Нет.
Мой ежедневный рацион таблеток увеличился на +1. Пришло время встретиться с онкологом, который проводил небольшую операцию в октябре. Я, конечно же, ничего ему не сказала. Я смелая только у себя в голове. Мне казалось, что он даже ждет каких-то теплых слов, но я слишком стыдилась себя, чтобы открывать рот. Рана заживает, хоть и медленно. Но теперь у меня нет иммунитета. Поэтому к воспалению и кишечным коликам добавился герпес, который появился даже в носу и затрудняет дыхание. На спине и лице то тут, то там вскакивают простудные прыщи - красные, горячие шишки. Мне стыдно показываться людям, но я вынуждена ходить на работу, смиряясь со своим уродством. Мои руки, изодранные ночами до крови, покрыты красными пятнами и болячками. О какой-то прическе и маникюре думать не приходится.
Через 2 дня у меня ДР. Я бы с удовольствием прошла мимо этого дня, никак не выделяя его из потока однобразия. Но на работе у нас принято накрывать стол, поэтому мне приходится заранее по чуть-чуть таскать угощения, чтобы не надорвать пупок. Я собиралась сделать что-нибдь необычное - наполнить салатами тарталетки, сварить креветок, принести фрукты со сливками, но мать разнесла мою затею в пух и прах. Закончилось тем, что я потеряла всякий интерес думать и готовить. А отцу приспичело сделать ремонт в моей комнате. Он решил прямо сейчас выносить мебель, в "праздничный" день вызвал мастера поменять батареи, и собирается весь хлам вывести на дачу туда, где я два года расчищала пространство. Я каждый день ощущаю, как я мешаю им жить, как я надоела им до тошноты. Но мне некуда деться. Я не знаю, способен ли кто-то любить меня, если люди, которые растили меня 30 лет, видели, как я радуюсь, страдаю, люблю, пропитались ко мне ненавистью. Каждый день я становлюсь на ступеньку ниже.
У меня ничего нет - никакого имущества, никаких накоплений, никакого тыла, никакх друзей. У меня не получается жить.
Через 2 дня у меня ДР. Я бы с удовольствием прошла мимо этого дня, никак не выделяя его из потока однобразия. Но на работе у нас принято накрывать стол, поэтому мне приходится заранее по чуть-чуть таскать угощения, чтобы не надорвать пупок. Я собиралась сделать что-нибдь необычное - наполнить салатами тарталетки, сварить креветок, принести фрукты со сливками, но мать разнесла мою затею в пух и прах. Закончилось тем, что я потеряла всякий интерес думать и готовить. А отцу приспичело сделать ремонт в моей комнате. Он решил прямо сейчас выносить мебель, в "праздничный" день вызвал мастера поменять батареи, и собирается весь хлам вывести на дачу туда, где я два года расчищала пространство. Я каждый день ощущаю, как я мешаю им жить, как я надоела им до тошноты. Но мне некуда деться. Я не знаю, способен ли кто-то любить меня, если люди, которые растили меня 30 лет, видели, как я радуюсь, страдаю, люблю, пропитались ко мне ненавистью. Каждый день я становлюсь на ступеньку ниже.
У меня ничего нет - никакого имущества, никаких накоплений, никакого тыла, никакх друзей. У меня не получается жить.