Oбщество филистёров
«Филистёр - это человек, постоянно и с большою серьезностью занятый реальностью, которая на самом деле не реальна. … Это - человек без духовных потребностей. Отсюда следует многое. Во-первых, в отношении себя самого филистёр лишен духовных наслаждений, ибо, как приведено выше: "нет истинных удовольствий без истинных потребностей". … Действительными наслаждениями являются для него лишь чувственные. Устрицы и шампанское - вот апофеоз его бытия; цель его жизни, - добыть все, способствующее телесному благоденствию. Он счастлив, если эта цель доставляет много хлопот. Ибо если эти блага заранее ему подарены, то он неизбежно становится жертвой скуки, с которой начинает бороться чем попало: балами, театрами, обществом, картами, азартными играми, лошадьми, женщинами, вином и т. д. Но и всего этого недостаточно, чтобы справиться со скукой, раз отсутствие духовных потребностей делает для него недоступными духовные наслаждения. Поэтому тупая, сухая серьезность, приближающаяся к серьезности животных, - свойственная филистёру и характеризует его. Ничто не радует, не оживляет его, не возбуждает его участия. Чувственные наслаждения скоро иссякают; общество, состоящее сплошь из таких же филистёров - делается скоро скучным, а игра в карты начинает утомлять. Правда, остаются еще радости своего рода тщеславия, состоящего в том, что он старается богатством, чином, влиянием или властью превзойти других, которые за это будут его уважать, - или же хотя бы только в том, чтобы вращаться в среде тех, кто добился всего этого и таким образом греться в отраженных от них лучах (a snob). … Не имея духовных, а имея лишь физические потребности, он станет искать того, кто может удовлетворить эти последние. В требованиях, предъявляемых им к людям, он меньше всего будет заботиться о преобладании духовных способностей; скорее они возбудят в нём антипатию, пожалуй, даже ненависть: они вызовут в нём тяжёлое чувство своей ничтожности и глухую, тайную зависть; он тщательно станет скрывать ее, даже от самого себя, благодаря чему, однако, она может разрастись в глухую злобу. Он и не подумает соразмерять свое уважение или почтение с духовными качествами человека; эти чувства он будет питать лишь к чину, богатству, власти и влиятельности, являющимися в его глазах единственными истинными отличиями, которыми он желал бы блистать сам. Всё это вытекает из того, что он не имеет духовных потребностей. Беда всех филистёров в том, что ничто идеальное не может развлечь их, и для того, чтобы избежать скуки, они нуждаются в реальном. Но все реальное отчасти скоро иссякает - утомляет, вместо того, чтобы развлекать - отчасти ведет к разным невзгодам, тогда как мир идеального неистощим и безгрешен» (Шопенгауэр)