Театральная рецензия 1912 года
Коммерческое собрание.
«Гамлет» трагедия Шекспира
Третьего дня прощался в «Гамлете» с Архангельской публикой талантливый артист Рафаил Адельгейм, или скорей публика прощалась с артистом переполнивши весь зрительный зал громадного Коммерческого собрания, все проходы и даже места в оркестре.
В день спектакля громадный двор Троицкой гостиницы, где остановился артист, представлял редкое зрелище. Здесь собрались воспитанницы учебных заведений с намерением обратиться к артисту с просьбой о льготных билетах и, отрядив депутацию, ожидали результатов. Просьба их была удовлетворена.
Для своей прощальной гастроли артист поставил лучшую шекспировскую трагедию «Гамлет», и, справедливость требует сказать, поставил неудачно.
При отсутствии у нас хорошей сцены, сносных хотя бы декораций и необходимой бутафорской обстановки, постановка такой сложной и большой обстановочной пьесы невозможна, но это не вина артиста, и это в счет ему не ставится.
Есть более уважительная причина, по которой артисту не следовало бы остановиться именно на этой пьесе.
Гамлет герой не его репертуара, и третьего дня артисту не удалось создать того чудного высокого художественного образа «печального принца», который в ярких красках рисует нам великий художник-драматург.
Не дала верного образа чудного поэтического сознания и г-жа Трузэ-Каренина (Офелия). Хотя нужно отдать справедливость, что оба артиста и по силе таланта и по общей эрудиции были, в некотором роде интересны и приковывали к себе внимание зрительного зала. Менее удачны были г. Гаранин (Клавдий) и г-жа Крушинская (Гертруда), а также г. Рыбаков (Полоний), по своему гриму напоминавший скорей какого-то китайского мандарина в духе Лихун-Чонга, чем хитрого, пронырливого датского придворного. Более хороши были г. Шольц (Горацио) и г. Волконский (Лаэрт).
«Тень отца Гамлета» изображал г. Ратмиров, и притом довольно плохо. Подземные возгласы «клянитесь!», артисту совсем не удались. При гастролях обоих братьев Адельгейм «тень отца Гамлета» играет один из них, и если нам не изменяет память, именно Рафаил, Гамлета-же исполняет Роберт. Отсюда и вся бледность общего впечатления от исполнения.
Отсутствие хотя бы сносной обстановки, убийственно отразилось на пьесе. Палаты дворца датского короля изображала та же скромная комната дома Недыхляева в предшествующей драме «Кручина», а упражнение на рапирах Гамлета с Лаэртом происходило в каком-то лесу, куда были вынесены убогие для королевской четы, хотя и золоченые кресла.
Пропала также и сцена на кладбище. Отсутствие вероятно люка на сцене, не дали всей полноты картины и рытье могилы происходило за каким то брезентом. Пропала красивая сцена Гамлета: «Ее любил я, как сорок тысяч братьев любить не могут!».
В общем - все же спектакль прошел гладко. Собравшаяся публика шумными овациями и аплодисментами простилась с талантливым артистом, бросив ему букет цветов, как знак глубокого к нему расположения.
Сбор за все четыре спектакля превзошел всякие ожидания и выразился в колоссальной для нашего города сумме.
Вчера труппа выехала в Вологду, где артист даст три спектакля.
М. Г-ка.
9 марта 1912 г.