В музее
В тот день у меня было назначено романтическое свидание в музее изобразительных искусств. Время поджимало, я возился перед зеркалом, заплетая галстук, видел, как в дверном проеме образовалась голова Димы Швакина, жившего в соседней комнате. Любой гость в такую минуту - непрошенный, но Швакина, доброго характером, в общежитии любили.
- У тебя есть кофе? - спросил он.
- На столе.
В зеркале я наблюдал за тем, как он прошел в комнату и вместо того, чтобы отсыпать из банки, опустился за моим плечом на стул. Узел тем временем вышел карликом с абрикосовую косточку, да и цвет не подходил к рубашке.
Я окружил шею новым галстуком, но и тот доставил немало хлопот. Было непонятно застегивать ли верхнюю пуговицу или сильнее затянуть ленту. Узел не ложился между углами воротника, а куда-то проваливался, отчего воротник казался чрезмерно высоким.
Я посмотрел на часы - свидание грозило пойти к чертям. Сильно затянул галстук и с трудом глотнул - другого выхода не было. Второпях накинул на себя пальто и вышел.
Домой я вернулся ночью. Свидание прошло успешно. Просмотрев уже знакомые картины, мы вышли из музея на темный бульвар и сели на скамью. Я говорил о чем-то, она не отнимала моих рук и улыбалась. В следующий раз мы решили встретиться в том же музее, с темного бульвара я думал свернуть сюда, в общежитие, благо с вахтером можно договориться. Я сидел, не раздевшись, в зимнем пальто и шапке, пил горячий кофе и мысленно чертил голый силуэт девушки. Я пытался вдохнуть в него жизнь и пробовал на ощупь, когда через грезы и кофейный дым за дверью в коридоре раздался крик: «Швакин повесился!».
- У тебя есть кофе? - спросил он.
- На столе.
В зеркале я наблюдал за тем, как он прошел в комнату и вместо того, чтобы отсыпать из банки, опустился за моим плечом на стул. Узел тем временем вышел карликом с абрикосовую косточку, да и цвет не подходил к рубашке.
Я окружил шею новым галстуком, но и тот доставил немало хлопот. Было непонятно застегивать ли верхнюю пуговицу или сильнее затянуть ленту. Узел не ложился между углами воротника, а куда-то проваливался, отчего воротник казался чрезмерно высоким.
Я посмотрел на часы - свидание грозило пойти к чертям. Сильно затянул галстук и с трудом глотнул - другого выхода не было. Второпях накинул на себя пальто и вышел.
Домой я вернулся ночью. Свидание прошло успешно. Просмотрев уже знакомые картины, мы вышли из музея на темный бульвар и сели на скамью. Я говорил о чем-то, она не отнимала моих рук и улыбалась. В следующий раз мы решили встретиться в том же музее, с темного бульвара я думал свернуть сюда, в общежитие, благо с вахтером можно договориться. Я сидел, не раздевшись, в зимнем пальто и шапке, пил горячий кофе и мысленно чертил голый силуэт девушки. Я пытался вдохнуть в него жизнь и пробовал на ощупь, когда через грезы и кофейный дым за дверью в коридоре раздался крик: «Швакин повесился!».