Воронежский Михайловский кадетский корпус. (Часть 2)
Продолжение работы историков из Воронежа: Седовой Е.Е. и Черных Ю.Н.
С 1841 года в кадетских корпусах действовал следующий распорядок дня:
6.00 - 7.00 - подъем, умывание, одевание, чистка обуви и одежды, молебен. Завтрак.
7.00 - 8.00 - приготовление уроков;
8.00 - 11.00 - два урока, между которыми прогулка полчаса на чистом воздухе, несмотря ни на какую погоду; до 10 мороза - без шинелей.
11.00 -12.00 - фронтовые (строевые занятия).
12.00 - 13.00 - гимнастика, фехтование, танцы, пение.
13.00 - 13.30 - прогулка на свежем воздухе.
13.30 - 14.00 - обед (из трех блюд).
14.00 - 15.00 - отдых.
15.00 - 18.00 - два урока, между которыми прогулка.
18.00 - 18.30 - отдых.
18.30 - 20.00 - приготовление уроков.
20.30 - 21.00 - ужин, потом поверка и молитва.
21.00 - 21.30 - зоря, умывание, отбой [3].
Степень поведения и нравственного достоинства воспитанников было принято определять баллами: 12 баллов - поведение отличное, 11 и 10 - очень хорошее, 9, 8, 7 - хорошее, 6, 5, 4 - посредственное, 3, 2, 1 - дурное.
Офицеры - воспитатели были основным звеном в системе кадетского воспитании я в корпусе. На них возлагалось наблюдение за ходом всех внеклассных занятий, руководство строевым обучением, помощь в выполнении заданий. Служба в кадетском корпусе офицеров считалась в то время и престижной, и материально выгодной [10, c.59].
В помещениях рот надлежало иметь красные доски для показа на них фамилий отлично учившихся кадет и черные - для нерадивых. На каждого кадета была заведена аттестационная тетрадь, куда вносились хорошие и дурные поступки кадет, их характеристика и меры для исправления плохих наклонностей. Среди наиболее строгих наказаний практиковались снятие погон, запись на черную доску, надевание серой куртки, розги (с разрешения директора), перевод в батальон военных кантонистов, назначение на службу нижними чинами. Мерами для поощрения воспитанников служили: похвальные листы, книги в подарок, помещение на красные доски имен наиболее отличившихся кадет, производство в ефрейторы, в младшие и старшие унтер-офицеры, в фельдфебели, предоставление различных преимуществ при выпуске на службу. Руководство кадетских корпусов обязано было ежемесячно представлять в штаб ведомости о всех воспитанниках корпуса и их успеваемости [3]. По воспоминаниям А. Маркова, «офицер составлял на каждого из своих кадет аттестацию, где в заранее напечатанных графах помещались все данные о его успехах, способностях, нравственных и физических качествах, поведении, прилежании и характере. Эти характеристики имели большое значение, как для аттестации кадет на педагогических советах, периодически рассматривавших их, так и для поступления в военные училища. С другой стороны начальство офицера-воспитателя в лице ротных командиров и директора корпуса весьма считалось с тем, как живет тот или иной воспитатель со своими кадетами, имеет ли между ними достаточный авторитет, привил ли дисциплину и имеет ли на них влияние. От всего этого зависела карьера офицера и его дальнейшая служба» [13].
Кроме того, для контроля процесса воспитания существовали воспитательные комитеты, в которые, кроме командования входили преподаватели и младшие офицеры. На заседаниях рассматривались представляемые ротными командирами аттестационные тетради на каждого из воспитанников, где отмечались хорошие и дурные поступки, применявшиеся меры наказания, черты характера, склонности, взаимоотношения с товарищами. Умение жить в коллективе и т.д. [10, с.100].
Выпускники Воронежского Михайловского кадетского корпуса, продолжали свое военное образование в столичных кадетских корпусах. А с 1857 года ему было дано право выпускать воспитанников прямо в офицеры.
В 1865 г. Воронежский Михайловский кадетский корпус был преобразован в военную гимназию. Главная цель такого преобразования состояла в том, чтобы улучшить воспитание и усилить общее образование кадет. В корпусе были сосредоточены лучшие педагогические силы как преподавателей, так и воспитателей. В эти годы военные гимназии являлись лучшими среди учебных заведений (недаром выдающийся русский педагог К.Д. Ушинский направил своего сына в военную гимназию) [8, с.95].
Серьезный толчок началу преобразований военно-учебных заведений, дала Крымская война (1853-1856), когда наряду с самоотверженностью русских войск и целого ряда сухопутных и морских офицеров, выявилась однобокость подготовки офицерского корпуса России. В служебной записке под названием «Мнение о военно-учебных заведениях», поданной на имя Александра II, военный министр Д.А. Милютин отметил, что, по его мнению, «соединение в одном заведении общего образования и воспитания детей с образованием специально-военным юношей - противно как педагогическим началам, так и требованиям военной службы. Вести вместе воспитание детей с 10-летнего возраста и юношей до 20-летнего крайне неудобно в общем нравственном отношении; но всего важнее то, что подчинение тех и других общему строевому расчету и военной обстановке ведет неизбежно к двойной невыгоде: с одной стороны, условия педагогические не дозволяют в деле воспитания малолетних детей применять к ним военную дисциплину и формы военной службы; с другой же стороны, допускаемые по необходимости в воспитательном заведении отступления от настоящих требований военной службы приучают юношей до самого выхода в офицеры смотреть на эти требования слегка как на игрушку. Из этого соображения я выводил необходимость совершенного отделения общевоспитательных заведений от специально-военных, которые должны быть устроены для юношеского возраста с непременным условием строгого соблюдения всех действительных требований военной службы [цит. по 3].
Все существовавшие к этому времени кадетские корпуса были переименованы в военные гимназии или расформированы. Во вновь созданных общеобразовательных военно-учебных заведениях вместо воинской дисциплины было введено правильное, согласно тогдашним требованиям педагогики, воспитание под руководством воспитателей, без участия унтер-офицеров из старших кадет. До реформы военно-учебных заведений в 1863 году кадетские корпуса имели чисто военную организацию - были подразделены на роты, и им дарованы были знамена. В учебном отношении корпуса имели 10 классов: 2 приготовительных, 6 общих и 2 специальных, по окончании которых кадеты производились в офицеры.
В своей записке Д.А. Милютин излагает точку зрения на необходимость ликвидации кадетских корпусов. При этом он руководствуется следующими соображениями: во-первых, тем, что воспитание, основанное на строжайшей дисциплине, дает свои плоды лишь в зрелом возрасте; военное воспитание в детском возрасте наносит серьезный ущерб нравственным качествам юноши; во-вторых, ранняя специализация обрекает юношу на привязанность к военной службе, вне зависимости от его призвания. Из этих соображений вытекала мысль о том, что на ранней стадии подготовки юноши необходимо обеспечить всестороннее развитие личности. Для того, чтобы приобрести знания, необходимые офицеру, нужно было, по мнению Милютина, всего лишь 2-3 года (кадетские корпуса готовили своих питомцев к офицерскому званию 8 и более лет) [8, с.91].
Для окончательного решения вопроса был создан особый комитет под председательством Великого князя Михаила Николаевича, являвшегося главным начальником этих заведений. Начав работу в октябре 1862 года, он уже через месяц представил свои соображения Александру II, который утвердил основные положения будущей реформы. Суть преобразований сводилась к следующему:
«1. Сохранить военно-учебные заведения с тем назначением, которое им ныне предначертано, чтобы доставить не только специальным оружиям, но и армейским войскам, в особенности для замещения старших воинских должностей, офицеров, получивших достаточное общее и военное образование.
Продолжение следует...
С 1841 года в кадетских корпусах действовал следующий распорядок дня:
6.00 - 7.00 - подъем, умывание, одевание, чистка обуви и одежды, молебен. Завтрак.
7.00 - 8.00 - приготовление уроков;
8.00 - 11.00 - два урока, между которыми прогулка полчаса на чистом воздухе, несмотря ни на какую погоду; до 10 мороза - без шинелей.
11.00 -12.00 - фронтовые (строевые занятия).
12.00 - 13.00 - гимнастика, фехтование, танцы, пение.
13.00 - 13.30 - прогулка на свежем воздухе.
13.30 - 14.00 - обед (из трех блюд).
14.00 - 15.00 - отдых.
15.00 - 18.00 - два урока, между которыми прогулка.
18.00 - 18.30 - отдых.
18.30 - 20.00 - приготовление уроков.
20.30 - 21.00 - ужин, потом поверка и молитва.
21.00 - 21.30 - зоря, умывание, отбой [3].
Степень поведения и нравственного достоинства воспитанников было принято определять баллами: 12 баллов - поведение отличное, 11 и 10 - очень хорошее, 9, 8, 7 - хорошее, 6, 5, 4 - посредственное, 3, 2, 1 - дурное.
Офицеры - воспитатели были основным звеном в системе кадетского воспитании я в корпусе. На них возлагалось наблюдение за ходом всех внеклассных занятий, руководство строевым обучением, помощь в выполнении заданий. Служба в кадетском корпусе офицеров считалась в то время и престижной, и материально выгодной [10, c.59].
В помещениях рот надлежало иметь красные доски для показа на них фамилий отлично учившихся кадет и черные - для нерадивых. На каждого кадета была заведена аттестационная тетрадь, куда вносились хорошие и дурные поступки кадет, их характеристика и меры для исправления плохих наклонностей. Среди наиболее строгих наказаний практиковались снятие погон, запись на черную доску, надевание серой куртки, розги (с разрешения директора), перевод в батальон военных кантонистов, назначение на службу нижними чинами. Мерами для поощрения воспитанников служили: похвальные листы, книги в подарок, помещение на красные доски имен наиболее отличившихся кадет, производство в ефрейторы, в младшие и старшие унтер-офицеры, в фельдфебели, предоставление различных преимуществ при выпуске на службу. Руководство кадетских корпусов обязано было ежемесячно представлять в штаб ведомости о всех воспитанниках корпуса и их успеваемости [3]. По воспоминаниям А. Маркова, «офицер составлял на каждого из своих кадет аттестацию, где в заранее напечатанных графах помещались все данные о его успехах, способностях, нравственных и физических качествах, поведении, прилежании и характере. Эти характеристики имели большое значение, как для аттестации кадет на педагогических советах, периодически рассматривавших их, так и для поступления в военные училища. С другой стороны начальство офицера-воспитателя в лице ротных командиров и директора корпуса весьма считалось с тем, как живет тот или иной воспитатель со своими кадетами, имеет ли между ними достаточный авторитет, привил ли дисциплину и имеет ли на них влияние. От всего этого зависела карьера офицера и его дальнейшая служба» [13].
Кроме того, для контроля процесса воспитания существовали воспитательные комитеты, в которые, кроме командования входили преподаватели и младшие офицеры. На заседаниях рассматривались представляемые ротными командирами аттестационные тетради на каждого из воспитанников, где отмечались хорошие и дурные поступки, применявшиеся меры наказания, черты характера, склонности, взаимоотношения с товарищами. Умение жить в коллективе и т.д. [10, с.100].
Выпускники Воронежского Михайловского кадетского корпуса, продолжали свое военное образование в столичных кадетских корпусах. А с 1857 года ему было дано право выпускать воспитанников прямо в офицеры.
В 1865 г. Воронежский Михайловский кадетский корпус был преобразован в военную гимназию. Главная цель такого преобразования состояла в том, чтобы улучшить воспитание и усилить общее образование кадет. В корпусе были сосредоточены лучшие педагогические силы как преподавателей, так и воспитателей. В эти годы военные гимназии являлись лучшими среди учебных заведений (недаром выдающийся русский педагог К.Д. Ушинский направил своего сына в военную гимназию) [8, с.95].
Серьезный толчок началу преобразований военно-учебных заведений, дала Крымская война (1853-1856), когда наряду с самоотверженностью русских войск и целого ряда сухопутных и морских офицеров, выявилась однобокость подготовки офицерского корпуса России. В служебной записке под названием «Мнение о военно-учебных заведениях», поданной на имя Александра II, военный министр Д.А. Милютин отметил, что, по его мнению, «соединение в одном заведении общего образования и воспитания детей с образованием специально-военным юношей - противно как педагогическим началам, так и требованиям военной службы. Вести вместе воспитание детей с 10-летнего возраста и юношей до 20-летнего крайне неудобно в общем нравственном отношении; но всего важнее то, что подчинение тех и других общему строевому расчету и военной обстановке ведет неизбежно к двойной невыгоде: с одной стороны, условия педагогические не дозволяют в деле воспитания малолетних детей применять к ним военную дисциплину и формы военной службы; с другой же стороны, допускаемые по необходимости в воспитательном заведении отступления от настоящих требований военной службы приучают юношей до самого выхода в офицеры смотреть на эти требования слегка как на игрушку. Из этого соображения я выводил необходимость совершенного отделения общевоспитательных заведений от специально-военных, которые должны быть устроены для юношеского возраста с непременным условием строгого соблюдения всех действительных требований военной службы [цит. по 3].
Все существовавшие к этому времени кадетские корпуса были переименованы в военные гимназии или расформированы. Во вновь созданных общеобразовательных военно-учебных заведениях вместо воинской дисциплины было введено правильное, согласно тогдашним требованиям педагогики, воспитание под руководством воспитателей, без участия унтер-офицеров из старших кадет. До реформы военно-учебных заведений в 1863 году кадетские корпуса имели чисто военную организацию - были подразделены на роты, и им дарованы были знамена. В учебном отношении корпуса имели 10 классов: 2 приготовительных, 6 общих и 2 специальных, по окончании которых кадеты производились в офицеры.
В своей записке Д.А. Милютин излагает точку зрения на необходимость ликвидации кадетских корпусов. При этом он руководствуется следующими соображениями: во-первых, тем, что воспитание, основанное на строжайшей дисциплине, дает свои плоды лишь в зрелом возрасте; военное воспитание в детском возрасте наносит серьезный ущерб нравственным качествам юноши; во-вторых, ранняя специализация обрекает юношу на привязанность к военной службе, вне зависимости от его призвания. Из этих соображений вытекала мысль о том, что на ранней стадии подготовки юноши необходимо обеспечить всестороннее развитие личности. Для того, чтобы приобрести знания, необходимые офицеру, нужно было, по мнению Милютина, всего лишь 2-3 года (кадетские корпуса готовили своих питомцев к офицерскому званию 8 и более лет) [8, с.91].
Для окончательного решения вопроса был создан особый комитет под председательством Великого князя Михаила Николаевича, являвшегося главным начальником этих заведений. Начав работу в октябре 1862 года, он уже через месяц представил свои соображения Александру II, который утвердил основные положения будущей реформы. Суть преобразований сводилась к следующему:
«1. Сохранить военно-учебные заведения с тем назначением, которое им ныне предначертано, чтобы доставить не только специальным оружиям, но и армейским войскам, в особенности для замещения старших воинских должностей, офицеров, получивших достаточное общее и военное образование.
Продолжение следует...