БезУмие финансовых «пузырей»
Прогнозы. Можно сказать, что никто из ведущих экономистов не смог предсказать случившийся кризис. Такое случалось и раньше. В чём причина столь частого возникновения кризисов и почему экономисты так и не научились их прогнозировать и предотвращать?
Забегая немного вперёд, можно сказать, что финансовое управление и управление через финансы достигается далеко не через экономическое образование, настоящая суть управления находится вообще в другой плоскости. В подтверждению этому есть ниже приведённые факты.
19 апреля 1720 года известный британский ученый Исаак Ньютон приказал своему юристу продать принадлежащие ему акции компании Южных морей - основанного в 1711 году предприятия, обладавшего монополией на торговлю в южноамериканских колониях Испании. Ньютон выручил 3 000 фунтов. Это было не удачное закрытие позиции: торговавшиеся в 1718-1719 годах в районе чуть выше 100 фунтов акции в начале 1720-го стали пользоваться огромной популярностью и выросли до отметки в 350 фунтов к апрелю. Удивительно, но рост продолжался, и акции преодолели отметку в 1000 фунтов. Некоторые из друзей И. Ньютона, не поспешившие с продажей акций, разбогатели, и великий ученый принял решение «перезайти», но уже с более внушительной суммой. Но спекулятивный пузырь неожиданно лопнул к концу сентября 1720-го и стоимость акции Компании Южных морей рухнула до 150 фунтов - результат оказался плачевным. По рассказам современников, Исаак Ньютон не любил вспоминать о своей неудаче, по словам его племянницы, потери гения были значительными - 6 000 000 долларов в переводе на сегодяшний день. Современникам сохранился только один комментарий ученого на счёт неудавшейся спекуляции: «Я в силах рассчитать движения светил на небе, но вычислить человеческое безумие я не в состоянии».
Эта Ньютоновская фраза вполне может заменить собой тысячи учебников по инвестированию.
Все новые пузыри - давно забытые пузыри.
Первый хорошо изученный экономистами финансовый пузырь произошёл в 1636-1637 годами - это тюльпаномания в Голландии, а первый глобальный финансовый кризис случившийся в 1825 году относится к обретению независимости странами Латинской Америки, вызвавшей поток капиталов в тогдашние emerging markets, переоценку их активов и последующее падение, имевшее последствия во всём мире. С тех самых пор мир видел несколько глобальных пузырей и их крахов.
1873 год - коллапс рынка недвижимости в Германии привел к общемировым потрясениям, обрушились акции железнодорожных компаний в Америке.
В 1890-м разразился кризис Baring. Один из крупнейших британских банков того времени Baring Brothers переоценил перспективы emerging markets - Аргентины, Уругвая и Бразилии в результате чего произошло его банкротство. Последствия, помимо Старого Света, ощутили США, Япония, Австралия.
1907 год, паника на фондовом рынке США задела Францию, Италию, Япония, Данию и Швецию.
1929-ый в США, а потом и во многих других странах лопнул разросшийся в 1920-х годах пузырь рынка акций. Последовавшие банковская паника и ряд ошибок со стороны регуляторов выросли в общемировую Великую депрессию, последствия которой удалось полностью преодолеть лишь после окончания Второй мировой войны.
Послевоенный период оказался относительно спокойным. Серьезный кризис произошел лишь в 1982-м - долговой кризис в Латинской Америке вызвал проблемы у банков по всему миру, к примеру США пришлось спасать Chase Manhattan и Citicorp. Вторая половина 1990-х отмечена целой чередой кризисов - в 1997-м пузырь активов сдулся в Таиланде, Индонезии и Корее, в 1998-м падение спроса на сырье со стороны Азии аукнулось дефолтом в России и серьезными проблемами в Бразилии. Русский кризис задел и США.
Этот список далеко не полный и не учитывает различные локальные финансовые пузыри, например, кризис ссудо-сберегательных учреждений в 1980-х и крах доткомов в начале 2000-х в США.
Удача - основа всех основ.
Как мы видим финансовые пузыри довольно частые явления. Но почему, несмотря на все успехи экономической науки, профессионалы в этой области так и не научились ни предотвращать, ни предвидеть финансовые чрезвычайные ситуации? Почему все эти кризисы происходят? Ответ на этот вопрос может оцениваться очень дорого.
Экспертные объяснения природы пузырей многочисленны. Виноваты и “дешевые деньги», и легкость получения кредита, и отсутствие должного контроля над монетарной политикой со стороны регуляторов, и жадность и махинации со стороны финансовых спекулянтов, а также безответственная халатность при изучении информации об объекте вложений со стороны инвесторов, при которой основным расчётом были кредитные рейтинги, присвоенные ценным бумагам рейтинговыми агентствами. После того, как в разгар кризиса рейтинговые агентства дружно снижали свои оценки, стало понятно, что оценки этих контор столь же поверхностны.
Слепой вел за собой слепого!
Этот высокодоходный рынок сравним со сном на железнодорожных рельсах. В какой-то момент неожиданный поезд переедет вас. Вы делаете деньги каждый месяц в течение долгого времени, затем теряете большую их часть за несколько часов. Так, анализ массы информации и построение сложных математических моделей не помогли лауреатам Нобелевской премии по экономике Роберту Мертону и Майрону Шоулзу. После нескольких крайне успешных лет работы в 1998 году их хедж-фонд Long-Term Capital Management разорился в буквальном смысле за месяц. Согласно разработанной этими математическими гениями модели оценки рисков, предполагалось, что потери, впоследствии понесенные LTCM в августе 1998-го года, будут настолько невероятным событием, что оно вряд ли случится за весь возраст существования Вселенной.
Как видим, рынок любит сюрпризы больше, чем заложено в элегантных моделях, - никем не предвиденные события на нем случаются с ожидаемой регулярностью. Почему? «Потому что все модели ложны, единственная модель, которая не ложна, это реальность, но она по определению не является моделью», объясняет Холдейн.
Подобно тому, как болезни распространяются в результате заражения, по такому же принципу формируется и рыночная эйфория. Медиа, журналы и книги подхватывают волну всеобщего энтузиазма - истории успеха интересны и рассказчику, и слушающим, а о не менее частых историях неудач предпочитают молчать.
В период бума 1920 х годов в США женские журналы пестрели сочными историями успешных инвестиций и настоятельно рекомендовали юным леди не упускать своего шанса на рынке акций. Но не только горничные, таксисты, официанты и чистильщики обуви находились под влиянием историй успеха. Один из основателей современной экономической науки Джон Мейнард Кейнс за несколько дней до обвала 1929 года заявил, что видит хорошую перспективу дальнейшего роста котировок акций в течение нескольких месяцев. Он тоже потерял много денег!
Наклонности стадного поведения.
Может быть, все эти непредвиденные поведения рынка заставляют аналитиков и экономистов быть более осторожными в своих оценках? Это не так. Как показывает практика, рыночные профессионалы не менее оптимистичны и иррациональны, чем толпа. Так, в исследовании McKinsey показано, что на протяжении последних 25 лет прогнозы аналитиков по компаниям, входящим в американский индекс S&P 500, были стабильно сверхоптимистичны, их средний прогноз роста прибыли равнялся 12% в год, в то время как в реальности рост составлял только 6%.
Более трезвые головы, иногда встречающиеся среди экономистов и еще реже - среди рыночных профессионалов, указывающие среди всеобщей эйфории на риски и возможность обрушения, как правило, игнорируются или подвергаются остракизму как паникеры и нытики. Например, в 2006 году профессор экономики Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини заявлял о переоценённости американской недвижимости. Инвесторы и покупатели домов тут же дали ему прозвище - доктор Гибель (Doom), посмеялись и продолжили слушать главу ФРС США Бена Бернанке, который в том же году заявил среди прочего, что рост стоимости недвижимости в значительной степени отражает сильные фундаментальные основы экономики. Это еще одна иллюстрация иррациональности человеческого поведения. Люди стремятся извлекать из потока информации только те сведения или мнения, которые подтверждают ранее принятую ими точку зрения, и игнорируют или недооценивают информацию, противоречащую ей («эффект страуса»).
Объяснение излишнего оптимизма рыночных аналитиков и экономистов состоит не только в коллективной иррациональности, но и в особенностях мотивации этой профессиональной группы. «Миром аналитиков руководит карьерный риск. Надо понимать, как удерживать свою работу - нельзя никогда быть неправым в одиночку. Ты можешь оказаться в луже в компании с другими, это нормально. Например, все CEO, скажем, 30 крупнейших финансовых компаний не заметили приближения коллапса ипотечного пузыря в США, никто из них не предвидел надвигающегося неизбежного кризиса. Ну и, естественно, все они теперь дружно кричат: «Никто не видел его приближения!». Хотя, безусловно, такие прозорливцы были, но они, к сожалению, занимали маргинальное место в мире экономистов и аналитиков. Большинство же продолжали танцевать на краю пропасти, но в компании, и если они не делали больших ошибок, их карьера, семизначные бонусы и зарплаты были в безопасности. И то, что они все вместе проворонили надвигающийся кризис, не стало основанием для их увольнения.
Становится очевидно, что финансы являются всего лишь глобальным инструментом управления человеческой стаей и ранжирования в ней, а так же превосходным мотиватором для индивидуального творчества. Получается, что наш выбор организовать общество высокоразвитых существ уже ранее заложен в общую программу развития. Этот механизм работает на бессознательном уровне, что подтверждают все тщетные попытки выявить систему. В этом свете иронично обнажается каркас нашего общества в виде первобытной стаи, которая по прошествию многих тысячелетий изменилась только в своём периферийном облике.
Пропуском к ощущению алгоритмов этой «кроличьей норы» будет углублённое изучение роли обонятельной части Целого. Именно она прорастает телом в единицах от всей популяции человечества, которые успешно реализуют программный замысел, обретая статус «серых кардиналов» этого мира.
Экономическое образование несомненно важно, но стать настоящим экспертом в этой области и не только возможно лишь при наличии системного мышления на базе системно векторной психологии Юрия Бурлана.
yburlan.ru/biblioteka/obonyatelniy-vektor
Финансовый рынок - это зеркало экономики, но очень кривое, искаженное недостатком и асимметрией информации, не прогнозируемыми и редкими, но все же случающимися событиями, индивидуальной и коллективной иррациональностью, махинациями и искаженной мотивацией рыночных профессионалов.
Просчитать и спрогнозировать динамику рынка - это задача, действительно очень похожая на калькуляцию человеческого безУмия, (бессознательного управления).