Счастливчик
По просьбе сотрудников ИТК-211 выкладываю рассказ - отрывок из повести "Люби меня всегда". (Рассказ переписан когда-то летом для очередного конкурса под определённое количество знаков)
Счастливчик
- Купите лотерею, мгновенный розыгрыш!
Был выходной. Я безмятежно брёл по городу и улыбался солнцу, неожиданно выскочившему после надоевшего дождя. Солнце улыбалось в ответ. Хотя нет, улыбалась уже девушка, протягивавшая мне цветной листочек.
- Возьмите билетик, я знаю, вам сегодня обязательно повезёт!
Хорошее настроение и улыбающаяся девушка позволили мне сделать глупость. Разумеется, мне известны все уловки лохотронщиков. Но что мне, жалко каких-то пятидесяти рубликов? Пусть у всех будет праздник! Я сейчас свободен, расслаблен, никуда не спешу. И я купил.
- Розыгрыш уже начался, это там, возле телецентра. Желаю удачи!
Конечно, надо было сразу же выбросить этот листочек в ближайшую урну, но что-то меня удержало. Я повертел бумажку в руках и направился к площади у телецентра.
У передвижного ларька шло какое-то шоу с ряжеными артистами. Немного помедлив, я подошёл к киоскёрше и протянул свой билетик.
- Вы хоть сами-то знаете, что вы - счастливчик? - спросила она и просверлила меня жгуче-тёмными глазками. - У вас большой приз!
- И где можно получить его? - спросил, было, я.
Но киоскёрша меня не слушала, а что-то торопливо щебетала в трубку. Её рыжеватые длинные волосы растрепались и упали на лицо. Вы хоть что со мной делайте, но не люблю вот блондинок и рыжих, особенно крашеных! Я немного потоптался и отошёл к зонтикам выпить кружечку пива. Никакая блондинка не смогла бы испортить мне настроение.
Я отпивал понемножку пиво и наблюдал за людьми. Люди оживлённо беседовали и делали то же, что и я, - расслаблялись. И только парень за соседним столиком был одинок и мрачен. На лице отчётливо вырисовывались боль, обида и разочарование. Почему-то одни люди сразу же вызывают расположение, а другие - неприязнь. Этот-то мне сразу не понравился. Но когда у вас на душе праздник, разве вам не хочется, чтобы все вокруг были счастливы? И я сделал очередную глупость - пересел за его столик эдаким немым вопросительным знаком. В ответ он вытащил из кармана кучу мятых лотерейных билетиков. Я всё понял: облапошили малого. Спустил кучу денег и теперь обижен на весь мир. Я заказал ещё пива: себе и парню. Некоторое время пили молча, и я уже собирался уходить, когда он вдруг заговорил.
- Понимаешь, я всегда был неудачником. А тут встретил девушку. Нравлюсь я ей. Пригласил в ресторан. Хотел выиграть денег, а вот что получилось. Жить не хочется.
Он судорожно сглотнул и промычал ещё что-то, не менее гнусное. «Каким же, интересно, девушкам нравятся такие долбо.бы?» - подумалось мне. Стало противно от его всхлипываний. Однако я живо представил, как ухаживал когда-то за своей женой. А что, если бы и со мной произошло такое? Уходя, я протянул ему свой лотерейный билет и сказал:
- На, проверь. Может, на этот раз повезёт. Удачи!
Распрощавшись, я снова брёл беззаботно по улице и, улыбаясь, представлял, какое будет удивленное лицо у парня, когда он узнает о выигрыше, как он будет радостно рассказывать об этом своей девушке, сидя в уютном ресторанчике, попивая вечернее вино, и как девушка будет улыбаться ему в ответ.
Спиной, если не сказать задницей, я почувствовал, что меня догоняют. Ох, как не люблю, когда меня кто-то догоняет! Надо было свернуть, скрыться, раствориться в улице, но…
- Стой, стой! Ты выиграл! Смотри!
Господи! Бывают же такие зануды! Вместо того чтобы бежать к своей возлюбленной, он пристаёт к незнакомым прохожим.
Я развернулся и с расстановкой сказал:
- Парень, не говори глупостей, выиграл ты. Так что давай, ещё раз удачи! Привет твоей девушке!
Он не унимался:
- Нет, так нельзя! Я даже не знаю, как тебя… вас зовут. А меня Серёжей!
С Серёжей знакомиться не хотелось. Брала досада. Ведь шёл, никого не трогал, упивался своим благородством и чувствовал себя счастливым.
- У меня сегодня тусовка, и она придёт, я хочу вас познакомить, а потом…
Что потом, я не дослушал.
- Спасибо, скажи где и во сколько, я приду!
Я ещё надеялся от него отвертеться.
- Это вам спасибо, вы же мой спаситель! Только для получения приза нужны два свидетеля. Не хотите мне помочь? А потом ещё по пивку… за мой счёт!
Он заулыбался. Я оценил самоиронию и купился.
- Ладно, пошли!
Такого я никогда не видел: деньги (весьма неплохую сумму) выдавали тут же. Но при этом нужны были два свидетеля с паспортными данными. Уговорили ещё одного - деревенского лоха в мятом сером пиджаке - и покончили с формальностями. Рыжая киоскёрша удивлённо пялилась на меня, но молчала.
Долго пили пиво. Я ещё тот алкоголик, а этот сразу размяк. Встреча с девушкой становилась нереальной. День был испорчен, так мне тогда казалось. Но кто мог предположить, что ждёт меня дальше? Уже темнело, когда я, расспросив адрес, повёл Серёжу домой.
Дверь открыли пьяные люди и с шумом-гамом затащили нас в квартиру. Народу было много. Начались поздравления. Этот идиот даже не сказал, что у него день рождения! Я стоял с дурацкой улыбкой на лице, а тот лепетал про спасителя своей девушке, показывая на меня, а она испуганно пыталась ему отвечать.
Мир рухнул. В глазах у меня потемнело. Я круто развернулся, выскочил в подъезд и бросился на улицу. Сердце колотило, словно барабан африканского аборигена, и щемящая боль пронзала со спины насквозь. Я её сразу узнал, ещё до того, как переступил порог комнаты. Это была моя жена.
Никто за мной не вышел. Вобрав в себя побольше прохладного вечернего воздуха, я зашёл в ближайшую забегаловку и хлопнул стакан водки. Наступило полное отупение. Такого удара я не ожидал. Конечно, мы были в разводе, но нежность к ней и надежда на возвращение не успели покинуть меня, а тёплые чувства только крепли от долгой разлуки.
От водки никогда не становится легче. С горечью я снова и снова представлял любимый образ и родной взгляд ромашковых глаз. Родной и теперь уже чужой одновременно. Эх, любит - не любит, плюнет - поцелует… Как же всё противно!
Совсем стемнело, и ночное одиночество вновь погнало меня к окнам злополучной квартиры. Хмель и отчаяние сделали своё дело: хотелось, чтобы этим мерзавцам было так же плохо, как и мне. Я поднял обломок кирпича и швырнул им в окно. Кирпич не достиг цели, но глухой стук о стену привлёк внимание людей. Я поднял второй обломок и снова бросил. Гости стали выбегать из подъезда. Подбежал и разгневанный Серёжа. «Ты разбил моё сердце, - сказал я. - Можно, и я у тебя чего-нибудь разобью?» Третий бросок оказался удачным - стёкла посыпались на асфальт совсем как пятаки у Достоевского - звеня и подпрыгивая. Народ закричал, раздалось обычное в таких случаях: «Милиция!» Быстрыми шагами я удалялся к соседней улочке, где было не так светло. Серёжа хватал меня за локти и жарко кричал: «Стой! Погоди! Я на тебя не сержусь, давай разберёмся!» Я знал, что от таких типов ничего хорошего ожидать не приходится, поэтому разбираться не стал, вырвался из чужих рук и почему-то опять оказался у телецентра.
Несмотря на поздний вечер, местами шла торговля, я сел на лавку и стал обдумывать произошедшее. На душе было гадко. В этот момент подъехала милицейская машина, из неё вышли менты и стали опрашивать прохожих. Я понял, что ищут меня, потому что рядом с ними шёл тот самый деревенский лох-свидетель в мятом пиджаке. Они прошли рядом со мной и не узнали меня. А «лох» подмигнул как-то по-доброму и тоже прошёл мимо. Тогда я догнал старшего из ментов и тихо сказал: «Это я». Тот посмотрел на меня и улыбнулся: «А знаешь, ведь ты счастливчик! Ты выиграл крупную сумму. Вот эта курносая сказала! - и показал на киоскёршу, болтавшую по телефону. - Ну, идём!» «Только наручников не надо», - попросил я. Он пожал плечами и, не оборачиваясь, пошёл к уазику. Я поплёлся следом.
В отделении лейтенант много курил и молча слушал мою историю. Я проникся к нему уважением. Если человек умеет слушать, значит, он не потерян для общества, даже если он мент. «Ведь я же любил её, - задыхаясь от волнения и заново переживая произошедшее, повторял я, - и она это знала!» В ответ он молча сунул мне заявление потерпевшего. В нём говорилось, что я в нетрезвом состоянии долго приставал к законопослушному гражданину Санкину Сергею Владимировичу, угрозами вымогал у него деньги, а когда ничего не получилось, стал бить стёкла в его доме. Под заявлением подписалась куча свидетелей. И ещё раз мне так же неожиданно влепили ниже пояса: её подпись стояла среди прочих. «Люди! Разве это возможно?! Ну нельзя же продавать так откровенно! - мысли мои совсем смешались. - Ну, разбил я это чёртово окно, но ведь за это не сажают!»
- Посадят, - успокоил меня лейтенант голосом федерального судьи. - У него солидные покровители.
«Что же теперь делать? - неслось у меня в голове. - Ведь никому нет дела до моих чувств, а скажут, мол, давно уже говорили ему, что пьянка до добра не доведёт. Вот, допрыгался!»
- Как же быть? - тихо спросил я. - Ведь вы же знаете, что всё, кроме окна, здесь неправда.
- Если честно, ты… (лейтенант от души выматерился). Просят же за таких говнюков!
Я ничего не понимал. Кто это, интересно, может за меня просить?
- Говорят, ты - счастливчик, но что-то не везёт тебе пока. Пытаюсь дозвониться до начальства, но бессмысленно. Сегодня пятница, и начальство, скорее всего, объявится лишь в понедельник. Выбирай, где заночуешь, - в обезьяннике или вытрезвителе?
Как же так? Вот это совсем не входило в мои планы. Я молчал, молчал и мент, долго крутя диск древнего телефона. Наконец он дозвонился, вежливо с кем-то переговорил и обернулся ко мне. Я приготовился выслушать «приговор».
- Значит, так. Во-первых, Серёжу этого пошлём на… Нашлись люди, которые видели, как ты выиграл в лотерею. Таким образом, версия о вымогательстве неправдоподобна. Во-вторых, окно ты разбил не Серёже, а его соседу; тот, конечно, сердится, но его устроит, если ремонт будет оплачен. И, в-третьих, в вытрезвитель ты тоже не едешь, потому что один человек, - лейтенант посмотрел на меня и хитро улыбнулся, - обещает довести тебя до дома в лучшем виде и без всяких эксцессов.
Я обернулся: в дверь вошла рыжая киоскёрша с пронзительно жгучими глазами. Честное слово, такие глаза бывают только у брюнеток! Она довольно рассмеялась:
- Ну, что? Пошли, счастливчик, я беру тебя на поруки!
Счастливчик
- Купите лотерею, мгновенный розыгрыш!
Был выходной. Я безмятежно брёл по городу и улыбался солнцу, неожиданно выскочившему после надоевшего дождя. Солнце улыбалось в ответ. Хотя нет, улыбалась уже девушка, протягивавшая мне цветной листочек.
- Возьмите билетик, я знаю, вам сегодня обязательно повезёт!
Хорошее настроение и улыбающаяся девушка позволили мне сделать глупость. Разумеется, мне известны все уловки лохотронщиков. Но что мне, жалко каких-то пятидесяти рубликов? Пусть у всех будет праздник! Я сейчас свободен, расслаблен, никуда не спешу. И я купил.
- Розыгрыш уже начался, это там, возле телецентра. Желаю удачи!
Конечно, надо было сразу же выбросить этот листочек в ближайшую урну, но что-то меня удержало. Я повертел бумажку в руках и направился к площади у телецентра.
У передвижного ларька шло какое-то шоу с ряжеными артистами. Немного помедлив, я подошёл к киоскёрше и протянул свой билетик.
- Вы хоть сами-то знаете, что вы - счастливчик? - спросила она и просверлила меня жгуче-тёмными глазками. - У вас большой приз!
- И где можно получить его? - спросил, было, я.
Но киоскёрша меня не слушала, а что-то торопливо щебетала в трубку. Её рыжеватые длинные волосы растрепались и упали на лицо. Вы хоть что со мной делайте, но не люблю вот блондинок и рыжих, особенно крашеных! Я немного потоптался и отошёл к зонтикам выпить кружечку пива. Никакая блондинка не смогла бы испортить мне настроение.
Я отпивал понемножку пиво и наблюдал за людьми. Люди оживлённо беседовали и делали то же, что и я, - расслаблялись. И только парень за соседним столиком был одинок и мрачен. На лице отчётливо вырисовывались боль, обида и разочарование. Почему-то одни люди сразу же вызывают расположение, а другие - неприязнь. Этот-то мне сразу не понравился. Но когда у вас на душе праздник, разве вам не хочется, чтобы все вокруг были счастливы? И я сделал очередную глупость - пересел за его столик эдаким немым вопросительным знаком. В ответ он вытащил из кармана кучу мятых лотерейных билетиков. Я всё понял: облапошили малого. Спустил кучу денег и теперь обижен на весь мир. Я заказал ещё пива: себе и парню. Некоторое время пили молча, и я уже собирался уходить, когда он вдруг заговорил.
- Понимаешь, я всегда был неудачником. А тут встретил девушку. Нравлюсь я ей. Пригласил в ресторан. Хотел выиграть денег, а вот что получилось. Жить не хочется.
Он судорожно сглотнул и промычал ещё что-то, не менее гнусное. «Каким же, интересно, девушкам нравятся такие долбо.бы?» - подумалось мне. Стало противно от его всхлипываний. Однако я живо представил, как ухаживал когда-то за своей женой. А что, если бы и со мной произошло такое? Уходя, я протянул ему свой лотерейный билет и сказал:
- На, проверь. Может, на этот раз повезёт. Удачи!
Распрощавшись, я снова брёл беззаботно по улице и, улыбаясь, представлял, какое будет удивленное лицо у парня, когда он узнает о выигрыше, как он будет радостно рассказывать об этом своей девушке, сидя в уютном ресторанчике, попивая вечернее вино, и как девушка будет улыбаться ему в ответ.
Спиной, если не сказать задницей, я почувствовал, что меня догоняют. Ох, как не люблю, когда меня кто-то догоняет! Надо было свернуть, скрыться, раствориться в улице, но…
- Стой, стой! Ты выиграл! Смотри!
Господи! Бывают же такие зануды! Вместо того чтобы бежать к своей возлюбленной, он пристаёт к незнакомым прохожим.
Я развернулся и с расстановкой сказал:
- Парень, не говори глупостей, выиграл ты. Так что давай, ещё раз удачи! Привет твоей девушке!
Он не унимался:
- Нет, так нельзя! Я даже не знаю, как тебя… вас зовут. А меня Серёжей!
С Серёжей знакомиться не хотелось. Брала досада. Ведь шёл, никого не трогал, упивался своим благородством и чувствовал себя счастливым.
- У меня сегодня тусовка, и она придёт, я хочу вас познакомить, а потом…
Что потом, я не дослушал.
- Спасибо, скажи где и во сколько, я приду!
Я ещё надеялся от него отвертеться.
- Это вам спасибо, вы же мой спаситель! Только для получения приза нужны два свидетеля. Не хотите мне помочь? А потом ещё по пивку… за мой счёт!
Он заулыбался. Я оценил самоиронию и купился.
- Ладно, пошли!
Такого я никогда не видел: деньги (весьма неплохую сумму) выдавали тут же. Но при этом нужны были два свидетеля с паспортными данными. Уговорили ещё одного - деревенского лоха в мятом сером пиджаке - и покончили с формальностями. Рыжая киоскёрша удивлённо пялилась на меня, но молчала.
Долго пили пиво. Я ещё тот алкоголик, а этот сразу размяк. Встреча с девушкой становилась нереальной. День был испорчен, так мне тогда казалось. Но кто мог предположить, что ждёт меня дальше? Уже темнело, когда я, расспросив адрес, повёл Серёжу домой.
Дверь открыли пьяные люди и с шумом-гамом затащили нас в квартиру. Народу было много. Начались поздравления. Этот идиот даже не сказал, что у него день рождения! Я стоял с дурацкой улыбкой на лице, а тот лепетал про спасителя своей девушке, показывая на меня, а она испуганно пыталась ему отвечать.
Мир рухнул. В глазах у меня потемнело. Я круто развернулся, выскочил в подъезд и бросился на улицу. Сердце колотило, словно барабан африканского аборигена, и щемящая боль пронзала со спины насквозь. Я её сразу узнал, ещё до того, как переступил порог комнаты. Это была моя жена.
Никто за мной не вышел. Вобрав в себя побольше прохладного вечернего воздуха, я зашёл в ближайшую забегаловку и хлопнул стакан водки. Наступило полное отупение. Такого удара я не ожидал. Конечно, мы были в разводе, но нежность к ней и надежда на возвращение не успели покинуть меня, а тёплые чувства только крепли от долгой разлуки.
От водки никогда не становится легче. С горечью я снова и снова представлял любимый образ и родной взгляд ромашковых глаз. Родной и теперь уже чужой одновременно. Эх, любит - не любит, плюнет - поцелует… Как же всё противно!
Совсем стемнело, и ночное одиночество вновь погнало меня к окнам злополучной квартиры. Хмель и отчаяние сделали своё дело: хотелось, чтобы этим мерзавцам было так же плохо, как и мне. Я поднял обломок кирпича и швырнул им в окно. Кирпич не достиг цели, но глухой стук о стену привлёк внимание людей. Я поднял второй обломок и снова бросил. Гости стали выбегать из подъезда. Подбежал и разгневанный Серёжа. «Ты разбил моё сердце, - сказал я. - Можно, и я у тебя чего-нибудь разобью?» Третий бросок оказался удачным - стёкла посыпались на асфальт совсем как пятаки у Достоевского - звеня и подпрыгивая. Народ закричал, раздалось обычное в таких случаях: «Милиция!» Быстрыми шагами я удалялся к соседней улочке, где было не так светло. Серёжа хватал меня за локти и жарко кричал: «Стой! Погоди! Я на тебя не сержусь, давай разберёмся!» Я знал, что от таких типов ничего хорошего ожидать не приходится, поэтому разбираться не стал, вырвался из чужих рук и почему-то опять оказался у телецентра.
Несмотря на поздний вечер, местами шла торговля, я сел на лавку и стал обдумывать произошедшее. На душе было гадко. В этот момент подъехала милицейская машина, из неё вышли менты и стали опрашивать прохожих. Я понял, что ищут меня, потому что рядом с ними шёл тот самый деревенский лох-свидетель в мятом пиджаке. Они прошли рядом со мной и не узнали меня. А «лох» подмигнул как-то по-доброму и тоже прошёл мимо. Тогда я догнал старшего из ментов и тихо сказал: «Это я». Тот посмотрел на меня и улыбнулся: «А знаешь, ведь ты счастливчик! Ты выиграл крупную сумму. Вот эта курносая сказала! - и показал на киоскёршу, болтавшую по телефону. - Ну, идём!» «Только наручников не надо», - попросил я. Он пожал плечами и, не оборачиваясь, пошёл к уазику. Я поплёлся следом.
В отделении лейтенант много курил и молча слушал мою историю. Я проникся к нему уважением. Если человек умеет слушать, значит, он не потерян для общества, даже если он мент. «Ведь я же любил её, - задыхаясь от волнения и заново переживая произошедшее, повторял я, - и она это знала!» В ответ он молча сунул мне заявление потерпевшего. В нём говорилось, что я в нетрезвом состоянии долго приставал к законопослушному гражданину Санкину Сергею Владимировичу, угрозами вымогал у него деньги, а когда ничего не получилось, стал бить стёкла в его доме. Под заявлением подписалась куча свидетелей. И ещё раз мне так же неожиданно влепили ниже пояса: её подпись стояла среди прочих. «Люди! Разве это возможно?! Ну нельзя же продавать так откровенно! - мысли мои совсем смешались. - Ну, разбил я это чёртово окно, но ведь за это не сажают!»
- Посадят, - успокоил меня лейтенант голосом федерального судьи. - У него солидные покровители.
«Что же теперь делать? - неслось у меня в голове. - Ведь никому нет дела до моих чувств, а скажут, мол, давно уже говорили ему, что пьянка до добра не доведёт. Вот, допрыгался!»
- Как же быть? - тихо спросил я. - Ведь вы же знаете, что всё, кроме окна, здесь неправда.
- Если честно, ты… (лейтенант от души выматерился). Просят же за таких говнюков!
Я ничего не понимал. Кто это, интересно, может за меня просить?
- Говорят, ты - счастливчик, но что-то не везёт тебе пока. Пытаюсь дозвониться до начальства, но бессмысленно. Сегодня пятница, и начальство, скорее всего, объявится лишь в понедельник. Выбирай, где заночуешь, - в обезьяннике или вытрезвителе?
Как же так? Вот это совсем не входило в мои планы. Я молчал, молчал и мент, долго крутя диск древнего телефона. Наконец он дозвонился, вежливо с кем-то переговорил и обернулся ко мне. Я приготовился выслушать «приговор».
- Значит, так. Во-первых, Серёжу этого пошлём на… Нашлись люди, которые видели, как ты выиграл в лотерею. Таким образом, версия о вымогательстве неправдоподобна. Во-вторых, окно ты разбил не Серёже, а его соседу; тот, конечно, сердится, но его устроит, если ремонт будет оплачен. И, в-третьих, в вытрезвитель ты тоже не едешь, потому что один человек, - лейтенант посмотрел на меня и хитро улыбнулся, - обещает довести тебя до дома в лучшем виде и без всяких эксцессов.
Я обернулся: в дверь вошла рыжая киоскёрша с пронзительно жгучими глазами. Честное слово, такие глаза бывают только у брюнеток! Она довольно рассмеялась:
- Ну, что? Пошли, счастливчик, я беру тебя на поруки!