«Спасибо деду за победу!» 09 «ТАНЦЫ НАД ПРОПАСТЬЮ» продолжение
«ТАНЦЫ НАД ПРОПАСТЬЮ» продолжение
Начало https://valafila.livejournal.com/37802.html
Дискотека
В мелькании разноцветных огней стробоскопа, в импульсном ярком свете на сцене универской дискотеки в такт громкой ритмической музыки танцевала девушка. Блестящий облегающий комбинезон еще более подчеркивал ее высокую стройную и красивую фигуру. Девушка сама была похожа на огненный импульс. И сотни глаз вокруг сцены были прикованы к ее извивающемуся силуэту.
Танцующая диско
Это была я, - студентка-первокурсница филфака, уже уверенная в своей неотразимости и притягательной женской силе, уже почувствовавшая и наслаждающаяся вкусом славы.
Моя мать все более теряла свое безоговорочное влияние на меня. Негласный договор о моих обязательствах по дому я еще выполняла. Но я отстранилась от их с отцом жизни, насколько это было возможно при нашем совместном проживании. Родители не только не изменили свой привычный уклад жизни с практически еженедельными родственными посиделками, но укрепившись материально, они как-будто добирали радостей за все тяжелые годы своего послевоенного детства. Они были еще достаточно молоды и сильны, им не было 50-ти лет. А «жизнь после сорока только начинается», как говорила известная героиня фильма «Москва слезам не верит». И им в напряг было тратить свою уходящую молодость на разбирательство и решение сложных вопросов формирующейся рядом с ними личности, даже если этой личностью была их собственная единственная дочь. Но, может быть, они просто не знали, что им надо делать...
Я закончила техникум с «красным» дипломом и уже собиралась уехать поступать в какой-нибудь вуз, куда подальше. Я зашла к своему любимому преподавателю литературы, чтобы попрощаться. Я и раньше говорила ей о своих намерениях. Но то ли она не воспринимала всерьез мои мечты... Она словно услышала в первый раз и очень удивилась, даже изумилась: как такое возможно, чтобы единственный ребенок, девушка едва восемнадцати лет, уезжала одна неизвестно куда... А при слове - общежитие - она даже содрогнулась.
- Тебе нельзя жить в общежитии! - буквально воскликнула она. - Ты там погибнешь! Они не понимают, куда и на что тебя толкают?! Твои родители!
Я тоже удивилась ее такой реакции. Мама говорила, что годы жизни в общаге были для нее самыми радостными...
Людмила Васильевна смотрела на меня, как на безумного ребенка:
- Нет, ты не понимаешь! Но они?! Как они могут так с тобой поступать?!
Она на минуту задумалась. Потом решительно сказала, что я никуда не должна ехать, а поступать здесь в университет и жить дома до его окончания. Она готова поговорить с моими родителями хоть сейчас. Но меня ни в коем случае нельзя никуда отпускать, иначе беда! Я с большим уважением и даже пиететом относилась к Людмиле Васильевне... Но так неожиданно и так решительно высказала она свое мнение, и я не могла с ним не считаться. Она почему-то предложила мне поступать на факультет журналистики. Вот уж о чем я никогда не помышляла... Я тогда еще не знала, что это была ее нереализованная мечта. И она давала ее мне. Но я опоздала на конкурс творческих работ. «Тогда остается филфак», - подытожила она. - С «красным» дипломом тебе нужно сдать на «отлично» только один экзамен - написать сочинение по литературе». А если не на «отлично», то придется сдавать все четыре экзамена. В национальном вузе, как и везде, берут сначала «своих». Значит, других «валят». Она это хорошо знала - сама многие годы принимает экзамены и получает от руководства соответствующие указания.
- Ты поступишь с одним экзаменом и сдашь на «отлично», я помогу, подготовлю, - сказала она в завершении разговора.
Мои родители уже готовы были отпустить меня «на волю», видя мое стремление и немало удивились новому решению. «Как хочешь», - пожала плечами мама. Она, наверное, уже устала от моих поисков себя и вообще не понимала, что еще нужно ее дочери с дипломом экономиста - иди и работай.
Я сейчас понимаю, скольких сил стоил Людмиле Васильевне мой единственный экзамен «на отлично» в университет. Но тогда я не знала, как отблагодарить ее за эту судьбоносную помощь. Мои родители тоже не знали или не хотели знать, как надо поступать в таких случаях. Поэтому они восприняли мое зачисление в универ, как должное. Ведь это они воспитали такую умную дочь!
Но ничего в жизни не происходит просто так. И все последующие события в моей, их, нашей общей жизнях совсем скоро показали это самым жестоким образом.
Я стала студенткой университета. Я снова училась только на «отлично»: за это полагалась повышенная стипендия. Да я уже и не могла «сойти со своей дистанции» пожизненной отличницы. Я попала в «элитную» группу - с дочками завкафедр, доцентов, во главе с дочерью самого ректора и родственником высокого партийного лидера. Эти «элитные» дети не были «семи пядей», мне несложно было занять свое место - одной из лучших учениц и заставить считаться с моими способностями. И снова моя фотография висела на доске Лучших студентов.
Мама думала, что я буду, как в техникуме, прилежно убирать дом после всех их празднеств, приносить и отдавать всю стипендию. Однако заданий в университете было гораздо больше. И кримпленовые брюки-клеш там уже не котировались. Мне пришлось более решительно отстаивать свои права на лучший внешний вид и большее свободное время, включая дискотеку с моими танцами.
С трудом, но мне удавалось отстаивать свои позиции. Я уже не могла постоянно шить себе одежду, мне стали что-то покупать или заказывать в ателье. Как и тот блестящий комбинезон, в котором я танцевала на дискотеках. Конечно, это уже был перебор с моей стороны, - даже на сцене дискотеки я выглядела в нем эпатажно. Не только старшекурсники, но даже проректоры обращали внимание на такую призывно яркую танцующую студентку.
Но мне уже нравился старшекурсник, ведущий этих дискотек. Он был стильным внешне, легким в общении и очень симпатичным. Мы оба увлеклись нашими чувствами, подогреваемыми огнями стробоскопа. Это был период юности, когда, казалось, возможно и достижимо все.
Танцующая в огнях стробоскопа
Я иногда приходила к своему любимому преподавателю литературы, чтобы поделиться своими учебными успехами, поговорить о литературе и жизни, выпить вместе кофе с сигаретой на кухне... я уже научилась курить и не задыхаться, делала это медленно и со вкусом. Она тоже курила. Она жила в однокомнатной квартире, идеально чистой и по-спартански строгой. Она пустила меня и в свою квартиру, и, позже, в свою жизнь, которая, как оказалось, была совсем не легкой и даже трагичной.
А пока она с интересом слушала мои рассказы и узнавала нежданно-негаданно свалившуюся ей на голову молодую особу с ее еще не осознаваемыми до конца жизненными целями.
Я рассказала ей о понравившемся мне старшекурснике.
- Ты его любишь? - спросила она.
- Любовь? Я не знаю, что это за чувство. Мне с ним легко и приятно. Я с ним танцую и веселюсь... Может быть, это и есть любовь?
У меня тогда еще не было четких понятий о главных жизненных смыслах. У меня была одна цель - стать независимой и свободной от родительского и родственного влияния. И эта цель снова отдалилась до окончания универа, как я думала.
Этот старшекурсник был уже серьезно увлечен мною и все сожалел, что «чуть позже бы встретиться нам, ближе к окончанию универа». ...Однако решать «самый главный вопрос жизни» нам пришлось вдруг. ЭТО произошло. И мы оба оказались неготовыми к такому повороту судьбы.
Он уехал на военные сборы, обязательные для студентов с военной кафедрой. Он не стал, не смог или не захотел решать наш самый главный вопрос. А я, в полном смятении и страхе от «случившегося», кинулась к своей единственной помощнице - к той же Людмиле Васильевне.
Мы снова сидели на кухне и пили кофе. Я достала сигарету. «Тебе нельзя, - остановила она меня. - Тебе теперь очень многое нельзя». «Наоборот, я впервые стою перед самым серьезным выбором, - ответила я ей. - Этот выбор я должна сделать сама и в полном одиночестве, как оказалось.»
Vala Fila