Несколько цитат о травме 1
Оригинал взят у lidiyalidiya в Несколько цитат о травме 1
Оригинал взят у natakholina в Несколько цитат о травме 1
Благодаря Александру
lev_chuk, кропотливо переводящему интересную книгу Judith Herman, которая называется Trauma and Recovery, появились эти отрывки, которыми и хочу поделиться с читателями.
Перед чтением можно пробежаться здесь и здесь.
Травма - это страдание бессилия.
В момент травмы жертва оказывается беспомощной перед лицом сокрушительной силы.
Травматические события разрушают системы поддержки, которые дают людям чувства контроля, связи и смысла.
...Американская Психиатрическая Ассоциация описывает травматическое событие как "находящееся за пределами обычного человеческого опыта".
К сожалению, такое определение оказалось неточным.
Изнасилования, побои, другие формы сексуального и семейного насилия настолько часто встречаются в жизни женщин, что вряд ли их можно охарактеризовать как находящиеся за пределами диапазона обычного человеческого опыта.
И, с учетом количества погибших на войне в течение прошлого века, военная травма тоже должна рассматриваться как часть общего человеческого опыта.
Травматические события являются экстраординарными не потому, что они случаются редко, а потому, что сокрушают обычную человеческую адаптацию к жизни.
В отличие от обычных неудач, травматические события, как правило, включают угрозу жизни и целостности тела или очень близкую встречу с насилием и смертью.
Они сталкивают человеческое бытие с крайней степенью ужаса и беспомощности и вызывают чувство катастрофы.
...общим знаменателем психологической травмы является чувство "интенсивного страха, беспомощности, потери контроля и угрозы аннигиляции".
...существуют определенные идентифицируемые переживания, которые увеличивают вероятность вреда.
Они включают в себя заставание человека врасплох, попадание в ловушку и доведение до точки изнеможения.
Вероятность вреда также увеличивается, когда травматические события включают крайние формы насилия, такие как физическое насилие или повреждение, а также пребывание свидетелем гротескной смерти.
В каждом случае характерным признаком травматического события является его сокрушителньая сила, запускающая переживания ужаса и беспомощности.
Обычный человеческий отклик на опасность представляет собой сложную интегрированную систему реакций, охватывающую как психику, так и тело.
Угроза изначально возбуждает симпатическую нервную систему, в результате чего человек, находящийся в опасности, испытывает прилив адреналина и переходит в состояние повышенной боевой готовности.
...
Травматические реакции происходят, когда действие (активность) не имеет никакой пользы.
Когда ни сопротивление, ни побег ("сражайся или убегай" - А.Л.) невозможны, человеческая система самозащиты обрушается и становится дезорганизованной.
Каждый компонент обычного отклика на опасность, потеряв свою полезность, обычно сохраняется в измененном и преувеличенном состоянии еще в течение длительном времени после того, когда актуальная опасность миновала.
Травматические события вызывают длительные и глубокие изменения в физиологическом возбуждении, эмоциональной сфере, познавательных способностях и памяти.
Кроме того, травматические события могут разъединить ("разорвать") эти, в норме интегрированные, функции.
Травмированный человек может испытывать интенсивные эмоции, но без ясной памяти о событии, или помнить все в деталях, но не испытывать эмоций.
Он может прибывать в состоянии постоянной бдительности и раздражительности, но не понимать, почему.
Травматические симптомы обладают свойством разъединяться от своего источника и вести свою собственную жизнь.
В результате такой фрагментации травма "разрывает" сложную систему самозащиты, которая в норме функционирует как интегрированное целое.
...
Функции автономной нервной системы могут также оказаться диссоциированным от остальной части организма.
Травмированные люди чувствуют себя и действуют так, будто их нервная система отключена от настоящего.
Поэтому Роберт Грейвс рассказывал, как в гражданской жизни он продолжал реагировать на все так, как будто он все еще лежал в окопах Первой мировой войны.
Многие симптомы посттравматического стрессового расстройства делятся на три основных категории.
Они называются "гипервозбуждение", "вторжение" ("внедрение") и "сужение".
Гипервозбуждение означает постоянное ожидание опасности, "вторжение" - неизгладимый импринт (глубокий отпечаток) травматического момента, а "сужение" означает немую реакцию капитуляции.
Г и п е р в о з б у ж д е н и е
После травматического опыта человеческая система самосохранения обычно приходит в состояние постоянной боевой готовности, как будто опасность может вернуться в любой момент.
Физиологическое возбуждение не ослабевает.
В этом состоянии ... травмированный человек с легкостью пугается, раздражительно реагирует на малейшую провокацию, испытывает проблемы со сном.
Kardiner: "ядром [травматического] невроза является физионевроз. Многие симптомы ... можно понимать как результат хронического возбуждения вегетативной нервной системы."
Grinker и Spiegel: "... страдания - от хронической стимуляции симпатической нервной системы... Солдат покидает стрессогенную среду и через некоторое время его субъективная тревога ослабевает. Но физиологические явления продолжают существовать, и он остается неприспособленным к жизни в сохранности и безопасности."
...пациенты страдают от сочетания симптомов генерализованного тревожного расстройства и специфических страхов.
У них нет нормального "фонового" уровня бдительного, но расслабленного внимания.
Вместо этого у них повышенный фоновый уровень возбуждения, их тела всегда в состоянии боевой готовности.
Откликом на неожиданные стимулы у них выступает крайняя степень испуга, так же, как и интенсивная реакция на специфические раздражители, связанные с травматическим событием.
Травмированные люди не могут "подстроиться" под повторяющиеся стимулы, которые другие люди нашли бы просто раздражающими - скорее, они реагируют на каждое повторение, как если бы это было что-то новое, неожиданное и опасное.
В т о р ж е н и е
В течение долгого времени после того, как опасность миновала, травмированные люди переживают событие словно оно постоянно продолжается в настоящем.
Они не могут возобновить нормальный ход своей жизни, травма постоянно его прерывает.
Словно время остановилось в мгновение травмы.
Травматический момент становится закодированным в памяти в особой форме, которая спонтанно врывается в сознание (либо в качестве флэшбэков во время бодрствования, либо травматических кошмаров во время сна).
Такие воспоминания могут пробуждаться самыми незначительными напоминаниями, и они часто возвращаются со всей живостью и эмоциональной силой первоначального события.
В отличие от обычных воспоминаний у взрослых людей травматические воспоминания не кодируются в вербальном, линейном нарративе, который ассимилируется в продолжающуюся жизненную историю человека.
Травматические воспоминания испытывают недостаток вербального нарратива и контекста, они преимущественно кодируются в виде ярких ощущений и образов.
В указанном преобладании образных и телесных ощущений и отсутствии вербального нарратива травматические воспоминания напоминают воспоминания маленьких детей.
...18 из 20 детей проявляли признаки травматической памяти в своем поведении и игре.
У них были специфические страхи, связанные с травматическими событиями, и они были способны восстановить эти события в своей игре с экстраординарной точностью.
Например, ребенок, который в первые два года жизни был объектом сексуальных домогательств со стороны няни, в пять лет не мог ее вспомнить.
Кроме того, он отрицал любое знание или воспоминание об этом злоупотреблении.
Но в своей игре он разыгрывал сцены, которые с точностью воспроизводили порнографическое кино, сотворенное няней.
Это крайне визуализированная и бездеятельная (enactive) форма памяти, встречающаяся у маленьких детей, кажется, мобилизуется у взрослых в условиях всепоглощающего ужаса.
Эти необычные особенности травматической памяти могут основываться на изменения в центральной нервной системе.
Широкий спектр экспериментов на животных показал, что когда циркулирует высокий уровень адреналина и других гормонов стресса, следы памяти глубоко импринтируются.
Психиатр Bessel van der Kolk предполагает, что в состояниях высокого возбуждения симпатической нервной системы лингвистическое кодирование памяти инактивируется, и центральная нервная система возвращается к сенсорным и иконическим формам запоминания, которые преобладают в начале жизни.
...взрослые, как и дети, часто чувствую себя принужденными воссоздавать момент ужаса либо в буквальной, либо в замаскированной форме.
Иногда люди повторно разыгрывают травматический момент с фантазией изменения результата опасной ситуации.
В этих попытках отменить травматический момент выжившие могут поставить себя под угрозу очередного получения вреда.
Существует нечто необычное в этих попытках повторного проигрывания.
Даже когда они выбраны осознанно, в них есть чувство недобровольности.
...
Фрейд назвал это повторяющееся вторжение травматического опыта "навязчивым повторением".
Изначально он концептуализировал это как попытку овладеть травматическим событием.
...
Большинство теоретиков отвергли поздние объяснения, связанные с инстинктом смерти, и соглашались с указанной первоначальной формулировакой Фрейда.
Они полагают, что повторяющееся воскрешение травматического опыта представляет собой спонтанную, безуспешную попытку исцеления.
Жане говорил о человеческой потребности "ассимилировать" и "ликвидировать" травматический опыт...
...
Более поздние теоретики также осмысливали феномен вторжения (включая повторное проигрывание) как спонтанную попытку интегрировать травматическое событие.
Психиатр Mardi Horowitz постулирует "принцип завершенности", "способность психики перерабатывать новую информацию путем приведения ее ко внутренней схеме себя и мира".
Травма, по определению, разрушает эти внутренние схемы.
...
Травма растворится только тогда, когда выживший разработает новую психическую "схему" для понимания того, что произошло.
Психоаналитик Paul Russell в качестве движущей силы навязчивого повторения рассматривает скорее эмоциональный нежели чем когнитивный опыт травмы.
То, что воспроизводится, является "тем, что человеку необходимо почувствовать, чтобы починить повреждение".
Он рассматривает навязчивое повторение как попытку оживить и овладеть сокрушительными переживаниями травматического момента.
С у ж е н и е
Когда человек совершенно бессилен и любая форма сопротивления бесполезна, он может перейти в состояние капитуляции.
Система самозащиты отключается полностью.
Беспомощный человек спасается из этой ситуации не с помощью действий в реальном мире, но скорее изменением состояния своего сознания.
...
По словам жертвы другого изнасилования: "Я не могла кричать. Я не могла двигаться. Я была парализована... как тряпичная кукла."
Эти изменения сознания находятся в сердцевине сужения или оцепенения, третьего основополагающего симптома посттравматического стрессового расстройства.
Иногда ситуации неизбежной опасности могут порождать не только ужас и ярость, но также, как ни парадоксально, состояние отстраненного спокойствия, в котором растворяются ярость, ужас и боль.
События продолжают регистрироваться в сознании, но это происходит так, будто эти события отключены от своих привычных значений.
Восприятие может быть искаженным или оцепеневшим, с частичной анестезией или потерей отдельных ощущений.
Может быть изменено чувство времени, возникнуть чувство замедления движения, а переживания - потерять свои привычные характеристики.
Человек может чувствовать, как будто это событие происходит не с ним, будто он наблюдает за ним, находясь вне своего тела, как будто весь этот плохой опыт - это плохой сон, из которого он вскоре пробудится.
Эти изменения в восприятии сочетаются с чувством безразличия, эмоциональной отстраненности и глубокой пассивности, при которых человек отказывается от любой инициативы и борьбы.
Это измененное состояние сознания может рассматриваться в качестве одного из маленьких подарков природы, как защита от невыносимой боли.
Эти обособленные состояния сознания похожи на гипнотические трансовые состояния.
...
Травмированные люди, у которых не получается спонтанно диссоциировать, могут пытаться спровоцировать подобную потерю чувствительности при помощи наркотиков или алкоголя.
...
Хотя диссоциатиавные изменения в сознании или даже интоксикация могут быть адаптивными в момент тотальной беспомощности, они становятся мелоадапативными, когда опасность миновала.
Потому что эти измененные состояния в дальнейшем удерживают травматический опыт, ограждая его стеной от обычного сознания, предотвращая интеграцию, необходимую для исцеления.
...
В некоторых случай описываемый процесс сужения приводит не к полной амнезии, а к образованию усеченной памяти, лишенной эмоций и смыслов.
Пациент "не позволял себе думать" о смысле своего симптома, для этого пришлось бы столкнуться со всей болью, ужасом и яростью, а также и с переживанием гибели своих товарищей.
Симптомы сужения при травматическом неврозе могут затрагивать не только мышление, память и состояния сознания, но также и всю область целенаправленного действия и инициативы.
В попытке создать некоторое чувство безопасности и контролировать свой всепроникающий страх травмированные люди ограничивают свою жизнь.
В избегании любых ситуаций, напоминающих прошлую травму, или любой инициативы, которая может быть связана с будущим планированием и риском, травмированные люди лишают сами себя тех новых возможностей, которые могут смягчить эффект травматического опыта.
Таким образом, симптомы сужения, представляющие собой попытку защититься от сокрушительных эмоциональных состояний, взыскивают высокую цену за такую защиту.
Они истощают и уменьшают качество жизни и, в конечном счете, увековечивают последствия травматического события.
Итак, отрывки:
Травматические события ставят под сомнение основу человеческих взаимоотношений.
Они нарушают связанность с семьей и обществом, любовью и дружбой.
Разрушают конструкцию Я, которая сформирована и поддерживается отношениями с другими людьми.
Подрывают систему верований, которые придают смысл человеческому опыту.
...они оказывают основное воздействие не только на психологические структуры Я, но также на системы привязанности и смыслообразования, соединяющие личное и коллективное.
Травматические события разрушают основополагающие предположения жертвы о безопасности мира, позитивную ценность Я и наполненный смыслом порядок мироздания.
Чувство безопасности в мире, или базовое доверие, приобретается на заре жизни во взаимоотношениях с первым заботящимся лицом.
Возникнув с самой жизнью, это чувство поддерживает человека на протяжении всего жизненного цикла.
Оно составляет основу всех систем взаимоотношений и веры.
Первоначальный опыт заботы позволяет человеческим существам представить себе мир, к которому они принадлежат, как место, гостеприимное для человеческой жизни.
Базовое доверие является основой веры в непрерывность жизни, порядок природы...
...в состоянии ужаса люди естественным образом тянутся к своему источнику защиты и комфорта.
Раненые солдаты, изнасилованные женщины взывали к своим матерям, к господу.
И когда этот крик остается без ответа, чувство базового доверия оказывается надломлено.
Травмированные люди чувствуют себя совершенно заброшенными и одинокими, изгнанными из человеческой (или божественной) системы защиты и поддержки.
В дальнейшем это чувство отчуждения и разъединения пронизывает все их отношения (от самых интимных до абстрактной принадлежности к обществу и религии).
Когда базовое доверие потеряно, человек чувствует себя в большей степени мертвым, чем живым.
Как уже отмечалось, чувство связи с заботящимися людьми - основа развития личности.
Когда такая связь разрушается, травмированная личность теряет "чувство себя"...
...развитие позитивного "чувства себя" у ребенка зависит от доброкачественного использования заботящимся лицом своей силы.
Когда родитель - который является гораздо более мощной фигурой чем ребенок - тем не менее в своем отношении учитывает индивидуальность и достоинство ребенка, последний чувствует, что его уважают и ценят.
Он также развивает свою автономию, обособленность в рамках этих взаимоотношений.
Травматические события нарушают автономию личности на уровне базисной телесной целостности.
В тело ворвались, повредили, осквернили.
...стыд - это ответ на беспомощность, на нарушение физической целостности и унизительное страдание на глазах у другого человека.
После травматического воздействия мир перестает быть таким, каким был прежде...
...в момент травмы, почти по определению, точка зрения индивида не имеет никакого значения.
В изнасиловании, например, целью нападения является именно демонстрация презрения к автономии и достоинству потерпевшего.
Таким образом, травматическое событие разрушает веру в то, что можно быть самим собой по отношению к другим.
...оно разрушает чувство связи между человеком и обществом, создавая кризис веры.
Наиболее серьезное разрушение веры и чувства общности происходит тогда, когда травмирующие события включают в себя предательство в значимых отношениях.
...
...подобные колебания происходят также в регуляции близости.
Травма побуждает людей как выходить из близких отношений, так и отчаянно к ним стремиться.
Глубокое нарушение базового доверия, чувство неполноценности, вины и стыда, а также необходимость избегать любых напоминаний о травме, которые могут быть обнаружены в общественной жизни - все это способствует выходу из близких отношений.
Но ужас травматического события усиливает потребность в защитной привязанности.
Поэтому травмированный человек часто мечется между изоляцией и тревожным цеплянием за других.
...все это приводит к образованию интенсивных, нестабильных отношений, в которых происходит колебаний между крайностями.
( Продолжение)
Оригинал взят у natakholina в Несколько цитат о травме 1
Благодаря Александру
lev_chuk, кропотливо переводящему интересную книгу Judith Herman, которая называется Trauma and Recovery, появились эти отрывки, которыми и хочу поделиться с читателями.
Перед чтением можно пробежаться здесь и здесь.
Травма - это страдание бессилия.
В момент травмы жертва оказывается беспомощной перед лицом сокрушительной силы.
Травматические события разрушают системы поддержки, которые дают людям чувства контроля, связи и смысла.
...Американская Психиатрическая Ассоциация описывает травматическое событие как "находящееся за пределами обычного человеческого опыта".
К сожалению, такое определение оказалось неточным.
Изнасилования, побои, другие формы сексуального и семейного насилия настолько часто встречаются в жизни женщин, что вряд ли их можно охарактеризовать как находящиеся за пределами диапазона обычного человеческого опыта.
И, с учетом количества погибших на войне в течение прошлого века, военная травма тоже должна рассматриваться как часть общего человеческого опыта.
Травматические события являются экстраординарными не потому, что они случаются редко, а потому, что сокрушают обычную человеческую адаптацию к жизни.
В отличие от обычных неудач, травматические события, как правило, включают угрозу жизни и целостности тела или очень близкую встречу с насилием и смертью.
Они сталкивают человеческое бытие с крайней степенью ужаса и беспомощности и вызывают чувство катастрофы.
...общим знаменателем психологической травмы является чувство "интенсивного страха, беспомощности, потери контроля и угрозы аннигиляции".
...существуют определенные идентифицируемые переживания, которые увеличивают вероятность вреда.
Они включают в себя заставание человека врасплох, попадание в ловушку и доведение до точки изнеможения.
Вероятность вреда также увеличивается, когда травматические события включают крайние формы насилия, такие как физическое насилие или повреждение, а также пребывание свидетелем гротескной смерти.
В каждом случае характерным признаком травматического события является его сокрушителньая сила, запускающая переживания ужаса и беспомощности.
Обычный человеческий отклик на опасность представляет собой сложную интегрированную систему реакций, охватывающую как психику, так и тело.
Угроза изначально возбуждает симпатическую нервную систему, в результате чего человек, находящийся в опасности, испытывает прилив адреналина и переходит в состояние повышенной боевой готовности.
...
Травматические реакции происходят, когда действие (активность) не имеет никакой пользы.
Когда ни сопротивление, ни побег ("сражайся или убегай" - А.Л.) невозможны, человеческая система самозащиты обрушается и становится дезорганизованной.
Каждый компонент обычного отклика на опасность, потеряв свою полезность, обычно сохраняется в измененном и преувеличенном состоянии еще в течение длительном времени после того, когда актуальная опасность миновала.
Травматические события вызывают длительные и глубокие изменения в физиологическом возбуждении, эмоциональной сфере, познавательных способностях и памяти.
Кроме того, травматические события могут разъединить ("разорвать") эти, в норме интегрированные, функции.
Травмированный человек может испытывать интенсивные эмоции, но без ясной памяти о событии, или помнить все в деталях, но не испытывать эмоций.
Он может прибывать в состоянии постоянной бдительности и раздражительности, но не понимать, почему.
Травматические симптомы обладают свойством разъединяться от своего источника и вести свою собственную жизнь.
В результате такой фрагментации травма "разрывает" сложную систему самозащиты, которая в норме функционирует как интегрированное целое.
...
Функции автономной нервной системы могут также оказаться диссоциированным от остальной части организма.
Травмированные люди чувствуют себя и действуют так, будто их нервная система отключена от настоящего.
Поэтому Роберт Грейвс рассказывал, как в гражданской жизни он продолжал реагировать на все так, как будто он все еще лежал в окопах Первой мировой войны.
Многие симптомы посттравматического стрессового расстройства делятся на три основных категории.
Они называются "гипервозбуждение", "вторжение" ("внедрение") и "сужение".
Гипервозбуждение означает постоянное ожидание опасности, "вторжение" - неизгладимый импринт (глубокий отпечаток) травматического момента, а "сужение" означает немую реакцию капитуляции.
Г и п е р в о з б у ж д е н и е
После травматического опыта человеческая система самосохранения обычно приходит в состояние постоянной боевой готовности, как будто опасность может вернуться в любой момент.
Физиологическое возбуждение не ослабевает.
В этом состоянии ... травмированный человек с легкостью пугается, раздражительно реагирует на малейшую провокацию, испытывает проблемы со сном.
Kardiner: "ядром [травматического] невроза является физионевроз. Многие симптомы ... можно понимать как результат хронического возбуждения вегетативной нервной системы."
Grinker и Spiegel: "... страдания - от хронической стимуляции симпатической нервной системы... Солдат покидает стрессогенную среду и через некоторое время его субъективная тревога ослабевает. Но физиологические явления продолжают существовать, и он остается неприспособленным к жизни в сохранности и безопасности."
...пациенты страдают от сочетания симптомов генерализованного тревожного расстройства и специфических страхов.
У них нет нормального "фонового" уровня бдительного, но расслабленного внимания.
Вместо этого у них повышенный фоновый уровень возбуждения, их тела всегда в состоянии боевой готовности.
Откликом на неожиданные стимулы у них выступает крайняя степень испуга, так же, как и интенсивная реакция на специфические раздражители, связанные с травматическим событием.
Травмированные люди не могут "подстроиться" под повторяющиеся стимулы, которые другие люди нашли бы просто раздражающими - скорее, они реагируют на каждое повторение, как если бы это было что-то новое, неожиданное и опасное.
В т о р ж е н и е
В течение долгого времени после того, как опасность миновала, травмированные люди переживают событие словно оно постоянно продолжается в настоящем.
Они не могут возобновить нормальный ход своей жизни, травма постоянно его прерывает.
Словно время остановилось в мгновение травмы.
Травматический момент становится закодированным в памяти в особой форме, которая спонтанно врывается в сознание (либо в качестве флэшбэков во время бодрствования, либо травматических кошмаров во время сна).
Такие воспоминания могут пробуждаться самыми незначительными напоминаниями, и они часто возвращаются со всей живостью и эмоциональной силой первоначального события.
В отличие от обычных воспоминаний у взрослых людей травматические воспоминания не кодируются в вербальном, линейном нарративе, который ассимилируется в продолжающуюся жизненную историю человека.
Травматические воспоминания испытывают недостаток вербального нарратива и контекста, они преимущественно кодируются в виде ярких ощущений и образов.
В указанном преобладании образных и телесных ощущений и отсутствии вербального нарратива травматические воспоминания напоминают воспоминания маленьких детей.
...18 из 20 детей проявляли признаки травматической памяти в своем поведении и игре.
У них были специфические страхи, связанные с травматическими событиями, и они были способны восстановить эти события в своей игре с экстраординарной точностью.
Например, ребенок, который в первые два года жизни был объектом сексуальных домогательств со стороны няни, в пять лет не мог ее вспомнить.
Кроме того, он отрицал любое знание или воспоминание об этом злоупотреблении.
Но в своей игре он разыгрывал сцены, которые с точностью воспроизводили порнографическое кино, сотворенное няней.
Это крайне визуализированная и бездеятельная (enactive) форма памяти, встречающаяся у маленьких детей, кажется, мобилизуется у взрослых в условиях всепоглощающего ужаса.
Эти необычные особенности травматической памяти могут основываться на изменения в центральной нервной системе.
Широкий спектр экспериментов на животных показал, что когда циркулирует высокий уровень адреналина и других гормонов стресса, следы памяти глубоко импринтируются.
Психиатр Bessel van der Kolk предполагает, что в состояниях высокого возбуждения симпатической нервной системы лингвистическое кодирование памяти инактивируется, и центральная нервная система возвращается к сенсорным и иконическим формам запоминания, которые преобладают в начале жизни.
...взрослые, как и дети, часто чувствую себя принужденными воссоздавать момент ужаса либо в буквальной, либо в замаскированной форме.
Иногда люди повторно разыгрывают травматический момент с фантазией изменения результата опасной ситуации.
В этих попытках отменить травматический момент выжившие могут поставить себя под угрозу очередного получения вреда.
Существует нечто необычное в этих попытках повторного проигрывания.
Даже когда они выбраны осознанно, в них есть чувство недобровольности.
...
Фрейд назвал это повторяющееся вторжение травматического опыта "навязчивым повторением".
Изначально он концептуализировал это как попытку овладеть травматическим событием.
...
Большинство теоретиков отвергли поздние объяснения, связанные с инстинктом смерти, и соглашались с указанной первоначальной формулировакой Фрейда.
Они полагают, что повторяющееся воскрешение травматического опыта представляет собой спонтанную, безуспешную попытку исцеления.
Жане говорил о человеческой потребности "ассимилировать" и "ликвидировать" травматический опыт...
...
Более поздние теоретики также осмысливали феномен вторжения (включая повторное проигрывание) как спонтанную попытку интегрировать травматическое событие.
Психиатр Mardi Horowitz постулирует "принцип завершенности", "способность психики перерабатывать новую информацию путем приведения ее ко внутренней схеме себя и мира".
Травма, по определению, разрушает эти внутренние схемы.
...
Травма растворится только тогда, когда выживший разработает новую психическую "схему" для понимания того, что произошло.
Психоаналитик Paul Russell в качестве движущей силы навязчивого повторения рассматривает скорее эмоциональный нежели чем когнитивный опыт травмы.
То, что воспроизводится, является "тем, что человеку необходимо почувствовать, чтобы починить повреждение".
Он рассматривает навязчивое повторение как попытку оживить и овладеть сокрушительными переживаниями травматического момента.
С у ж е н и е
Когда человек совершенно бессилен и любая форма сопротивления бесполезна, он может перейти в состояние капитуляции.
Система самозащиты отключается полностью.
Беспомощный человек спасается из этой ситуации не с помощью действий в реальном мире, но скорее изменением состояния своего сознания.
...
По словам жертвы другого изнасилования: "Я не могла кричать. Я не могла двигаться. Я была парализована... как тряпичная кукла."
Эти изменения сознания находятся в сердцевине сужения или оцепенения, третьего основополагающего симптома посттравматического стрессового расстройства.
Иногда ситуации неизбежной опасности могут порождать не только ужас и ярость, но также, как ни парадоксально, состояние отстраненного спокойствия, в котором растворяются ярость, ужас и боль.
События продолжают регистрироваться в сознании, но это происходит так, будто эти события отключены от своих привычных значений.
Восприятие может быть искаженным или оцепеневшим, с частичной анестезией или потерей отдельных ощущений.
Может быть изменено чувство времени, возникнуть чувство замедления движения, а переживания - потерять свои привычные характеристики.
Человек может чувствовать, как будто это событие происходит не с ним, будто он наблюдает за ним, находясь вне своего тела, как будто весь этот плохой опыт - это плохой сон, из которого он вскоре пробудится.
Эти изменения в восприятии сочетаются с чувством безразличия, эмоциональной отстраненности и глубокой пассивности, при которых человек отказывается от любой инициативы и борьбы.
Это измененное состояние сознания может рассматриваться в качестве одного из маленьких подарков природы, как защита от невыносимой боли.
Эти обособленные состояния сознания похожи на гипнотические трансовые состояния.
...
Травмированные люди, у которых не получается спонтанно диссоциировать, могут пытаться спровоцировать подобную потерю чувствительности при помощи наркотиков или алкоголя.
...
Хотя диссоциатиавные изменения в сознании или даже интоксикация могут быть адаптивными в момент тотальной беспомощности, они становятся мелоадапативными, когда опасность миновала.
Потому что эти измененные состояния в дальнейшем удерживают травматический опыт, ограждая его стеной от обычного сознания, предотвращая интеграцию, необходимую для исцеления.
...
В некоторых случай описываемый процесс сужения приводит не к полной амнезии, а к образованию усеченной памяти, лишенной эмоций и смыслов.
Пациент "не позволял себе думать" о смысле своего симптома, для этого пришлось бы столкнуться со всей болью, ужасом и яростью, а также и с переживанием гибели своих товарищей.
Симптомы сужения при травматическом неврозе могут затрагивать не только мышление, память и состояния сознания, но также и всю область целенаправленного действия и инициативы.
В попытке создать некоторое чувство безопасности и контролировать свой всепроникающий страх травмированные люди ограничивают свою жизнь.
В избегании любых ситуаций, напоминающих прошлую травму, или любой инициативы, которая может быть связана с будущим планированием и риском, травмированные люди лишают сами себя тех новых возможностей, которые могут смягчить эффект травматического опыта.
Таким образом, симптомы сужения, представляющие собой попытку защититься от сокрушительных эмоциональных состояний, взыскивают высокую цену за такую защиту.
Они истощают и уменьшают качество жизни и, в конечном счете, увековечивают последствия травматического события.
Итак, отрывки:
Травматические события ставят под сомнение основу человеческих взаимоотношений.
Они нарушают связанность с семьей и обществом, любовью и дружбой.
Разрушают конструкцию Я, которая сформирована и поддерживается отношениями с другими людьми.
Подрывают систему верований, которые придают смысл человеческому опыту.
...они оказывают основное воздействие не только на психологические структуры Я, но также на системы привязанности и смыслообразования, соединяющие личное и коллективное.
Травматические события разрушают основополагающие предположения жертвы о безопасности мира, позитивную ценность Я и наполненный смыслом порядок мироздания.
Чувство безопасности в мире, или базовое доверие, приобретается на заре жизни во взаимоотношениях с первым заботящимся лицом.
Возникнув с самой жизнью, это чувство поддерживает человека на протяжении всего жизненного цикла.
Оно составляет основу всех систем взаимоотношений и веры.
Первоначальный опыт заботы позволяет человеческим существам представить себе мир, к которому они принадлежат, как место, гостеприимное для человеческой жизни.
Базовое доверие является основой веры в непрерывность жизни, порядок природы...
...в состоянии ужаса люди естественным образом тянутся к своему источнику защиты и комфорта.
Раненые солдаты, изнасилованные женщины взывали к своим матерям, к господу.
И когда этот крик остается без ответа, чувство базового доверия оказывается надломлено.
Травмированные люди чувствуют себя совершенно заброшенными и одинокими, изгнанными из человеческой (или божественной) системы защиты и поддержки.
В дальнейшем это чувство отчуждения и разъединения пронизывает все их отношения (от самых интимных до абстрактной принадлежности к обществу и религии).
Когда базовое доверие потеряно, человек чувствует себя в большей степени мертвым, чем живым.
Как уже отмечалось, чувство связи с заботящимися людьми - основа развития личности.
Когда такая связь разрушается, травмированная личность теряет "чувство себя"...
...развитие позитивного "чувства себя" у ребенка зависит от доброкачественного использования заботящимся лицом своей силы.
Когда родитель - который является гораздо более мощной фигурой чем ребенок - тем не менее в своем отношении учитывает индивидуальность и достоинство ребенка, последний чувствует, что его уважают и ценят.
Он также развивает свою автономию, обособленность в рамках этих взаимоотношений.
Травматические события нарушают автономию личности на уровне базисной телесной целостности.
В тело ворвались, повредили, осквернили.
...стыд - это ответ на беспомощность, на нарушение физической целостности и унизительное страдание на глазах у другого человека.
После травматического воздействия мир перестает быть таким, каким был прежде...
...в момент травмы, почти по определению, точка зрения индивида не имеет никакого значения.
В изнасиловании, например, целью нападения является именно демонстрация презрения к автономии и достоинству потерпевшего.
Таким образом, травматическое событие разрушает веру в то, что можно быть самим собой по отношению к другим.
...оно разрушает чувство связи между человеком и обществом, создавая кризис веры.
Наиболее серьезное разрушение веры и чувства общности происходит тогда, когда травмирующие события включают в себя предательство в значимых отношениях.
...
...подобные колебания происходят также в регуляции близости.
Травма побуждает людей как выходить из близких отношений, так и отчаянно к ним стремиться.
Глубокое нарушение базового доверия, чувство неполноценности, вины и стыда, а также необходимость избегать любых напоминаний о травме, которые могут быть обнаружены в общественной жизни - все это способствует выходу из близких отношений.
Но ужас травматического события усиливает потребность в защитной привязанности.
Поэтому травмированный человек часто мечется между изоляцией и тревожным цеплянием за других.
...все это приводит к образованию интенсивных, нестабильных отношений, в которых происходит колебаний между крайностями.
( Продолжение)