Продолжение Шаха
Оригинал взят у hohemi в Продолжение Шаха
Как горностай из меня человека делал
Мама пожаловалась, что к нам на веранду, в кладовку повадился какой-то зверь. И жрет наши зимние припасы! Зверек не большой, ест мало, но портит много.
Мы со Светкой пошли посмотреть. И обнаружили, что зверек погрыз ящик с брусникой - мы всегда собирали много ягоды и ссыпали ее в фанерный ящик из-под папирос. Туда ведер десять запросто входило. Зимой она смерзалась напрочь. Мы наламывали себе по миске ягоды, выпрашивали у мамы банку сгущенки, заливали бруснику и у нас получалось ягодное мороженное. Так то мороженное в жизни мы видели редко. Это только когда мама ездила по делам на базу и привозила в стаканчиках пломбир. У нас в руднике мороженое не продавалось почему-то. А еще мы любили набрать ягоды в карманы фуфайки и ходить в кино. Сидишь, кино смотришь, а сам из кармана ягоды таскаешь.
Так вот этот зверек прогрыз ящик и таскал себе ягоды. А еще он погрыз мясо куриц, что мать купила и развесила под стрехой кладовки. Погрыз, сволочь, и мешок с мукой. И многое чего еще.
Светища сразу решила, что это обыкновенная мышь. Но я не слышал, чтобы домашние мыши ели ягоду. Она ж кислая? Муку - куда не шло. А ягода вызвала сомнения.
Я оделся потеплее, кликнул с собой Шаха, и мы пошли на разведку. В огород. Потому что я решил, что зверь мог приходить только оттуда. Не по крыльцу же он, через веранду, в гости по ночам ходит?
В огороде чистый белый снег. Словно лист тетрадки. На нем любой след останется. Обошли мы вокруг кладовки все. И, смотрим, вот они, следы звериные. Две тонких строчки. Будто кто-то на маминой машинке простынь сшивал. Из снега. Таких следов мы еще не видели. Заячьих сколько угодно. Мелкие стежки мышей-полевок знаем. Знаем, как ворона или сорока по снегу ходят. Даже лисий след мне мама показывала. А это какой-то не понятный след. А если след не понятный, значит, мы не знаем, кто это. А если не знаем, кто это, то как это ловить?
Я сбегал домой за тетрадкой и карандашом и срисовал каждый следок: получилась красивая картинка. Одна лапка у зверя идет чуть вперед, вторая ее как бы догоняет. И от задних лап такой же получается отпечаток. И между следами почти тридцать сантиметров: я карандашом измерил. Зверек не бегает как собака, а прыгает. Отсюда и такая ровная строчка. Потом заметил, что за задними следочками будто ложбинка в снегу намечена.
- Ага, - подумал я. - это зверушка с длинным хвостом. А кто у нас с длинным хвостом? Соболь!
Вот так номер! К нам в кладовку соболь повадился! Да это ж можно как заработать, если его поймать?!
Я помчался в дом, сообщить новость маме и Светке. Вот они обрадуются!
Но мама остудила мой пыл сразу. Сказала, что соболь хищник, что ему в лесу рябчиков и мышей хватает. Да и осторожный он - в дом к людям не полезет. И посоветовала посмотреть следы в энциклопедии. Там про все есть. И похвалила меня за то, что я срисовал следы на снегу.
Я вытащил книгу из шкафа и уселся на диван. Искать имя зверушки. Светка потеряла всякий интерес, и занималась своими девчоночьими делами. Шах прокрался ко мне в комнату и устроился со мной на диване. В уголок. Положил башку на валик, глаза вроде прикрыл, а сам ушами стрижет: мать его днем шугает к двери. Это ночью он фан-барон, на диване спит. Соседи нас часто ругали: что за пес, который в доме живет? Неженка. Но нам Шаха было еще жалко. Молодой. Мама пару раз послушала соседей, оставила пса на улице. Так на него без слез смотреть нельзя было. Весь в куржаке, усы сосульками повисли, дрожит дрожмя. Лапы под себя подбирает. Мать тут же сжалилась. С тех пор Шах зимует с нами. Это ж его первая зима. Вырастет - посмотрим дальше.
Я, наверное, часа два листал книгу. Во-первых, трудно искать то, не зная что. Во-вторых, энциклопедия очень интересная сама по себе. То и дело я начинал читать какую-нибудь заметку, забывая, зачем, собственно, я листаю книгу. И тут, наконец-то, наткнулся на следы. Очень похожие на те, что я сам нарисовал. Заметка называлась «Горностай».
- Мам, я нашел! - крикнул я. - Иди, смотри! Это горностай к нам ходит.
В комнату вошла мама, вытирая руки о передник.
- А, что, вполне может быть. Горностай зверек хитрый, смелый, никого не боится. Вполне, вполне, - мама присела на уголок дивана, легко сталкивая Шаха на пол. Тот было хотел рыкнуть, но вовремя осекся - он уже давно ознакомился и с мокрым полотенцем, и с половой тряпкой, и просто со шваброй. И это ему, наверное, не сильно нравилось. Поэтому он обиженно посопел, по переминался с лапы на лапу, да и поковылял на кухню, к выходной двери.
Мы прочитали всю заметку о горностае. О его повадках, его аппетитах. О том, что из его шкурок шьют мантии для королей. Но там не было ни слова написано о том, как его ловить. Зато отмечено, что он ест полевых мышей. Тут мама и говорит:
- Вы заметили, что у нас в кладовке мышей не стало? Я еще думала: куда они подевались? Не наш ли горностай их отвадил?
- Запросто, - говорю я. - мог. А его-то самого как отваживать? Он все запасы у нас поест.
Мама почесала мизинцем бровь.
- Хороший вопрос, Сережа. Но вот тут я плохой советчик. Может быть, подождем деда Савелия?
Ой, мой! Я про него-то совсем забыл! У меня же есть дед! Настоящий охотник. Он прошлой зимой приходил к нам. На лыжах! На таких широких, специальных. Шкурой обитых. Чтобы по снегу не скользили назад, когда в горку идешь.
Два дня у нас дед гостил. Учил меня всяким охотничьим премудростям. И так интересно рассказывал про свою работу, что закачаешься. Как он зверей ловит, как в зимовье зимой живет, какие бывают волки и медведи. Когда книжку читаешь не так интересно. Слушать лучше.
И я вспомнил, что дед показывал, как ловушки делать на мелкого зверя. Он еще где-то в тетрадке мне схему нарисовал.
Я кинулся в комнату, где мы со Светкой жили. И стал рыться в своем столе в поисках тетрадки. Нашел!
Оказалось, что я и так помнил. Взглянул и вспомнил. Потому что устройство очень простое. Берутся две узкие дощечки. В каждой вырезаются до середины толщины пазы. Так, чтобы когда плашки складываешь этими пазами, получается одна длинная дощечка одинаковой толщины. Затем берется еще одна палочка, и в ней вырезают неглубокую выемку по толщине плашки. Снасть готова! Теперь нужно палочкой соединить плашки, а на верхний конец ловушки положить тяжелое бревнышко или полено. На кончик соединительной палочки крепится приманка. Зверушка дергает приманку, палочка соскакивает, плашки как бы переламываются и падают. За ними падает бревно и стукает зверька по голове или по спине. Вот тебе и добыча! Никаких капканов не нужно. Дед Савелий учил, что сначала надо по лесу походить, посмотреть, где зверек часто ходит. Он себе, как человек, тоже тропинки нахаживает. Кому же охота каждый раз по целине прыгать? Вот на этой тропинке и ставят снасть.
Дело оставалось за малым: теорию претворить в практику. Весь вечер на кухне я готовил снасти. Потрескивала печь. Тихо играло радио. Мама готовила ужин, а Светка чего-то вышивала, усевшись с ногами на стул. Я сидел на низенькой скамеечке у дверки печи, и строгал досточки. Рядом устроились кошка Анька и верный Шах. Было тепло и уютно. И мне представлялось, как я поймаю горностая.
С первого раза у меня с плашками не получилось. То они подламываться не хотели в пазах, то полено сваливалось, то вообще не понятно что получалось. Мама несколько раз предлагала перенести все изготовление на завтра, потому что «утро вечера мудренее». Но я упорно строгал. Делал и переделывал. И сделал! Ловушка работала безотказно!
- Вот! - гордо сказал я, и показал маме, как ловко срабатывает хитрый прибор. Полено с грохотом упало тогда, когда ему было положено падать. Анька, или недовольная грохотом, или подозревая, что я могу ее в подопытные определить, подняв хвост, смылась к маме в спальню. А мама похвалила меня за упорство.
Назавтра мы с Шахом собрались на охоту. Лыж, как у деда Савелия, у меня не было. А снега нынче навалило много. Поэтому я натянул сверху на валенки брюки, чтобы снег не попадал, зацепил Шаха за ошейник веревкой и мы, через огород, по следам горностая, пошли в тайгу. Вернее, побрели. Бедный Шах проваливался до пуза, но упорно рвался вперед. Он очень любил гулять. Денек выдался на славу: ярко голубое небо, морозец и безветренно. Дымы от печных труб прямыми столбами подпирали небо. И нам было весело вдвоем, и мы предвкушали удачу от охоты.
Перебравшись через тын, мы прошли еще метров сто и решили с Шахом, что этого хватит. Стежка следов была хорошо видна. Она и вправду была похожа на тропинку. Горностай не мудрил - ходил к нам как к себе домой одной дорогой. На ужин и завтрак. Когда дома никого не было, а Шах дрых на диване.
Начав устанавливать ловушку, я сообразил, что не взял с собой никакого полена. Нам с Шахом пришлось долго бродить по лесу, чтобы под глубоким снегом найти что-нибудь подходящее. Шах рыл носом снег как бульдозер. Он не понимал, чего я ищу, но видел, что порой разрываю снег. Вот он и давай мне помогать.
Наконец, нашли торчащий обломок неизвестного происхождения. Метра полтора в длину. Тяжелый. Приволок я его на место ловли. Кое-как настроил плашки: дома было легче. Потому что и теплее, руки не стыли, да и полено не круглое, с плашки не соскальзывало. Приманку я сделал вкуснейшую - спер в кладовке куриную лапку. Потому что в энциклопедии было написано - горностай любит птиц и мышей. Мышей у меня не было.
Собрались мы домой идти. Огляделся я, а вокруг горностаевых следов как слон натоптал! Какой уважающий себя зверь теперь по тропинке пойдет?! Пришлось обломить ветку стланика и прибрать за собой. Получилось в лучшем виде. Словно тут никто и не бродил.
Утром следующего дня мы пошли проверять ловушка. Она была пустая! Я аж расстроился. Проверил плашки, приманку. Все было нормально.
Точно такой же «улов» ожидал нас и на второй день.
На третий день пошел снег, и мы с Шахом не ходили проверять ловушку. Да и следов в огороде не стало.
А на четвертый день под рухнувшей корягой мы увидели … сидящего горностая!!! Живого и невредимого. Увидев меня и собаку, горностай встал в боевую стойку и зашипел как змея. Шах оторопел! Да и я тоже. Маленький да удаленький зверек. Тут горностай перешел на другой «язык»: сначала зачирикал как синица, а потом два раза пролаял!!! Почти как Шах, когда тот был малым щенком. Надо было видеть Шаха! Он сел себе на хвост и крутил головой. Как так? Какой-то мелкий зверь осмеливается на него тявкать?! И Шах тявкнул в ответ. Да так, что горностай чуть не подпрыгнул: голос у Шаха был будь здоров.
Меня любопытство разобрало: почему горностай не убегает, и почему его не придавило бревном?! И возник вопрос - что делать дальше?!
Обойдя вокруг ловушки под пристальным взглядом зверька, я все понял! Понял, почему горностай не убегает, почему он подпрыгнуть не смог от лая Шаха. Бревно исправно сработало, когда зверек потянул на себя приманку, и рухнуло как положено было. Однако горностай оказался проворным, и успел увернуться. Но не успел убрать хвост! Вот его-то и придавило. И попал бедный звереныш как кур в ощип.
В это время Шах уже стал сердиться. Он же не понимал, почему это мелкое животное явно его не боится и не обращается в бегство? Собака припала на передние лапы, которые под тяжестью массивной головы немедленно провалились в снег. И Шах мордой, по самые брови, окунулся в белый покров. Это было уморительно. Горностай продолжал лаять, крутясь на одном месте, а Шах принялся носиться вокруг, тряся заснеженной башкой.
Надо было что-то предпринимать. Я уселся на торчавший неподалеку березовый пенек, и некоторое время наблюдал за атаками Шаха. И думал. Мне было очень жалко этого красивого и смелого зверька. Но я не знал, что делать. И мне вспомнилось, что говорил дед Савелий: если тебе зверь для жизни, для пропитания, не нужен, не бей его. И одного зверька не бей - все равно шапку не сошьешь и богатым с одной шкурки не станешь. Зверя жалеть нужно.
Тут мне сразу стало легко и радостно. Я поймал веревку, что была прицеплена к ошейнику Шаха, и подтянул псину к себе. Усадил рядом и говорю:
- Знаешь, Шах. Давай отпустим его. Смотри, какой он смелый и замечательный. Мы его сейчас попросим, чтобы он больше к нам хулиганить не приходил, и отпустим. Зачем он нам? Как думаешь?
Шах поднял голову, глядя мне в лицо, словно пытался что-то понять. Потом снова гавкнул на горностая. А тот присел на задние лапки и настороженно смотрел на нас. Наверное, тоже кумекал - что эти два странных существа задумали. А я уже все решил. Встал с пенька и поднял настрой, бревно наше. Горностая как ветром унесло. Он молнией взлетел на елку, что рядом росла, и сверху уставился на нас.
- Слушай, малой! - снизу сказал я горностаю. - Еще раз к нам припрешься, плохо будет. Понял?
Постояли мы с Шахом, который так ничего и не понял - зачем добычу отпустили, послушали, как стрекочет высоко на дереве отпущенный нами зверек, да и пошли домой.
Дома я не стал рассказывать о наших приключениях. Сказал только маме, что выследил горностая. Потом предложил Светке сделать горностаю кормушку в лесу. Зима, снега много, мышей ловить трудно. Вот он к нам и повадился. А если мы его будем подкармливать, то и зверю хорошо, и нам без ущерба. Тем более, что он нам всех мышей извел.
Светка обрадовалась предложению, а мама улыбнулась и погладила меня по голове:
- Наверное, Сережка, из тебя выйдет плохой охотник, но человек из тебя может получиться хороший.
Как горностай из меня человека делал
Мама пожаловалась, что к нам на веранду, в кладовку повадился какой-то зверь. И жрет наши зимние припасы! Зверек не большой, ест мало, но портит много.
Мы со Светкой пошли посмотреть. И обнаружили, что зверек погрыз ящик с брусникой - мы всегда собирали много ягоды и ссыпали ее в фанерный ящик из-под папирос. Туда ведер десять запросто входило. Зимой она смерзалась напрочь. Мы наламывали себе по миске ягоды, выпрашивали у мамы банку сгущенки, заливали бруснику и у нас получалось ягодное мороженное. Так то мороженное в жизни мы видели редко. Это только когда мама ездила по делам на базу и привозила в стаканчиках пломбир. У нас в руднике мороженое не продавалось почему-то. А еще мы любили набрать ягоды в карманы фуфайки и ходить в кино. Сидишь, кино смотришь, а сам из кармана ягоды таскаешь.
Так вот этот зверек прогрыз ящик и таскал себе ягоды. А еще он погрыз мясо куриц, что мать купила и развесила под стрехой кладовки. Погрыз, сволочь, и мешок с мукой. И многое чего еще.
Светища сразу решила, что это обыкновенная мышь. Но я не слышал, чтобы домашние мыши ели ягоду. Она ж кислая? Муку - куда не шло. А ягода вызвала сомнения.
Я оделся потеплее, кликнул с собой Шаха, и мы пошли на разведку. В огород. Потому что я решил, что зверь мог приходить только оттуда. Не по крыльцу же он, через веранду, в гости по ночам ходит?
В огороде чистый белый снег. Словно лист тетрадки. На нем любой след останется. Обошли мы вокруг кладовки все. И, смотрим, вот они, следы звериные. Две тонких строчки. Будто кто-то на маминой машинке простынь сшивал. Из снега. Таких следов мы еще не видели. Заячьих сколько угодно. Мелкие стежки мышей-полевок знаем. Знаем, как ворона или сорока по снегу ходят. Даже лисий след мне мама показывала. А это какой-то не понятный след. А если след не понятный, значит, мы не знаем, кто это. А если не знаем, кто это, то как это ловить?
Я сбегал домой за тетрадкой и карандашом и срисовал каждый следок: получилась красивая картинка. Одна лапка у зверя идет чуть вперед, вторая ее как бы догоняет. И от задних лап такой же получается отпечаток. И между следами почти тридцать сантиметров: я карандашом измерил. Зверек не бегает как собака, а прыгает. Отсюда и такая ровная строчка. Потом заметил, что за задними следочками будто ложбинка в снегу намечена.
- Ага, - подумал я. - это зверушка с длинным хвостом. А кто у нас с длинным хвостом? Соболь!
Вот так номер! К нам в кладовку соболь повадился! Да это ж можно как заработать, если его поймать?!
Я помчался в дом, сообщить новость маме и Светке. Вот они обрадуются!
Но мама остудила мой пыл сразу. Сказала, что соболь хищник, что ему в лесу рябчиков и мышей хватает. Да и осторожный он - в дом к людям не полезет. И посоветовала посмотреть следы в энциклопедии. Там про все есть. И похвалила меня за то, что я срисовал следы на снегу.
Я вытащил книгу из шкафа и уселся на диван. Искать имя зверушки. Светка потеряла всякий интерес, и занималась своими девчоночьими делами. Шах прокрался ко мне в комнату и устроился со мной на диване. В уголок. Положил башку на валик, глаза вроде прикрыл, а сам ушами стрижет: мать его днем шугает к двери. Это ночью он фан-барон, на диване спит. Соседи нас часто ругали: что за пес, который в доме живет? Неженка. Но нам Шаха было еще жалко. Молодой. Мама пару раз послушала соседей, оставила пса на улице. Так на него без слез смотреть нельзя было. Весь в куржаке, усы сосульками повисли, дрожит дрожмя. Лапы под себя подбирает. Мать тут же сжалилась. С тех пор Шах зимует с нами. Это ж его первая зима. Вырастет - посмотрим дальше.
Я, наверное, часа два листал книгу. Во-первых, трудно искать то, не зная что. Во-вторых, энциклопедия очень интересная сама по себе. То и дело я начинал читать какую-нибудь заметку, забывая, зачем, собственно, я листаю книгу. И тут, наконец-то, наткнулся на следы. Очень похожие на те, что я сам нарисовал. Заметка называлась «Горностай».
- Мам, я нашел! - крикнул я. - Иди, смотри! Это горностай к нам ходит.
В комнату вошла мама, вытирая руки о передник.
- А, что, вполне может быть. Горностай зверек хитрый, смелый, никого не боится. Вполне, вполне, - мама присела на уголок дивана, легко сталкивая Шаха на пол. Тот было хотел рыкнуть, но вовремя осекся - он уже давно ознакомился и с мокрым полотенцем, и с половой тряпкой, и просто со шваброй. И это ему, наверное, не сильно нравилось. Поэтому он обиженно посопел, по переминался с лапы на лапу, да и поковылял на кухню, к выходной двери.
Мы прочитали всю заметку о горностае. О его повадках, его аппетитах. О том, что из его шкурок шьют мантии для королей. Но там не было ни слова написано о том, как его ловить. Зато отмечено, что он ест полевых мышей. Тут мама и говорит:
- Вы заметили, что у нас в кладовке мышей не стало? Я еще думала: куда они подевались? Не наш ли горностай их отвадил?
- Запросто, - говорю я. - мог. А его-то самого как отваживать? Он все запасы у нас поест.
Мама почесала мизинцем бровь.
- Хороший вопрос, Сережа. Но вот тут я плохой советчик. Может быть, подождем деда Савелия?
Ой, мой! Я про него-то совсем забыл! У меня же есть дед! Настоящий охотник. Он прошлой зимой приходил к нам. На лыжах! На таких широких, специальных. Шкурой обитых. Чтобы по снегу не скользили назад, когда в горку идешь.
Два дня у нас дед гостил. Учил меня всяким охотничьим премудростям. И так интересно рассказывал про свою работу, что закачаешься. Как он зверей ловит, как в зимовье зимой живет, какие бывают волки и медведи. Когда книжку читаешь не так интересно. Слушать лучше.
И я вспомнил, что дед показывал, как ловушки делать на мелкого зверя. Он еще где-то в тетрадке мне схему нарисовал.
Я кинулся в комнату, где мы со Светкой жили. И стал рыться в своем столе в поисках тетрадки. Нашел!
Оказалось, что я и так помнил. Взглянул и вспомнил. Потому что устройство очень простое. Берутся две узкие дощечки. В каждой вырезаются до середины толщины пазы. Так, чтобы когда плашки складываешь этими пазами, получается одна длинная дощечка одинаковой толщины. Затем берется еще одна палочка, и в ней вырезают неглубокую выемку по толщине плашки. Снасть готова! Теперь нужно палочкой соединить плашки, а на верхний конец ловушки положить тяжелое бревнышко или полено. На кончик соединительной палочки крепится приманка. Зверушка дергает приманку, палочка соскакивает, плашки как бы переламываются и падают. За ними падает бревно и стукает зверька по голове или по спине. Вот тебе и добыча! Никаких капканов не нужно. Дед Савелий учил, что сначала надо по лесу походить, посмотреть, где зверек часто ходит. Он себе, как человек, тоже тропинки нахаживает. Кому же охота каждый раз по целине прыгать? Вот на этой тропинке и ставят снасть.
Дело оставалось за малым: теорию претворить в практику. Весь вечер на кухне я готовил снасти. Потрескивала печь. Тихо играло радио. Мама готовила ужин, а Светка чего-то вышивала, усевшись с ногами на стул. Я сидел на низенькой скамеечке у дверки печи, и строгал досточки. Рядом устроились кошка Анька и верный Шах. Было тепло и уютно. И мне представлялось, как я поймаю горностая.
С первого раза у меня с плашками не получилось. То они подламываться не хотели в пазах, то полено сваливалось, то вообще не понятно что получалось. Мама несколько раз предлагала перенести все изготовление на завтра, потому что «утро вечера мудренее». Но я упорно строгал. Делал и переделывал. И сделал! Ловушка работала безотказно!
- Вот! - гордо сказал я, и показал маме, как ловко срабатывает хитрый прибор. Полено с грохотом упало тогда, когда ему было положено падать. Анька, или недовольная грохотом, или подозревая, что я могу ее в подопытные определить, подняв хвост, смылась к маме в спальню. А мама похвалила меня за упорство.
Назавтра мы с Шахом собрались на охоту. Лыж, как у деда Савелия, у меня не было. А снега нынче навалило много. Поэтому я натянул сверху на валенки брюки, чтобы снег не попадал, зацепил Шаха за ошейник веревкой и мы, через огород, по следам горностая, пошли в тайгу. Вернее, побрели. Бедный Шах проваливался до пуза, но упорно рвался вперед. Он очень любил гулять. Денек выдался на славу: ярко голубое небо, морозец и безветренно. Дымы от печных труб прямыми столбами подпирали небо. И нам было весело вдвоем, и мы предвкушали удачу от охоты.
Перебравшись через тын, мы прошли еще метров сто и решили с Шахом, что этого хватит. Стежка следов была хорошо видна. Она и вправду была похожа на тропинку. Горностай не мудрил - ходил к нам как к себе домой одной дорогой. На ужин и завтрак. Когда дома никого не было, а Шах дрых на диване.
Начав устанавливать ловушку, я сообразил, что не взял с собой никакого полена. Нам с Шахом пришлось долго бродить по лесу, чтобы под глубоким снегом найти что-нибудь подходящее. Шах рыл носом снег как бульдозер. Он не понимал, чего я ищу, но видел, что порой разрываю снег. Вот он и давай мне помогать.
Наконец, нашли торчащий обломок неизвестного происхождения. Метра полтора в длину. Тяжелый. Приволок я его на место ловли. Кое-как настроил плашки: дома было легче. Потому что и теплее, руки не стыли, да и полено не круглое, с плашки не соскальзывало. Приманку я сделал вкуснейшую - спер в кладовке куриную лапку. Потому что в энциклопедии было написано - горностай любит птиц и мышей. Мышей у меня не было.
Собрались мы домой идти. Огляделся я, а вокруг горностаевых следов как слон натоптал! Какой уважающий себя зверь теперь по тропинке пойдет?! Пришлось обломить ветку стланика и прибрать за собой. Получилось в лучшем виде. Словно тут никто и не бродил.
Утром следующего дня мы пошли проверять ловушка. Она была пустая! Я аж расстроился. Проверил плашки, приманку. Все было нормально.
Точно такой же «улов» ожидал нас и на второй день.
На третий день пошел снег, и мы с Шахом не ходили проверять ловушку. Да и следов в огороде не стало.
А на четвертый день под рухнувшей корягой мы увидели … сидящего горностая!!! Живого и невредимого. Увидев меня и собаку, горностай встал в боевую стойку и зашипел как змея. Шах оторопел! Да и я тоже. Маленький да удаленький зверек. Тут горностай перешел на другой «язык»: сначала зачирикал как синица, а потом два раза пролаял!!! Почти как Шах, когда тот был малым щенком. Надо было видеть Шаха! Он сел себе на хвост и крутил головой. Как так? Какой-то мелкий зверь осмеливается на него тявкать?! И Шах тявкнул в ответ. Да так, что горностай чуть не подпрыгнул: голос у Шаха был будь здоров.
Меня любопытство разобрало: почему горностай не убегает, и почему его не придавило бревном?! И возник вопрос - что делать дальше?!
Обойдя вокруг ловушки под пристальным взглядом зверька, я все понял! Понял, почему горностай не убегает, почему он подпрыгнуть не смог от лая Шаха. Бревно исправно сработало, когда зверек потянул на себя приманку, и рухнуло как положено было. Однако горностай оказался проворным, и успел увернуться. Но не успел убрать хвост! Вот его-то и придавило. И попал бедный звереныш как кур в ощип.
В это время Шах уже стал сердиться. Он же не понимал, почему это мелкое животное явно его не боится и не обращается в бегство? Собака припала на передние лапы, которые под тяжестью массивной головы немедленно провалились в снег. И Шах мордой, по самые брови, окунулся в белый покров. Это было уморительно. Горностай продолжал лаять, крутясь на одном месте, а Шах принялся носиться вокруг, тряся заснеженной башкой.
Надо было что-то предпринимать. Я уселся на торчавший неподалеку березовый пенек, и некоторое время наблюдал за атаками Шаха. И думал. Мне было очень жалко этого красивого и смелого зверька. Но я не знал, что делать. И мне вспомнилось, что говорил дед Савелий: если тебе зверь для жизни, для пропитания, не нужен, не бей его. И одного зверька не бей - все равно шапку не сошьешь и богатым с одной шкурки не станешь. Зверя жалеть нужно.
Тут мне сразу стало легко и радостно. Я поймал веревку, что была прицеплена к ошейнику Шаха, и подтянул псину к себе. Усадил рядом и говорю:
- Знаешь, Шах. Давай отпустим его. Смотри, какой он смелый и замечательный. Мы его сейчас попросим, чтобы он больше к нам хулиганить не приходил, и отпустим. Зачем он нам? Как думаешь?
Шах поднял голову, глядя мне в лицо, словно пытался что-то понять. Потом снова гавкнул на горностая. А тот присел на задние лапки и настороженно смотрел на нас. Наверное, тоже кумекал - что эти два странных существа задумали. А я уже все решил. Встал с пенька и поднял настрой, бревно наше. Горностая как ветром унесло. Он молнией взлетел на елку, что рядом росла, и сверху уставился на нас.
- Слушай, малой! - снизу сказал я горностаю. - Еще раз к нам припрешься, плохо будет. Понял?
Постояли мы с Шахом, который так ничего и не понял - зачем добычу отпустили, послушали, как стрекочет высоко на дереве отпущенный нами зверек, да и пошли домой.
Дома я не стал рассказывать о наших приключениях. Сказал только маме, что выследил горностая. Потом предложил Светке сделать горностаю кормушку в лесу. Зима, снега много, мышей ловить трудно. Вот он к нам и повадился. А если мы его будем подкармливать, то и зверю хорошо, и нам без ущерба. Тем более, что он нам всех мышей извел.
Светка обрадовалась предложению, а мама улыбнулась и погладила меня по голове:
- Наверное, Сережка, из тебя выйдет плохой охотник, но человек из тебя может получиться хороший.