Паз
- Ну а что ж, даже целоваться не будем? - беспомощно уточнил Андрей. Вика и сама изрядно выпила, но ей казалось - ситуация под контролем, и Андрюша ее умилял.
- Будем! - заверила Вика. - Обязательно!
Она шагнула к нему. До сих пор ей было весело. Вика увидела, что у Андрюши большие голубые глаза, но ничего по поводу этого открытия не успела додумать: нырнула в мягкую волну поцелуя. Волна длилась и длилась, нежная, отчаянная, а когда затихла, как последняя нота в ноктюрне, Вику посетило сомнение, так ли уж правильно, что она отказала Андрею. Чтобы избавиться от замешательства, она закинула руки ему на плечи, провела по макушке ладонью, и они поплыли вместе еще раз.
- Где я лягу? - спросила Вика, возвратившись.
- Может… - Андрей витиевато махнул в сторону своего лежбища.
- Андрюша!
- …всё-таки… - еще один взмах.
Пауза. Андрюша расстроился, стал раскладывать диван. Диван предательски стучал и трещал на все лады. Стучало и трещало у Вики где-то в грудной клетке и не могло выбраться на свободу. Вика приказала птичке посидеть в темнице еще и не чирикать. Взметнула простыню над диваном. Андрюша старательно обогнул ее по крутой дуге. Крякнуло лежбище.
Вика хотела лечь, не раздеваясь. Для этого нашлось множество аргументов. Во-первых, спать оставалось всего-ничего. Уже светало. Во-вторых, она непременно запутается в колготках. В-третьих, зачем искушать судьбу. В-четвертых, своё тело она оценивала на твердую троечку…
- Раздевайся, - услышала она с лежанки. - Я не смотрю. В одежде ты совсем не отдохнёшь.
Вика послушалась. Разделась. Легла. Предметы в комнате завальсировали.
- Вик… ну иди сюда.
- Нет.
Если быть не такой пьяной…
Вика поняла, что скатывается куда-то влево, и это не пляска вестибулярного аппарата.
- Андрюша, тут что-то с диваном. Он шатается.
Андрюша вскочил, Вика подвинулась, уверенная, что подвергнется нападению, и не успевшая решить - давать отпор или сдаться, но он и правда стал поправлять полозья в механизме. Корячился голый и хмельной, приподнимая выдвижной блок. Рассвет обозначал тонкий пушок по всему его телу, детскую припухлость живота, почти идеальный пупок, огорченный кукиш между бедёр…
Что-то вошло в нужный паз, диван выровнялся, Андрюша побрёл к своей горизонтали, а Вика влюбилась.
- Будем! - заверила Вика. - Обязательно!
Она шагнула к нему. До сих пор ей было весело. Вика увидела, что у Андрюши большие голубые глаза, но ничего по поводу этого открытия не успела додумать: нырнула в мягкую волну поцелуя. Волна длилась и длилась, нежная, отчаянная, а когда затихла, как последняя нота в ноктюрне, Вику посетило сомнение, так ли уж правильно, что она отказала Андрею. Чтобы избавиться от замешательства, она закинула руки ему на плечи, провела по макушке ладонью, и они поплыли вместе еще раз.
- Где я лягу? - спросила Вика, возвратившись.
- Может… - Андрей витиевато махнул в сторону своего лежбища.
- Андрюша!
- …всё-таки… - еще один взмах.
Пауза. Андрюша расстроился, стал раскладывать диван. Диван предательски стучал и трещал на все лады. Стучало и трещало у Вики где-то в грудной клетке и не могло выбраться на свободу. Вика приказала птичке посидеть в темнице еще и не чирикать. Взметнула простыню над диваном. Андрюша старательно обогнул ее по крутой дуге. Крякнуло лежбище.
Вика хотела лечь, не раздеваясь. Для этого нашлось множество аргументов. Во-первых, спать оставалось всего-ничего. Уже светало. Во-вторых, она непременно запутается в колготках. В-третьих, зачем искушать судьбу. В-четвертых, своё тело она оценивала на твердую троечку…
- Раздевайся, - услышала она с лежанки. - Я не смотрю. В одежде ты совсем не отдохнёшь.
Вика послушалась. Разделась. Легла. Предметы в комнате завальсировали.
- Вик… ну иди сюда.
- Нет.
Если быть не такой пьяной…
Вика поняла, что скатывается куда-то влево, и это не пляска вестибулярного аппарата.
- Андрюша, тут что-то с диваном. Он шатается.
Андрюша вскочил, Вика подвинулась, уверенная, что подвергнется нападению, и не успевшая решить - давать отпор или сдаться, но он и правда стал поправлять полозья в механизме. Корячился голый и хмельной, приподнимая выдвижной блок. Рассвет обозначал тонкий пушок по всему его телу, детскую припухлость живота, почти идеальный пупок, огорченный кукиш между бедёр…
Что-то вошло в нужный паз, диван выровнялся, Андрюша побрёл к своей горизонтали, а Вика влюбилась.