Катера ЭПРОНа на Соломбалке?
На днях в сообществе «Старый Архангельск» увидел фотографию, сделанную с моста через Соломбалку во время весеннего половодья в конце сороковых - в пятидесятые годы. Шестидесятые - вряд ли, тогда деревья были уже большие. Меня заинтересовал комментарий Татьяны Ануфриевой (тогда она еще не была Ануфриевой-Некрасовой) к этой фотографии, в котором упоминался ЭПРОН (Экспедиция работ особого назначения), организация, созданная в 1923 году, занимавшаяся подъемом затонувших кораблей, судов, и разными подводными работами.
Большие катера ЭПРОНа? На Соломбалке?
Задал Ануфриевой вопрос, она ответила. Это было в конце пятидесятых годов? Хм…
Нашел немецкий аэрофотоснимок, сделанный в 1942 году, на котором хорошо видна Соломбалка. Со слов Ануфриевой, ЭПРОНовские катера заходили в Соломбалку из Северной Двины, и шли к месту, отмеченному желтым прямоугольником, при этом им надо было пройти под четырьмя деревянными мостами: на улице Левачева, на улице Советской, под Первянским мостом (мост вел в Первую Соломбальскую деревню, поэтому и назывался Первянским), и под мостом, который вел в Кемский поселок. «База», о которой писала Ануфриева, была сразу за последним мостом. В том месте до семидесятых-восьмидесятых годов еще стояли несколько больших деревянных складов, обнесенных забором, но я не помню, чтобы кто-то из знакомых ребят или взрослых говорил о «базе ЭПРОНа» в Кемском поселке.
В конце Набережной Георгия Седова, на территории, где до революции находились постройки торгового дома датчанина Геппа Шмидта (красный кружок), действительно, было место, связанное с ЭПРОНОМ, его Архангельским отделением. Там были причалы, склады, казарма, в которой жили моряки, и вся территория была обнесена забором. Во время войны название ЭПРОН исчезло, т. к. он вошел в состав ВМФ, и позднее стала называться аварийно-спасательной службой ВМФ, но соломбальцы по старой памяти все равно называли эту часть ЭПРОНовской, пока это место не заняли военные гидрографы.
Было еще Главное военно-речное управление ЭПРОНа, впоследствии переданное Министерству речного флота, но о нем я ничего не слышал, и, скорее всего, его в Архангельске не было.
Могли в тридцатые годы на Соломбалке напротив Соломбальского кладбища находиться склады ЭПРОНА, во время войны переданные аварийно-спасательной службе ВМФ? Теоретически - да, но как катера могли проходить к причалам этих складов?
Фотография из альбома «Архангельск» шестидесятых годов, сделанная с моста на улице Левачева. Воды много, и на первый взгляд тут не только катер может пройти, но и небольшой буксир.
Соломбалка в районе улицы Новоземельской, где в детстве жила Ануфриева. Примерно здесь она купалась в конце пятидесятых, и здесь видела «большие катера ЭПРОНа».
Фотография В. Калугина, 1955 год. Во время отлива Соломбалка мелела и довольно сильно. Безбоязненно по ней можно было пройти только на весельной лодке, а что касается владельцев катеров, то не каждый из них мог во время отлива выйти в Северную Двину.
Тоже отлив, 1960 год.
Это, скорее всего, середина или конец шестидесятых. Девочки переходят вброд Соломбалку во время отлива. Хорошо видно, что глубина в этом месте 40-50 см. Высота прилива в Архангельске - 70 см., т. е. во время прилива глубина Соломбалки в этом месте была 110-120 см. Достаточно этого было для «больших катеров ЭПРОНа»? Не знаю. Хотел спросить Ануфриеву о величине этих катеров, но случилось неожиданное.
Прочитав ее комментарий, в котором она упомянула «Соломбальский искусственный испытательный канал», я решил, что она до сих пор верит в то, что Соломбалка - не что иное, как канал, вырытый для испытания судов, строившихся в XVIII веке на Соломбальской верфи, и решил объяснить, что это не так.
Объяснил…
После этого объяснения собеседница впала в неистовство, как будто я сказал ей, что не могу отдать взятые в у нее в долг десять тысяч.
Потом она немного успокоилась, и ответила на мой вопрос, почему она считает, что это были «катера ЭПРОНа». На катерах было написано «ЭПРОН»? Это было в пятидесятые годы? Начальство закрывало глаза на то, что катера ходили с названием организации, переставшей существовать еще во время войны, т. е. лет пятнадцать назад? Что-то тут не то, до бардака девяностых годов было еще далеко.
Ануфриева научилась плавать в 1956 году… Я научилась плавать, когда мне было десять лет, но допустим, она научилась плавать, когда ей было семь или восемь лет, значит она 1948-1949 г. р. и сейчас ей 71-72 года. В этом возрасте приступы раздражительности и гнева нисколько не удивительны, да и память у многих в ее возрасте, как говорил Аркадий Райкин в одной из миниатюр, «Тут - помню, тут - не помню».
Месяц назад я разговаривал с одним жителем Архангельска о том, когда был снесен дом братьев Мерзлютиных, стоявший на углу Набережной Ленина и улицы Урицкого. У меня есть фотография этого дома, сделанная незадолго до сноса, когда там уже был пожар, и я помню, что снимал домой весной 1976 или 1977 года (год на обороте фотографии не написал, о чем позже жалел).
- Нет, - писал мне собеседник: - Дом снесли летом 1979 года.
- Вы уверены? - спросил я: - У вас есть какая-то привязка к этой дате, т. е. какое-то событие, отчего вы запомнили эту дату?
- Да, привязка есть, - ответил собеседник.
Пришлось рыться в старых номерах «Правды Севера», напечатанных летом 1979 года. Нашел заметку Юрия Барашкова, в которой он сокрушался о снесенном доме Мерзлютиных, и писал, что сейчас на этом месте пустырь, заросший травой, на котором паркуют автобусы. Из текста заметки было понятно, что дом снесли не летом 1979 года, а гораздо раньше.
Написал об этом собеседнику, тот юлить не стал, признался:
- Память подвела…
Увы, не все способны на такое признание. Хотел продолжить разговор с Ануфриевой, чтобы уточнить, каких размеров были катера, деревянные или железные, где была сделана надпись «ЭПРОН» - на борту или кабине, но она свернула разговор. Ладно, подумал я, завтра спрошу.
Утром захожу на ее страницу - ба! - она после беседы со мной не только свою фамилию изменила, она еще и поделилась сокровенным в стиле «У царя Мидаса ослиные уши!». Накануне этого «крика души» не было.
Попытался возобновить разговор, чтобы уточнить, что она помнит о «больших катерах ЭПРОНА», но собеседницу «понесло» как телегу по кочкам, и продолжать беседу не имело смысла. В последнее время подобные истерики приходится наблюдать все чаще и чаще, причем не только в интернете, но и в реальной жизни, в самых неожиданных местах, и не могу понять, отчего у женщин все чаще «сносит крышу»? Не сомневаюсь, что и у мужчин такое бывает, но мне чаще «везет» на подобные встречи с женщинами, и среднего возраста, и пожилого. То ли жизнь все сильнее закручивается винтом, и женская психика не выдерживает нагрузок, то ли врачей-психиатров «оптимизировали» так, что в поликлиниках некому работать, и людям некуда обратиться за помощью.
Сходил на Соломбалку, сфотографировал то место на правом берегу, где стояли склады, и где якобы была «база ЭПРОНа». Про пятидесятые-шестидесятые годы ничего не могу сказать, не был тогда в этих местах, а в 1970-1971 гг. проплывал здесь с ребятами несколько раз на лодке, и не помню, чтобы здесь были причалы. Неподалеку от моста видна только полуразвалившаяся площадка, куда могла заезжать пожарная машина для приема воды. Не помню и того, когда были снесены склады, видимо, в девяностые годы, тогда же, наверное, и трубу через речку перекинули. Сейчас вся та часть берега, где стояли склады, застроена частными домами.
Зашел на территорию кладбища, прошел по берегу, чтобы снять эти дома со стороны реки, а берег весь зарос, пришлось снимать через ветки. Надо бы разузнать, какой конторе принадлежали склады, стоявшие на этом месте, в пятидесятые годы, а то очень похоже, что «большие катера ЭПРОНа» на Соломбалке - еще один миф, но полной уверенности в этом у меня пока нет.
UPD №1:
Через два дня, 25 апреля, заглянул на страницу Ануфриевой-Некрасовой, а она уже и не Ануфриева-Некрасова, а просто Некрасова. "Легким движением руки брюки превращаются...". "Крик души" о "дебилах в инете" убрала, но одновременно и доступ мне ограничила. Какие одинаковые все эти истеричные женщины, что молодые, что старые. О том, что все эти ограничения обходятся на счет раз-два, Татьяна Ануфриева, она же Ануфриева-Некрасова, она же Некрасова, похоже, даже не подозревает. Раз... Два...
Ничего интересного, было бы что прятать.
UPD №2:
2 мая заглянул на ту же страницу - ба! - Татьяна Ануфриева, она же Татьяна Ануфриева-Некрасова, она же Татьяна Некрасова продолжает пребывать в возбужденном состоянии. Если раньше страница была закрыта только для меня, то сейчас она решила отгородиться вообще от всех. Что она будет делать дальше? Еще можно перед подъездом дома, в котором она живет, вырыть ров, насыпать вал, и поставить частокол. Да, тут прогулки на свежем воздухе и чашка чая с мятой перед сном уже не помогут, тут надо уже просить врача, чтобы выписал таблетки.
С "базой катеров ЭПРОНа" разобрались. Как я и думал, ЭПРОН оказался плодом фантазии пожилой женщины, на самом деле, там была ремонтная база малых судов Северной гидрографической экспедиции.