Страшилка на ночь...
В этот раз, нам тоже разрешили спать на террасе. Мы с Вовкой ликовали, а я вспоминал страшные истории. Некоторые я придумывал сам. Меня веселило, как Вовка зарывался в одеяло и оттуда торчала только его голова с большими глазами.
Этой ночью я ему рассказывал страшилку про мертвецов…
- А тебе слабо на кладбище ночью? - спрашивал Вовка из-под одеяла.
- Чё это слабо? Не слабо! - зашевелилось моё самолюбие и надуло грудь колесом, как шар на Первомай.
[Spoiler (click to open)]
- Слабо-о-о-о, - дразнился Вовка. - А если не слабо, сходи сегодня ночью на кладбище.
- Вот и схожу, - мне, как-то, было неловко Вовке уступать. Ситуация требовала подвига.
За нашей деревней, как и полагается, было, местное кладбище. Мы как-то с дедом и бабкой ходили туда, днём. На могилу к каким-то родственникам. И ничего страшного в принципе не было. Поэтому я решил, что ночью тоже справлюсь.
- А как ты докажешь, что ходил? - интересовался Вовка. - Может, ты во дворе отсидишься, а сам скажешь, что ходил.
- Чё это врать то мне? Сказал, схожу, значит схожу.
- Доказательства нужны, - не унимался Вовка. - Принеси крест что ли.
- Ты чё? Совсем без мозгов? Скажи ещё памятник. Я возьму, какой нибудь веночек и принесу.
Мы дождались, пока совсем стемнеет и я начал собираться. Взял с собой пару свечек и спички. Так как бабка на ночь закрывала нашу дверь на ключ, выбираться пришлось через окно.
На дворе уже было темно и мне, честно говоря, было немного страшно. Одно дело, там, перед Вовкой выпендриваться, другое дело идти ночью на кладбище. Я уж даже, было передумал, в какой-то момент. Но надо было держать слово и я пошел.
Через пару минут я услышал сзади чей-то топот. Я уж с перепугу подумал, что это бабка с дедом в погоню пустились за мной. Я отчётливо представил, как бежит дед в кальсонах, а за ним бабка в ночной рубашке. И так ремнями над головой помахивают. Я метнулся в сторону с дороги, на чём-то поскользнулся и впечатался всей пятернёй в это что-то. Коровья лепёшка, сообразил я. Но это всё же лучше, чем попасться деду или бабке.
- Ты где? - звал меня Вовка.
- Тьфу ты, - чертыхнулся я, выползая из коровьих какашек. - Ты-то что тут делаешь?
- Мне одному там страшно, - сказал Вовка. - А чем это пахнет? Ты что, в штаны наложил, что ли уже? - смеялся Вовка. - Даже до кладбища дойти не успел, а уже в штаны наложил.
- Щас ты у меня в штаны наложишь, - я оттирал лопухом остатки дерьма. - Я просто поскользнулся.
Через 5 минут мы были возле кладбища. Зрелище немного напрягало своей мрачностью. Было не то что бы страшно, было очень как страшно. Я уже снова готов был признать поражение и предложить вернуться домой. В этот момент моё самолюбие вместе с геройством сквозонули куда-то в район пяток и сидели тихонько . Но тут, со стороны дороги, послышались голоса. Это из кино возвращалась местная молодёжь. Попасться им на глаза, означало, получить по шее от бабки или от деда. Это уж как повезёт. А то может и от обоих по очереди. Если нас застукают, то обязательно отведут домой. И посему мы приняли правильное решение и сиганули в кусты. Нам даже было всё равно, что эти кусты отгораживали кладбище. Мертвецов на тот момент мы боялись меньше, чем деда или бабку. Конечно, с мертвецами мы были ещё не знакомы.
- Вовка! - шептал я. - Ты как?
- Страшно. Сзади нас какая-то могила. Вдруг сейчас кто-то полезет оттуда, - Вовка жался ко мне поближе.
Я и сам тоже не чувствовал себя героем. Сидел тихо и составлял компанию самолюбию с геройством. Мы решили, что бы нам было не страшно, зажечь свечки. Чиркнул спичкой и зажег сначала одну, потом другую свечку и отдал её Вовке. В слабом свете свечи я решил осмотреться. Лучше бы я сидел и не крутился.
Я обернулся и посветил. Мой детский мозг дорисовал всю картину за меня. Мне показалось, что могила шевелится и оттуда тянутся руки. Конечно, сейчас я понимаю, что это была лишь игра света и теней, но тогда это была хорошая игра моего воображения. Станиславский бы сказал - верю.
Закричал я громко и даже кажется, как-то неестественно. Как Джельсамино в фильме. Вовка не оставаясь в долгу, поддержал меня. Как говориться началась паника. Паника, это когда один знает, в чём суть ужаса, а другие орут и бегут за компанию, будучи уверенны, что орущий и бегущий рядом сосед, точно уж в курсе ситуации.
Затем закричали на дороге. Тоже, как показалось мне очень неестественно. Какой-то душераздирающий женский визг. От этого визга, мы с Вовкой закричали ещё громче. Затем послышалось с дороги “Блин!”, , какой то “бум”, затем “Поднимай её, бежим отсюда” и удаляющийся топот.
Нас с Вовкой тоже уговаривать долго не надо было и мы, побросав свечки ломанулись в противоположную сторону, прочь от этого места. Бежали мы быстро и без оглядки. Вовка, несмотря на маленький возраст, не уступал мне в скорости. Мне казалось, что руки из могилы вот-вот настигнут нас и я притопил ещё быстрее.
Когда мы оказались в террасе, мы забились на одной кровати под одеяло и так незаметно как-то уснули. Утром нас разбудила бабка.
- Вставайте задохлики. А чё это у вас дерьмом попахивает? - но не акцентировала на этом внимание. - Я вам щас новости поведаю за завтраком. Как раз вам урок будет, что бы не шастать где попало…
Вся деревня обсуждала свежую новость.
- А у него глазища такие огромные, как огонь светятся.
- И воет нечеловеческим голосом.
- Это, я так думаю, призрак Володьки-алкоголика, царство ему небесное. Не успокоится душа окаянная.
- Да причём тут Володька? Говорят у этого рога и хвост были. Не иначе как чёрт.
- А Галка то. Как посмотрела в его горящие глаза, прям сознания лишилась. Так волоком и тащили её до дома.
- Говорят, что Петька то, Никитишны внук, тот совсем обделался…
И ещё много чего было рассказано и много дней сплетничал народ по деревне, с каждым днём история принимала всё более ужасный оборот.
Мы с Вовкой радовались только одному. Что бабка с дедом не узнали, что мы ночью ходили на кладбище и нам ужасно повезло, что мы не встретились ни с этим Володькой-алкоголиком, ни с чёртом. Иначе бабке с дедом было бы уже некого пороть.
Андрей Асковд