Качну серебряным тебе крылом… (1919 год)
Нет, этот снимок был сделан не на Севере России, и не в 1919 году. Это зима 1916-1917 года, Ходынское поле, авиационная школа Московского Общества Воздухоплавания. Пока они учатся летать, летают и воюют все вместе. Рядовые и унтер-офицеры, поручики и капитаны, русские и украинцы. Пока все они подданные Российской империи. Еще год-два, и возможно, они будут воевать друг против друга. Может быть, кто-то окажется на Севере.
Еще одно странное место из книги Хайрулина и Кондратьева«Военлеты погибшей Империи. Авиация в Гражданской войне»:
«В конце февраля унтер-офицер Кропинов с летнабом поручиком Сахаровым, перелетая из Березника в Обозерскую, из-за тумана сбились с курса и залетели глубоко в тундру. Когда кончился бензин, они сели где-то в районе устья Онеги и, «подкрепившись» спиртом из разбитого компаса, отправились на поиски жилья пешком. Двое суток в страшный мороз авиаторы шли, утопая в снегу и не встречая ни одной живой души. Только на третий день они наткнулись на зимовье самоедов (небольшой северный народ, ныне именуемый ненцами или нгасанами). Радушно встретив неожиданных гостей, «дети тундры» обогрели их и отвезли на оленьих упряжках в ближайшее село».
Во-первых, в устье Онеги никакой тундры нет, а во-вторых, ненцев там тоже нет.
В марте в Двинском Березнике появился новый командир Славяно-Британского авиакорпуса английский полковник Ван дер Спай (Kenneth Reid van der Spuy).
Ван дер Спай был первым южноафриканским летчиком, кто после обучения в Англии получил 2 июня 1914 года сертификат Королевского аэроклуба о том, что он сдал экзамен на военного летчика (military pilot).
За пять лет «подняться» от лейтенанта до полковника-совсем неплохо!
Правда, здесь http://samilitaryhistory.org/vol056dt.html о нем пишут как о подполковнике: Lt Col K.R. van der Spuy).
Южноафриканец нрав имел заносчивый, и русские летчики сразу его невзлюбили.
Юрий Гальперин в своей книге «Воздушный казак Вердена» ссылается на книгу русского летчика Матвеева, «Разбитые крылья», напечатанную в 1930 году в Берлине, и цитирует большой отрывок из нее.
Почему-то Ван дер Спай в книге Гальперина превратился в Вандеррспая.
«Вытянутые в линию аэропланы покачивались на сильном ветру. Английские летчики с прижатыми под локоть стеками выстроились в одну шеренгу, за ними стояли нижние чины английской армии - русские летчики.
Приняв рапорт, полковник Вандеррспай приказал быть готовыми к вылету.
Летчики переглянулись. Ветер рвал фуражки, низкие тучи ходили, казалось, задевая шапки высоких елей.
- На наших аэропланах в такой ветер лететь рискованно, - заметил один из русских офицеров, сопровождавших Вандеррспая.
- Когда английскому летчику приказывают, он летит, - ответил Вандеррспай. - Чья очередь? - обратился он к дежурному по аэродрому.
- Летчик Крапинов и мичман Смирнов.
- В воздух! Обследовать неприятельский аэродром!
Завыл мотор, меняя свой тон в зависимости от направления и силы ветра. Качаясь, аэроплан поднялся и ушел ввысь... Сильный ветер настолько уменьшил скорость полета, что аэроплан казался стоящим в воздухе.
Промучившись более получаса, Крапинов вернулся на аэродром и доложил, что атмосферные условия не позволяют выполнить задание.
- Английские летчики считаются только с приказами своего начальства, - сухо ответил Вандеррспай.
Крапинов щелкнул каблуками, резким движением отдал честь и пошел к своему аэроплану.
Поднялся аэроплан и сразу, подбитый сбоку сильным порывом ветра, накренился и грохнулся оземь...
Бросились к месту катастрофы и вытащили из-под обломков два трупа - Крапинова и Смирнова.
- Следующий, - командует Вандеррспай.
- Поручик Слюсаренко, - вызывает дежурный.
Поручик Слюсаренко поднялся, но через четверть часа, покачиваясь, ныряя, с большим трудом спустился на аэродром и через переводчика доложил полковнику:
- Летать невозможно, я не полечу.
- Английские летчики, - начал было он, но не закончил фразы и крикнул: - Следующий!
- Поручик Байдак! - с дрожью в голосе закричал дежурный по аэродрому.
Не прошло и двадцати минут, как самолет Байдака, бросаемый во все стороны, начал спускаться. У самой земли при посадке очередной шквал свалил его на крыло... Послышался резкий треск ломающихся крыльев...
Подбежавшие тут же механики, солдаты, летчики увидели возле разбитого самолета Байдака. Лицо и руки его были залиты кровью, вместо губ - кровавое месиво с розовыми пузырьками.
«Смотр» был закончен.
Два разбитых аэроплана, сложенных в виде бесформенной массы, да две свежие могилы на сельском кладбище, украшенные крест-накрест скрепленными воздушными винтами, - все, что осталось от первого знакомства русских летчиков с полковником Вандеррспаем...»
В конце апреля, во время разведывательного полета в районе Ваги, у самолета Ван Дер Спая начались неполадки с двигателем, и он совершил вынужденную посадку на территории, занятой войсками большевиков.
Вскоре его и еще нескольких англичан Советское правительство обменяло на Федора Раскольникова.
Ван дер Спай вернулся домой, в Южную Африку, продолжал летать, и дослужился до генерал-майора.
Весной 1919 года ледоход на Двине начался в мае.
Американцы фотографировались на фоне вздыбленного двинского льда, а в штабах уже начали готовиться к летним боям.
Эта фотография, и еще несколько, отсюда: http://polarbears.si.umich.edu/
Английские связисты в Двинском Березнике. Я думаю, весной 1919 года англичане очень быстро поняли, что значит русское слово «распУта».
Эта, и еще несколько фотографий из альбома «Гражданская война на Севере России глазами британцев» (СПб, изд-во «Гамас», 2008 г.)
Больница в Двинском Березнике, которую в 1919 году англичане американцы заняли под госпиталь. Сохранились ли эти здания до нашего времени, не знаю, т.к. в Двинском Березнике я бывал только проездом.
Может быть, здесь и лечили Казакова в январе-феврале 1919 года.
24 января, во время полета в районе Шенкурска, его самолет обстреляли с земли, и пуля задела грудь. До конца февраля он находился на лечении.
Казакова сфотографировали в апреле 1919 года.
По осунувшемуся лицу видно, что выздоравливал он долго.
Когда ледоход закончился, из Архангельска стали приходить баржи с пополнением и военным снаряжением.
Войск становилось все больше. Союзники, предвидя скорую эвакуацию, готовили летнее наступление, чтобы на долгий срок отбить у красных охоту к активным действиям.
На большой барже, стоявшей возле берега в Двинском Березнике, англичане устроили госпиталь.
Неподалеку от плавучего госпиталя стоял дебаркадер. Еще совсем недавно к нему приставали пассажирские «колёсники», а сейчас англичане устроили на нем штаб Королевских военно-воздушных сил.
Казаков и летчики Славяно-Британского авиакорпуса часто бывали здесь, потому что авиации в планах летнего наступления отводилась большая роль.
Двинской Березник. Белая ночь на Северной Двине.
Англичане устроили маленькую постирушку. Странно, почему-то никто не зашел в воду, хотя бы колено. А так и сполоснуться заодно можно было бы.
Может, вода холодная была? Если снимок был сделан в конце мая, или в начале июня, тогда да, в это время вода в Двине еще холодная.
В боях на Двине использовались не только самолеты.
Аэростат, использовавшийся для корректировки артиллерийского огня и для наблюдения за передвижениями противника.
Фотография из журнала «Поморская Столица».
Аэродром в Двинском Березнике.
Справа виден один из деревянных ангаров, построенных американцами.
Трава на аэродроме уже высокая, значит, это конец июня или начало июля.
На Севере в это время жарко. В лесу парит, а на открытых местах хорошо, есть ветерок.
От ангаров, наверное, доносились запахи машинного масла и бензина, но местные собаки, все равно, прибегали на аэродром в надежде поживиться чем-нибудь съестным.
Один из англичан, стоявших на краю поля, и смотревших на фотографа, похоже, или бросил что-то вверх, или выстрелил из ракетницы. Какая-то смазанная мелькнувшая тень хорошо видна в воздухе.
Хайрулин и Кондратьев пишут, что весной 1919 года «поступила крупная партия новых английских самолетов. В общем счете был получен 21 «Де Хэвилленд» DH9, 12 DH9a с более мощными моторами, 15 истребителей «Сопвич-Снайп», несколько «Ариэйтов» и шесть учебно-тренировочных «Авро-504», предназначенных для так и не приступившей к работе архангельской летной школы. Впоследствии на «Авро» установили турельные пулеметы и отправили на «речной» фронт. Вместе с самолетами прибыли английские летчики. Русским же из новой техники достались четыре «Де Хэвилленда» и три «Снайпа». Появление этих машин позволило снизить нагрузку на уже достаточно изношенные «Сопвичи».
Самолет DH 9А. Стал выпускаться фирмой De Havilland с 1918 года. Летя с крейсерской скоростью 176 км/час, самолет мог находиться в воздухе 5 часов.
На самолете был установлен передний пулемет «Виккерс» (7,7 мм) и пулемет «Льюис» (7,7 мм), который устанавливался в задней кабине на турели.
Бомбовая нагрузка-300 кг., причем, бомбы уже не надо было бросать летчику-наблюдателю, как в начале войны. Бомбы крепились под фюзеляжем и под крыльями.
Здесь о нем подробнее написано:
http://www.airwar.ru/enc/bww1/dh9a.html
Здесь хорошо видна турель с пулеметом в задней кабине.
Самолет R.E.8, выпускавшийся с 1916 года.
Самолеты, это, конечно, интересно, но люди еще интереснее.
Техники, кажется, не очень-то и рады тому, что их решили сфотографировать.
Мы, дескать, делом заняты, а нас по пустякам отвлекают!
На голове одного из англичан, кажется, накомарник. Остальные, видимо, притерпелись к северным комарам, а он так и не смог.
Тоже «Де Хэвиленд 9А», но не только с техниками, а и с летчиками. Летчики, естественно, в центре, техники с краю.
Щенок, положивший лапы на взрыватель авиабомбы, хорошо смотрится.
Пилоты только англичане. Русских или не позвали, или сами не пошли.
Русские летчики носили ту же форму, что и англичане, только на фуражках, там, где у англичан были кокарды, русские прикрепляли небольшую эмблему в виде двуглавого орла.
Фрагменты фотографий двух неизвестных пилотов времен Первой мировой войны. На погонах хорошо видны эмблемы в виде двуглавого орла.
Фотографии отсюда: http://fotki.yandex.ru/users/potap-guur/album/16140/?p=0
Техники в рабочих комбинезонах. Сразу видно, не «белая кость».
В начале июня подготовка к наступлению по обеим берегам Северной Двины шла полным ходом.
Из сборника «Речная война. Северо-Двинская флотилия 1918-1919 гг.»:
(под словом «противник» следует понимать англичан и белогвардейцев)
«Противник же усиленно готовился к наступлению. В происходивших почти ежедневно боях между флотилиями он неоднократно наносил нашим судам серьезные повреждения. Самолеты противника кроме глубоких разведок ежедневно по несколько раз производили налеты на наши суда и батареи. Команда судов от этих беспрестанных налетов, доходивших до десятка и больше в день, была постоянно в нервном напряжении. Отсутствие снарядов к противоаэропланным пушкам делало эти налеты для противника совершенно безнаказанными. Текущая работа штабов совершенно дезорганизовывалась этими беспрерывными налетами воздушных сил неприятеля».
«19 июня 4 самолета противника атаковали наши суда и батареи. Несмотря на сильный огонь противоаэропланной артиллерии и пулеметов, аппараты снижались до 300 метров, т.е. на высоту ясной видимости летчиков. Впервые были сброшены бомбы большой разрушительной силы, делавшие в твердом глинистом грунте воронки диаметром около 2-х сажень и глубиной в одну сажень. Одна из сброшенных бомб попала в плавучую батарею «№5» («Канск»), вызвав пожар и взрыв снарядов. Команда батареи успела выскочить на берег, и дело обошлось без человеческих жертв. Отбуксированная на мелкое место, батарея затонула и была впоследствии при отходе нашей флотилии взорвана».
Перед началом июньского наступления, союзники решили нанести мощный удар по аэродрому красных, находившемуся возле деревни Пучуга. Бои летом 1919 года на Двинском фронте шли в границах прямоугольника желтого цвета, а советский аэродром находился чуть выше по течению (где-то в районе, отмеченном прямоугольником красного цвета).
Точного места аэродрома не знаю, т.к. сам в тех краях ни разу не бывал.
Фотографию Двины или двинских берегов возле Пучуги нигде не нашел. Даже странно как-то. Нашел современную фотографию, сделанную неподалеку от Пучуги. Вид Сельца из Городка (Google Earth, Panoramio, автор shvetsky).
Впрочем, возле Пучуги берега точно такие же.
Из книги Хайрулина и Кондратьева:
«…Козаков разработал план, который по своей дерзости граничил с авантюрой. Не очень-то надеясь на точность бомбометания, он предложил осуществить под прикрытием истребителей посадку трех «Сопвичей» прямо на советском аэродроме! Их экипажи должны были подбежать к палаткам-ангарам и поджечь их с помощью факелов и канистр с бензином. После взлета «Сопвичей» «Де Хэвиллендам» надлежало сбросить на ВПП и уцелевшие аэродромные постройки 250-фунтовые бомбы.
Несмотря на высокий риск, предложение нашло поддержку и русских, и английских летчиков. Налет был назначен на вечер 17 июня. Для участия в нем выделили все наличные силы - 13 машин, однако сразу после взлета из-за неполадок в моторах пришлось садиться «Ньюпору» лейтенанта Бересневича и «Снайпу» английского пилота Найта. Для воздушного прикрытия диверсионной команды остался единственный «Снайп» майора Кэрра. Это превысило все допустимые пределы риска и вынудило на ходу менять план операции. Вместо посадки на летном поле «Сопвичи» начали кружить над ангарами, обстреливая их зажигательными пулями. Несколько «Де Хэвиллендов» сбросили бомбы на аэродром, другие ушли бомбить гидроавиатранспорты. Но, как и предполагал Козаков, ни одна бомба точно в цель не попала.
Тем не менее с воздуха было видно, как от зажигательных пуль вспыхнул стоявший на полосе «Ньюпор» и взорвались сложенные на краю аэродрома бочки с горючим. Кроме того, в изрешеченных пулями и осколками бомб палатках были выведены из строя еще один «Ньюпор» и «Спад», а на плавучем ангаре - серьезно повреждены два гидроплана М-20. При налете погибли два человека и шестеро получили ранения».
Бывший командующий 6-й армией Самойло в свих воспоминаниях «Поучительныц урок», вышедшей в 1962 году, писал:
«Неутомимо работали летчики Смирнов, Кудрявцев, Дьячков. Летчик С. Ф. Смирнов, которого интервенты хорошо знали по прозвищу «Красный черт», повредил самолет белогвардейского летчика Бабенко, слывшего непобедимым. За неоднократные подвиги Смирнов был представлен к награде орденом Красного Знамени».
Какие подвиги совершил летчик Смирнов, неизвестно.
После налета на Пучугу у летчиков «Славяно-Британского авиакорпуса» было полное господство в воздухе.
Союзников поддерживали не только самолеты «Славяно-Британского авиакорпуса.
У флотилии союзников были и свои самолеты. Хорошо видна баржа (вторая справа), где размещались летчики и техники, находилась ремонтная мастерская.
Увы, но фотографии этой баржи, сделанной с более близкого расстояния, нигде не нашел.
Это были те же гидропланы, что и на авиаматках «Наирана» и «Пегасус» - Fairey III. Здесь подробнее:
http://www.airwar.ru/enc/other1/fairey3.html
Если присмотреться, у края огромного песчаного пляжа хорошо виден гидроплан.
На этой фотографии тоже видны гидропланы на заднем плане. Пять самолетов стоят возле берега, один рядом с баржой, и один на середине реки.
Из сборника «Речная война. Северо-Двинская флотилия 1918-1919 гг.»:
«Из последующих столкновений в июле нужно указать на потерю неприятелем 14 июля одного из воздушных аппаратов.
В 13 час. 15 мин. аппарат во время бросания бомб был подбит огнем стрелковой партии п/с «Некрасов» и был принужден спуститься в расположение плавучих батарей. Летчики окольным путем пытались пробраться через наше расположение, но были задержаны красноармейцами по указанию местных крестьян. К аппарату был отправлен катер «Рогачев», который под пулеметным огнем воздушных аппаратов противника прибуксировал его к п/с «Желябов». На гидроаэроплане оказались автомат Люиса со 100 зарядами и ракетница с цветными ракетами».
А Хайрулин и Кондратьев про подбитый 14 июля самолет пишут:
«Еще один «Фэйри» был подбит зенитным огнем 14 июля. Пилот не смог дотянуть до своих и приводнился на советской территории. Экипаж бежал, а самолет стал трофеем Красной Армии. Англичане до сих пор числят летчиков с этой машины лейтенантов Маршалла и Лэнсдоуна попавшими в плен, однако в советских документах нет подтверждения данной версии. Скорее всего, британские авиаторы погибли, заблудившись в тайге и непроходимых болотах».
Короче говоря, куда подевались английские летчики, до сих пор непонятно.
Снабжение у англичан было хорошее.
И платили им исправно. Вовремя, и фунтами.
Русские летчики тоже фунты получали. Казалось бы, живи и радуйся, ан нет!
Казаков с английскими летчиками, в первом ряду, четвертый справа.
Уже ходили слухи о том, что союзники готовятся к эвакуации. Война закончилась, и объяснять, что делают войска на Севере России, становилось все труднее. Ну, а когда в Англии сменилось правительство, эвакуация стала делом практически решенным.
Русским летчикам надо было решать, что делать.
Кто-то решил остаться на Севере, кто-то думал податься к Деникину, Модрах и Белоусович решили перебраться к Колчаку, а полковник Казаков погиб 1 августа 1919 года.
История гибели Александра Казакова несколько непонятна.
Вот что пишут Хайрулин и Кондратьев:
«Модрах …вместе с капитаном Белоусовичем уехал с фронта в Архангельск, чтобы оттуда, с экспедицией известного полярника Вилькицкого по Северному Ледовитому океану добраться до устья Енисея. Полковник Козаков решил проводить своих боевых товарищей и одновременно опробовать только что отремонтированный «Снайп».
Разбежавшись по полосе, самолет Козакова круто пошел вверх, на мгновение завис почти вертикально, затем вдруг опрокинулся и с работающим на полном газу мотором отвесно врезался в землю. Через несколько минут пилот скончался на месте аварии.
О причине гибели лучшего летчика царской России до сих пор идут споры. Есть версия, что при крутом наборе высоты у «Снайпа» внезапно «сдал» двигатель. Но это опровергают многочисленные свидетели, которые не услышали остановки или падения оборотов мотора. К тому же столь опытный летчик не должен был сразу после отрыва так резко задирать нос своей машины. Это считается грубой и опасной ошибкой, непростительной даже для начинающих пилотов.
По другой гипотезе Козаков, не до конца оправившийся от ранения и истощенный непрерывной боевой работой, просто потерял сознание в воздухе.
Наконец, нельзя исключить вероятность того, что полковник, предвидя неизбежность гибели белой армии, в состоянии аффекта решил свести счеты с жизнью».
Вот насчет «неизбежности гибели белой армии», это зря. Летом 1919 года все было не так однозначно. Многие в армии тогда считали, что с уходом союзников исчезнет та двусмысленность, которой удачно пользовались большевики в своей пропаганде, заявляя, что союзники хотят захватить Север России.
Да и кончать жизнь самоубийством, провожая своих боевых товарищей... Не в традициях русских офицеров были такие психологические выверты.
Самолет виноват? «Сопвич Снайп» был хорошим самолетом. Здесь о нем подробнее:
http://www.airwar.ru/enc/fww1/snipe.html
Там есть и несколько других фотографий.
Истинную причину смерти Казакова сейчас не установить.
Гальперин писал, что на похороны Казакова никто из англичан не пришел. Думаю, соврал.
Вообще, после прочтения книги Гальперина осталось нехорошее чувство. Понятно, что при Советской власти многим приходилось ноги раздвигать, но такое чувство, что Гальперин делал это даже с азартом.
Фотография отсюда: http://www.airaces.narod.ru/ww1/russia/kazakov.htm
В подписи там ошибка. Вместо «Березник» написано «Березняки».
Похоронили Казакова там же, в Двинском Березнике. О месте захоронения пишут неконкретно.
Где сейчас та могила? Если и был установлен на могильном холмике крест или камень, наверное, все исчезло еще в 20-е годы.
Как там говорится? Проигравший платит? Вот и заплатил полковник Казаков полной безвестностью на долгие годы.
А погибшему неподалеку от тех мест Павлину Виноградову и памятник в Архангельске поставили, и Троицкий проспект в проспект Павлина Виноградова переименовали, и даже район в области назвали Виноградовским.
Интересно, в Двинском Березнике хоть крест с именем Казакова где-нибудь поставили? Не зима, съездил бы, походил по тем местам, а зимой ничего не увидеть.
Казакова заменил полковник Шебалин, и бои продолжались.
Из книги Хайрулина и Кондратьева:
«Наиболее драматичной для англичан датой стало 10 августа. Ранним утром этого дня на бомбардировку советских судов вылетели одновременно девять «Де Хэвиллендов»: семь DH.9 и два DH.9a.
Сразу после их отлета аэродром накрыл густой туман. Чтобы обозначить полосу пришлось зажечь костры. Через несколько часов вернулись только пять экипажей. Они рассказали, что в воздухе летчики сразу потеряли друг друга, и о судьбе остальных никто не знает. А у самолетов уже должно было кончиться горючее. Затем на аэродром стали поступать известия, что один «Де Хэвилленд» сел на вынужденную под Холмогорами, другой - в Пинеге, третий - на песчаном берегу Двины. Лишь о судьбе четвертого самолета долгое время ничего не было известно. Только через год вернувшийся из советского плена летнаб этой машины Бэгг рассказал, что она, заблудившись, села на территории красных. Пилот Д'Арси-Леви, увидев свою ошибку, пытался завести мотор, но подбежавшие красноармейцы закололи его штыками. Бэгга вытащили из кабины и отвели в штаб, а затем - отправили в Москву».
Потом англичане ушли. Часть русских летчиков перебралась на Юг России, к Деникину, часть осталась на Севере.
До февраля 1920 года фронт держался. Последние данные о вылетах самолетов на разведку и бомбежку относятся к декабрю 1919 года.
А потом все рухнуло…
Информация о том, что впоследствии стало с русскими летчиками, крайне скудная.
Шебалин Сергей Константинович (1890-1964 гг.)
В октябре 1919 года прибыл в Новороссийск. В июне 1920 г. участвовал в операциях, способствовавших разгрому ударной группы Жлобы в Северной Таври. В ноябре 1920 г. эвакуировался из Крыма в Галлиполи, затем эмигрировал в Югославию. Поступил на службу в авиацию королевства СХС. Был офицером-инструктором Высшей школы летчиков-истребителей и 3-й пилотской школы в Нише.
С мая 1942 г. - командир 6-й роты 5-го полка Русского охранного корпуса. Участвовал в боях с югославскими партизанами в 1942-1944 г. С декабря 1944 г. - начальник штаба 1-го авиационного полка ВВС КОНР (Комитета освобождения народов России), находящегося в составе Русской освободительной армии генерал-лейтенанта А.А. Власова.
30.04.1945 г. сдался вместе с остальными военнослужащими ВВС КОНР частям 3-й армии США в районе Лангдорфа.
После Второй мировой войны эмигрировал в США.
Белоусович Николай Иванович (1890-1956 гг.).
В августе 1919 года уехал к Колчаку. С марта 1020 года работал инструктором в Военной авиационной школе Дальнего Востока. Потом эмигрировал в США через Китай. Двадцать лет работал таксистом.
В 1956 году умер в Сан-Франциско.
Барбас Василий Захарович (1888-?)
В конце 1919 года, после ухода союзников с севера России, возглавил Мурманский авиадивизион. В феврале 1920 г. сдался в плен, был доставлен в Москву и помещён в Бутырскую тюрьму. 16 июня 1920 г. переведён в Архангельск. Дальнейшая судьба неизвестна.
А капитан Сергей Карлович Модрах, подполковник Клембовский, старший лейтенант Краевский, лейтенант Мельницкий, лейтенант Яковицкий, поручик Туманов…
Ни фотографий, ничего…