«Сиська, сиська, лоб, пиписька!»: маленькие истории про детский сад
Зимняя дорога на санках, обмен игрушками, страшилки про черную руку из глубин унитаза, сладкое тайком от мамы, прыжки со шкафа в тихий час, пластилин, кипяченое молоко с пенками, Ленин, ноги воспитательницы в колготках - и бесконечный поток насилия и принуждения...
В детском саду я понял, зачем человеку нужны колготки. Это чтобы он мог обкакаться больше одного раза в день. (Даниил Нечаев)
В четыре года мне удалось убедить всех девочек в группе раздеться догола. Летом, перед тем как вести нас на прогулку, нас всех сгоняли в раздевалку и воспитательница говорила одну и ту же фразу: «Девочки раздеваются до трусиков, мальчики до шортиков». Я проделал большую работу: я сумел убедить всех детей, что они понимают эту фразу неверно и что имеется в виду «включительно». Поэтому когда воспитательница в тот день пришла вести нас на улицу, все мальчики были в трусиках, а все девочки голые. (АЧ)
Воспитательница споткнулась о мою ногу во время раздачи обеда и уронила котлету. Подняла ее с пола и положила мне в тарелку. Я сказал: «С пола нельзя», а она мне сказала: «Таким как ты, Денисов, надо ноги отрубать». (adennoid)
Помню детский сад как ужасно скучное место с чахлой программой, не понимала, чего бы мне не посидеть дома одной, я ощущала себя самостоятельной и сознательной с раннего детства. (Julia Pryz)
В садике считалась юным гением, поскольку читала с четырех (и была посылаема в младшие группы читать вслух) и вдохновенно рисовала (помню стены садиковых коридоров, увешанные моими шедеврами). Воспиталка, Людмила Ивановна, была классической садисткой - за уши таскала, насильно пихала в детей ненавистную еду, заставляла сидеть на унитазах часами - вот это все. Мучила всех, кроме меня, потому что я же вундеркинд. Однако я все понимала и ненавидела безумную бабку всей душой, за страдания одногруппников. Однажды нас еще с парой-тройкой детей застали за показыванием писек. Остальные пойманные, кажется, были биты, а на меня она только укоризненно взглянула и сказала, что горько разочаровалась… Интересно, есть ли в чистилище местечко для таких вот педагогов? Если есть, то там они наверняка голыми коленками часами стоят в ванночках с крупной морской солью и жрут одни только комки из манной каши… (Оля Ко)
У меня была отличная воспитательница. Светлана Алексеевна, спасибо! (Елизавета Осипенко)
В детском саду был такой специфический запах. Когда, став взрослой, я чувствовала этот запах, появлялось чувство жуткой охватывающей тоски. Своим детям выбирала очень тщательно сад, в том числе такой, где не чувствовала этот запах. И еще помню, что меня не выпускали из-за стола, пока не доем. Поэтому все дети играли, а я сидела за столом и очень часто стояла в углу, так как была озорной. А еще помню, воспитатели любили говорить: «У тебя такие красивые мама и папа, в кого ты такая?» (Смирнова Марина)
У нас были две воспитательницы, и они нас били. Одна била больше, вторая чуток меньше. Помнятся и другие вещи, конечно, но своим детям я искала сад без русских вообще, как один из критериев. (Larisa Broido)
В первый день в новом детском саду отлупила мальчика прыгалкой до крови, потому что доставал. С тех пор все хулиганы меня боялись. Ну и конечно, принесла из детского сада множество ругательств, не зная, что это ругательства, решила дома блеснуть и вывалила это на бабушку. (Наталья Турбина)
Ходила в детский сад с лютой ненавистью. Хотя лично мне не перепадало - я была смекалистая и, например, умела оперативно реагировать на обход воспитателей во время сон-часа, заблаговременно принимая наиболее сонную позу, прикрывая глаза и не моргая под веками. А некоторые смекалистыми не были. И через щелочки между век я видела, как воспитатели их вытаскивали из кроватей, ставили босиком на пол и накрывали с головой одеялом. Это называлось «спать слоном». Стойла, надо заметить, не пустовали. Почему никто не рассказывал родителям - не знаю. Я рассказала, когда было мне уже 20+ лет. А тогда, в 90-е, это были достаточно лайтовые практики в череде садиковских унижений. Стоит ли говорить, что мои собственные дети идут мимо сада. (Ксения Резникова)
В саду мне, как ни странно, нравилось. И оттуда у меня два основных воспоминания.
Во-первых, у меня была подружка Саяна из Бурятии (они потом вернулись на родину), и мы с ней рассказывали друг другу страшилки и изощрялись, кто страшнее придумает! Это было очень увлекательно. К школе я уже потеряла интерес к теме, а многие, помню, только начали. Второе. Мама и бабушка в то время недавно покрестились, крестили меня и были вдохновленными неофитами, помогали восстанавливать храм. Так вот, я помню, что в садике еще везде висели портреты Ленина, а я рассказывала детям о Христе, громко, вслух. Рассказывала все, что узнала от мамы и бабушки! И никто из воспитательниц не был против, по крайней мере в открытую. (Наталия Пучкова)
Отвращение к молочным супам с плавающей вермишелькой и молочной пенкой поверх вот этого кулинарного изыска. Танец умеющих красиво плясать девочек (с украинскими венками на головах) как вечное напоминание о том, что ты не умеешь задорно плясать, недостаточно красива и совсем не вписываешься в коллектив. (Анна Кинтц)
В детсаду было отвратительно все, начиная со специфического запаха советского детского учреждения. Чужие люди приказывали тебе есть, когда ты не голодна, спать, когда ты не устала, рисовать, когда у тебя нет вдохновения, играть в неинтересные тебе игры. Там ты теряла право быть собой, и для меня это было непереносимо. Я стояла целыми днями возле окна и молча плакала. Через две недели бабушка поговорила с родителями и забрала меня оттуда навсегда. (Snejana Hill)
Особо и рассказывать нечего. Перелом переносицы как венец моего пребывания в саду, еще, конечно, отвращение к молочным супам и страшилки про черную руку из глубин унитаза. И альбомы из каляк-маляк односадовцев, которые регулярно вручались на дни рождения. (Виталий Виндзор)
Я ходила в детский сад недолго, месяца три. В первый день мне очень понравилось, так как на завтрак было какао и булка с маслом, я это любила. Потом не очень, потому что в группе оказался мальчик, который всех бил с разбегу головой в живот. Потом опять понравилось, потому что на прогулке я села в большой удобный сугроб и сидела там всю прогулку, любуясь солнышком. После этого у меня было воспаление легких, которым я болела с переменным успехом почти год, и в детский сад я больше не ходила. (Абузова Алена)
Спели с подружкой воспитательницам песню группы «Сектор Газа» - «Ява», в частности, строчку про подругу и цикл. Воспитательницы не ругались, а смеялись, но песню попросили больше не петь. (Анька Кожура)
Мне сперва повезло, детский сад находился прямо под окнами. Но я его все равно не любила, потому что предпочитала возиться в своей комнате и не очень тянулась к другим детям (хотя была в садике одна девочка, Алина, по воспоминаниям идеальная подруга, но ее семья быстро переехала, а фамилию Алины я, по молодости лет, не запомнила - до сих пор немного жаль). И еще меня мама забирала одной из последних. Помню, как по вечерам доставала воспитательницу бесконечным вопросом: «Вера Алексеевна, а скоро моя мама придет?» - бедная Вера Алексеевна… Послушав, как я пятилетняя не люблю «этот дурацкий садик», мама спросила, действительно ли я хочу из него уйти. И, получив восторженное «Да!!!», перевела меня в другой, до которого нужно было ехать на автобусе минут 20. Гениальное решение, конечно. С этим безобразием я сперва смирилась - интересно же, а новый садик был больше и современнее (середина 90-х на дворе, а там игрушки интерактивные, домик для Барби выше меня). По утрам там было принято проводить общие собрания, детенышей рассаживали за парты и вещали им что-то познавательное. И вот меня представляют коллективу:
- Ира, встань. Расскажи что-нибудь о себе.
- Я вчера смотрела фильм «Рэмбо-2»! (Кстати, была в абсолютном восторге: главгер на плоту, да по речке - красота!)
- Ира, это очень, очень плохой фильм! Больше не рассказывай такое. Садись.
Кстати, привычку делиться перед всеми чем-то «своим» тогда отбили раз и навсегда. Ну, а садик… Хорошо, что он скоро закончился. Школу я тоже недолюбливала, но там хотя бы иногда бывало интересно. (Ira Filatova)
Мой садик назывался «Звездочка Ильича». И действительно, несмотря на перестройку-гласность, идеологией накачивали с пеленок. Образование, особенно дошкольное, не успевало за пейзажем за окном. Так что за стенами садика уже буйно цвели кооперативы, играл «Модерн токинг», а у нас там - добрый и ласковый дедушка Ленин смотрит с портрета на нас, как мы рисуем, как мы играем, как хорошо нам сейчас. И ленту Ленин носил из простого кумача, пламенела она на груди у Ильича. И в этот день родился Ленин, лучший из людей… Все это до сих пор болтается в голове ненужным грузом. Вот, пожалуй, главное воспоминание о садике - Ленин-Ленин-Ленин. И тараканы. Их было так много, что мы находили на ковре в группе такие светлые полосатенькие кругляшки. Это были хитиновые панцирьки, оставшиеся после линьки юных тараканчиков. Мы их жевали… В общем, когда уже мой сын пошел в сад, в другом городе и в другой уже стране, я чуть ли не каждый день приставала к ребенку с идиотским вопросом - сыночек, ты видел тараканов? И всякий раз облегченно вздыхала. Нет - ни тараканов, ни Ленина. Какое счастье! (Valeriya Aguibalova)
Воспитательницы в мыли посуду, а дети прыгали со шкафа. Кажется, упоминался человек-паук как идейный вдохновитель. Надо было залезть сначала на спинку моей (!) кровати, потом через окно между комнатами на шкаф и вниз. Мальчики меня коучили, и мне очень хотелось, но к своему тогда глубокому стыду я ни разу не спрыгнула. (Мария Мелитицкая)
Плохо ходила. Самое смешное, что ходила в сад в одну группу с будущим… бывшим мужем. Много осталось забавных фото с детских праздников, где он зайчик (ха-ха), а я снежинка, смешно… Но кроме этого забавного момента, больше ничего веселого не могу вспомнить. При слове «детсад» вспоминается утренняя тошнота на завтраке при виде каши, раздражающий свет ламп зимним утром, когда хочется обратно в кровать, а не вот это фсе. И вечное ощущение покинутости советского дитя, которого сдали в сад, из окна которого виден родной дом… (Olga Markusheva)
Я застала один из первых частных детских садов в России. Понятное дело, неофициальный. Просто женщина предпенсионного возраста сидела с детьми у себя дома. Пока родители в начале 90-х постигали основы капитализма, некоторые дети жили у нее на пятидневке, одна девочка - аж на семидневке. Прекрасное было место: можно привести ребенка в любое время, распорядок дня подчинен здравому смыслу, а не программе, а пока ждешь маму, смотришь «Санта-Барбару». (Катя Гольдовская)
Я помню, например, такую сцену: пустая комната, все дети ушли на прогулку, и только мы с подругой (мы до сих пор, кстати, дружим) сидим над стаканами кипяченого молока. Молоко давно остыло, но там ПЕНКА (а мне и без пенки от молока плохо), а мы не можем встать из-за стола, пока его не выпьем. А потом приходит нянечка и разрешает нам по-тихому вылить молоко в раковину. Или, например, как мама чистила дома апельсин - надо было ножом срезать корку одной длинной лентой - это чтобы я потом в детском саду сделала ей открытку на 8 марта. Ну или как все скакали в тихий час, и одна девочка - дочка воспитательницы - учила остальных детей креститься: «Сиська, сиська, лоб, пиписька!» (Zuerich Marina Skepner)
Хорошо ходила! Первые годы своей жизни я провела в селе Сростки на Алтае и посещала там ясли, где нянечка называла нас пиздючонками. Потом меня привезли на историческую родину, в город Ленинград, где я пошла в детский сад при Академии Наук СССР. Первое мое появление в саде ознаменовалось тем, что я вошла в младшую группу (мне было три с половиной), огляделась и сказала воспиталке: «Не думаю, что мне здесь рады». (Нелли Шульман)
Меня отдали в ясли в 3 (три!) месяца. Но днищем я считала пятидневку. Один раз оставляли. (Александра Смирнова)
Я пошла в сад в четыре года, очень смутно представляя себе, что есть такой язык иврит, и на нем, наверное, кто-то даже говорит. Как следствие, все доступное время я тусила с воспитательницей младшей группы, которая была русскоговорящая. Кажется, тогда я усвоила, что с преподавателями в среднем намного интереснее, чем с ровесниками. (Vera Margulis)
С ненавистью ходила в сад, но к семи годам уже чувствовала себя ветераном. Отчетливо помню, как однажды летом мы играли в маленьком домике, бросали шарик из пластилина друг другу. Было жарко, пластилин был очень мягким, а я бросила в мальчика, который мне нравился, в Олега Свиридова. Попала… прямо в макушку. Девочки, Марина Зибаева и Таня Щур, пытались ему помочь, но только размазали в полголовы. Олег стал похож то ли на рептилию, то ли на панка с хаером, разревелся. А у нас была страшная и ужасная, гроза всего детсада, воспиталка Щукина по прозвищу, конечно, Щука. В какой-то момент девочки нашли меня на террасе и позвали на разборку. Я шла с ватными ногами и думала, что вот партизанов фашисты мучили, и это было страшнее. Очень хорошо помню, как шла. (Екатерина Винник)
Хорошо ходила. Осталась даже с тех пор пара дружб, которые начинались с обмена игрушками. Вставать по утрам не любила, но прекрасно помню ощущение радости, когда за окном темное позднее зимнее утро, а мы сидим в тепле и играем в домино, где вместо точек нарисованы фрукты. Уроки танцев, на которых меня всегда приглашал один и тот же мальчик - трогательные воспоминания о первой симпатии.
Кормили вкусно, а ела я медленно, и иногда воспитательнице/нянечке приходилось половину тихого часа ждать, когда я доем свою порцию. А однажды я воспитательнице на какое-то замечание выдала: «Вы такая же злая, как моя мама!» - хотя мама у меня не злая, просто строгая. (Natasha Pankova)
Ходила в детский сад преимущественно со скандалом. Меня отдали прямо в ясли. И в яслях я врывалась по полной. Я не ела «местную» еду. Никакие уговоры и угрозы, никакие углы и лишение игрушек не помогали. Не спала днем. Ну вот не спала. Гордо тусила в углу, потом, говорят, просто сразу вместо тихого часа шла в привычный угол. Мама почти через три недели моей забастовки додумалась, что можно попробовать давать мне еду с собой. Домашнюю еду я четко определяла и ела. Поскольку с четырех лет все лето я проводила в пионерском лагере с мамой, оттуда я привозила прекрасные песни, которыми немедленно делилась со всей группой. Поскольку мама в пионерлагере была «педагогом-организатором», организовывала я всех на раз. Один раз выгребла от воспитательницы Евгении Францевны (страшно ее боялась) наказание до конца дня за то, что на прогулке организовала группу «пиратов». Мы взяли «ножки» от листиков каштана (они должны были изображать трубки), ходили строем вразвалочку, «курили трубки» и пели песню: «Мы корсары, люди моря, мы гуляем на просторе, мы росли без букварей, знаем карты всех морей». За эту «выходку» я провела время после прогулки и до конца дня в углу без игрушек и без игр, и маме было сказано, что «ваша дочь вносит деструктив и деморализует всю группу». Мама, конечно, послушала с серьезным лицом и покивала, а по дороге домой хвалила меня за то, что я запомнила весь текст. Историю про деструктивных пиратов потом рассказывали друзьям. (Анастасия Бондаренко)
Никак не ходила (бабушка, няня, «ребенок слишком впечатлительный»). Помню, как стою снаружи и с завистью смотрю на освещенные окна, ведь там маленькие столики и стульчики, орущая компания детей и запах садовской манной каши, в котором чудилось мне нечто райское. Надо ли говорить, что дома каша была с тремя сортами варенья и любые игрушки. (Анастасия Воскресенская)
С большой-большой любовью вспоминаю садик. Говорят, что пока мы там тусили, там была стройка, и я каждый день приносила новый матерный словарный запас, но я этого не помню, а помню, как нас водили гулять в поля одуванчиковые, а потом мы этот пленарный опыт как-то по памяти рисовали гуашью. Как делали салат из осенних листьев. Почки на липе после дождя трогала. Как мальчики устроили сложную конструкцию из деревянных цилиндров и брусков, там толкнешь один - выскакивает другой, и на вопрос, что они там по кругу делают, отвечали: «Деньги зарабатываем». Помню вкусную еду! Только кефир на полдник с неразмешанным сахаром не любила. Наш добрый коп воспитательница Валентина Петровна и злой коп Клавдия Георгиевна (хотя это все условно, она просто была чуть построже). Нянечка Оля, которую я замучила писать мне письма в игрушечный почтовый ящик, а я чтоб отвечала. Бантик сиреневый на голове «как прибили так и держится» чтоб воспитатели завязывали, а с моих коротких прямых волос он сползал постоянно, и коса не получалась. Мальчик Дима, к которому приходила в тихий час бабушка и приносила тайком сладкое. Два моих жениха Сережа и Виталик, за кого в пять лет замуж-то выходить?! Как один мальчик походил-походил да и уехал с семьей в другой город, а потом прислал нам оттуда чеканку из фольги! И клейстер как нам варили (вот отчаяние, ничего никогда аккуратно не получалось). Зато стволы березки рисовала сразу натурально-криво, и всем по принцессе. (Ira Polubesova)
Ой, садик… я не сплю днем, ни в детстве, ни в 55. А надо было спать и ни в коем случае не проситься в туалет. Когда Надежда Захаровна замечала, что глаза открыты, подходила и стучала кулаком по лбу. В 5 классе я ей случайно отомстила, зашла со своим хомячком под кофтой забрать соседского малыша из того же садика. На площадке была Надежда Захаровна, зачем-то попросила покараулить ее не закрывающуюся сумку. Посадила в сумку хомячка, он успел опорожниться как следует. До сих пор радуюсь, что успел! (Виктория Кольцевая)
В детсад меня отправили социализации ради, мама очень о ней беспокоилась. Потому что я была болезненным ребенком из привилегированной семьи и оторвана от народа. То, что я проводила немало времени в больницах, которые в позднесоветские годы для детей были чем-то вроде концлагеря, и как-то там (хреново) выживала, социализируясь по мере возможности, мама не осознавала. Чтобы закалить меня перед школьной жизнью, случился визит в старшую группу детского садика. Продлился визит один день, после чего я слегла в нервной горячке, как героиня повести XIX века.
Запомнилось впечатление, что я опять в чем-то вроде больницы, только вообще без повода, потому что не больна. Столовская вонь. Страшенные незнакомые орущие тетки. Какой-то сильно сопливый мальчик, которого нужно было взять за руку, несмотря на то, что ею он вытирал нос. Ужасный туалет для старшей группы - отдельный домик во дворе, дико грязный и вонючий. Запредельно дурацкая совместная игра, в которую нужно было играть по непонятным мне правилам. Крики, вопли, визги. Невозможность от всего этого спрятаться хоть ненадолго. Не зашел мне садик, короче. (Кира Фатеева)
Вслед уходящей маме начинала причитать в стиле плача Ярославны нараспев: «Мамочка моя родненькая, на кого же ты меня оставляешь, на кого же ты меня покидаешь?» Мама была молодая и впечатлительная. В общем, в садик ходила две недели. (Анастасия Ким)
Я ходила в садик сперва с капризами, а потом с радостью. Мама прибегала в обеденный перерыв, чтобы скормить мне бутерброд с икрой (уж не знаю, где она ее доставала, мы не Рокфеллеры, если что). Воспитательница у меня была вообще замечательная. А, еще однажды я укусила девочку за то, что она прилепила на меня жвачку. Она после этого плакала, и у меня есть даже групповая фотка, где она зареванная, иначе я бы не запомнила этот инцидент. (Алина Быкова)
Плохо. Приводили - температура до 39, уводили - падала до нормы. (Екатерина Петраченко)
Я в саду устраивала диктатуру и требовала безупречного исполнения придуманных мной порядков. Правда, в сад я ходила примерно раз в неделю, но этого хватало, чтобы поддерживать антураж. А когда мама меня отводила, я ползла за ней и выла - какая же ты мать? Зачем ты бросаешь меня в пучину одиночества?! (Nastya Tikhomirnova)
Я сбегала. К маме на работу, пряталась там в кабинете ее заведующей. И следила за поиском. (Леся Танасова)
Я ходила в детский сад хорошо, но при одном условии - все мои одежки: трусы, майка, колготки, платье и все вообще, на момент утреннего надевания на меня должны быть теплыми. Поэтому папа стоял с утюгом и гладил по одной вещичке, а мама - надевала, по конвейерному принципу. Иначе - ор и скандал. И чтоб шарф не кусался, конечно, и шапка, иначе тоже ор и скандал. (Victoria Markova)
О, я обожала детский сад. Помню первый день, когда мы пришли с мамой, просто познакомиться с директрисой и посмотреть на детей, - я стояла как завороженная и спрашивала себя: что это за волшебное место, где столько веселья? Позже помню много захватывающих приключений: совместное ожидание выхода циклопа из чащи (все дети уже читали мифы древней Греции), классическое прилипание языка к перилам зимой, а также дядю «тракториста» (покатай нас, дядя!) - работника Ботсада (сад был в Ботсаду) и много всего прочего. Была любимая воспитательница, которая пару раз водила меня вечером к себе домой к большой собаке (когда папа опаздывал меня забирать). Ну и конечно, жалобы мамы: ты что же, по мне совсем не скучаешь? А другие дети, рассказываешь, бывает, грустят по маме днем… (Вера Медведева)
Попыток отправить меня в детский сад было две, и обе провальные. В первом садике я просто ревела весь день, не просыхая, и меня вернули домой к вышедшей на пенсию бабушке. Во второй раз мне хотя бы разрешили иногда сидеть в сторонке с книжкой, но в остальное время я все равно ревела, и каждое утро начинала ревом: «Я сегодня в садик не пойду!!!» В результате бабушка с кем-то договорилась, и меня отправили в школу на год раньше. Через 26 лет после этого я была беременна старшей дочерью, а каждую пятницу мне надо было ходить на очень ненавистные мне курсы, необходимые для некоторого повышения по работе. Отсутствовать разрешалось только на 10% лекций, и я берегла их на первые недели после родов. И вот я родила в некоторый вторник. В четверг выписалась, моя мама приехала нам помочь. И вот в пятницу встаю утром и понимаю, что у меня теперь ребенок и что я сегодня не иду на курсы. И у меня в голове что-то щелкает, и я с чувством говорю: «Я сегодня в садик не пойду!!!» - и мама сразу понимает. (Sivan Beskin)
У меня было два садика, первый я помню плохо, потому что часто болела, но там вкусно пахло пшенной кашей с маслом, и я почему-то хорошо помню, как там было тепло и уютно на кухне, хотя по идее детей туда не должны были пускать. Второй садик я помню хорошо, там было весело и у меня было очень много друзей. Мы очень много там играли, придумывали игры, в мушкетеров, в пиратов. Еще помню, что надо было спать днем, но я не спала, а читала тайком или думала. Помню, как жевала пластилин. В пять лет ездила в детский сад на выезде в Рощино, там было хорошо, хотя грустно без родителей. И я там то ли увидела, как от шаровой молнии сгорел отдельно стоящий лазарет, то ли мне это приснилось. Но помню очень отчетливо. Еще помню, как меня забирали одну из последних, и я очень любила сидеть у окна и смотреть, как зажигаются окна в доме напротив. Еще помню, как меня на саночках возили иногда, хотя садик был совсем рядом. Но всех возили, и я упросила папу меня тоже на санках привезти. (Дина Беркгаут)
Я в садике была уверена, что ложку надо держать зеркально человеку напротив. На меня орали, но я продолжала «зеркалить». Потом оказалось, что я банально была левшой. Садик - это было ужасно. (Lara Troyanovsky)
Меня мама стеснялась забирать. Я была наказание божье (объективно), мне все нравилось - вокруг меня люди страдали. Забирал папа. Все выслушивал, кивал. И еще я днем не спала. А лежать заставляли. И однажды во время сончаса я потянула за ниточку. А у нас как - стульчики с одеждой стояли между раскладушками. И это была не моя ниточка. Короче, когда хватились, от прекрасного гэдээровского вязаного платья Жанны Назаровой осталась коротенькая кофточка с рукавами. (Ася Михеева)
Именно в садике испытала впервые (и запомнила!) невыразимое мучительное чувство, описание которого было обнаружено в 20+ лет у Сартра в «Тошноте». (Valkova Olga)
Два ярких момента.
1) Я нечаянно чуть не прибила свою лучшую подругу. Каталась на дверце шкафчика в раздевалке, а секция оказалась не прикреплена к стене, и рухнуло несколько шкафчиков. Еще и аквариум с рыбками стоял наверху, вот он погиб. Подружка выжила.
Что удивительно, не помню ни капли стыда или неловкости. Всем детям в группе велели купить по рыбке, а мы покупали аквариум. Собственно, поездка на птичий рынок за аквариумом - это было неплохое приключение.
2) А вот этот эпизод оказал влияние на пищевое поведение на всю жизнь. Я в детстве очень любила покушать (да и сейчас люблю, что греха таить). И вот как-то нам дали тушеную морковку с котлетой. Котлеты я любила, а морковку - нет. И решила сначала съесть морковку, чтобы напоследок вознаградить себя котлетой. А воспитательница увидела, как я мучаюсь над морковкой, сжалилась и забрала у меня всю тарелку, вместе с котлетой! С тех пор я никогда не оставляю вкусненькое на потом, а съедаю все равномерно.
А, еще вспомнила момент: меня отдали летом в садик у бабушки в другом городе (зачем-то), нас вывели гулять на площадку. Все интересные лазалки и качели были заняты, и я побрела искать, где бы себе поиграть (видимо, мысль о том, что можно поиграть с другими детьми, меня не посетила). Нашла шикарный кораблик, с палубой и штурвалом, на который почему-то никто не претендовал. Самозабвенно играла там в одиночестве, пока меня не нашли взмыленные воспитательницы - оказывается, я зашла на площадку другой группы (потому там и пусто было). Это под три года мне было. (Anastasiya Shurenkova)
Источник - postpost.media