(no subject)
доктрина.
бренность бытия:человеческих душ.
я слежу за тем, кто наблюдает за мной. за тем, кто задаёт вопросы, не следуя ответам. где солнце меняется с луной местами, звёзды так и остаются догорать над небом. наши слова не имеют голоса, они же врут. а чувства - возраста, безлики. там нет ни светлой стороны, ни тёмной. лишь эхо уходящего времени. услышь эхо - мой плач - пульс земли, истекающей, но пока ещё живой. царства теней.
я держу ладонь над пламенем водной глади, место павших душ. они же трепещут: кто мы есть?! - пыль размытых вселенных, дождём слёз глаз северных ветров, - эхо вдали, но как за спиной. а там шорох крыл. там выпитый до дна покой, да раскопанный страх. меняющиеся лица. рука с дрожью за углом хватает нас за горло. рисует мелом обводит наш грех. силуэты на окнах как стражи стоят, молчат. бьют в колокола порой. но только с уходом.
зажигают их. пылают они огнём и с треском диким, но устоят до конца. к чему тогда, если сдаваться. и было б кому. самим себе... грозным мифам и выдуманным богам, на выцветших страницах некрологов немых небес.
...каменные вожди безвозвратных утрат наблюдают за нами сквозь призму песка и пыли нашего бытия, ушедших эпох... ветер по углам...
я упал на колени руками в грязь. обтёр глаза. закрыл, да обратился к верху. а там пустота. лишь шорох крыл...уносящие бездыханное тело грёз... из сна... от первого лица.
я глядел туда, где ничего уже нет...
бренность бытия:человеческих душ.
я слежу за тем, кто наблюдает за мной. за тем, кто задаёт вопросы, не следуя ответам. где солнце меняется с луной местами, звёзды так и остаются догорать над небом. наши слова не имеют голоса, они же врут. а чувства - возраста, безлики. там нет ни светлой стороны, ни тёмной. лишь эхо уходящего времени. услышь эхо - мой плач - пульс земли, истекающей, но пока ещё живой. царства теней.
я держу ладонь над пламенем водной глади, место павших душ. они же трепещут: кто мы есть?! - пыль размытых вселенных, дождём слёз глаз северных ветров, - эхо вдали, но как за спиной. а там шорох крыл. там выпитый до дна покой, да раскопанный страх. меняющиеся лица. рука с дрожью за углом хватает нас за горло. рисует мелом обводит наш грех. силуэты на окнах как стражи стоят, молчат. бьют в колокола порой. но только с уходом.
зажигают их. пылают они огнём и с треском диким, но устоят до конца. к чему тогда, если сдаваться. и было б кому. самим себе... грозным мифам и выдуманным богам, на выцветших страницах некрологов немых небес.
...каменные вожди безвозвратных утрат наблюдают за нами сквозь призму песка и пыли нашего бытия, ушедших эпох... ветер по углам...
я упал на колени руками в грязь. обтёр глаза. закрыл, да обратился к верху. а там пустота. лишь шорох крыл...уносящие бездыханное тело грёз... из сна... от первого лица.
я глядел туда, где ничего уже нет...