О пианисте Андрее Коробейникове и его концерте в Cadogan Hall
Вместо эпиграфа:
В любом случае у Вас всегда есть выбор: присоединиться к полчищу остолопов, ломящихся куда-то в другое место, или вместе с интеллигентными, культурными, просвещенными и мыслящими людьми пойти на концерт Коробейникова.
(Обнаружено на Форуме "Классика").
Вот я - вместе с другими такими же (ну, может, чуть менее) интеллигентными, культурными, просвещенными и мыслящими людьми сделал правильный выбор - и сходил на концерт этого самого Коробейникова. Который состоялся неделю назад в лондонском концертном зале Cadogan Hall в рамках "The S.W.Mitchell Capital Virtuoso Piano Series". И так впечатлился, что просто вынужден об этом концерте высказаться - с надеждой, что вербализация этих впечатлений позволит, наконец - по принципу сублимации? - хоть немного унять звучащие все это время в моей голове звуки 4-го бетховенского фортепьянного концерта. А то я совсем отчаялся. Заодно продолжу цикл о юных дарованиях и их драмах (кстати, заведу-ка я по этому случаю первый в моем жж тэг - "вундеркинды". Ну и второй - "музыка").
Впрочем, назвать 21-летнего пианиста Андрея Коробейникова "юным дарованием" будет не совсем точно: он, пожалуй, уже перерос рамки подобных определений. Один перечень призов, завоеванных на всевозможных международных конкурсах, занимает в буклете означенной Virtuoso Piano серии целую страницу. Однако, вундеркиндом он действительно был, да еще, как мы увидим, весьма нетривиальным! Для затравки процитирую фрагмент информации об этом самом концерте из журнала The Barrister:
The 21 year old Russian prodigy Andrei Korobeinikov who will perform Beethoven’s Piano Concerto No 4 in G major at Cadogan Hall on 21st February 2008, has led two astounding parallel lives.
О каких это "двух параллельных жизнях" ведет речь этот "Independent Magazine for Legal Professional"? И чего это вдруг юридическое издание взялось рекламировать концерт молодого пианиста? Об этом чуть дальше. А начну с воспоминаний о том, как я об этом музыканте узнал. Тут и "драма" появится.
В июне прошлого года в Москве проходил 13-й конкурс им. Чайковского. Обнаружив, что он транслируется в Интернете, я с утра пораньше подключился и попал на начало второго тура у пианистов. Собирался послушать немного и отправиться на работу. Но не тут-то было: незнакомый мне молодой человек так играл Шуберта, Мусоргского, Чайковского и, наконец, Шостаковича, что я так и просидел весь час. Помнится, еще подумал: а говорят, что конкурс Чайковского переживает кризис... И вот тут-то этот самый кризис и проявился во всей красе: внезапно, на полуфразе, музыка умолкла: оказывается, председатель высокого жюри Николай Петров (чья занимавшая пол-экрана внушительная фигура в центре зала весь этот час услаждала взор) велел прекратить играть по причине превышения регламента. Между тем пианисту оставалось доиграть полторы минуты - он уже приближался к концу предпоследней из 24 прелюдий Шостаковича.
Что ж, сконфуженный конкурсант неловко поклонился и покинул сцену Большого зала консерватории. А возмущенная публика начала аплодировать - под эту несмолкаемую овацию и крики "позор" жюри (тоже сконфуженное) удалилось на перерыв. Лично я потерял после этого к Петрову остатки уважения: ведь ты же музыкант, а не бухгалтер! Да и конкурс конкурсом, но ведь это же и концерт - полный зал публики сидит. Сними, в конце концов, с участника баллы, но дай доиграть. Не говоря о том, что играть конкурсант начал с 20-минутным опозданием - жюри задерживалось. И был далеко не первым (и - как потом выяснилось - не последним), кто превышал (совсем ненамного!) регламент без каких-либо последствий для себя.
Конечно же, после такого жеста пропустить этого пианиста на третий тур жюри уже не могло. И не пропустило. Таким образом, на ровном месте возник публичный скандал, да какой! Ведь по мнению и публики, и многих авторитетов именно этот исполнитель по имени Андрей Коробейников отыграл два тура наиболее ярко. А тут еще финалисты конкурса выступили в третьем туре не слишком впечатляюще, и в итоге Первая премия не была присуждена вообще никому. Неудачливого конкурсанта Коробейникова на Закрытии осыпали другими наградами (приз Ассоциации лауреатов Международного конкурса имени П.И. Чайковского за лучшее исполнение произведения Чайковского, приз Московской консерватории как лучшему студенту-участнику конкурса, приз «Надежда» группы компаний Стольный град как наиболее перспективному музыканту). Хамство же обернулось бумерангом - жюри во главе со своим статусным председателем оказалось в положении унтер-офицерскоцй вдовы, опустив репутацию конкурса еще ниже. Николай Петров, возглавив жюри, с большим апломбом публично провозгласил (и не единожды), что намерен восстановить пошатнувшийся (ввиду всем известного фаворитизма членов жюри, гораздых присуждать премии собственным ученикам) престиж главного российского конкурса честным судейством. А в итоге вместо победных реляций был вынужден все время оправдываться - всем (и прессе, прежде всего) было ясно, что конкурс пианистов пошел наперекосяк в результате его неумных действий. Подробности оправданий членов жюри - ниже в Приложении.
Ну а я, благополучно скачав себе то самое исполнение во втором туре, стал наводить справки об исполнителе. Итак, Андрей Коробейников, по его собственным словам "Фанат композитора Густава Малера, певицы Рене Флемминг, рок-поэта Виктора Цоя и футбольного клуба "Спартак" (Москва)", родился в 1986 году. "Сын физтехов и Физтеха", в общежитии которого провел первые годы жизни. Папы своего практически не знает, а мама после окончания института должна была устроиться на работу уборщицей в Дом Пионеров - чтобы семейство получило возможность жить в тамошней фотостудии. Мальчик же, начав заниматься на пианино, быстро обнаружил выдающиеся способности. Уже в 8 лет получил первые премии на межрегиональном детском конкурсе им. Чайковского и на всероссийском им. Игумнова, и дал (почему-то в Баку) первый сольный концерт. Параллельно с фортепьянными штудиями пел детские партии в спектаклях Камерного музыкального театра Б. Покровского. А среднюю школу закончил экстерном в 11 лет! И продолжил образование сразу в двух вузах - в музыкально-педагогическом институте им. Ипполитова-Иванова и (вот она, та самая вторая параллельная жизнь) в Европейском Университете Права. И как в воду с таким выбором второго вуза смотрел - очень скоро услуги юристов понадобились ему самому.
История столь абсурдна, что выглядит неправдоподобной: в конце второго курса (т.е. в возрасте неполных 14-ти лет) этот отличник учебы и стипендиат фонда Ростроповича был отчислен из музыкального вуза с формулировкой "за некорректное поведение". Насколько можно понять, некоторые предприимчивые музыкальные педагоги решили подзаработать на призовых, которые зарабатывал юный талант, начавший к тому времени участвовать и побеждать в международных конкурсах. Ему было предложено ректором подписать некий "кабальный договор относительно загранкомандировок". Отказался - и был отчислен. Что ж: последовали прокурорские протесты и суды (адвокатом выступал ректор его второго вуза), и пресса активно выступила - восстановили. Но долго юный студент в этой, с позволения сказать, альма-матер не продержался: его стали откровенно валить на экзаменах. А последующая попытка поступить в Консерваторию провалилась: тамошние профессора таким образом солидаризовались с друзьями-колегами из "Ипполитовки". Не в этой ли странной войне с юным дарованием истоки и того отношения некоторых консерваторских профессоров, которое он почувствовал на прошлогоднем конкурсе Чайковского?
Вскоре, однако, в консерватории сменилось руководство, в 2001 голу Андрей туда таки поступил (в класс Андрея Диева) и в 2006, в возрасте 19-ти лет, с отличием закончил (в таком же возрасте в 1892 году Консерваторию закончил еще один студент. По фамилии Рахманинов). А юридический вуз закончил еще раньше - в 17 лет, и сразу же стал там преподавать! Поступил и в аспирантуру юрфака МГУ - вот почему британский юридический журнал и рекламирует его концерт, называя "Dedicated lawyer and exceptional pianist". Все же, музыкальная карьера, слава Богу, остается основной. Пришли успехи на действительно солидных конкурсах: первая премия на 3 Международном конкурсе пианистов им. Скрябина в Москве (2004) и вторая премия (плюс приз публики) на 2 Международном конкурсе пианистов им. Рахманинова в Лос-Анжелесе (2005).
В 2006 году он выиграл scholarship by Gill and Julian Simmonds, что позволило ему приехать в Лондон для обучения в аспирантуре The Royal College of Music. И здесь продолжились победы в конкурсах, столь необходимые молодому музыканту, который может рассчитывать только на себя. Выиграл первый приз на the Royal College of Music's Rachmaninov's concerto competition - и получил право исполнить 2-й концерт Рахманинова с оркестром под управлением Владимира Ашкенази. Взял первую премию на 11th Jaque Samuel Intergollegiate Piano Competition - дал сольный концерт в одном из самых престижных лондонских концертных залов - Wigmore Hall... Развивается и весьма напряженная гастрольная жизнь. Любопытно, что еще недавно с организацией некоторых концертов (в частности, в Японии) ему помогали эсперантисты (он владеет этим языком и даже награждался премиями в конкурсах ораторов на Всемирных Конгрессах Эсперанто). Недавно, впрочем, подписан контракт с известной парижской кампанией "Productions Internationales Albert Sarfati", которая, надо полагать, будет помогать Андрею выстраивать надлежащую карьеру. Так что будущее этого исполнителя, хочется надеяться, будет достойно его выдающегося дарования.
Ну а теперь, наконец, кратко о концерте в Cadogan Hall. Кратко - потому, что я не умею писать о музыке. Более того, считаю, что мало кто умеет (кроме разве что очень больших писателей). Я не люблю рецензии музыкальных критиков (хотя почему-то достаточно регулярно их читаю) - их профессионнально-технологические разборы на птичьем языке с постоянной апелляцией к существующим в их головах идеальным образцам того, как следует некое произведение исполнять, мало что дают такому не слишком обременному музыкальным образованием слушателю, каким являюсь я. Мне не близки также жизненные ассоциации, которые так любят музыковеды, объясняя "о чем на самом деле" (о революции, о большой или малой Родине, о любви...) эта музыка. Я всегда при этом вспоминаю своего соседа по студенческой общаге, который если слышал быструю классическую музыку, то тут же авторитетно заявлял: "Поскакали" - после чего имитировал движения жокея. Мне хватает музыки как таковой, она для меня не абстрактна, а именно что реальна, и я могу говорить только о собственных эмоциях, которые она вызывает.
4-й фортепианный концерт Бетховена - один из моих самых любимых. Я слышал немало очень хороших записей (последняя - Михаила Плетнева с его оркестром). Из всех бетховенских (и не только) концертов, он самый близкий мне по духу: непретенциозный, лиричный... Личный. С самого начала игры Коробейникова, с негромкого сольного вступления фортепиано (каковым этот концерт знаменит), мне стало ясно: с этим исполнением я могу себя ассоциировать. Нежный, чистый и в то же время мощный и какой-то очень индивидуальный звук. И очень органичные, просто идеально на мой внутренний метроном ложащиеся медитативные темпы... И все: я вошел с этой музыкой в резонанс, погрузился в эту лирическую стихию и впал в тот самый полутранс, который, увы, случается очень редко. В этот момент у меня вполне можно было вытащить из кармана пиджака бумажник, я бы и не заметил, - но все окружающие, кажется, пребывали в том же состоянии, что и я. Наибольшее впечатление произвела первая часть Allegro moderato: странно, вообще, когда "moderato" с приводит к экстремальным эмоциям... Вторая часть, с ее выразительным диалогом между фортепиано и оркестром (который обычно трактуют как диалог Орфея со сторожащими ворота в Подземное царство фуриями) тоже была очень хороша. Разве что заключительная часть (Rondo vivache) показалась мне несколько избыточно бравурной. Впрочем, должно же хоть в чем-то мироощущение молодого исполнителя отличаться от той вселенской грусти, в которую подобный мне старый хрыч погрузил бы весь мир, дай ему волю... Хотя, скорее всего, мне на адекватное восприятие финала просто не хватило эмоциональных сил.
Успех, насколько я могу судить, был полный: публика аплодировала долго и с большим энтузиазмом. Оркестранты тоже выглядели довольными. Кстати, аккомпанировал Андрею Лондонский Фкстивальный оркестр (London Festival Orchestra) под управлением своего главного дирижера Росса Поупла (Ross Pople) - в концерте также прозвучали редко исполняемый Six Concerti Armonici No. 3 by Unico van Wassenaer (до недавнего времени приписываемый Перголези), а также Итальянская Симфония Мендельсона. В перерыве многие оркестранты общались со зрителями в холле - атмосфера в этом концертном зале вполне себе домашняя. И на вопрос "Ну, как вам солист?" - с удовольствием отвечали "very, very good". Кстати, узнать оркестрантов Вы бы смогли легко: если Вам недостаточно их концертных костюмов, то имелся еще один отличительный признак: мужчины были перепоясаны красными кушаками, а дамы щеголяли в красных шарфиках (кажется, я уподобляюсь тому довлатовскому спортивному комментатору, который советовал отличать чернокожего боксера от белокурого поляка по светло-голубой полоске на трусах). А вот самого солиста в перерыве было не видно: и неудивительно - ему еще предстояло исполнить во втором отделении экспромт Шуберта (тоже получился очень впечатляющим; впрочем, я еще по конкурсу Чайковского заметил, что Шуберта он очень хорошо чувствует).
...Концерт закончился. Выходя из гардероба, я увидел Андрея. Вот его обняла некая девушка, затем выразила свое почтение пожилая леди... И он остался один. И я неожиданно для себя подкатил к нему и задал странный вопрос: "А можно Вам сказать спасибо"? Интересно, что бы я делал, если бы он ответил отрицательно. Но нет, добрый человек, он пожал протянутую руку. И это была, доложу я вам, Рука Настоящего Пианиста!
Что ж, я весьма рад за себя: как это видно по моему жж, на протяжении короткого времени я заполучил несколько замечательных художественных впечатлений. Чем довольно долго не мог похвастаться. Не знаю, как кого, а меня если еще что-то в этой жизни и удивляет, так это встречи с настоящими талантами. Ведь они столь редки! Между прочим, партер Cadogan Hall, вмещающий человек 600, был заполнен где-то на три четверти. Я вообще удивляюсь нашей многочисленной российской диаспоре: неужели среди чуть не пары сотен (как утверждают) тысяч успешных и образованных наших людей совсем нет любителей классической музыки? Которые (по моим, без сомнения, довольно точным оценкам) потеряли пол-жизни, упустив возможность послушать восходящую звезду. Может, конечно, они все в тот вечер ломанулись на концерт Михаила Плетнева, который дирижировал в Barbican симфониями Бетховена? Верится с трудом. Кстати, с Плетневым и его оркестром Андрею вроде бы предстоит играть в мае 1-й концерт Прокофьева.
Где можно услышать Андрея Коробейникова в ближайшее время? В Лондоне он будет играть 23 апреля в концертном зале the Royal College of Music. В программе - Бетховен и Шуберт. В Москве 17 марта в Зале Чайковского он будет играть 1-й концерт Рахманинова, а 12 апреля в Большом зале консерватории - 2-й концерт Рахманинова. Полное расписание концертов - здесь. Ну, а мне осталось просить моих читателей снова прочитать эпиграф к данному тексту... И действовать соответственно.
Приложение
Пианист, Народный артист России, член жюри Международного конкурса имени П.И. Чайковского по специальности «фортепиано» профессор Дмитрий Башкиров ответил на вопросы корреспондента газеты "Культура":
- Решение не присуждать первую премию принято большинством голосов, так как нашей главной задачей было показать миру, что мы пытаемся возродить прежний уровень конкурса, когда первая премия давалась лучшему из лучших. Критерии Конкурса имени Чаковского всегда были очень строгие, и могу напомнить, что такие прекрасные пианисты, как Николай Луганский, Питер Донохоу, в свое время также были удостоены второй премии, а золото тогда не присуждалось никому.
- А Андрей Коробейников?
- Я знаю этого пианиста давно, я был в жюри Конкурса имени Скрябина, и там мы дали ему первую премию, совершенно по заслугам. Он - талантливый музыкант, очень оригинальный человек, и здесь на первом туре он многое прекрасно сыграл. Что касается второго тура, то мне показалось, что он слишком стремился показать свою независимость от всех и от всего, и в этом "перегнул палку". Из-за этого программа второго тура, сама по себе разнообразная, была решена им однопланово и для меня прозвучала несколько монотонно. Несмотря на это (теперь я могу "раскрыть карты"), я голосовал за его выход в финал, так как хорошо знал его возможности. Но могу понять и тех моих коллег, кто слышал его впервые. Тем не менее мы специально дали ему диплом, ему также присудили приз "Надежда", приз за лучшее исполнение Чайковского и еще спецприз Московской консерватории. Так что вы видите, никакого желания специально его ущемить у жюри не было. Что касается остановки во время исполнения программы второго тура, то просчет жюри в том, что других участников не прерывали.
Пианист, народный артист СССР, солист Московской академической государственной филармонии, профессор Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского, президент Академии российского искусства, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени, председатель жюри Международного конкурса имени П.И. Чайковского по специальности «фортепиано» Николай Петров - Олегу Дусаеву
- Вас очень критикуют за то, что жюри не пропустило на третий тур известного талантливого молодого пианиста Андрея Коробейникова
- Во-первых, начну с того, что у нескольких исполнителей, допущенных на второй тур, программа явно превышала час - то есть нарушался регламент. У нас было небольшое заседание, на котором мы приняли решение дать три минуты на выход, аплодисменты, уходы и прочее и в час и три минуты, если люди не сократят программу, обрывать… Я остановил свой секундомер, когда был час и четыре минуты.
- Но до конца выступления Коробейникова, до конца прелюдий Шостаковича оставалось всего полторы минуты.
- Час и семь минут - это уже много! Это большая разница. Но заверяю вас, это не было причиной того, что он не был допущен в финал. Лично я голосовал за Коробейникова. Я отношусь к нему с интересом и уважением. Но на этом конкурсе он сделал все для того, чтобы проиграть.
- Что именно?
- Начать с того, что он даже не появился на жеребьевке. Его просто не было в Москве. На второй тур он выбрал наименее выигрышное сочинение из всех возможных - это 24 прелюдии Шостаковича. Это замечательная музыка, но если бы он сыграл вместо этого «Картинки с выставки» Мусоргского, ситуация была бы иной. Он был бы в финале и составил бы всем конкуренцию. Так что - никакой предвзятости жюри не было, я категорически это отрицаю и протестую против того, что по этому поводу в газетах печатается. Это ложь! Навет! И, кстати, что касается остальных, то в тот момент, когда это произошло, остальные быстро сократили свои программы. И больше часа и четырех минут не играл ни один музыкант на втором туре! Я сидел с секундомером и засекал время с момента выхода каждого участника на сцену.
- Жюри как будто стало извиняться потом перед Коробейниковым, на него посыпались специальные премии...
- Никто не извинялся! Многие, в том числе и я, выражали сожаление, что он не прошел. Но было же голосование! Нас было 15 человек! К сожалению, он не прошел. Он был, кстати, седьмым. Если бы можно было в финал пропустить семь человек - он был бы в финале. Перед ним оказались люди, которые играли ярче и интереснее.
- Как же из этих ярких шестерых жюри не смогло выбрать первую премию?
- Объясняю. Это распространилось практически на всех участников третьего тура - в финале не было взрыва, не было всплеска...
Пианист, Народный артист России, профессор Московской консерватории, член жюри Международного конкурса имени П.И. Чайковского по специальности «фортепиано» Михаил Воскресенский в эфире радио «Культура»:
О прошедшем в июне 2007 года XIII конкурсе имени Чайковского:
- Я Андрея Коробейникова очень люблю. Хотя в Интернете он меня… даже не знаю, как сказать… обругал, что ли. Не знаю за что. По поводу Андрея Коробейникова случилась, с одной стороны, некоторая, может быть, несправедливость, а с другой - случайность. Было очень много причин - почему он не прошел в финал. Цикл из 24 прелюдий Шостаковича почти неизвестен на Западе. И эта музыка очень тонкая, изысканная, написанная как сатира. Эту музыку нужно знать, имея информацию - о чем она. Андрей прекрасно их играл, но у меня было ощущение, что иностранцы скучали. Они не поняли этой музыки. А так как это большой цикл, то это заняло много времени и не было понято жюри. Я считаю, что это ошибка жюри. Плюс, я считаю, что Николай Арнольдович совершил случайную ошибку, прервав выступление Коробейникова. Он это сделал неумышленно. Именно перед выступлением на втором туре жюри специально обсуждало вопрос, что очень многие исполнители на первом туре превысили лимит времени. Причем, больше чем на 5 минут. И как раз в это время Коробейников подвернулся под руку. Николай Арндольдович посмотрел на часы и увидел, что Андрей играет 51-ую минуту. И он сказал «хватит», случайно - не подумав, что осталось всего лишь 40 секунд. Бывает... Конечно, очень жалко, что Андрей не прошел в финал. Кстати, все русские члены жюри голосовали за него.
Пианистка, народная артистка России, почетный президент Московского союза музыкантов, профессор, заведующая кафедрой специального фортепиано Московской консерватории Вера Горностаева - Олегу Дусаеву
- Результаты нынешнего конкурса Чайковского Вас не удивили?
- Уже нет... Я почти прогнозировала эти результаты. Не считаю, что жюри сделало что-то сильно ошибочное, и вполне мирно настроена к этому решению. Первую премию у пианистов никому не дали… Она осталась свободной вакансией для Андрея Коробейникова, вот и все. Здесь произошла какая-то досадная ошибка. Что-то не учли, не поняли… Он не просто фаворит публики, лихорадочное набрасывание на него премий - одной, другой, третьей - говорит о многом. Ситуация анекдотическая: человек, получивший премию за лучшее исполнение произведения Чайковского, лишается возможности сыграть на третьем туре концерт Чайковского. А может, это был бы лучший концерт? В этой ситуации я обрадована позицией нашего ректора Тиграна Алиханова, который, дистанцировавшись от профессоров консерватории, сидевших в жюри, лично присудил премию Московской консерватории лучшему ее студенту - участнику конкурса Андрею Коробейникову. Но ни один крупный конкурс не обходится без скандала. Фамилия Коробейников - это скандал конкурса Чайковского. Кого в этом винить? Да я и не склонна никого винить - так карты легли…
- Простите, но жюри расписалось в собственной неспособности выбрать лучшего из участников финала.
- Ну начнем с того, что двух самых одаренных людей - Бабанова и Коробейникова - с самого начала, еще до конкурса, зачислили в резерв. Они не были отобраны, ждали своей очереди: только если кто-то отказывается, они попадают в список участников. Кто же отбирал? Я, например, не знаю. Но те музыканты, которые были на отборе, отвечают за этот интересный результат. Занятно, что и дальше оба не прошли… Я не знаю, в чем дело.
- Что сейчас происходит с русской исполнительской школой?
- Мне совсем не хочется никого ругать... Что происходит - я вам скажу. Подмена личности суперпрофессионализмом. Это беда многих конкурсов... далеко не всегда конкурс выдвигает в самом деле личность. Эта проблема была всегда и остается. Многие великие музыканты не играли на конкурсах, а если бы играли - не прошли бы… А иной раз происходит, как с моим учеником Иво Погореличем, который взошел как звезда благодаря скандалу в Варшаве - его не пропустили в финал. Уверяю вас, с Коробейниковым еще будет история. Его уже пригласили в Большой зал играть, и на его концерте будет много народу... Что важно в случае с Коробейниковым? Он пленил публику независимостью своего музыкального мышления, своего поведения и вообще общей душевной независимостью. Публика чувствует такие вещи.
Андрей Коробейников в программе «ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА» на Радио "Культура":
- Самым неприятным для меня на конкурсе Чайковского, конечно была остановка, когда мне не дали доиграть 24 прелюдии Шостаковича. В искусстве судить очень трудно, я это понимаю. Я играл в потрясающей атмосфере: был полный зал в 11 утра, я такого не ожидал. Слушали гениально, всегда чувствуешь, когда зал дышит вместе с тобой. Не слушал меня только ряд жюри. Председатель жюри, Николай Арнольдович Петров в интервью потом сказал, что если бы я играл «Картинки с выставки» Мусоргского, то я бы прошел в финал. Получается, что Шостакович - плохой композитор, Шостакович все неправильно написал... Слушать музыку с секундомером - это конец света. Это означает, что ее не слушают... Когда я выбирал программу для конкурса Чайковского, я не хотел понравиться жюри. Я хотел сыграть так, как мне хочется. Если стараешься кому-то понравиться, то это будет либо ученическая игра, либо непонятно что. Это измена принципам искусства.
Как некоторые участвуют в конкурсе Чайковского :)
Сайт Андрея Коробейникова
korob86 - жж Андрея Коробейникова (практически не обновляется. А жаль!)
По следам наших выступлений: пианист и танцор - что нового?
В любом случае у Вас всегда есть выбор: присоединиться к полчищу остолопов, ломящихся куда-то в другое место, или вместе с интеллигентными, культурными, просвещенными и мыслящими людьми пойти на концерт Коробейникова.
(Обнаружено на Форуме "Классика").
Вот я - вместе с другими такими же (ну, может, чуть менее) интеллигентными, культурными, просвещенными и мыслящими людьми сделал правильный выбор - и сходил на концерт этого самого Коробейникова. Который состоялся неделю назад в лондонском концертном зале Cadogan Hall в рамках "The S.W.Mitchell Capital Virtuoso Piano Series". И так впечатлился, что просто вынужден об этом концерте высказаться - с надеждой, что вербализация этих впечатлений позволит, наконец - по принципу сублимации? - хоть немного унять звучащие все это время в моей голове звуки 4-го бетховенского фортепьянного концерта. А то я совсем отчаялся. Заодно продолжу цикл о юных дарованиях и их драмах (кстати, заведу-ка я по этому случаю первый в моем жж тэг - "вундеркинды". Ну и второй - "музыка").
Впрочем, назвать 21-летнего пианиста Андрея Коробейникова "юным дарованием" будет не совсем точно: он, пожалуй, уже перерос рамки подобных определений. Один перечень призов, завоеванных на всевозможных международных конкурсах, занимает в буклете означенной Virtuoso Piano серии целую страницу. Однако, вундеркиндом он действительно был, да еще, как мы увидим, весьма нетривиальным! Для затравки процитирую фрагмент информации об этом самом концерте из журнала The Barrister:
The 21 year old Russian prodigy Andrei Korobeinikov who will perform Beethoven’s Piano Concerto No 4 in G major at Cadogan Hall on 21st February 2008, has led two astounding parallel lives.
О каких это "двух параллельных жизнях" ведет речь этот "Independent Magazine for Legal Professional"? И чего это вдруг юридическое издание взялось рекламировать концерт молодого пианиста? Об этом чуть дальше. А начну с воспоминаний о том, как я об этом музыканте узнал. Тут и "драма" появится.
В июне прошлого года в Москве проходил 13-й конкурс им. Чайковского. Обнаружив, что он транслируется в Интернете, я с утра пораньше подключился и попал на начало второго тура у пианистов. Собирался послушать немного и отправиться на работу. Но не тут-то было: незнакомый мне молодой человек так играл Шуберта, Мусоргского, Чайковского и, наконец, Шостаковича, что я так и просидел весь час. Помнится, еще подумал: а говорят, что конкурс Чайковского переживает кризис... И вот тут-то этот самый кризис и проявился во всей красе: внезапно, на полуфразе, музыка умолкла: оказывается, председатель высокого жюри Николай Петров (чья занимавшая пол-экрана внушительная фигура в центре зала весь этот час услаждала взор) велел прекратить играть по причине превышения регламента. Между тем пианисту оставалось доиграть полторы минуты - он уже приближался к концу предпоследней из 24 прелюдий Шостаковича.
Что ж, сконфуженный конкурсант неловко поклонился и покинул сцену Большого зала консерватории. А возмущенная публика начала аплодировать - под эту несмолкаемую овацию и крики "позор" жюри (тоже сконфуженное) удалилось на перерыв. Лично я потерял после этого к Петрову остатки уважения: ведь ты же музыкант, а не бухгалтер! Да и конкурс конкурсом, но ведь это же и концерт - полный зал публики сидит. Сними, в конце концов, с участника баллы, но дай доиграть. Не говоря о том, что играть конкурсант начал с 20-минутным опозданием - жюри задерживалось. И был далеко не первым (и - как потом выяснилось - не последним), кто превышал (совсем ненамного!) регламент без каких-либо последствий для себя.
Конечно же, после такого жеста пропустить этого пианиста на третий тур жюри уже не могло. И не пропустило. Таким образом, на ровном месте возник публичный скандал, да какой! Ведь по мнению и публики, и многих авторитетов именно этот исполнитель по имени Андрей Коробейников отыграл два тура наиболее ярко. А тут еще финалисты конкурса выступили в третьем туре не слишком впечатляюще, и в итоге Первая премия не была присуждена вообще никому. Неудачливого конкурсанта Коробейникова на Закрытии осыпали другими наградами (приз Ассоциации лауреатов Международного конкурса имени П.И. Чайковского за лучшее исполнение произведения Чайковского, приз Московской консерватории как лучшему студенту-участнику конкурса, приз «Надежда» группы компаний Стольный град как наиболее перспективному музыканту). Хамство же обернулось бумерангом - жюри во главе со своим статусным председателем оказалось в положении унтер-офицерскоцй вдовы, опустив репутацию конкурса еще ниже. Николай Петров, возглавив жюри, с большим апломбом публично провозгласил (и не единожды), что намерен восстановить пошатнувшийся (ввиду всем известного фаворитизма членов жюри, гораздых присуждать премии собственным ученикам) престиж главного российского конкурса честным судейством. А в итоге вместо победных реляций был вынужден все время оправдываться - всем (и прессе, прежде всего) было ясно, что конкурс пианистов пошел наперекосяк в результате его неумных действий. Подробности оправданий членов жюри - ниже в Приложении.
Ну а я, благополучно скачав себе то самое исполнение во втором туре, стал наводить справки об исполнителе. Итак, Андрей Коробейников, по его собственным словам "Фанат композитора Густава Малера, певицы Рене Флемминг, рок-поэта Виктора Цоя и футбольного клуба "Спартак" (Москва)", родился в 1986 году. "Сын физтехов и Физтеха", в общежитии которого провел первые годы жизни. Папы своего практически не знает, а мама после окончания института должна была устроиться на работу уборщицей в Дом Пионеров - чтобы семейство получило возможность жить в тамошней фотостудии. Мальчик же, начав заниматься на пианино, быстро обнаружил выдающиеся способности. Уже в 8 лет получил первые премии на межрегиональном детском конкурсе им. Чайковского и на всероссийском им. Игумнова, и дал (почему-то в Баку) первый сольный концерт. Параллельно с фортепьянными штудиями пел детские партии в спектаклях Камерного музыкального театра Б. Покровского. А среднюю школу закончил экстерном в 11 лет! И продолжил образование сразу в двух вузах - в музыкально-педагогическом институте им. Ипполитова-Иванова и (вот она, та самая вторая параллельная жизнь) в Европейском Университете Права. И как в воду с таким выбором второго вуза смотрел - очень скоро услуги юристов понадобились ему самому.
История столь абсурдна, что выглядит неправдоподобной: в конце второго курса (т.е. в возрасте неполных 14-ти лет) этот отличник учебы и стипендиат фонда Ростроповича был отчислен из музыкального вуза с формулировкой "за некорректное поведение". Насколько можно понять, некоторые предприимчивые музыкальные педагоги решили подзаработать на призовых, которые зарабатывал юный талант, начавший к тому времени участвовать и побеждать в международных конкурсах. Ему было предложено ректором подписать некий "кабальный договор относительно загранкомандировок". Отказался - и был отчислен. Что ж: последовали прокурорские протесты и суды (адвокатом выступал ректор его второго вуза), и пресса активно выступила - восстановили. Но долго юный студент в этой, с позволения сказать, альма-матер не продержался: его стали откровенно валить на экзаменах. А последующая попытка поступить в Консерваторию провалилась: тамошние профессора таким образом солидаризовались с друзьями-колегами из "Ипполитовки". Не в этой ли странной войне с юным дарованием истоки и того отношения некоторых консерваторских профессоров, которое он почувствовал на прошлогоднем конкурсе Чайковского?
Вскоре, однако, в консерватории сменилось руководство, в 2001 голу Андрей туда таки поступил (в класс Андрея Диева) и в 2006, в возрасте 19-ти лет, с отличием закончил (в таком же возрасте в 1892 году Консерваторию закончил еще один студент. По фамилии Рахманинов). А юридический вуз закончил еще раньше - в 17 лет, и сразу же стал там преподавать! Поступил и в аспирантуру юрфака МГУ - вот почему британский юридический журнал и рекламирует его концерт, называя "Dedicated lawyer and exceptional pianist". Все же, музыкальная карьера, слава Богу, остается основной. Пришли успехи на действительно солидных конкурсах: первая премия на 3 Международном конкурсе пианистов им. Скрябина в Москве (2004) и вторая премия (плюс приз публики) на 2 Международном конкурсе пианистов им. Рахманинова в Лос-Анжелесе (2005).
В 2006 году он выиграл scholarship by Gill and Julian Simmonds, что позволило ему приехать в Лондон для обучения в аспирантуре The Royal College of Music. И здесь продолжились победы в конкурсах, столь необходимые молодому музыканту, который может рассчитывать только на себя. Выиграл первый приз на the Royal College of Music's Rachmaninov's concerto competition - и получил право исполнить 2-й концерт Рахманинова с оркестром под управлением Владимира Ашкенази. Взял первую премию на 11th Jaque Samuel Intergollegiate Piano Competition - дал сольный концерт в одном из самых престижных лондонских концертных залов - Wigmore Hall... Развивается и весьма напряженная гастрольная жизнь. Любопытно, что еще недавно с организацией некоторых концертов (в частности, в Японии) ему помогали эсперантисты (он владеет этим языком и даже награждался премиями в конкурсах ораторов на Всемирных Конгрессах Эсперанто). Недавно, впрочем, подписан контракт с известной парижской кампанией "Productions Internationales Albert Sarfati", которая, надо полагать, будет помогать Андрею выстраивать надлежащую карьеру. Так что будущее этого исполнителя, хочется надеяться, будет достойно его выдающегося дарования.
Ну а теперь, наконец, кратко о концерте в Cadogan Hall. Кратко - потому, что я не умею писать о музыке. Более того, считаю, что мало кто умеет (кроме разве что очень больших писателей). Я не люблю рецензии музыкальных критиков (хотя почему-то достаточно регулярно их читаю) - их профессионнально-технологические разборы на птичьем языке с постоянной апелляцией к существующим в их головах идеальным образцам того, как следует некое произведение исполнять, мало что дают такому не слишком обременному музыкальным образованием слушателю, каким являюсь я. Мне не близки также жизненные ассоциации, которые так любят музыковеды, объясняя "о чем на самом деле" (о революции, о большой или малой Родине, о любви...) эта музыка. Я всегда при этом вспоминаю своего соседа по студенческой общаге, который если слышал быструю классическую музыку, то тут же авторитетно заявлял: "Поскакали" - после чего имитировал движения жокея. Мне хватает музыки как таковой, она для меня не абстрактна, а именно что реальна, и я могу говорить только о собственных эмоциях, которые она вызывает.
4-й фортепианный концерт Бетховена - один из моих самых любимых. Я слышал немало очень хороших записей (последняя - Михаила Плетнева с его оркестром). Из всех бетховенских (и не только) концертов, он самый близкий мне по духу: непретенциозный, лиричный... Личный. С самого начала игры Коробейникова, с негромкого сольного вступления фортепиано (каковым этот концерт знаменит), мне стало ясно: с этим исполнением я могу себя ассоциировать. Нежный, чистый и в то же время мощный и какой-то очень индивидуальный звук. И очень органичные, просто идеально на мой внутренний метроном ложащиеся медитативные темпы... И все: я вошел с этой музыкой в резонанс, погрузился в эту лирическую стихию и впал в тот самый полутранс, который, увы, случается очень редко. В этот момент у меня вполне можно было вытащить из кармана пиджака бумажник, я бы и не заметил, - но все окружающие, кажется, пребывали в том же состоянии, что и я. Наибольшее впечатление произвела первая часть Allegro moderato: странно, вообще, когда "moderato" с приводит к экстремальным эмоциям... Вторая часть, с ее выразительным диалогом между фортепиано и оркестром (который обычно трактуют как диалог Орфея со сторожащими ворота в Подземное царство фуриями) тоже была очень хороша. Разве что заключительная часть (Rondo vivache) показалась мне несколько избыточно бравурной. Впрочем, должно же хоть в чем-то мироощущение молодого исполнителя отличаться от той вселенской грусти, в которую подобный мне старый хрыч погрузил бы весь мир, дай ему волю... Хотя, скорее всего, мне на адекватное восприятие финала просто не хватило эмоциональных сил.
Успех, насколько я могу судить, был полный: публика аплодировала долго и с большим энтузиазмом. Оркестранты тоже выглядели довольными. Кстати, аккомпанировал Андрею Лондонский Фкстивальный оркестр (London Festival Orchestra) под управлением своего главного дирижера Росса Поупла (Ross Pople) - в концерте также прозвучали редко исполняемый Six Concerti Armonici No. 3 by Unico van Wassenaer (до недавнего времени приписываемый Перголези), а также Итальянская Симфония Мендельсона. В перерыве многие оркестранты общались со зрителями в холле - атмосфера в этом концертном зале вполне себе домашняя. И на вопрос "Ну, как вам солист?" - с удовольствием отвечали "very, very good". Кстати, узнать оркестрантов Вы бы смогли легко: если Вам недостаточно их концертных костюмов, то имелся еще один отличительный признак: мужчины были перепоясаны красными кушаками, а дамы щеголяли в красных шарфиках (кажется, я уподобляюсь тому довлатовскому спортивному комментатору, который советовал отличать чернокожего боксера от белокурого поляка по светло-голубой полоске на трусах). А вот самого солиста в перерыве было не видно: и неудивительно - ему еще предстояло исполнить во втором отделении экспромт Шуберта (тоже получился очень впечатляющим; впрочем, я еще по конкурсу Чайковского заметил, что Шуберта он очень хорошо чувствует).
...Концерт закончился. Выходя из гардероба, я увидел Андрея. Вот его обняла некая девушка, затем выразила свое почтение пожилая леди... И он остался один. И я неожиданно для себя подкатил к нему и задал странный вопрос: "А можно Вам сказать спасибо"? Интересно, что бы я делал, если бы он ответил отрицательно. Но нет, добрый человек, он пожал протянутую руку. И это была, доложу я вам, Рука Настоящего Пианиста!
Что ж, я весьма рад за себя: как это видно по моему жж, на протяжении короткого времени я заполучил несколько замечательных художественных впечатлений. Чем довольно долго не мог похвастаться. Не знаю, как кого, а меня если еще что-то в этой жизни и удивляет, так это встречи с настоящими талантами. Ведь они столь редки! Между прочим, партер Cadogan Hall, вмещающий человек 600, был заполнен где-то на три четверти. Я вообще удивляюсь нашей многочисленной российской диаспоре: неужели среди чуть не пары сотен (как утверждают) тысяч успешных и образованных наших людей совсем нет любителей классической музыки? Которые (по моим, без сомнения, довольно точным оценкам) потеряли пол-жизни, упустив возможность послушать восходящую звезду. Может, конечно, они все в тот вечер ломанулись на концерт Михаила Плетнева, который дирижировал в Barbican симфониями Бетховена? Верится с трудом. Кстати, с Плетневым и его оркестром Андрею вроде бы предстоит играть в мае 1-й концерт Прокофьева.
Где можно услышать Андрея Коробейникова в ближайшее время? В Лондоне он будет играть 23 апреля в концертном зале the Royal College of Music. В программе - Бетховен и Шуберт. В Москве 17 марта в Зале Чайковского он будет играть 1-й концерт Рахманинова, а 12 апреля в Большом зале консерватории - 2-й концерт Рахманинова. Полное расписание концертов - здесь. Ну, а мне осталось просить моих читателей снова прочитать эпиграф к данному тексту... И действовать соответственно.
Приложение
Пианист, Народный артист России, член жюри Международного конкурса имени П.И. Чайковского по специальности «фортепиано» профессор Дмитрий Башкиров ответил на вопросы корреспондента газеты "Культура":
- Решение не присуждать первую премию принято большинством голосов, так как нашей главной задачей было показать миру, что мы пытаемся возродить прежний уровень конкурса, когда первая премия давалась лучшему из лучших. Критерии Конкурса имени Чаковского всегда были очень строгие, и могу напомнить, что такие прекрасные пианисты, как Николай Луганский, Питер Донохоу, в свое время также были удостоены второй премии, а золото тогда не присуждалось никому.
- А Андрей Коробейников?
- Я знаю этого пианиста давно, я был в жюри Конкурса имени Скрябина, и там мы дали ему первую премию, совершенно по заслугам. Он - талантливый музыкант, очень оригинальный человек, и здесь на первом туре он многое прекрасно сыграл. Что касается второго тура, то мне показалось, что он слишком стремился показать свою независимость от всех и от всего, и в этом "перегнул палку". Из-за этого программа второго тура, сама по себе разнообразная, была решена им однопланово и для меня прозвучала несколько монотонно. Несмотря на это (теперь я могу "раскрыть карты"), я голосовал за его выход в финал, так как хорошо знал его возможности. Но могу понять и тех моих коллег, кто слышал его впервые. Тем не менее мы специально дали ему диплом, ему также присудили приз "Надежда", приз за лучшее исполнение Чайковского и еще спецприз Московской консерватории. Так что вы видите, никакого желания специально его ущемить у жюри не было. Что касается остановки во время исполнения программы второго тура, то просчет жюри в том, что других участников не прерывали.
Пианист, народный артист СССР, солист Московской академической государственной филармонии, профессор Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского, президент Академии российского искусства, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени, председатель жюри Международного конкурса имени П.И. Чайковского по специальности «фортепиано» Николай Петров - Олегу Дусаеву
- Вас очень критикуют за то, что жюри не пропустило на третий тур известного талантливого молодого пианиста Андрея Коробейникова
- Во-первых, начну с того, что у нескольких исполнителей, допущенных на второй тур, программа явно превышала час - то есть нарушался регламент. У нас было небольшое заседание, на котором мы приняли решение дать три минуты на выход, аплодисменты, уходы и прочее и в час и три минуты, если люди не сократят программу, обрывать… Я остановил свой секундомер, когда был час и четыре минуты.
- Но до конца выступления Коробейникова, до конца прелюдий Шостаковича оставалось всего полторы минуты.
- Час и семь минут - это уже много! Это большая разница. Но заверяю вас, это не было причиной того, что он не был допущен в финал. Лично я голосовал за Коробейникова. Я отношусь к нему с интересом и уважением. Но на этом конкурсе он сделал все для того, чтобы проиграть.
- Что именно?
- Начать с того, что он даже не появился на жеребьевке. Его просто не было в Москве. На второй тур он выбрал наименее выигрышное сочинение из всех возможных - это 24 прелюдии Шостаковича. Это замечательная музыка, но если бы он сыграл вместо этого «Картинки с выставки» Мусоргского, ситуация была бы иной. Он был бы в финале и составил бы всем конкуренцию. Так что - никакой предвзятости жюри не было, я категорически это отрицаю и протестую против того, что по этому поводу в газетах печатается. Это ложь! Навет! И, кстати, что касается остальных, то в тот момент, когда это произошло, остальные быстро сократили свои программы. И больше часа и четырех минут не играл ни один музыкант на втором туре! Я сидел с секундомером и засекал время с момента выхода каждого участника на сцену.
- Жюри как будто стало извиняться потом перед Коробейниковым, на него посыпались специальные премии...
- Никто не извинялся! Многие, в том числе и я, выражали сожаление, что он не прошел. Но было же голосование! Нас было 15 человек! К сожалению, он не прошел. Он был, кстати, седьмым. Если бы можно было в финал пропустить семь человек - он был бы в финале. Перед ним оказались люди, которые играли ярче и интереснее.
- Как же из этих ярких шестерых жюри не смогло выбрать первую премию?
- Объясняю. Это распространилось практически на всех участников третьего тура - в финале не было взрыва, не было всплеска...
Пианист, Народный артист России, профессор Московской консерватории, член жюри Международного конкурса имени П.И. Чайковского по специальности «фортепиано» Михаил Воскресенский в эфире радио «Культура»:
О прошедшем в июне 2007 года XIII конкурсе имени Чайковского:
- Я Андрея Коробейникова очень люблю. Хотя в Интернете он меня… даже не знаю, как сказать… обругал, что ли. Не знаю за что. По поводу Андрея Коробейникова случилась, с одной стороны, некоторая, может быть, несправедливость, а с другой - случайность. Было очень много причин - почему он не прошел в финал. Цикл из 24 прелюдий Шостаковича почти неизвестен на Западе. И эта музыка очень тонкая, изысканная, написанная как сатира. Эту музыку нужно знать, имея информацию - о чем она. Андрей прекрасно их играл, но у меня было ощущение, что иностранцы скучали. Они не поняли этой музыки. А так как это большой цикл, то это заняло много времени и не было понято жюри. Я считаю, что это ошибка жюри. Плюс, я считаю, что Николай Арнольдович совершил случайную ошибку, прервав выступление Коробейникова. Он это сделал неумышленно. Именно перед выступлением на втором туре жюри специально обсуждало вопрос, что очень многие исполнители на первом туре превысили лимит времени. Причем, больше чем на 5 минут. И как раз в это время Коробейников подвернулся под руку. Николай Арндольдович посмотрел на часы и увидел, что Андрей играет 51-ую минуту. И он сказал «хватит», случайно - не подумав, что осталось всего лишь 40 секунд. Бывает... Конечно, очень жалко, что Андрей не прошел в финал. Кстати, все русские члены жюри голосовали за него.
Пианистка, народная артистка России, почетный президент Московского союза музыкантов, профессор, заведующая кафедрой специального фортепиано Московской консерватории Вера Горностаева - Олегу Дусаеву
- Результаты нынешнего конкурса Чайковского Вас не удивили?
- Уже нет... Я почти прогнозировала эти результаты. Не считаю, что жюри сделало что-то сильно ошибочное, и вполне мирно настроена к этому решению. Первую премию у пианистов никому не дали… Она осталась свободной вакансией для Андрея Коробейникова, вот и все. Здесь произошла какая-то досадная ошибка. Что-то не учли, не поняли… Он не просто фаворит публики, лихорадочное набрасывание на него премий - одной, другой, третьей - говорит о многом. Ситуация анекдотическая: человек, получивший премию за лучшее исполнение произведения Чайковского, лишается возможности сыграть на третьем туре концерт Чайковского. А может, это был бы лучший концерт? В этой ситуации я обрадована позицией нашего ректора Тиграна Алиханова, который, дистанцировавшись от профессоров консерватории, сидевших в жюри, лично присудил премию Московской консерватории лучшему ее студенту - участнику конкурса Андрею Коробейникову. Но ни один крупный конкурс не обходится без скандала. Фамилия Коробейников - это скандал конкурса Чайковского. Кого в этом винить? Да я и не склонна никого винить - так карты легли…
- Простите, но жюри расписалось в собственной неспособности выбрать лучшего из участников финала.
- Ну начнем с того, что двух самых одаренных людей - Бабанова и Коробейникова - с самого начала, еще до конкурса, зачислили в резерв. Они не были отобраны, ждали своей очереди: только если кто-то отказывается, они попадают в список участников. Кто же отбирал? Я, например, не знаю. Но те музыканты, которые были на отборе, отвечают за этот интересный результат. Занятно, что и дальше оба не прошли… Я не знаю, в чем дело.
- Что сейчас происходит с русской исполнительской школой?
- Мне совсем не хочется никого ругать... Что происходит - я вам скажу. Подмена личности суперпрофессионализмом. Это беда многих конкурсов... далеко не всегда конкурс выдвигает в самом деле личность. Эта проблема была всегда и остается. Многие великие музыканты не играли на конкурсах, а если бы играли - не прошли бы… А иной раз происходит, как с моим учеником Иво Погореличем, который взошел как звезда благодаря скандалу в Варшаве - его не пропустили в финал. Уверяю вас, с Коробейниковым еще будет история. Его уже пригласили в Большой зал играть, и на его концерте будет много народу... Что важно в случае с Коробейниковым? Он пленил публику независимостью своего музыкального мышления, своего поведения и вообще общей душевной независимостью. Публика чувствует такие вещи.
Андрей Коробейников в программе «ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА» на Радио "Культура":
- Самым неприятным для меня на конкурсе Чайковского, конечно была остановка, когда мне не дали доиграть 24 прелюдии Шостаковича. В искусстве судить очень трудно, я это понимаю. Я играл в потрясающей атмосфере: был полный зал в 11 утра, я такого не ожидал. Слушали гениально, всегда чувствуешь, когда зал дышит вместе с тобой. Не слушал меня только ряд жюри. Председатель жюри, Николай Арнольдович Петров в интервью потом сказал, что если бы я играл «Картинки с выставки» Мусоргского, то я бы прошел в финал. Получается, что Шостакович - плохой композитор, Шостакович все неправильно написал... Слушать музыку с секундомером - это конец света. Это означает, что ее не слушают... Когда я выбирал программу для конкурса Чайковского, я не хотел понравиться жюри. Я хотел сыграть так, как мне хочется. Если стараешься кому-то понравиться, то это будет либо ученическая игра, либо непонятно что. Это измена принципам искусства.
Как некоторые участвуют в конкурсе Чайковского :)
Сайт Андрея Коробейникова
korob86 - жж Андрея Коробейникова (практически не обновляется. А жаль!)
По следам наших выступлений: пианист и танцор - что нового?