Пугачёв и Гринёв
"Пугачев грозно взглянул на старика и сказал ему: «Как ты смел противиться мне, своему государю?» Комендант, изнемогая от раны, собрал последние силы и отвечал твердым голосом: «Ты мне не государь, ты вор и самозванец, слышь ты!» Пугачев мрачно нахмурился и махнул белым платком... Тогда привели к Пугачеву Ивана Игнатьича. «Присягай, - сказал ему Пугачев, - государю Петру Феодоровичу!» - «Ты нам не государь, - отвечал Иван Игнатьич, повторяя слова своего капитана. - Ты, дядюшка, вор и самозванец!»... Меня снова привели к самозванцу и поставили перед ним на колени. Пугачев протянул мне жилистую свою руку. «Целуй руку, целуй руку!» - говорили около меня. Но я предпочел бы самую лютую казнь такому подлому унижению. «Батюшка Петр Андреич! - шептал Савельич, стоя за мною и толкая меня. - Не упрямься! что тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод... (тьфу!) поцелуй у него ручку». Я не шевелился".
Можно сколько угодно говорить о дулах пистолетов, под которыми был проведён известный опрос в Крыму, - но если тебе физически невыносима жилистая рука Петра Алексеевича, Арсения Петровича, Александра Валентиновича и прочих свидомых Пугачёвых, ты её, естественно, целовать никогда не будешь.
Ибо свет, поступающий в твой дом в результате такого "поцелуя", будет горше самой тёмной тьмы.
Можно сколько угодно говорить о дулах пистолетов, под которыми был проведён известный опрос в Крыму, - но если тебе физически невыносима жилистая рука Петра Алексеевича, Арсения Петровича, Александра Валентиновича и прочих свидомых Пугачёвых, ты её, естественно, целовать никогда не будешь.
Ибо свет, поступающий в твой дом в результате такого "поцелуя", будет горше самой тёмной тьмы.