Украинский румянец
Как живопись свидетельствует о ценностных ориентирах
Каждая культура имеет свои отличительные особенности. Украинская - не исключение. Художники одни из первых улавливают изменения в культурной атмосфере и создают новые коды художественного сознания. Но возможно ли через картины проследить, как менялось восприятие жизни украинскими художниками? Этот вопрос и станет движущей нитью разговора об украинском искусстве.
Ольга Балашова
Кандидат философских наук, преподаватель кафедры теории и истории искусства НАОМА, заместитель генерального директора NAMU
Лидия Аполлонова
Искусствовед, исследователь украинского искусства, старший научный сотрудник Национального художественного музея Украины
Екатерина Макаревич
журналист, философ,
основатель The Virtuoso
Искусствоведы Ольга Балашова и Лидия Аполлонова рассказали, как интерес к реальной жизни и соединению телесного и духовного отчетливо проявлялись в истории украинской живописи, почему румянец стал символом здоровой и полнокровной жизни, как в иконописи смешиваются сакральная и живая история, а также о том, как художники формировали достоинство простых людей в период отмены крепостного права и почему передвижники из российской империи идеализировали образ украинской среды.
ДОСТОИНСТВО ПРОСТЫХ ЛЮДЕЙ
Ольга: Мы видим портрет пожилой селянки. Это академическая живопись, которая уже тяготеет к реалистической живописи. Здесь еще нет пленэрной живописи и световоздушной среды, но подступы художника к передаче психологического состояния уже присутствуют. И это действительно один из образцов живописи своего времени. Тут проявляется важный поворот в украинском искусстве. Простого происхождения селянка показана с очень высоким достоинством. Это трансформация, которая происходит во второй половине 19 века - 60-й год. Шли дебаты про отмену крепостного права.
Опанас Рокачевський. Портрет літньої селянки. 1860
Полотно, олія
- У нее еще такой взгляд. В нем столько боли и печали, при этом твердости духа и воли, что это сразу бросается в глаза и показывает, что человек пережил много, но не сломился. И сжатые губы.
Лидия: За счет мимики, позы и жестов художник может передать нам всю глубину и историю героя. В визуальном искусстве ведь есть только высота, ширина, объем и пространство. Как вы правильно отметили, сжатые губы очень много говорят. Кольцо на левой руке и черный платок говорит о том, что она вдова. И поза ведь тут тоже представлена. Она из села, но ее одежда говорит о благородстве. Явно она надела самое лучшее, чтобы позировать: богатую сорочку с белыми рукавами и кафтан.
- Кстати, ее кафтан и орнамент на нем. Может, вы знаете, что он значит?
Лидия: Это традиционный украинский наряд, еще барочный. Мы же очень любили его стилистику. В украинской народной традиции такие вещи были очень важны, добротно украшались мастерами и могли передаваться из поколения в поколение. Важно и то, что мы видим ее на фоне забора и сада, но в то же время мы знаем, что в это время художники работали в закрытых помещениях. И пока еще не как у импрессионистов, но световоздушное пространство уже по-другому передано. Такое ощущение, что модель сидит под софитами.
- Я тоже обратила внимание на то, что лицо в свете. Сначала увидела в этом символический код - она в свете, не смотря на, может, всю трагичность ее жизни или сложность судьбы.
Ольга: Скорее, это технология. Тогда сначала писали фигуру, а потом фон. Эти вещи как коллаж могли составляться.
- Еще на этом портрете выделяются глаза. Они здесь такие живые… как будто на фотографии.
Лидия: Влажные. Это такая филигранная техника лессировки, когда накладывается один мазок на другой.
Ольга: И мы совсем не видим мазков.
Лидия: Да, она очень гладкая. Почему еще импрессионистов позже не восприняли, потому что они добавили фактурности, когда видна сама кухня художника. А тут мы это сделать не можем. Перед нами абсолютно гладкая поверхность.
Ольга: Такая техника позаимствована у голландцев. Когда все очень гладко, не видно мазков и ни одного намека на то, что это рукотворная вещь.
Василь Тропінін. Пряля. 1818-1821
Полотно, олія
Ольга: Это портреты Василия Тропинина. Он был россиянином, потом попал в Украину и действительно был один из первых, кто начал изображать простых людей. Мы видим не министра юстиции, а селянина, семью. Мы тоже не знаем их имена, что тоже говорит о многом.
- Герои обезличены?
Ольга: Да, это еще объект. Вот, например, украинская девушка за работой - прядет. Его привлекали такие типажи. Мы видим, с какой любовью он выписывает все украшения. Тоже ведь так не ходили. В то время так наряжались в селе только на праздники и на какие-то важные события.
- У него отличительная особенность - щечки на лицах такие розовые.
Ольга: Розовые щечки - это вообще отличительная черта всей украинской живописи. Они появляются.
- Интересно. А расскажите, когда они появились?
Лидия: (смеется) нужно отмотать время назад, вспять.
ВИТАЛЬНЫЙ РУМЯНЕЦ
Ольга: Это существенное изменение, которое произошло еще в барочную эпоху. Вообще интерес к реальной жизни и к соединению телесного и духовного часто транслировался через живость природы и натуры. По сравнению с аскетичным византийским искусством, который доминировал большую часть времени, украинское барокко характеризуется тем, что все святые начинают обретать некую телесность и чувственность. И появляется этот румянец. Он везде есть - даже у Христа с Мадонной. И везде румянец - символ здоровой, полнокровной жизни.
Великомучениція Варвара і Катерина. 1740-і рр. Північне Лівобережжя.
Богоматір. Перша половина 18 ст. Київщина
Великомучениці Анастасія та Іулянія. 1740-і рр. Північне Лівобережжя
- То есть этот румянец выступал как олицетворение того, что святые - живые, что они из жизни?
Лидия: Да. Это такая эстетика. Это интересное, на самом деле, сочетание. Ведь, как Оля сказала, перед нами аскетические образы, хоть и святые. Но время идет. И в 17-18 веке, а это не 12-11 век, когда следовали уставу, художнику уже было неинтересно следовать образцам. Он смотрел на мир вокруг себя и видел не таких аскетичных барышень, а формировал действительно тип украинской красоты. С одной стороны, он обращается к реальным персонажам, смотрит на реальных женщин. В то же время идеализирует их образ. Вот это совмещение светского и сакрального выразилось через румянец. Если мы говорим о барокко и иконописи, то это было не что-то локальное, только иконописное. Это было искусство эпохи. Оно было живое, потому что тесно связано с жизнью.
Ольга: …В прикладном искусстве, в быте, в песнопениях, в театре. Это была целая эпоха.
- То есть сакральность смягчена традициями жизни. Она как бы разлита в самой жизни?
Лидия: Да. Она живет. Но сейчас, если делают иконопись, к ней относятся именно как к иконе, как к образу для моления.
Ольга: Как сообщающийся сосуд, сегодня она уже никак не переливается в другие области культуры, никак не оживляется. Она изолирована своим путем. Но если вернуться к румянцу, эта полнокровность и витальная сила очень характерна для украинского искусства. Она потом проявляется и в 19 веке, а если взять авангард, Кричевского, то там вы увидите тот же румянец. Это не случайность. Как только внутри империи появлялась возможность дышать и как-то осознавать себя, то сразу начиналась реконструкция себя. Художники задумывались, куда мы можем себя довести, до каких пределов и что для нас наша культура и искусство.
- Но правильно ли я понимаю, что этот румянец все-таки изначально пошел от изображения святых и мучеников, то есть из церковной тематики.
Ольга: Сложно сказать, что было первопричиной. Надо понимать, что такое украинское барокко. Это такая комбинация, соединение несоединимого, это западная форма вкупе с сознанием телесной, чувственной природы человека. Это тактильный интерес к жизни, ко всем ее проявлениям. Казацкие элиты, которые учились в иезуитских колледжах и были частью светской европейской культуры, привносили ее сюда, но никогда не забывали, что являются православными. Они пытались соединить западную католическую форму барокко, которое было главным инструментом контрреформации, и посадить его на православный грунт. Вот это соединение и давало такой дивный эффект. Поэтому нельзя сказать, что это от святых, можно сказать, что святые в этот момент получили человечный и живой облик, позаимствовав черты у реальных людей и персонажей.
- То есть художники первыми это взяли и начали изображать в живописи?
Ольга: Да. Святые, если говорить про румянец, взяли это у живых людей, тех, кто их окружал. Художники хотели подчеркнуть эту жизненность. А потом он стал своеобразной визитной карточкой, тем, что отзывалось сознательно или бессознательно.
Лидия: Есть элементы, которые переходят из поколения в поколение. Становятся частью кода художественного сознания. Действительно художники могли использовать его даже бессознательно, потому что для них это было априори так. Кстати интересно, что стиль барокко появился в лоне католической церкви и то, что он у нас привился, также говорит об определенной эстетике прекрасного украинцев. Мы это сейчас видим в различных проявлениях: условно говоря, от гламура и треша. Красивое - это что-то избыточное, то есть прекрасное во всех отношениях. Почему и сравнивают прекрасное с цветами. У нас и в фольклоре все должно быть красивое, пышное, выразительное. Красное, пионы, мальвы. И стиль такой.
- Наполненное?...
- Да. Оно должно жить. Иногда это выражается в стиле наших девушек - в блестках. Но это действительно любовь к красивому. Это эстетика прекрасного для украинца той эпохи, и она продолжается.
ЖИВАЯ ВЕРА
Румянец - это полнокровность и витальная сила украинского искусства
- Можете что-то сказать по поводу больших глаз у ангелов?
Лидия: На самом деле, это символично. Большие глазки - это тоже пошло от византийской иконы. Глаза - это зеркало души. Они всегда на иконах будут большими, потому что это символы. Это же ангел.
Ольга: Это способ передать безгрешность. Наверно, и ассоциация потому при взгляде на ангела возникает, что это ребенок до 7 лет. Оттого большая голова и большие глаза. Это опять-таки тоже могло произойти бессознательно.
Трійця Старозаповітна. 1736
Волинь
- Кстати, тут и губки такие пухленькие, и щечки такие…
Лидия: Тут украинский художник с интересом разворачивает сюжет. Есть Авраам, есть натюрморт. Есть рыба как символ Христа. Есть чаша.
- И цветочки.
Ольга: И сервирован стол, видите? Тарелки, ложечки.
Лидия: Художнику было интересно показать сакральный образ, но он смешивает сакральную и живую историю. Потому что люди приходили в церковь, и они тоже должны были откликаться. Чтобы связь была, чтобы это был не просто какой-то далекий образ, а что-то очень живое - вот дом, дерево, полянка. Тут все очень близко к людям. Это такая вера живая - тактильная. Все среди нас. И ангелы тоже (смеется) присутствуют.
СИМВОЛИЧНЫЙ ПОРТРЕТ
Ольга: А это первый светский жанр в украинском искусстве - жанр портрета. Он появляется наряду с сакральным искусством, потому что портреты пишут в основном иконописцы, но это уже не иконы, а светские люди, которые заказывают портреты. Часто это меценаты и они очень часто определяют, как это должно быть изображено, как остаться в веках, какой образ транслировать. По этим колоритным портретам можно понять, насколько положение женщины в этой среде и обществе является важным. Понятно, что наша элита и аристократия - военная аристократия, поэтому, как правило, мужчины были в походах, а женщины оставались управлять хозяйством. И их самоощущение сильно отличается от женского восприятия себя других регионов империи.
Невідомий художник. Портрет переяславського полковника Семена Сулими. 1750-ті рр. Полотно, олія.
Невідомий художник. Портрет Параски Сулими, дружини Семена Сулими. 1750-ті рр. Полотно, олія.
Мы можем видеть портрет мужа и жены, где муж понятно - полковник, изображен со своим гербом. У всех, если посмотреть, герб как дань традиции и своему роду. Вот типичный животик, который подчеркивает статус. И тут же есть намек на психологический портрет. Показывается, что характер у него ироничный. Но при этом он непростой человек.
- С хитрецой.
Ольга: Да, с хитрецой. А вот его жена, которая выглядит гораздо более сосредоточенной и самоуглубленной. Она изображает себя…. - Я так говорю, потому что это во многом само восприятие…. - С книгой, в которую заложен палец. То есть человек явно читающий, думающий. И с цветком.
Лидия: С символом невинности.
Ольга: Невинности и эстетских качеств. У нее свой герб, то есть не герб мужа. Это важно.
Лидия: Тем самым, она подчеркивает свой статус.
- И свою независимость.
Ольга: И еще, что она благочестивая, верующая и православная. Мы видим медальон с распятием. На больших портретах чаще изображаются меценаты. Они давали деньги на реставрацию, реконструкцию и поддержание церквей. Поэтому на их портретах обязательно будет распятие, как символ того, что они православной веры. Для них это было очень важно. То есть понятия казак, православный, украинец сливались - все было в одном.
Невідомий художник. Портрет Наталії Розумовської (1681 - 1762),
Матері Олексія Та Кирила Розумовських. Середина 18 Ст.
Північне Лівобережжя (?) або Санкт-Петербург (?)
А тут у нас Наталья Разумовская, мама Разумовских. Один ее сын был фаворитом императрицы, а второй - главой Российской Академии Наук. Вот вам елизаветинский орден, подаренный невесткой и бриллиантовое кольцо.
Лидия: И она его нам показывает.
- Словно демонстрирует.
Лидия: Так вроде бы невзначай, но на самом деле, чтобы все мы видели.
Ольга: Да, демонстрирует себя. Непростая барышня. Если посмотреть на на ключевые персоналии украинской истории, то у каждого будет мама, жена и какие-то важные женщины в их жизни, которые собственно и выдвигали их на первый план. Очень часто эти женщины оказываются гораздо важнее, чем, например, отцы. Если взять, например, Хмельницкого и Мазепу, то явно матери играли в их жизни бОльшую роль, чем отцы. То же самое с Натальей Разумовской.
- И у нее еще такой нос. И у губ складки собирают так, что, в общем, выражение ее лица словно говорит «я вам еще покажу».
Портрет Якима Семеновича Сулими (1737-1818), таємного радника 1799. Полотно, олія
Портрет Марії Павлівни Сулими (1753-1783), дружини Якима Сулими 1780-і роки. Полотно, олія
Ольга: Да, да. Очень непростая дама. Очень. Если почитать историю, то, в общем, так и есть. А вот как интересно преломляется историческая эпоха. Вот это их сын. С невесткой. Как меняются атрибуты и представление о том, что важно для этих людей. Мы понимаем, насколько диаметрально смещается фокус внимания в центр империи, где уже совсем другие порядки.
- У него уже ордена.
Ольга: Да это уже светские люди. Хочешь делать карьеру, ты должен ее делать при дворе.
Лидия: И у дамы уже нет своего герба и особых атрибутов, идентифицирующих ее принадлежность.
- Она как бы уже не самостоятельная…
Лидия: Да, тут уже другие атрибуты ее статуса. Явно, что она не из бедных. Но мы уже не можем никак сказать, что это украинский портрет? Или украинский художник. Мы не можем причислить его к украинскому искусству. Художник уже начинает учиться в академии, которая открывается в Петербурге. И у него меняется стиль светского академического искусства.
Ольга: Это довольно характерный момент, потому что мы понимаем, что это время, когда Катерина Вторая тут сделала зачистку. Казаков сделала членами регулярной армии. А это уже совершенно другой контекст. Никакой автономии и самоуправства. Все должно быть по правилам. В данном случае, искусство выступает свидетелем. Сегодня, когда мы глядим на исторический фон, то понимаем, что это отражение имперской политики, вымывания аутентичной природы и культуры.
НАРОДНЫЙ МЫСЛИТЕЛЬ
Ольга: Характерно, что в это время появляется тип народной картины. И этот светский персонаж. Народное сознание реагирует на эти все процессы и выдвигает мифологических и можно сказать, легендарных персонажей - казака Мамая и казака Бандуриста.
Невідомий художник.
Невідомий художник. Козак-бандурист.
Поч. 19 ст. полотно, олія
П.Рибка. Козак Мамай. 1855. Полотно, олія
Лидия: На каждой работе есть текст. Это обязательная составляющая. Такой комикс, который рассказывает каждый раз новую историю. Казак Мамай часто воспринимался как защитник. Его рисовали на стенах и в красном углу, где иконы. Он тоже такая своеобразная икона. Он мыслитель, философ и защитник.
Ольга: И, в первую очередь, свободный человек. Потому что отсутствие свободы более всего ударило по простому народу.
Лидия: Этот герой очень долго жил в сознании. Это действительно такой супермен, который везде сопровождал простых людей. Был воплощением главных желаний и стремлений. Штоф и чарку клали в могилы казаков, потому что это символ того, что жизнь быстротечна. На могилу ставили копье острием вверх, поэтому он всегда с копьем ходит. На картинах мы видим разных персонажей, разбойников, но ему все нипочем. Он поет историю своей жизни и всегда непоколебим.
РАЙ НА ЗЕМЛЕ
Ольга: Это художники, которые были друзьями и последователями Тараса Григорьевича, но не были из Украины. В 19 веке была мода на Украину в Российской империи. Это была своя Италия. Молочные реки, кисельные берега, красивые женщины, красивый быт. Они и создали экзотизацию, представив Украину как вожделенный образ и рай на земле. И многие художники ехали потом сюда, прожили тут всю жизнь, женились, но оптика, объективирующая и во многом колониальная, все равно здесь просматривается.
Костянтин Трутовський Білять полотно 1874 Полотно, олія
Костянтин Трутовський Дівчина з полотном 1870-і рр. Полотно, олія
Костянтин Трутовський Весільний викуп 1881 Полотно, олія
- Может, они изображали быт обычных людей, потому что им это было интересно?
Ольга: Да, но при этом они его приукрашивали. Брали классический лирический бытовой сюжет и переносили на эту почву. Например, вот эта история, где женщина просто с ума сошла - в таком виде на огород вообще никто не ходил.
Лидия: Так ходили или в церковь, или на свадьбу. Понятно, что художник в это время пишет не на пленэре, а в закрытых помещениях, то есть он, видимо, делал наброски, просил одеваться, создавал определенную историю. А потом дорисовывал фон. На картинах видна идеализация, но интерес к жизни.
- Интересно, почему эти художники пытались идеализировать украинскую среду? Украина воспринималась и тогда как некая надежда на то, что здесь своя Италия рядом, что здесь так прекрасно.
Ольга: Тут климат был другой, даже если с Петербургом сравнивать. И с точки зрения ухоженности пространства и города тут отличалась среда. И еще сохранилась своя эстетика и аутентичная культура у сельских жителей. Она и по сей день существует. Даже то, как в закарпатских селах празднуют новый год, сегодня интересно туристам. Не могу себе представить, в каком объеме это все существовало в 19 веке.
"ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНАЯ" ЖИВОПИСЬ
Сергій Світославський. Воли на оранці. 1891.
Полотно, олія
Ольга: Это вторая половина 19 века. Тут уже появляется пленэрная живопись и световоздушная среда. Художники уже не реконструируют, а пишут этюды на природе, перенося потом его на большую картину в мастерской. Как определить пленэрную живопись? По цветовому пятну, которое содержит в себе много оттенков. Если мы посмотрим на картины, то не увидим, например, чисто зеленого цвета. Он будет состоять из множества элементов и разных оттенков. Так создается полифония. Собственно, как и в природе. В 19 веке художники впервые поняли, что свет преломляется, и мы никогда не видим только один цвет.
- Как это отношение к природе и открытие того, что мир состоит из многообразия красок, изменило палитру искусства в целом?
Ольга: Все зависит от целеполагания. Смотря, какая у художника задача. Он смотрит на природу, на объект своего изображения и пытается передать его, но всегда художник передает не то, что он видит, а то, что знает. Он обрабатывает зрительный образ. Что художник знает? Что есть свет, что есть тень. Показывает глубину, и затемненную прохладу. Вот он показывает прохладу и вот буйволы выходят на солнце. Мы можем представить себе, насколько раскаленным оказывается этот цвет. Постепенно, по мере развития пейзажа как жанра и вообще понимания художником своих задач, фокус с изображения объекта и всего того, что мы знаем об объекте, смещается в сторону изображения своего состояния в момент, когда ты смотришь на него. Поэтому, когда мы смотрим, например, на работы Святославского, мы переживаем, у нас есть не просто свойства этого объекта, но и ощущение.
Сергій Світославський. Двір напровесні. 1913.
Полотно, олія
Если мы сюда зайдем, то у нас будет чвякать под ногами. Мы чувствуем практически запах, мы осознаем, как весна и радость проступает, а если здесь, то скрип снега и мороз. Постепенно художник больше начинает говорить про себя или человека, который смотрит и созерцает эту природу, про его ощущения, про его впечатления. И это самая главная трансформация, которая происходит в 19 веке - сдвиг с объективного представления о том, что происходит, от статичного к динамичному образу, который живет внутри тебя.
- Можно сказать, что сегодняшний постмодернизм и то, что объективной истины в мире не существует, еще тогда начали чувствовать художники? Первыми ведь чувствуют изменения в мире именно творцы - художники, писатели и философы. То есть то, что еще в 19 веке начали чувствовать люди творческих профессий, сейчас это только дошло, может быть, до большего количества людей.
- Мне кажется, что просто это стало определенной нормой. Это процесс, который начался в 19 веке - процесс индивидуализации, очень связанный с простыми условиями выживания человека в обществе. Если в 19 веке человек не мог выжить самостоятельно, ему нужна была группа, община, семья - это было коллективное сознание, и он выражал эту коллективистскую историю. Поэтому на портретах нам не всегда важно знать, что это за человек - важно, что он селянин и представляет определенную группу. Постепенно условия жизни, социальный и политический контекст меняются, и оказывается, что человек может жить самостоятельно. Понятно, что по направлению к нам это усугубляется. Мы можем не выходить из дома, нам все привезут. То есть мы можем жить в виртуальной реальности. Эта трансформация порождает определенный тип отношения к происходящему и конструирует определенные философские и теоретические системы. Да, это процесс, который тогда начинался как кристаллизация индивидуального опыта. Переживания оказываются важны и ценны.
- При этом, не кажется ли вам, что украинский опыт индивидуализации все же отличается от опыта других стран?
Ольга: Это скорее мое впечатление и размышление. Мне кажется, если брать современную Украину, у нас настолько все разобщенно: одна часть общества живет еще с феодальным сознанием, другая часть общества перешла на другой уровень. Какая-то часть живет в постиндустриальном обществе, кто-то в индустриальной модели. У нас просто происходит все одновременно. У нас нет стадиальных смен одной формации к другой. И все входит в конфликт друг с другом. У нас новейшие разработки IT, мы обслуживаем условно весь мир и тут же у нас православие, томос, объединение вокруг реакционной и консервативной традиции. Это все сосуществует. Мне кажется, что это тоже выигрышная позиция, потому что мы как в лабораторных условиях можем, если осмыслим, осознаем, проанализируем и проживем этот опыт, конвертировать его во что-то третье и четвертое.
Источник - thevirtuoso.net