Дождливая Рязань: 11 июня 2014 г.
Единственный полный день в Рязани ознаменовался проливным дождем, ветром и вообще холодом. Пока мы завтракали в отеле (традиционные глазунья, сосиски, бутерброды, огурцы-помидоры, каша), ещё были прояснения, но когда мы подъехали к Соборной площади, начало капать.
Первый пункт программы - Успенский собор, построенный в XVII веке, - визитная карточка города, этакий «красный куб» с пятью главками.
Мотив каменной резьбы наличников, выполненной на растительные темы, как говорят, нигде не повторяется. Так ли это на самом деле, мы проверять не стали. На несколько минут заходим в храм. Там, конечно, фотографировать запрещено (официальная оговорка - «с благословения дежурного священника»), вдобавок, идет служба, так что удушливо пахнет ладаном. Дети не поняли нашего намёка, что мы хотим их обогреть, и почти сразу же начали проситься наружу (не захотели находиться в душном помещении под аккомпанемент унылого хора). Так и стояли на высоком крыльце под дождем (к счастью, укрывшись за стеной храма от ветра), пока Юля фотографировала детали экстерьера.
В несколько приемов строился и рязанский Успенский собор. Артель, приглашенная митрополитом Павлом в 1684 году выстроить вместо обветшавшего древнего собора новый, едва одолела подклеты, да и то "худым мастерством". Преемник Павла митрополит Авраамий нашел другого зодчего, но с великим трудом возведенный собор, не дождавшись освящения, рухнул.
Церковь Богоявления Преображенского монастыря в Кремле
В 1693 году за работу взялся Яков Бухвостов, крепостной крестьянин окольничего (впоследствии боярина) М. Ю. Татищева. Хотя и при нем дело не обошлось без обрушений, но собор он завершил, смело сочетая впечатляющую величественность древнерусской архитектуры (его здание почти на 13 метров выше московского Успенского собора) с утонченной нарядностью нового стиля барокко. Высокий подклет собора представлял собой ажурную аркаду с подвесными гирьками, создавая впечатление, будто монолитная громада здания парит в воздухе. Богатейший декор из резного белого камня, нигде не повторяясь, радовал глаз переплетением виноградных лоз, трав, цветов, фруктов.
В деталях резьбы угадывался и религиозно-философский смысл, и одновременно художественная образность, свойственная народной поэтике. Мотивы виноградной лозы и яблони в христианстве связывались с представлением о райском саде. В то же время яблоко - это плод, которым змей-искуситель соблазнил Еву. Стилизованные "коробочки" граната означали христианскую соборность, а порой служили символами воскресения. И человек, искушенный в религиозных иносказаниях, читал на стенах собора наставление о том, что для достижения заветных райских врат должно избегать греховных соблазнов и строить жизнь по евангельским заветам. В народном же песенном творчестве яблоня соотносилась с женским началом, упоминалась в любовных и свадебных песнях.
"Виноградие" служило образом плодородия, достатка, счастья. Фольклористы отмечают, что еще в начале XX века на Русском Севере существовал обычай по праздникам приходить в дом с "величальным виноградием". Гости с порога начинали песню, прося позволения "в нову горницу зайти, на лавочку сесть да "виноградие" спеть, в дому хозяина припеть..." Гранат в дохристианских культурах разных народов считался знаком любви. А шести- и восьмилучевые цветы, включенные в декор собора, сходны с образами народной деревянной резьбы, символизирующими благодатный свет солнца.
Соборная колокольня, стоящая на месте Глебовской башни кремля. Возводилась в четыре этапа: в 1797 году был построен первый ярус (арх. С. А. Воротилов), в 1816 году - второй (арх. И. Ф. Русско), затем в 1832 году К. А. Тон повысил колокольню на ещё один ярус, а наконец в 1840 году Н. И. Воронихин колокольню завершил четвёртым ярусом.
Наиболее старый собор города - Архангела Михаила (XV век). Он, конечно, намного скромнее.
Идём дальше. В здешнем кремле (хотя кремля в привычном понимании этого слова - со стенами и башнями, хотя бы частично сохранившимися - здесь нет, но, к примеру, в Дмитрове кремлем называется часть города внутри валов; ров я запомнил отчётливо, но валов не приметил; справедливости ради надо сказать, что до улицы Кремлевский Вал мы не добрались) сохранилось значительное количество гражданских построек XVII века. Дворец князя Олега (выстроенный на век-полтора позже его смерти, и на деле являвшийся резиденцией архиерея), например, имеет площадь свыше 2500 кв.м. и возводился поэтапно: первые два этажа (архитектор Ю.К. Ершов) - в середине XVII века, третий этаж (архитектор Г.Л. Мазухин) - в конце XVII века. Позднее (1778 - 1780 гг.) архитектор Я.И. Шнейдер сделал пристройку к восточной стороне здания, увеличив его длину до 94 м. В XIX веке эта часть Дворца Олега была перестроена губернским архитектором С.А. Щеткиным.
Певческий корпус, гостиницы знати и черни - во всех этих зданиях сейчас расположены выставки. Я пытаюсь заманить Ладу на какую-нибудь экспозицию (опять же с целью походить по теплым помещениям), но она опять отказывается. В итоге греемся в магазине сувениров. Ассортимент магазина наводит на слово «стандарт». Колокольчики-магнитики уже как-то приелись, и что-то оригинальное и симпатичное выбираем с трудом. И это при том, что у Рязани есть отличный бренд «грибы с глазами»!
После того как в 1647 году страшный пожар опустошил кремль, назначенный в Рязань патриархом Никоном архиепископ Мисаил решил возвести здесь каменные владычные палаты. Но не успел окончить и первого этажа. Мисаил с таким ревностным усердием насильно загонял в православие рязанских татар и мордву, что инородцы, не дожидаясь результата своей жалобы, посланной царю, убили архиепископа во время его очередной миссионерской поездки.
Второй этаж палат достраивал сменивший Мисаила Иларион. В молодости он был самым близким, задушевным приятелем протопопа Аввакума. Но не устоял перед соблазном престижной карьеры. Умело лавируя в соответствии с меняющимся правительственным курсом, он сначала предал своих друзей, чтобы заручиться покровительством патриарха Никона, потом предал Никона и выступил главным обвинителем во время суда над ним, чтобы услужить царю. И стал первым рязанским митрополитом, имел вес при дворе, окружил себя роскошью. Но после того как в Переяславле выявили кружок молодых бунтарей, разбрасывавших "подметные листы" с резкой критикой светских и духовных властей (оказалось, что в кружок входили лица из окружения митрополита), что-то перевернулось в душе Илариона.
В пышных и сумрачных покоях недавно отстроенных епископских палат Иларион создавал свое "заветное писание". Несколько лет назад он безжалостно истязал сосланного в Переяславль любимого ученика Аввакума, юродивого Федора, в Москве во время суда над Аввакумом готов был кинуться с кулаками на бывшего друга; теперь же каялся, что провел всю жизнь "в суетах и злобах" и "многих зело оскорблял, озлоблял и соблазнял окаянным житием". Иларион просил царя и патриарха сложить с него высокий сан и отпустить простым монахом на родину в Нижегородский край, но скончался он в Переяславле от апоплексического удара и был похоронен в Архангельском соборе.
Невообразимым образом мы упускаем из виду церковь сошествия Святого Духа - памятник архитектуры первой половины XVII в. Построена в 1642 г. известным мастером из Солигалича В. Х. Зубовым и представляет собой редкий образец двухшатрового храма (обычно количество глав у церквей нечетное). Особенностью церкви является наличие двух апсид - пример, характерный для Рязанского края. Эту церковь хорошо видно как раз из окон дворца Олега, обойти вокруг которого мы не догадались.
От комплекса кремлевских построек мы идем высоким берегом реки Трубеж. Где-то внизу на пристани из репродуктора доносится приглашение отправиться на экскурсию на прогулочном теплоходе, но у нас не возникает даже мысли сделать это. Решетчатый парапет сплошь завешан замочками «на крепкую семью». Приглядевшись, я начинаю понимать, что большинство замков в форме сердечка - явно изделие массового производства, но есть и простые. Один из них точь-в-точь повторяет наш замок от калитки на даче. Дети наперебой просят друг у друга Ладин фотоаппарат и присоединяются к Юле, создающей фоторепортаж о вере людей в примитивную магию.
Мы направляемся к церкви Спаса на Яру (1695). Внутри возле дверей тоже стоят березки. Как обычно в православных церквях, здесь царит полумрак и пахнет ладаном, но дети, по-видимому, уже порядком замерзли, так как спокойно идут рядом с нами.
Рядом с ней - памятник Есенину. Поэт словно вырастает из земли. Это, судя по всему, тоже популярное место среди молодоженов.
Заросшей тополями улочкой выходим обратно на Соборную площадь, где стоит памятник князю Олегу Рязанскому, в своё время небезуспешно соперничавшему с Москвой.
Одним из самых известных в истории рязанских князей был самолюбивый и воинственный Олег Иванович (родился около 1336 г; правил в 1350-1402). Он стремился укрепить свой удел, стараясь уберечь его от вторжений ордынцев, и в то же время активно сопротивлялся попыткам Москвы распространить свое влияние на рязанские земли. Находясь "между двух огней", Олег лавировал, чутко улавливая изменения в политической обстановке: то склонялся к союзу с Москвой, то искал поддержки у могущественной Орды. Но его княжеству доставалось и от тех, и от других.
Так, в 1377 году, говорится в летописи, "татарове взяша град Переславль Резанский, а князь Олег из рук убежаща изстрелян". На следующий год татары во время очередного набега получили сокрушительный отпор на реке Воже от московского войска. Ратники Олега в битве не участвовали. Но когда темник Мамай, разъяренный позорным поражением своих воинов, с огромным войском вторгся на Русь, он безжалостно выжигал попадавшиеся на пути рязанские городки и села, истреблял жителей. "А князь великий Олег, - рассказывает "Повесть о битве на реке Воже", - не приготовился бе и не стал противу их на бой, но выбежал из своея земля, а град свой поверже и пребежа за Оку-реку". Татары разграбили Переяславль и обратили в пепел.
В 1380 году Мамай вновь двинулся карательным походом на Русь. Олег, стремясь обезопасить свое княжество, поспешил послать к нему сына с богатыми дарами и выразил готовность стать ханским "данником" и союзником. Но просчитался. Мамай в жестокой сече на Куликовом поле был разбит, и Олегу вновь пришлось бежать из Переяславля, спасаясь на этот раз от гнева московского князя Дмитрия. Едва он вернулся в 1382 году в свою столицу на условиях невыгодного для него договора с Москвой, как узнал, что к границе Руси приближается войско во главе с новым ханом, Тохтамышем.
Понимая, что Дмитрию на этот раз трудно собрать такие же силы, как на Дону, Олег счел момент подходящим для реванша. Сам встретил в степи хана, услужливо предложил ему указать удобную переправу на Оке и отвел татар подальше от границ своей "отчины". Тохтамыш и впрямь, внезапно обрушившись на Москву, без труда сломил сопротивление ее защитников и сжег город. Но назад двинулся прямым путем через Рязанские земли, беспощадно их опустошая. "Князь же Олег Рязанский то видев и побеже", - сообщает "Повесть о нашествии Тохтамыша". И вновь заполыхали стены Переяславля. Князь Дмитрий, спешивший с подмогой к Москве, увидел вместо заботливо создаваемой столицы разоренное пепелище, а узнав об измене Олега, послал на него свою рать: "Олег же во множе дружине едва утече, а землю его Рязанскую до останка взяша и пусту сотвориша - пуще ему бысть и татарския рати". Лишь брак сына Олега, Федора, и дочери Дмитрия, Софьи, заключенный по инициативе Сергия Радонежского, принес наконец переяславцам недолгую передышку.
Отсюда на машине (хотя расстояние на самом деле совершенно мизерное) мы едем в сад Трезвости, сейчас именуемый просто Нижний городской сад. Здесь в прошлом году была установлена симпатичная скульптура «Грибы с глазами». Семья боровиков глядит на боковой выход из парка к стене концертного зала имени Есенина, по основанию тянутся буквы, стилизованные под лисички, подберезовики и прочие сыроежки. Лада и Юля увлеченно фотографируют всё подряд в надежде создать цельную панораму-надпись.
Панорама, разумеется, как пессимистично предполагала Юля, не склеилась.
В этом же парке (размером он больше подходит под понятие сквер) расположен деревянный терем, известный как здание летнего клуба Дворянского собрания 1905 г., построенный Рязанским обществом трезвости. Его окаймляет большая застекленная веранда, в которой выбито одно из окон. Через отверстие можно заглянуть внутрь, ощутив привычный затхлый запах, который я помню с детства по верандам на площадке детского сада или малолюдным автобусным остановкам родного города. На втором этаже, несмотря на производимое впечатление заброшенности, горят лампы дневного света.
Концертный зал им. Есенина и памятник Павлову перед ним
Напротив Нижнего городского сада находится Верхний городской сад, он же - Наташин парк. Кто такая Наташа, неизвестно, но бюст установлен явно не ей.
Подошло время обеда. Мы идем в те же «Римские каникулы», где опять же под одноименный фильм я выбираю равиоли с кроликом, Лада - стейк из свинины (по-моему, стейк и свинина - понятия практически взаимоисключающие), Майе сосватали куриную грудку с макаронами, Юле - лазанью. Сегодня пьем клубничный лимонад, и он явно вкуснее вчерашнего. Равиоли были хороши, но мало, поэтому я заказываю ещё и любимую ветчину с дыней - последняя явно зрела где-то в пути, да так и не дозрела. Любопытно, что столики летней веранды убраны под навес, зонтики сложены. Детям по блату достается десерт - крем-брюле.
После Майиного сна, во время которого Лада смотрела мультики, решаем проехать по городу на машине вместо пешей прогулки, потому что дождь никак не закончится. Пока выезжаем по направлению в область, снова стоим в пробках, потом, когда мы будем возвращаться в центр по улице Ленина, будет полегче. Благодаря чтению ЖЖ-сообщества russiantowns, у меня есть довольно четкий план, что хочу посмотреть лично я, дождь лишь вносит в него коррективы в сторону уменьшения. В городе множество домов с интересными деталями, будь то резные наличники, классические колонны или лепнина.
Церковь Николая Чудотворца (она же Николоямская), построенная в 1788 году.
Памятник Циолковскому - уроженцу Рязанской губернии
А вот, скажем, драматический театр - точь-в-точь, как в Йошкар-Оле, только с симпатичным фонтаном.
Салтыков-Щедрин - пожалуй, самый известный рязанский вице-губернатор
Памятник уже советской архитектуры - ЗАГС.
Замечательный дворец на углу улиц Ленина и Почтовой
Памятник небезызвестному богатырю Евпатию Коловрату
Улица Полонского - кладезь деревянных купеческих домов. Например, д. 13а - центр медицинской профилактики:
Памятник пожарным
А этот домик на Семинарской улице нашла Юля
Наконец, моя личная программа-минимум выполнена, но время до ужина есть, так что мы решаем доехать до дома-музея Ивана Павлова. Посещение самого музея мы не планируем (да и кассы уже закрыты), но свежевыкрашенная изба с наличниками тоже производит впечатление. Примечательно, что кусочек улицы прямо напротив музея перекрыт для движения.
Теперь можно и поужинать. Заведение, которое присмотрела Юля по интернету, оказалось уже несуществующим, и мы вновь проезжаем всю улицу Ленина, прежде чем достигаем запасной точки - SMS-кафе. Это оказывается не кафе, а кофейня, типа московского «Кофеина» или «Cafemax» возле МГУ, где когда-то мы с Юлей отогревались после долгих прогулок. Короче говоря, в основном здесь пьют кофе с десертами, а основных блюд практически нет. Мы берем две порции салата «Оливье», картофельную запеканку и две порции макарон с куриной грудкой и овощами (Лада настояла на персональной и почти всё съела, и от «Оливье» потом не отказалась). Дети пьют свежевыжатый грушевый сок, взрослые - молочные коктейли.
Небольшая пешая прогулка (дождь кончился, и даже стало теплеть), и мы возвращаемся в гостиницу. Дети устали и засыпают гораздо быстрее вчерашнего, а мы с Юлей решаем воспользоваться всеми возможностями VIP-люкса и принимаем джакузи, устроив поначалу большие лужи на полу (механизм джакузи надо включать после того, как уровень воды существенно превысит отверстия трубочек, но мы ж не знали).
Исторические цитаты даны по статье И. Грачевой Сердце Переяславля Рязанского («Наука и жизнь», 2007, №6)
