"Полтинник я вам дам": Фильму «12 стульев» Леонида Гайдая - 50 лет
«Командовать парадом буду я»: долгий путь к постановке
Леонид Гайдай обожал эстетику 1920-х годов. Из немого кино, бурлескной комедии он почерпнул технику созданию гэга - комической ситуации. Физическая комедия в его работах преимущественно снята без слов: герои бьются головами, дерутся и плачут с подчеркнутой актерской экспрессией, очень свойственной для довоенного кино. Гайдай адаптировал старые приемы комедии в современности, он был одержим динамикой действия и потому так любил авантюрный жанр, а в каждый фильм обязательно вставлял сцену погони.
Но важнее для Гайдая была сама эпоха «ревущих» 1920-х, и он мечтал воплотить ее на экране в адаптации своей любимой книги «12 стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова. По словам режиссера, он много лет добивался экранизации у киноначальства. Но постоянно встречал отказ - связано это было, по всей видимости, с сильно возросшей популярностью творчества великого дуэта. После войны первые киноприключения Бендера стали появляться в Америке, Швеции, Бразилии и других странах. Первая советская адаптация «12 стульев» вышла в 1966 году - это был телеспектакль Александра Белинского. В нем Остапа сыграл Игорь Горбачев.
Спустя два года состоялась премьера «Золотого теленка» Михаила Швейцера с Сергеем Юрским в главной роли.
На этом фоне предложение Гайдая снять еще один фильм о Бендере показалось руководству «Мосфильма» лишним, хотя режиссер и настаивал на своем уникальном видении персонажа и эпохи, тщательно воссозданной Ильфом и Петровым.
После завершения «Бриллиантовой руки» (она вышла в том же 1968 году, что и «Золотой теленок» Швейцера) Гайдай вновь предпринял попытку поставить «12 стульев». Но вскоре с горечью узнал, что проектом уже занимается Георгий Данелия. Прошло около года, Гайдай уже начал планировать продолжение приключений Шурика, когда вдруг Данелия сам предложил коллеге заняться экранизацией: «Подходит Гия и спрашивает: „Леня, хочешь ставить „12 стульев“?“ Я отвечаю: „Это мечта моей жизни“. „Бери и начинай“, - говорит Гия. „А ты?“ - спрашиваю. „Пока готовился, у меня все перегорело, - говорит Гия. - Я уже не знаю, как этот роман ставить“. Ну я сразу за дело...»
Действительно, кинематограф Данелии был слишком плотно связан с реальностью, с современными типажами, социальными коллизиями. Плутовской же роман «12 стульев» полон условности, преувеличений, что совсем было не свойственно режиссеру «Афони» и «Осеннего марафона». Наоборот, это был материал Гайдая - мастера буффонады и комедии абсурда.
«Контора пишет»: Гайдай и сценарист Владлен Бахнов
В 1970-х, с окончанием эпохи оттепели, ставить оригинальные комедии становилось все труднее. Гайдай уже сильно натерпелся от киноначальства с «Бриллиантовой рукой» и в особенности с «Кавказской пленницей»: руководство обеспокоилось, разглядев в товарище Саахове сатирическую аллюзию на Сталина. Как и многие советские режиссеры в эти годы, Гайдай в 1970-х экранизирует классику: Ильфа и Петрова, Зощенко («Не может быть!») и Булгакова («Иван Васильевич меняет профессию»). Материал литературы позволял избежать лишних вопросов со стороны чиновников во время съемок, хотя бы на время.
Но сценарий «12 стульев» Гайдаю давался нелегко. Воплотить на экране уникальный мир книги было непросто, приходилось очень тщательно отбирать сюжеты и комедийные сцены, чтобы они срабатывали в кино, создавали необходимый ритм, смешили и увлекали зрителя. Юмор Ильфа и Петрова часто проявляется в самой манере их письма, стилистических и языковых играх. Осип Мандельштам называл «12 стульев» «брызжущим весельем памфлетом». Киноязык же многие сатирические нотки уловить не способен, поскольку пользуется совершенно иными средствами воздействия на публику.
Гайдай, до этого предпочитавший работать над сценариями своих картин в одиночку, пригласил в этот раз на помощь сатирика Владлена Бахнова. В то время он был известен как талантливый автор «Крокодила», писавший миниатюры для лучших эстрадных юмористов - Райкина и Шурова, клоунов Никулина и Попова, а с 1974 года он стоял у истоков киножурнала «Ералаш». Бахнов очень хорошо чувствовал художественную силу визуальной комедии, был большим любителем буффонады, кроме того, они с Гайдаем в тот момент жили на одной улице и хорошо были знакомы. Вместе они составили, возможно, лучший комедийный дуэт 1970-х, писали сюжеты для всех последующих гайдаевских фильмов вплоть до «Спортлото-82».
Сценарий «12 стульев» долго обсуждался на киностудии Григория Чухрая «ЭТО» (Экспериментальное творческое объединение). Прежде всего специалистов и киночиновников беспокоила целесообразность съемок фильма, что он должен был сообщить советскому зрителю.
Интересно, что, одновременно опасаясь сложности перенесения литературы на язык кино, киноруководство было обеспокоено актуальностью Ильфа и Петрова вообще. По всей видимости, в социальном типаже Бендера не хватало чего-то героического, воспитательного. Бендер - плут и прохиндей, да и вообще положительных, в понимании соцреализма, героев нет ни в книге, ни в фильме Гайдая.
Похожий посыл можно прочесть и в оценке сценария Главным управлением художественной кинематографии:
«Прежде всего сценарий оставляет ощущение монотонного чередования эпизодов, похожих по сути своей один на другой. Это, несомненно, противопоказано для комедии. Очевидно, необходимо, чтобы при разработке режиссерского сценария было произведено некоторое сокращение эпизодов. Далее в сценарии произошло смещение акцентов - от остросатирических у Ильфа и Петрова к юмористическим - у В. Бахнова. Но очевидно, что в сценарии и фильме должна прозвучать злость и насмешка над представителями старого мира. Экранизация должна явиться в то же время, как и предлагают авторы сценария, озорной, жизнерадостной и эксцентрической комедией».
Леонид Гайдай, при непосредственной поддержке Григория Чухрая, утвердил сценарий «12 стульев» в конце 1969 года. Тогда же начался сложнейший этап подготовки к съемкам - поиски Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича Воробьянинова.
«Кто по-вашему этот мощный старик?»: Поиски Воробьянинова
Предводителя дворянства Кису Воробьянинова Гайдай решил отыскать первым, чтобы к нему уже примерять своего Бендера. Страстно мечтал об этой роли Юрий Никулин, актер буквально атаковал режиссера, молил о пробах. Вдова Гайдая актриса Нина Гребешкова вспоминала об этом эпизоде: «Леня, конечно, сделал пробы. Но Юра на эту роль решительно не подходил. А как сказать другу? В конце концов Гайдай набрался духу: „Юра, я тебя на эту роль не беру. Но предлагаю очень хороший эпизод - дворника“. Удивительно, но Юрий Владимирович не только не обиделся, но с радостью согласился на эпизод. Одна минута в кадре - и родился маленький шедевр, запомнившийся зрителям. Который, кстати, был щедро оплачен. За один съемочный день Никулин получил 500 рублей!»
После проб, длившихся около года, Гайдай утвердил на роль Сергея Филиппова. Актер, игравший на одной сцене с Фаиной Раневской и бывший одним из лучших типажных артистов советского кино, к концу 1960-х почти перестал быть востребованным.
Во время подготовок к съемкам «12 стульев» врачи объявили Филиппову страшный диагноз - опухоль головного мозга. Гайдай с сожалением вынужден был отдать роль Ростиславу Плятту, однако Сергей Филиппов настоял, что, даже если ему осталось жить считаные месяцы, он будет играть Воробьянинова. В итоге Плятт сам уступил роль (впоследствии его голосом заговорил рассказчик фильма), а коллеги на съемочной площадке восприняли решение Филиппова как профессиональный подвиг.
Сам же актер был уверен, что это его последняя работа, и играл с соответствующей отдачей. Однако после окончания съемок «12 стульев» он успешно прошел реабилитацию, прожил еще 20 лет и сыграл во всех последующих фильмах Леонида Гайдая. Но роль Кисы стала, пожалуй, главной и переломной в его многолетней карьере.
«Лед тронулся»: Поиски Бендера
Пробы на роль Остапа Бендера в «12 стульях» Гайдая поистине стали легендарными. На знаковую роль пробовались, пожалуй, все лучшие советские артисты того времени. Среди 23 кандидатов были Владимир Басов, Владимир Высоцкий, Алексей Баталов, Олег Борисов, Валентин Гафт, Евгений Евстигнеев, Андрей Миронов, Спартак Мишулин, Михаил Ширвиндт, Михаил Козаков, Николай Рыбников, Николай Губенко и другие.
Гайдай стремился отыскать другого Бендера, который во всем бы отличался от Сергея Юрского. Вот что режиссер говорил позднее, уже после выхода картины: «Часто сравнивают нашу картину с «Золотым теленком» Швейцера, спорят, какая из двух лучше. Ерунда: несопоставимые же вещи! Разные фильмы! И у Ильфа и Петрова в разных романах Остап разный. В «Стульях» - пройдоха, сердцеед, жулик, хотя и чтит Уголовный кодекс. В «Теленке» он гораздо умнее и тоньше, там уже целая философия «от Остапа» появилась. И того и другого Остапа найти ужасно трудно. «Моего», может быть, труднее - именно потому, что он ближе к «комической», дальше от философии. Пробовались десятки актеров. Я искал в каждом то, что артист еще нигде не раскрыл... И даже самому ему неизвестно было, что раскрывать. Видел, как богаты их таланты. Владимир Высоцкий - как он замечательно пел у нас на кинопробе! Алексей Баталов был очень своеобразным Остапом - совершенно по-новому его увидел. Фрунзик Мкртчян с блеском сыграл свою сцену... Правда, по-армянски. Это был отличный армянский Бендер. Но, увы, не «мой».
Режиссер очень хорошо понимал, что Бендера нельзя сыграть, им нужно быть. Среди кандидатов ближе всех к желаемой роли подошел Александр Белявский, но, по словам актера, у него возникли разногласия с киноначальством: чиновники не хотели видеть его жуликом и авантюристом, ведь актер был известен преимущественно по ролям героическим, сугубо положительным. Да и актерской химии между ним и Сергеем Филипповым, уже утвержденным на роль Кисы, на площадке не возникало.
Гайдай был в восторге от Владимира Высоцкого и его интерпретации образа Бендера. Артист уже получил главную роль, однако в первый же день не явился на съемки. По некоторым данным, он сильно запил, но существуют сведения и о том, что Высоцкий в 1970 году являлся нежеланным гостем на «Мосфильме» и что он, заранее понимая, что сыграть Остапа ему не удастся, посоветовал Гайдаю обратить внимание на Арчила Гомиашвили. Во всяком случае, быстро стало ясно, что придется вновь искать замену.
Сменив несколько Бендеров, Гайдай уже начал подозревать, что все дело в плохих приметах, и постепенно становился суеверным. Об этом, например, вспоминал Юрий Никулин:
«Больше всего Гайдай не любит, когда кто-нибудь свистит на съемочной площадке. «Кто это свистит? Прекратите! - гремит его голос. - Это опять Никулин свистит?!» Гайдай человек не суеверный, но традицию разбивать «на счастье» тарелку в первый день съемок он выполняет свято. На съемках «12 стульев» ассистент режиссера, которому поручили бить тарелку, ухитрился так бросить ее на асфальтовый пол павильона, что она не разбилась. Как же его ругал Гайдай! А спустя две недели, когда пришлось менять актера на роль Остапа Бендера и все переснимать сначала, Гайдай сказал: «Это все из-за тарелки».
Click to viewПесня Остапа Бендера (Где среди пампасов...)/ Валерий Золотухин
В конце концов, режиссер предпочел всем суперзвездам советского кино малоизвестного театрального артиста Арчила Гомиашвили. Гайдай увидел его в спектакле Юрия Любимова «Похождения Остапа Бендера», основанном на «Золотом теленке». В нем Гомиашвили играл сразу все роли, включая женские. Спектакль был популярным, актер объездил с ним весь СССР. «Я и есть Бендер», - заявил Гомиашвили на пробах Гайдаю. Эта наглость и внутренний дух авантюризма сразили режиссера, он понял, что перед ним тот самый артист, которого он искал.
Действительно, в Гомиашвили были черты настоящего Великого Комбинатора. За плечами у него было уголовное прошлое, в юности ему приходилось отбывать срок за хулиганство. А позднее, уже в 1990-х, он стал успешным предпринимателем, прекрасно чувствовал себя в новом времени и, кажется, никогда не расставался с образом этакого плута. На пробах Гомиашвили всех приятно поразил, лишь один вопрос возникал у начальства: почему Остап оказался у Гайдая грузином? «Великий Комбинатор, как известно, был сыном турецкоподданного. А почему его мама не могла быть грузинкой?» - метко заметил Гайдай. Кроме того, грузинский национальный колорит как будто ярче подчеркивал пламенный характер персонажа.
Однако на площадке Гайдай и Гомиашвили не слишком ладили, и, по свидетельству Нины Гребешковой, режиссер считал его слишком манерным. Не было в его голосе строгости и лаконичности, как считал режиссер. Поэтому было решено переозвучить актера, притом Гайдай первоначально собирался сделать это с помощью целых шести разных голосов. Но остановился только на двух: Юрии Саранцеве и Валерии Золотухине, который исполнил только песни. Сам же Гомиашвили отвергал мысль о том, что Гайдаю не пришелся по душе его собственный голос. По словам актера, в момент озвучки фильма он тяжело заболел и режиссеру необходимо было отыскать кого-то, кто мог быть подарить голос Остапу. Во всяком случае, больше они вместе не работали никогда.
Бендер - Гомиашвили действительно отличался от куда более интеллигентного Юрского. Он куда более груб, резок, он не испытывает угрызений совести. Его Бендер - артист, ищущий свою публику. Никакие стулья с драгоценностями ему, по факту, не нужны, ему нужно действие, острая ситуация. В нем чувствуется страстное желание жить, притом прожить жизнь побыстрее, потому что непонятно, что будет дальше. «Мы чужие на этом празднике жизни» - с каким упоением звучат эти строки из уст Бендера - Гомиашвили. Его радует и увлекает быть маргиналом, одиночкой. В этом он чувствует свою личную свободу.
Отличается он и от Бендера в исполнении Андрея Миронова в постановке Марка Захарова. Тот, наоборот, играет страдающего от одиночества, непонятого плута, который не находит себе места «на фоне стальных кораблей». Это герой-романтик, а не герой действия, как Бендер - Гомиашвили. И Гайдай как раз экранизацию Захарова очень не любил. Режиссер видел кинематограф искусством динамики, жеста, а избыточная театральность «12 стульев» с Мироновым ему казалась искусственной и почти невыносимой.
«Мечта поэта»: Другие персонажи
Чтобы удержать высокий темп повествования, Гайдай решил каждый, даже совсем незначительный эпизод фильма отдать большим артистам. Так, Эраст Гарин, Рина Зеленая, Владимир Этуш и Георгий Вицин в «12 стульях» на экране пробудут считаные минуты. Тем самым режиссер стремился к тому, чтобы каждая сцена обладала своей харизмой, не отпускала зрителя. И это ему удалось.
Наиболее сложно далась роль Михаилу Пуговкину, который сыграл в «12 стульях» отца Федора. Дело в том, что он вырос в очень набожной семье. И перед тем, как приступить к работе, Пуговкин спросил у своей матери благословение - актер боялся обидеть ее этой ролью. Однако Наталья Михайловна, не задумываясь, успокоила сына: «Играй своего отца Федора. Ты ведь не над Богом посмеешься, а над жадным попом».
Образ отца Федора в фильме Гайдая получился из всех наиболее экспрессивным, Пуговкин во время особо активного уничтожения стульев перед камерой даже схватил радикулит. С вороватым священником связаны и характерные для Гайдая сцены фантасмагорий - в частности, сумасшествие батюшки, видения, в которых является ему царица Тамара (ее сыграла Нина Гребешкова). Духовные метания персонажа показаны иронично: когда на морском берегу он ломает стулья один за другим в поисках сокровищ, узнается сцена с Андреем Мироновым, идущим по воде в «Бриллиантовой руке». В «12 стульях» Гайдай с тем же остроумием показывает истинную «веру» прохвостов и плутов - любимых его персонажей.
Роль мадам Грицацуевой стала первой большой ролью для Натальи Крачковской, которая до этого не имела возможности проявить вполне свой артистический талант на экране. В «12 стульев» она главный женский персонаж, страдающая по Бендеру вдова, мечтающая о великой любви. Хотя образ Грицацуевой на пробах примеряли на себя Галина Волчек и Нонна Мордюкова, Гайдай избрал Крачковскую за ее гротескную внешность. Актриса была буквально создана для его фильмов и в дальнейшем с ними же и стала в первую очередь ассоциироваться.
«Скоро только кошки родятся»: Съемки фильa
Съемки «12 стульев» стартовали 29 апреля 1970 года. Сперва было решено отснять павильонные сцены, чтобы затем перейти к натурным съемкам. Уже 23 мая группа отправилась в Рыбинск, который сыграл роль вымышленного Старгорода, где родился Ипполит Матвеевич. В июне место действия перенеслось в село Работки Горьковской области, которое стало Васюками из романа. Летом снимались все московские сцены - в частности, сцена на аукционе. А для съемок последней части экранизации в сентябре съемочная группа отправилась в путешествие по Кавказу, снимали в Батуми, Пятигорске и Дарьяловском ущелье. Там и прошел финальный этап постановки, начался долгий период монтажа, тонировки и озвучки, продлившийся вплоть до декабря.
«Вам памятник нерукотворный поставить надо»: Мир Ильфа и Петрова
Эпоха НЭПа у Гайдая приобретает черты праздника и карнавала. Как отмечал Юрий Богомолов в одной из первых рецензий на фильм, режиссер «декорирует и гримирует 1920-е годы, на экране возникает целая массовка экзотичных вывесок, афиш, объявлений, табличек». «12 стульев» были полны красок, и это как раз очень выгодно отличало картину от черно-белого «Золотого теленка» Швейцера.
К реквизиту и декорациям Гайдай относился очень серьезно. Нина Гребешкова вспоминала, каких усилий стоило отыскать настоящие стулья работы Гамбса, упомянутые в книге Ильфа и Петрова: «Не было их в СССР! Но Леня уперся: „Нужны подлинные“. Помрежи сбились с ног, объезжая квартиры, где в принципе могла быть такая старинная мебель. И только у одной бабушки нашелся „тот самый“ стул. Но бабушка оказалась в духе наших комедий: ни за какие деньги не соглашалась она отдать стул, хотя торг дошел уже до таких сумм, на которые она могла бы купить домик в деревне. Пришлось удовлетвориться тем, что стул был сфотографирован и по его образцу за границей заказан искомый гарнитур».
Однако Гайдай, снимая 1920-е годы и стремясь к максимальной достоверности, все же говорил о современности. Поэтому в его фильме герои зачастую выглядят так, будто заглянули в эпоху НЭПа прямиком из советских 1970-х. Его Бендер носит ковбойку и широкие джинсы, а Эллочка-людоедка (Наталья Воробьева) получилась во всех отношениях советской модницей из нового времени. Есть в ней что-то и от героини Светланы Светличной из «Бриллиантовой руки»; во всяком случае, обе они крайне легкомысленны и любят моду - их комнаты даже чем-то похожи. Кроме того, Эллочка вполне могла бы добавить в свой словесный арсенал слова «Не виноватая я».
Идея Гайдая и его соавтора Бахнова состояла как раз в том, чтобы максимально приблизить персонажей и мир Ильфа и Петрова к современности. Ровно поэтому «12 стульев» получили такой финал - действие внезапно переносится в наши дни, в центр Москвы, где в кинотеатре «Россия» проходит премьера экранизации. Кроме того, комедиографу необходимо было как-то сгладить трагедийный финал. Прыжком во времени режиссер как бы отменяет смерть Бендера - тот остается жить в веках, на афишах московских кинотеатров. Гайдай вообще упивается современностью и поэтому с таким задором рифмует кадры памятников великим писателям - Маяковскому, Гоголю, Пушкину, Ильфу и Петрову - со столичными арбатскими высотками. И тут же возникают персонажи фильма, которые как будто продолжают жить и сегодня - нисколько не изменившись. Прогресс идет, но люди - остаются прежними, это Гайдаю очевидно.
«Можно спросить вас как художник художника?»: Прием картин
Леонида Гайдая коллеги и критики часто упрекали в потакании вкусам широкой массы, и едва ли многие из них относились всерьез к его работам. И характерно, что после просмотра «12 стульев» ветеран советского кино Григорий Козинцев написал в своем дневнике: «Хам, прочитавший сочинение двух интеллигентных писателей. Хамский гогот». Как ни странно, фильмы Гайдая часто так воспринимались, как низкий жанр бурлескной комедии, «голливудщины».
Зато публика очень любила фильмы режиссера, каждая премьера сопровождалась аншлагами, и до сих пор Гайдай остается общепризнанным мастером комедии. Впрочем, сравнительно с другими фильмами Леонида Гайдая «12 стульев» приняли сдержанно. Фильмы о похождениях Шурика собирали почти вдвое больше зрителей, чем адаптация Ильфа и Петрова. Однако это не помешало картине стать лидером проката в 1971 году, а в последствии стать самой любимой у публики экранизацией «12 стульев». Остап Бендер и Киса Воробьянинов с внешностью Гомиашвили и Филиппова увековечены памятниками в Пятигорске, Чебоксарах и Екатеринбурге.
«Заседание объявляю закрытым»
Позднее Гайдай вспоминал о фильме скорее скептично. «12 стульев» были одной из самых сложных его работ. Чтобы завершить картину, ему потребовалось почти два с половиной года. Экранизация Ильфа и Петрова подарила режиссеру новый опыт, отточила его мастерство, вывела его на совершенно новый уровень комедии. Было очевидно, что Гайдаю с его авторским стилем подвластно все, даже такой сложный материал, как «12 стульев».
«Прицельность и краткость - вот что очень важно в комедии. Единожды в жизни я сделал двухсерийный фильм - „12 стульев“. Так к концу мне самому скучно стало. Если помните, во второй серии мы даже титр дали, чтоб зрителей утешить - сколько минут и секунд осталось еще до спасительного финала. Очень это важно - вовремя поставить точку».
И в этих словах можно разглядеть очень важную для поэтики режиссера идею: ни зрителю, ни автору фильма не должно становиться скучно. Поэтому Гайдай никогда не любил в своих работах философствовать, хотя бы и на материале классиков литературы. Все серьезное он превращал в фарс, в театр, потому что он считал, что времени на раздумья терять незачем, ведь жизнь коротка и пролетает с тем же высоким темпом, что и погони в его картинах.
Окинув взглядом гайдаевских героев, нетрудно заметить, что самыми обаятельными и любимыми народом оказались, в сущности, отпетые негодяи, маргиналы и демагоги. Гайдай помещает трусов, балбесов и бывалых всех мастей в свой киномир карнавала, в котором те с упоительной свободой существуют, пакостят друг другу, скрывают за порой высокими словами корысть и шкурный интерес. И в этом смысле «12 стульев» - идеальное гайдаевское пространство, в котором оживают все его любимые типажи, а во главе всего встает Великий Комбинатор - король плутов и лжецов Остап Бендер.
Саундтрек к фильму
Источник - www.liveinternet.ru