Герберт Хан. О гении Европы. Россия. Сила через сострадание
В былине о Микуле и тяжелейшем мешочке пахотной земли описан герой мифологического периода, который должен был отступить перед восходившим крестьянством. Русским героическим сказаниям было как бы предписано утверждать такой героизм, который непосредственно вырастает из широкой народной массы. Но что особенно примечательно: героическое здесь появляется из слабого, даже из уродливого как результат морального действа.
Действо подобного рода отражено в сказании об Илье, которое мы приводим здесь в свободном изложении.
Рассказывается о слепом, во многом ущербном мальчике-калеке, который растет среди здоровых родственников. Он прикован к постели и полностью зависит от ухода родных. Илья - так зовут подрастающего мальчика - не полностью осознает, что наложила на него судьба. Вечерами у постели ему рассказывают о героях и их смелых деяниях. И его любимой мечтой стало самому однажды поехать по свету и совершить удалые подвиги, подвиги неслыханной отваги. Никто не осмеливается сказать ему горькую правду, что ничего подобного в его жизни никогда не будет возможно.
Но такова воля Божья: одного он делает героем, а другого калекой. Все нужно принимать из его рук с благодарностью.
Однажды пришло время уборки урожая, и все ушли в поле. Мать, как обычно, позаботилась о больном сыне, дала ему поесть и попить и тоже поспешила на работу.
Илья спокойно лежал. Через некоторое время показалось ему, что слышит он шаги на дворе. И впрямь, стали они слышнее, медленные и тяжелые, будто шел человек старый и уставший. Дверь открылась, кто-то вошел и остановился, тяжело дыша. Потом послышались шаги к постели Ильи.
Илья ни на миг не испугался, а сказал: «Бог в помощь! Кто ты?»
«Слава Богу, - ответил низкий тихий голос, - я усталый странник»
«Добро пожаловать, странник, - сказал Илья слова, которые часто слышал от родителей. - Жаль мне, что ничего не могу для тебя сделать. Не могу я встать. Отдохни немного!»
Незнакомец помолчал. А потом сказал дрожащим голосом: «Не могу я отдохнуть. Утро холодное, а одет я плохо. Холодно мне. Согрей меня, Илья!»
«Ты знаешь, как меня зовут? - удивился Илья.- Ты из деревни?»
«Я не из деревни, издалека я. Но ангелы Божьи любят тех, у кого чистое сердце, и знают всех по именам. Так согрей же меня, Илья!»
Юноша почувствовал жалость. «Возьми одеяло с моей постели и закутайся в него», - сказал он.
«Не могу я взять, Илья. Ты сам должен его дать». «Но я же не могу и руки поднять», - сказал Илья.
«Если дашь мне одеяло, то сможешь поднять руки. Сделай же это!»
Мягко звучал голос, но было в нем что-то, не терпящее возражений. Сам себе не веря и лишь для того, чтобы угодить гостю, сделал Илья слабое движение. И вдруг почувствовал он немного силы в руках. Сумел он стянуть с себя одеяло и подать его незнакомцу, а потом руки его словно отнялись и опустились.
«Слава Богу!» - сказал незнакомец. Кажется, закутался он в одеяло и долго молчал.
И снова раздался голос: «Очень я есть хочу, Илья. Дай мне чего-нибудь поесть!»
«Не могу я встать с постели, добрый странник! Но там в углу шкаф, в нем у матери всегда немного хлеба. Подойди, возьми оттуда!»
«Не могу я взять хлеб, Илья, ты сам должен мне его дать».
«Ах, ни разу не вставал я с постели», - вздохнул юноша.
«А теперь вставай! - сказал незнакомец. - Ноги понесут тебя, если принесешь мне хлеба».
Опять послушался Илья, и с усилием неимоверным сполз с кровати и пробрался к шкафу, который долго не мог открыть. Но дадено ему было сил достаточно, чтобы дотянуться до хлеба и отдать его незнакомцу. А потом он чуть не потерял сознание и вновь опустился в постель.
«Слава Богу!» - вновь сказал странник. Поел не спеша и опять помолчал.
Но и в третий раз обратился незнакомец к юноше:
«Я пить хочу, Илья. Ты не дашь мне попить?»
«Свежая вода там во дворе, в колодце. Но я никогда не мог дойти туда. Будь любезен, дорогой гость, сходи сам и зачерпни себе!»
«Не могу я сам себе воды зачерпнуть, ты должен принести ее, Илья!»
Совсем опечалился юноша. «Да я и не вижу, где колодец-то! - воскликнул он. - Глаза мои слепы».
«Бог проводит тебя, пока станешь ты искать воду. И ты найдешь ее».
Вновь встал Илья с кровати. Еще труднее ему было, чем в первый раз. Трясущимися руками нащупал он кувшин, с огромным трудом отворил дверь и тут же наткнулся на что-то большое и твердое. Чуть не выпал кувшин у него из рук.
«Ступай дальше, не бойся!» - крикнул из дома незнакомец.
Илья глубоко вздохнул. Опьянил его свежий воздух, но хорошо было им дышать. И впрямь удалось ему найти колодец и зачерпнуть воды.
Пока возился он, беспомощный, у колодца, высунула голову из окошечка в хлеву старая кляча. Ни на что уже не годилась старая лошадь, как только на живодерню. Подобно Илье, оставили ее дома. Ни разу еще не видела кляча этого бедного хозяйского сына. И отчего-то заржала она.
Обрадовался этому Илья, приковылял к старой лошади, погладил ее влажной рукой по носу и сказал: «Да, лошадка моя, понимаем мы друг друга». Потом медленно, очень медленно потащился он к гостю. Рука едва держала тяжелый кувшин, и вся рубашка взмокла от напряжения.
«Слава Богу!» - сказал гость, принимая кувшин, и попил. Потом взял юношу за руку. «Выпей тоже, Илья!» - сказал он, и голос его вдруг зазвучал, будто металл.
Попил Илья. И вдруг затрещало и захрустело у него в костях, распрямились они, и огромная сила влилась в него. Но не было у него времени заметить это, потому что незнакомец брызнул ему водой на глаза. И будто молния ударила, словно солнце взошло. Но только открыл Илья прозревшие свои глаза, а незнакомец исчез.
Проворно подскочил Илья к двери, чтобы посмотреть, сумеет ли он дойти до нее. Вновь наткнулся он на камень. И увидал теперь, что это был кусок скалы высотой с человека и в три обхвата шириной.
«Ах, так это ты не пускал меня!» - сказал Илья со смехом и отбросил камень в сторону, словно маленький камешек.
Незнакомца нигде не было видно, но во дворе гарцевал огненный конь, который заржал, увидев Илью, и подошел к нему, как бы приглашая его сесть на себя. Илья глазам своим не поверил, потряс головой и поначалу пошел в хлев поглядеть на клячу. Но и той не было нигде видно. А когда Илья вышел из хлева, вновь заржал красавец-конь. И узнал Илья голос и понял, что была это та самая лошадь, которую он гладил своей влажной рукой.
Из колодца сверкнуло что-то. Увидел он, что были положены туда доспехи со щитом и мечом, да новое платье. Немедля надел их Илья и увидел, что все было как раз по нему.
В тяжелых доспехах легко вскочил он на коня, и помчал тот, словно знал, куда ехать….
Идея рассказа не нуждается в комментарии. Им душа русского народа повествует, что человек становится сильным от сострадания и что большим физическим достижениям предшествуют поступки глубоко нравственные.
И здесь проявляется черта, родственная греческому, которое, как сказано, было все еще близко всему изначально русскому. И самый сильный из греческих героев Геракл не просто силач, как его представляет детская фантазия. Свои последние и самые трудные подвиги он способен совершить лишь после длительного погружения в молчание и только после таинственных очистительных обрядов.
В старое время герой назывался по-русски двумя словами: витязь и богатырь. О первом слове говорят, что оно, хотя и в искаженном виде, но произошло от викинга. Значит, в нем отголосок варяжского периода Рюриковичей. Про другое слово принято считать, что оно заимствовано из тюркского языка. Впоследствии оно развивалось под влиянием слова «богатый». Но «богатый» относится к слову Бог, что значит Gott, или «даритель благ». Таким образом, первоначально быть богатым означало быть «одаренным Богом». Очевидно, к этому значению постепенно приблизилось и слово «богатырь», заимствованное из тюркского языка.
Кажется, смысл былины об Илье подтверждает такую точку зрения, ведь в ней героя, почувствовавшего силу, нельзя воспринимать иначе, как «одаренного Богом».
Действо подобного рода отражено в сказании об Илье, которое мы приводим здесь в свободном изложении.
Рассказывается о слепом, во многом ущербном мальчике-калеке, который растет среди здоровых родственников. Он прикован к постели и полностью зависит от ухода родных. Илья - так зовут подрастающего мальчика - не полностью осознает, что наложила на него судьба. Вечерами у постели ему рассказывают о героях и их смелых деяниях. И его любимой мечтой стало самому однажды поехать по свету и совершить удалые подвиги, подвиги неслыханной отваги. Никто не осмеливается сказать ему горькую правду, что ничего подобного в его жизни никогда не будет возможно.
Но такова воля Божья: одного он делает героем, а другого калекой. Все нужно принимать из его рук с благодарностью.
Однажды пришло время уборки урожая, и все ушли в поле. Мать, как обычно, позаботилась о больном сыне, дала ему поесть и попить и тоже поспешила на работу.
Илья спокойно лежал. Через некоторое время показалось ему, что слышит он шаги на дворе. И впрямь, стали они слышнее, медленные и тяжелые, будто шел человек старый и уставший. Дверь открылась, кто-то вошел и остановился, тяжело дыша. Потом послышались шаги к постели Ильи.
Илья ни на миг не испугался, а сказал: «Бог в помощь! Кто ты?»
«Слава Богу, - ответил низкий тихий голос, - я усталый странник»
«Добро пожаловать, странник, - сказал Илья слова, которые часто слышал от родителей. - Жаль мне, что ничего не могу для тебя сделать. Не могу я встать. Отдохни немного!»
Незнакомец помолчал. А потом сказал дрожащим голосом: «Не могу я отдохнуть. Утро холодное, а одет я плохо. Холодно мне. Согрей меня, Илья!»
«Ты знаешь, как меня зовут? - удивился Илья.- Ты из деревни?»
«Я не из деревни, издалека я. Но ангелы Божьи любят тех, у кого чистое сердце, и знают всех по именам. Так согрей же меня, Илья!»
Юноша почувствовал жалость. «Возьми одеяло с моей постели и закутайся в него», - сказал он.
«Не могу я взять, Илья. Ты сам должен его дать». «Но я же не могу и руки поднять», - сказал Илья.
«Если дашь мне одеяло, то сможешь поднять руки. Сделай же это!»
Мягко звучал голос, но было в нем что-то, не терпящее возражений. Сам себе не веря и лишь для того, чтобы угодить гостю, сделал Илья слабое движение. И вдруг почувствовал он немного силы в руках. Сумел он стянуть с себя одеяло и подать его незнакомцу, а потом руки его словно отнялись и опустились.
«Слава Богу!» - сказал незнакомец. Кажется, закутался он в одеяло и долго молчал.
И снова раздался голос: «Очень я есть хочу, Илья. Дай мне чего-нибудь поесть!»
«Не могу я встать с постели, добрый странник! Но там в углу шкаф, в нем у матери всегда немного хлеба. Подойди, возьми оттуда!»
«Не могу я взять хлеб, Илья, ты сам должен мне его дать».
«Ах, ни разу не вставал я с постели», - вздохнул юноша.
«А теперь вставай! - сказал незнакомец. - Ноги понесут тебя, если принесешь мне хлеба».
Опять послушался Илья, и с усилием неимоверным сполз с кровати и пробрался к шкафу, который долго не мог открыть. Но дадено ему было сил достаточно, чтобы дотянуться до хлеба и отдать его незнакомцу. А потом он чуть не потерял сознание и вновь опустился в постель.
«Слава Богу!» - вновь сказал странник. Поел не спеша и опять помолчал.
Но и в третий раз обратился незнакомец к юноше:
«Я пить хочу, Илья. Ты не дашь мне попить?»
«Свежая вода там во дворе, в колодце. Но я никогда не мог дойти туда. Будь любезен, дорогой гость, сходи сам и зачерпни себе!»
«Не могу я сам себе воды зачерпнуть, ты должен принести ее, Илья!»
Совсем опечалился юноша. «Да я и не вижу, где колодец-то! - воскликнул он. - Глаза мои слепы».
«Бог проводит тебя, пока станешь ты искать воду. И ты найдешь ее».
Вновь встал Илья с кровати. Еще труднее ему было, чем в первый раз. Трясущимися руками нащупал он кувшин, с огромным трудом отворил дверь и тут же наткнулся на что-то большое и твердое. Чуть не выпал кувшин у него из рук.
«Ступай дальше, не бойся!» - крикнул из дома незнакомец.
Илья глубоко вздохнул. Опьянил его свежий воздух, но хорошо было им дышать. И впрямь удалось ему найти колодец и зачерпнуть воды.
Пока возился он, беспомощный, у колодца, высунула голову из окошечка в хлеву старая кляча. Ни на что уже не годилась старая лошадь, как только на живодерню. Подобно Илье, оставили ее дома. Ни разу еще не видела кляча этого бедного хозяйского сына. И отчего-то заржала она.
Обрадовался этому Илья, приковылял к старой лошади, погладил ее влажной рукой по носу и сказал: «Да, лошадка моя, понимаем мы друг друга». Потом медленно, очень медленно потащился он к гостю. Рука едва держала тяжелый кувшин, и вся рубашка взмокла от напряжения.
«Слава Богу!» - сказал гость, принимая кувшин, и попил. Потом взял юношу за руку. «Выпей тоже, Илья!» - сказал он, и голос его вдруг зазвучал, будто металл.
Попил Илья. И вдруг затрещало и захрустело у него в костях, распрямились они, и огромная сила влилась в него. Но не было у него времени заметить это, потому что незнакомец брызнул ему водой на глаза. И будто молния ударила, словно солнце взошло. Но только открыл Илья прозревшие свои глаза, а незнакомец исчез.
Проворно подскочил Илья к двери, чтобы посмотреть, сумеет ли он дойти до нее. Вновь наткнулся он на камень. И увидал теперь, что это был кусок скалы высотой с человека и в три обхвата шириной.
«Ах, так это ты не пускал меня!» - сказал Илья со смехом и отбросил камень в сторону, словно маленький камешек.
Незнакомца нигде не было видно, но во дворе гарцевал огненный конь, который заржал, увидев Илью, и подошел к нему, как бы приглашая его сесть на себя. Илья глазам своим не поверил, потряс головой и поначалу пошел в хлев поглядеть на клячу. Но и той не было нигде видно. А когда Илья вышел из хлева, вновь заржал красавец-конь. И узнал Илья голос и понял, что была это та самая лошадь, которую он гладил своей влажной рукой.
Из колодца сверкнуло что-то. Увидел он, что были положены туда доспехи со щитом и мечом, да новое платье. Немедля надел их Илья и увидел, что все было как раз по нему.
В тяжелых доспехах легко вскочил он на коня, и помчал тот, словно знал, куда ехать….
Идея рассказа не нуждается в комментарии. Им душа русского народа повествует, что человек становится сильным от сострадания и что большим физическим достижениям предшествуют поступки глубоко нравственные.
И здесь проявляется черта, родственная греческому, которое, как сказано, было все еще близко всему изначально русскому. И самый сильный из греческих героев Геракл не просто силач, как его представляет детская фантазия. Свои последние и самые трудные подвиги он способен совершить лишь после длительного погружения в молчание и только после таинственных очистительных обрядов.
В старое время герой назывался по-русски двумя словами: витязь и богатырь. О первом слове говорят, что оно, хотя и в искаженном виде, но произошло от викинга. Значит, в нем отголосок варяжского периода Рюриковичей. Про другое слово принято считать, что оно заимствовано из тюркского языка. Впоследствии оно развивалось под влиянием слова «богатый». Но «богатый» относится к слову Бог, что значит Gott, или «даритель благ». Таким образом, первоначально быть богатым означало быть «одаренным Богом». Очевидно, к этому значению постепенно приблизилось и слово «богатырь», заимствованное из тюркского языка.
Кажется, смысл былины об Илье подтверждает такую точку зрения, ведь в ней героя, почувствовавшего силу, нельзя воспринимать иначе, как «одаренного Богом».