русалонька у переробці Сапковського
натхнення зникло... випарувалося від спеки...
але я на днях перечитувала улюбленого відьмака.
о, там стіко казочок сконденсовано.
ото маєте кавалок про русалоньку в обробці майстра
кавалок присвячується rain_woman як сестрі по духу.
а свою казочку на морську тематику я придумаю, у мене навіть епіграф є від янголятка
Сирена вынырнула из воды до половины тела и бурно, резко захлопала ладонями по поверхности. Геральт отметил, что у нее красивая, прямо таки идеальная грудь. Эффект портил лишь цвет - темно зеленые соски, а ореолы вокруг них лишь чуточку светлее. Ловко подстраиваясь к набегающей волне, русалка изящно выгнулась, встряхнула мокрыми бледно зелеными волосами и мелодично запела.
- Что? - Князь перегнулся через борт когги. - Что она сказала?
- Отказывается, - перевел Геральт. - Говорит - не хочу.
- Ты объяснил, что я ее люблю? Что не представляю себе жизни без нее? Что хочу жениться на ней? Что только она и никакая другая?
- Объяснил.
- И что?
- И ничего.
- Ну так повтори.
Ведьмак прижал к губам пальцы и издал вибрирующую трель. С трудом подбирая слова и мелодию, начал переводить любовные излияния князя. Сирена легла навзничь на воду и прервала его.
- Не переводи, не мучайся, - пропела она. - Я поняла. Когда он говорит, что любит меня, у него всегда бывает такая глупая физиономия. Он сказал что нибудь конкретное?
- Не очень.
- Жаль. - Сирена затрепыхалась и нырнула, сильно изогнув хвост и вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник султанки.
- Что? Что она сказала? - спросил князь.
- Что ей жаль.
- Чего жаль? Что значит - жаль?
- Мне кажется, это был отказ.
- Мне не отказывают! - крикнул князь, противореча очевидным фактам.
- Ваша милость, - буркнул подходя капитан когги. - Сети готовы - закинем, и она ваша…
- Я бы не советовал, - тихо проговорил Геральт. - Она не одна. Под водой их много, а в глубине может притаиться кракен.
Капитан вздрогнул, побледнел и обеими руками почему то схватился за ягодицы.
- Кра… кракен?
- Он самый, - подтвердил ведьмак. - Не советую играть с сетями. Ей достаточно крикнуть, и от вашей посудины останутся плавающие доски, а нас утопят, как котят. И вообще, Агловаль, реши, ты хочешь жениться или просто намерен поймать ее и держать в бочке?
- Я ее люблю, - твердо сказал Агловаль. - Хочу взять в жены. Но надо, чтобы у нее были ноги, а не чешуйчатый хвост. И это можно сделать. За два фунта роскошных жемчужин я купил магический эликсир с полной гарантией. Выпьет - и ножки отрастут. Помучается недолго, дня три, не больше. Давай вызывай ее, ведьмак, скажи еще раз.
- Я уже говорил дважды. Она ответила, что не согласна. Но добавила, что знает морскую волшебницу, которая с помощью заклинаний готова превратить твои ноги в элегантный хвост. Притом безболезненно.
- Спятила, что ли? У меня - рыбий хвост? Ни за что. Вызывай ее, Геральт.
Ведьмак сильно перегнулся через борт. В тени когги вода была зеленой и казалась густой, как желе. Звать не было нужды. Сирена взвилась над волнами в фонтане воды, какое то мгновение стояла на хвосте, потом скатилась по волне, перевернулась, демонстрируя все свои прелести. Геральт сглотнул.
- Эй вы! - пропела она. - Долго еще? У меня кожа скорбнет от солнца! Белоголовый, спроси его, он согласен или нет.
- Он не согласен, - пропел в ответ ведьмак. - Шъееназ, пойми, он не может жить с хвостом и существовать под водой. Ты можешь дышать воздухом, а он водой не может вообще!
- Так я и знала, - взвизгнула сирена. - Знала. Увертки. Глупые, наивные увертки, ни на грош жертвенности! Любящий жертвует! Я ради него жертвовала собой, ежедневно вылезала на скалы, все чешуйки на попе протерла, плавник растрепала, простыла. Насморк схватила! А он ради меня не хочет пожертвовать двумя своими паршивыми обрубками? Любить - значит не только брать, но и уметь отказываться от чего то, жертвовать собою! Повтори ему это!
- Шъееназ! - воскликнул Геральт. - Ты что, не понимаешь? Он не может жить в воде!
- Я не принимаю глупых отговорок! Я тоже… Я тоже его люблю и хочу иметь от него мальков, но как это сделать, ежели он не хочет дать мне молок? Куда я ему икру положу? В шапку?
- О чем это она? - крикнул князь. - Геральт! Я привез тебя не для того, чтобы ты с ней беседы беседовал, а…
- Она стоит на своем. Она злится.
- А ну давай сюда сети! - рявкнул Агловаль. - Подержу ее у себя в бассейне, так она…
- А вот такого не хотите, ваша милость! - крикнул капитан, демонстрируя рукой, что он имеет в виду. - Под нами может быть кракен! Вы когда нибудь видели кракена, господин? Прыгайте в воду, ежели на то ваша воля, ловите ее руками. Я мешать не стану. Я этой коггой живу!
- Ты живешь моей милостью, паршивец! Давай сети, а то велю повесить!
- Поцелуй…те пса под хвост! На когге - моя воля выше вашей! Я тут капитан!
- Тихо вы оба! - зло крикнул Геральт. - Она что то говорит, у них трудный диалект, мне надо сосредоточиться!
- С меня довольно! - певуче воскликнула Шъееназ. - Я есть хочу. Ну, белоголовый, пусть он решает, и немедленно. Скажи ему одно: я больше не хочу быть посмешищем и не стану разговаривать с ним, с этой четырехрукой морской звездой. Повтори ему, что для забав, которые он предлагает мне на скалах, у меня есть подруги, которые делают все гораздо лучше! Но я считаю это играми для детишек, у которых еще не сменилась чешуя на хвостах. Я нормальная, здоровая сирена…
- Шъееназ…
- Не прерывай! Я еще не кончила! Я здоровая, нормальная и созревшая для нереста, а ему, если он действительно меня хочет, надо обзавестись хвостом, плавником и всем, что есть у нормального тритона. Иначе я знать его не знаю!
Геральт переводил быстро, стараясь избегать вульгарностей. Не очень то это получалось. Князь покраснел, выругался.
- Бесстыжая девка! - рявкнул он. - Холодная макрель! Пусть найдет себе треску покрупнее с большим… ну что там у них есть…
- Что он сказал? - заинтересовалась Шъееназ, подплывая.
- Что не желает заводить хвоста!
- Так скажи ему… Скажи ему, чтобы он высушился как следует!
- Что она сказала?
- Она сказала, - перевел ведьмак, - чтобы ты утопился!
*********
Из передней долетел какой то шум, крики, топот. В зал вбежали пажи и стражники, у самых дверей бросились на колени либо согнулись в поклонах. В дверях стояла Шъееназ.
Ее светло зеленые волосы были искусно завиты, охвачены изумительной красоты диадемой из кораллов и жемчужин. Она была в платье цвета морской волны с белыми, как пена, оборками. Платье было сильно декольтировано, так что прелести сирены, хоть частично прикрытые и украшенные ожерельем из нефритов и ляпис лазури, по прежнему вызывали величайшее восхищение.
- Шъееназ… - простонал Агловаль, падая на колени. - Моя… Шъееназ…
Сирена медленно подошла, и ее движения были мягкими и полными грации, плавными, как набегающая волна.
Она остановилась перед князем, сверкнула в улыбке мелкими белыми зубками, потом быстро подобрала платье и подняла подол на такую высоту, чтобы каждый мог оценить качество работы морской волшебницы водороски. Геральт сглотнул. Не было сомнений: водороска знала толк в красивых ножках и умела их делать.
- Ох! - воскликнул Лютик. - Моя баллада… Совсем как в моей балладе… Она обрела ради него ножки, но потеряла голос!
- Ничего я не потеряла, - сказала Шъееназ напевно на чистейшем всеобщем. - Пока что. После операции я словно новая.
- Ты говоришь на нашем языке?
- А что, нельзя? Как твои дела, белоголовый? О, и твоя любимая тоже здесь, Эсси Давен, если не ошибаюсь? Ты уже лучше ее знаешь или по прежнему едва едва?
- Шъееназ… - пролепетал Агловаль, приближаясь к ней на коленях. - Любовь моя! Моя любимая… единственная… Значит, все таки наконец то! Наконец то, Шъееназ!
Сирена грациозным движением подала ему руку для поцелуя.
- Да. Я ведь тоже люблю тебя, глупышка! А что это за любовь, когда любящий не может иногда хоть чем то пожертвовать?
але я на днях перечитувала улюбленого відьмака.
о, там стіко казочок сконденсовано.
ото маєте кавалок про русалоньку в обробці майстра
кавалок присвячується rain_woman як сестрі по духу.
а свою казочку на морську тематику я придумаю, у мене навіть епіграф є від янголятка
Сирена вынырнула из воды до половины тела и бурно, резко захлопала ладонями по поверхности. Геральт отметил, что у нее красивая, прямо таки идеальная грудь. Эффект портил лишь цвет - темно зеленые соски, а ореолы вокруг них лишь чуточку светлее. Ловко подстраиваясь к набегающей волне, русалка изящно выгнулась, встряхнула мокрыми бледно зелеными волосами и мелодично запела.
- Что? - Князь перегнулся через борт когги. - Что она сказала?
- Отказывается, - перевел Геральт. - Говорит - не хочу.
- Ты объяснил, что я ее люблю? Что не представляю себе жизни без нее? Что хочу жениться на ней? Что только она и никакая другая?
- Объяснил.
- И что?
- И ничего.
- Ну так повтори.
Ведьмак прижал к губам пальцы и издал вибрирующую трель. С трудом подбирая слова и мелодию, начал переводить любовные излияния князя. Сирена легла навзничь на воду и прервала его.
- Не переводи, не мучайся, - пропела она. - Я поняла. Когда он говорит, что любит меня, у него всегда бывает такая глупая физиономия. Он сказал что нибудь конкретное?
- Не очень.
- Жаль. - Сирена затрепыхалась и нырнула, сильно изогнув хвост и вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник султанки.
- Что? Что она сказала? - спросил князь.
- Что ей жаль.
- Чего жаль? Что значит - жаль?
- Мне кажется, это был отказ.
- Мне не отказывают! - крикнул князь, противореча очевидным фактам.
- Ваша милость, - буркнул подходя капитан когги. - Сети готовы - закинем, и она ваша…
- Я бы не советовал, - тихо проговорил Геральт. - Она не одна. Под водой их много, а в глубине может притаиться кракен.
Капитан вздрогнул, побледнел и обеими руками почему то схватился за ягодицы.
- Кра… кракен?
- Он самый, - подтвердил ведьмак. - Не советую играть с сетями. Ей достаточно крикнуть, и от вашей посудины останутся плавающие доски, а нас утопят, как котят. И вообще, Агловаль, реши, ты хочешь жениться или просто намерен поймать ее и держать в бочке?
- Я ее люблю, - твердо сказал Агловаль. - Хочу взять в жены. Но надо, чтобы у нее были ноги, а не чешуйчатый хвост. И это можно сделать. За два фунта роскошных жемчужин я купил магический эликсир с полной гарантией. Выпьет - и ножки отрастут. Помучается недолго, дня три, не больше. Давай вызывай ее, ведьмак, скажи еще раз.
- Я уже говорил дважды. Она ответила, что не согласна. Но добавила, что знает морскую волшебницу, которая с помощью заклинаний готова превратить твои ноги в элегантный хвост. Притом безболезненно.
- Спятила, что ли? У меня - рыбий хвост? Ни за что. Вызывай ее, Геральт.
Ведьмак сильно перегнулся через борт. В тени когги вода была зеленой и казалась густой, как желе. Звать не было нужды. Сирена взвилась над волнами в фонтане воды, какое то мгновение стояла на хвосте, потом скатилась по волне, перевернулась, демонстрируя все свои прелести. Геральт сглотнул.
- Эй вы! - пропела она. - Долго еще? У меня кожа скорбнет от солнца! Белоголовый, спроси его, он согласен или нет.
- Он не согласен, - пропел в ответ ведьмак. - Шъееназ, пойми, он не может жить с хвостом и существовать под водой. Ты можешь дышать воздухом, а он водой не может вообще!
- Так я и знала, - взвизгнула сирена. - Знала. Увертки. Глупые, наивные увертки, ни на грош жертвенности! Любящий жертвует! Я ради него жертвовала собой, ежедневно вылезала на скалы, все чешуйки на попе протерла, плавник растрепала, простыла. Насморк схватила! А он ради меня не хочет пожертвовать двумя своими паршивыми обрубками? Любить - значит не только брать, но и уметь отказываться от чего то, жертвовать собою! Повтори ему это!
- Шъееназ! - воскликнул Геральт. - Ты что, не понимаешь? Он не может жить в воде!
- Я не принимаю глупых отговорок! Я тоже… Я тоже его люблю и хочу иметь от него мальков, но как это сделать, ежели он не хочет дать мне молок? Куда я ему икру положу? В шапку?
- О чем это она? - крикнул князь. - Геральт! Я привез тебя не для того, чтобы ты с ней беседы беседовал, а…
- Она стоит на своем. Она злится.
- А ну давай сюда сети! - рявкнул Агловаль. - Подержу ее у себя в бассейне, так она…
- А вот такого не хотите, ваша милость! - крикнул капитан, демонстрируя рукой, что он имеет в виду. - Под нами может быть кракен! Вы когда нибудь видели кракена, господин? Прыгайте в воду, ежели на то ваша воля, ловите ее руками. Я мешать не стану. Я этой коггой живу!
- Ты живешь моей милостью, паршивец! Давай сети, а то велю повесить!
- Поцелуй…те пса под хвост! На когге - моя воля выше вашей! Я тут капитан!
- Тихо вы оба! - зло крикнул Геральт. - Она что то говорит, у них трудный диалект, мне надо сосредоточиться!
- С меня довольно! - певуче воскликнула Шъееназ. - Я есть хочу. Ну, белоголовый, пусть он решает, и немедленно. Скажи ему одно: я больше не хочу быть посмешищем и не стану разговаривать с ним, с этой четырехрукой морской звездой. Повтори ему, что для забав, которые он предлагает мне на скалах, у меня есть подруги, которые делают все гораздо лучше! Но я считаю это играми для детишек, у которых еще не сменилась чешуя на хвостах. Я нормальная, здоровая сирена…
- Шъееназ…
- Не прерывай! Я еще не кончила! Я здоровая, нормальная и созревшая для нереста, а ему, если он действительно меня хочет, надо обзавестись хвостом, плавником и всем, что есть у нормального тритона. Иначе я знать его не знаю!
Геральт переводил быстро, стараясь избегать вульгарностей. Не очень то это получалось. Князь покраснел, выругался.
- Бесстыжая девка! - рявкнул он. - Холодная макрель! Пусть найдет себе треску покрупнее с большим… ну что там у них есть…
- Что он сказал? - заинтересовалась Шъееназ, подплывая.
- Что не желает заводить хвоста!
- Так скажи ему… Скажи ему, чтобы он высушился как следует!
- Что она сказала?
- Она сказала, - перевел ведьмак, - чтобы ты утопился!
*********
Из передней долетел какой то шум, крики, топот. В зал вбежали пажи и стражники, у самых дверей бросились на колени либо согнулись в поклонах. В дверях стояла Шъееназ.
Ее светло зеленые волосы были искусно завиты, охвачены изумительной красоты диадемой из кораллов и жемчужин. Она была в платье цвета морской волны с белыми, как пена, оборками. Платье было сильно декольтировано, так что прелести сирены, хоть частично прикрытые и украшенные ожерельем из нефритов и ляпис лазури, по прежнему вызывали величайшее восхищение.
- Шъееназ… - простонал Агловаль, падая на колени. - Моя… Шъееназ…
Сирена медленно подошла, и ее движения были мягкими и полными грации, плавными, как набегающая волна.
Она остановилась перед князем, сверкнула в улыбке мелкими белыми зубками, потом быстро подобрала платье и подняла подол на такую высоту, чтобы каждый мог оценить качество работы морской волшебницы водороски. Геральт сглотнул. Не было сомнений: водороска знала толк в красивых ножках и умела их делать.
- Ох! - воскликнул Лютик. - Моя баллада… Совсем как в моей балладе… Она обрела ради него ножки, но потеряла голос!
- Ничего я не потеряла, - сказала Шъееназ напевно на чистейшем всеобщем. - Пока что. После операции я словно новая.
- Ты говоришь на нашем языке?
- А что, нельзя? Как твои дела, белоголовый? О, и твоя любимая тоже здесь, Эсси Давен, если не ошибаюсь? Ты уже лучше ее знаешь или по прежнему едва едва?
- Шъееназ… - пролепетал Агловаль, приближаясь к ней на коленях. - Любовь моя! Моя любимая… единственная… Значит, все таки наконец то! Наконец то, Шъееназ!
Сирена грациозным движением подала ему руку для поцелуя.
- Да. Я ведь тоже люблю тебя, глупышка! А что это за любовь, когда любящий не может иногда хоть чем то пожертвовать?