Восхождение на Арагац Аветика Исаакяна в 1904 году
Я уже писал про свое восхождение на Арагац 5-го августа сего года. Интересное совпадение заметил - оказывается ровно 98 лет назад в тот же день на вершину Арагаца ступила нога одного из классиков армянской литературы, гениальнейшего Аветика Исаакяна. На момент подъема поэту было 28 лет.
У меня родилась мысль представить описание восхождения писателя (из его переписки к Евгине Титряну) и сопроводить его текст своими фотографиями Арагаца, который за последние 98 лет (и даже пару тысяч лет) никак не изменился.
Оригинал текста на армянском, перевод мой - vahemart-а.
Поднялись на покрытую вечными снегами вершину Арагаца, и спустились снова на равнину - к народу, к тысячам таких как мы, где человек ничтожен и обычен, а на алмазной вершине человек чувствует себя царем - единственным, мощным и отдельным.
Двинулись в путь 12 дней назад пятью друзьями на лошадях из Александрополя утром, вечером дошли до деревушки у подножия горы и переночевали у одного друга-сельчанина, на следующий день вместе с ним и другими сельчанами снова двинулись в путь, то на пошадях, то пешком; дорога была очень трудной - горы и ущелья, камни и скалы, но зато очень живописной; с вершины дул сладкий ветер, было слышно журчание ручейков и родников, щебет птиц, над головой - синее небо, а рядом красивые пейзажи, озера, высокие и мрачные скалы... Вот и весь путь...
Напевая песни, иногда верхом (где возможно), купаясь по дороге в озерах, шли мы и к вечеру достигли низа вершины, здесь уже лошади не могут даже сделать шаг, надобно сказать, что Арагац, хотя и ниже, чем Арарат-Масис (высота Арарата 5 верст, Арагаца - 3 с половиной), но он более широко раскинулся с его огромными склонами и лощинами...Заночевали в палатке пастухов курдов, и рано утром начали подъем к вершине. Было ужасно трудно: снег и камни, валуны и большие крутые скалы - дыхания не хватало, но сколько поднимались вверх, столько виды становились более величественными, горизонт более расширялся, а земля словно отдалялась, окружающие горы уменьшались, а вдали начинали виднеться большие горы... Вот и вершина: высокая, острая, свободная, величественная и мистически-философская.
В полдень были на вершине, ружейным грохотом почевствовали наше восхождение; орлы замешались в полете над нами, лишь небо и солнце остались тихими, непоколебимыми и свободными!... Дул прохладный ветер и уносился прочь к Гималаям и еще дальше и приходил вновь с еще более отдаленных мест. Я уединился на скале и смотрел на окрестности через бинокль... Вот вдали Кавказский хребет, Эльбрус, Казбек; вот Черное море туманом виднеется вдали, вот бесчисленные малые горы, ущелья, реки, озера, вот Арарат, вот горы Западной Армении... и еще много-много чудесного... Смотришь, смотришь и не насмотришься...
Начинаешь впадать в раздумия... Море мыслей, море вершин... Кто такой человек, его душа, чего он хочет, почему он умирает? Насколько хорошо жить и грезить на высоте и бесконечно думать?... Но человек смертен, и его жизнь короче жизни этой ничтожной песчинки, и он тает быстрее этих снегов... И начинаешь грустить, вспоминаешь любимых людей; вот твои друзья - кто уже умер, кто убит, кто в тюрьме, все словно смотрят тебе в глаза и уходят, вот твоя мать, вот любимая девушка, и они тоже уходят... и ты остаешься на вершине один, как и вершина высоким, одиноким и блестящим...На минуту сердце твое парит в небе как орел и ты даешь клятву себе быть всегда свободным, высоким, могучим, праведным, одиноким и смелым, стремиться к совершенству, идеалу и умереть в бриллиантовой вершине ближе к небу, на руках у Бога...
На вершине остались около трех часов, отдохнули, выпили коньяка, было холодно, покушали снега и льда и начали спускаться, облака потихоньку, наподобие каравана верблюдов и драконов приходили и собирались над вершиной; мы еще и половину пути не спустились как они взорвались тысячами бомб и заблестела огромным мечом молния, вся гора грохотала и мрачные вершины спрятались в еще более мрачных облаках; лишь иногда при свете молнии просматривались вершины, когда на них ударяла молния; (Арагац имеет 4 большие вершины, между которыми в катере есть озеро, мы взошли только на одну вершину*),
Нам было страшно, но я словно хотел быть пораженным молнией и с молнией в сердце умереть на этой безлюдной, могучей вершине... Спускаемся, вот облака начали спускаться и накрыли нас, еле-еле видим друг друга - мы находимся внутри облаков, прямо как древние боги...
Через полчаса облака прошли; мы спустились вниз, сели на лошадей, и к вечеру достигли кочевья курдов, на следующий день прогулялись по окрестным армянским деревням и вчера только доехали до города.
* Примечание от vahemart-а: Тут какая-то путаница - Исаакян скорей всего был неправильно информирован об озере, в самом кратере озер нету, самое большое по размерам озеро Карилич находится на южном склоне Южной вершины
У меня родилась мысль представить описание восхождения писателя (из его переписки к Евгине Титряну) и сопроводить его текст своими фотографиями Арагаца, который за последние 98 лет (и даже пару тысяч лет) никак не изменился.
Оригинал текста на армянском, перевод мой - vahemart-а.
Поднялись на покрытую вечными снегами вершину Арагаца, и спустились снова на равнину - к народу, к тысячам таких как мы, где человек ничтожен и обычен, а на алмазной вершине человек чувствует себя царем - единственным, мощным и отдельным.
Двинулись в путь 12 дней назад пятью друзьями на лошадях из Александрополя утром, вечером дошли до деревушки у подножия горы и переночевали у одного друга-сельчанина, на следующий день вместе с ним и другими сельчанами снова двинулись в путь, то на пошадях, то пешком; дорога была очень трудной - горы и ущелья, камни и скалы, но зато очень живописной; с вершины дул сладкий ветер, было слышно журчание ручейков и родников, щебет птиц, над головой - синее небо, а рядом красивые пейзажи, озера, высокие и мрачные скалы... Вот и весь путь...
Напевая песни, иногда верхом (где возможно), купаясь по дороге в озерах, шли мы и к вечеру достигли низа вершины, здесь уже лошади не могут даже сделать шаг, надобно сказать, что Арагац, хотя и ниже, чем Арарат-Масис (высота Арарата 5 верст, Арагаца - 3 с половиной), но он более широко раскинулся с его огромными склонами и лощинами...Заночевали в палатке пастухов курдов, и рано утром начали подъем к вершине. Было ужасно трудно: снег и камни, валуны и большие крутые скалы - дыхания не хватало, но сколько поднимались вверх, столько виды становились более величественными, горизонт более расширялся, а земля словно отдалялась, окружающие горы уменьшались, а вдали начинали виднеться большие горы... Вот и вершина: высокая, острая, свободная, величественная и мистически-философская.
В полдень были на вершине, ружейным грохотом почевствовали наше восхождение; орлы замешались в полете над нами, лишь небо и солнце остались тихими, непоколебимыми и свободными!... Дул прохладный ветер и уносился прочь к Гималаям и еще дальше и приходил вновь с еще более отдаленных мест. Я уединился на скале и смотрел на окрестности через бинокль... Вот вдали Кавказский хребет, Эльбрус, Казбек; вот Черное море туманом виднеется вдали, вот бесчисленные малые горы, ущелья, реки, озера, вот Арарат, вот горы Западной Армении... и еще много-много чудесного... Смотришь, смотришь и не насмотришься...
Начинаешь впадать в раздумия... Море мыслей, море вершин... Кто такой человек, его душа, чего он хочет, почему он умирает? Насколько хорошо жить и грезить на высоте и бесконечно думать?... Но человек смертен, и его жизнь короче жизни этой ничтожной песчинки, и он тает быстрее этих снегов... И начинаешь грустить, вспоминаешь любимых людей; вот твои друзья - кто уже умер, кто убит, кто в тюрьме, все словно смотрят тебе в глаза и уходят, вот твоя мать, вот любимая девушка, и они тоже уходят... и ты остаешься на вершине один, как и вершина высоким, одиноким и блестящим...На минуту сердце твое парит в небе как орел и ты даешь клятву себе быть всегда свободным, высоким, могучим, праведным, одиноким и смелым, стремиться к совершенству, идеалу и умереть в бриллиантовой вершине ближе к небу, на руках у Бога...
На вершине остались около трех часов, отдохнули, выпили коньяка, было холодно, покушали снега и льда и начали спускаться, облака потихоньку, наподобие каравана верблюдов и драконов приходили и собирались над вершиной; мы еще и половину пути не спустились как они взорвались тысячами бомб и заблестела огромным мечом молния, вся гора грохотала и мрачные вершины спрятались в еще более мрачных облаках; лишь иногда при свете молнии просматривались вершины, когда на них ударяла молния; (Арагац имеет 4 большие вершины, между которыми в катере есть озеро, мы взошли только на одну вершину*),
Нам было страшно, но я словно хотел быть пораженным молнией и с молнией в сердце умереть на этой безлюдной, могучей вершине... Спускаемся, вот облака начали спускаться и накрыли нас, еле-еле видим друг друга - мы находимся внутри облаков, прямо как древние боги...
Через полчаса облака прошли; мы спустились вниз, сели на лошадей, и к вечеру достигли кочевья курдов, на следующий день прогулялись по окрестным армянским деревням и вчера только доехали до города.
* Примечание от vahemart-а: Тут какая-то путаница - Исаакян скорей всего был неправильно информирован об озере, в самом кратере озер нету, самое большое по размерам озеро Карилич находится на южном склоне Южной вершины