Вадим Зануда. Горькая мята.

[vadbut]

Я вновь встретил ее на собеседовании в Ernst & Young.

Я, как обычно, пришел заранее на 15 минут, уладил формальности и перекинулся парой фраз с секретаршей. Она сказала, что график собеседований сбился, так что придется пождать минут двадцать - передо мной еще девушка. Секретарша указала мне рукой на открытую дверь за ее спиной, сказав, что подождать можно там.

Еще за несколько шагов до двери, я почувствовал запах той самой мятной зубной пасты. Несмотря на то, что прошло уже два года с последней встречи, я не мог ошибиться…

Мы познакомились на посвящении первокурсников. Я начинал 3й курс, она 5й, последний. Уже на следующий день мы пошли в кино. Я не глядя, согласился идти на фильм, который назвала она. Это был черно-белый испанский фильм 60х годов с русскими субтитрами в кинотеатре с пластиковыми креслами. По дороге к метро, она увлеченно рассуждала о сюрреализме в кино. Было видно, что хоть она и пыталась произвести на меня впечатление, но в теме на самом деле разбирается. А я нет. И по мне было видно, что я не понял ни фильма, ни ее рассуждений, и к тому же заскучал. Она заметила это и извинилась, что получилось так скучно. Она неуверенно спросила, хочу ли я с ней встретиться снова. Конечно я хотел - не знаю чем она меня так зацепила, но я пошел бы с ней смотреть даже на сохнущую краску.

Не считая этого эпизода, мы наслаждались временем, проведенным вместе. Притом, что на первых встречах она показалась скучной и даже угрюмой, довольно быстро я понял, что у нее два альтер-эго - она вела себя или как застенчивый неуверенный в себе взрослый, или как 5ти-летний ребенок которому море по колено. Промежуточного состояния не было. Причем, переход между ними происходил мгновенно. Так, молча идя по улице с опущенным взглядом, вдруг увидев детский пожарный шлем в витрине магазина, она, смеясь, бежала его мерить. И шлем был ей к лицу.

Ей вообще все было к лицу: детский пожарный шлем и красное вечернее платье, беззаботная улыбка и угрюмая задумчивость. При этом, несмотря на ее яркую и запоминающуюся внешность, любой, кто хотя бы раз с ней пересекся, описывал ее прилагательным «мятная», и все сразу понимали о ком идет речь.

Все потому, что уже за пару метров от нее, чувствовался сильных запах мятной зубной пасты. Она чистила зубы минут по 10 утром, перед сном, после еды, иногда просто, потому что ей казалось, что она долго не чистила зубы. Еще она всегда носила пасту и щетку с собой. Я говорил, что это вредно, что можно стереть эмаль. На это она отвечала, что ей все равно, и она будет чистить зубы до тех пор, пока не сотрет ее всю. По всей видимости, с эмалью все было в порядке, и старалась она не зря - зубы у нее были белые, как дверца холодильника. При этом она всегда покупала одну и ту же пасту со странным названием в только ей известной аптеке.

У нее дома мятой пахли хлеб, одежда, стены, и я не завидую тем, кто снял квартиру после нее. Мои вещи тоже напрочь пропахли мятой после того как я стал жить у нее. Одногруппники спрашивали меня, что за странный одеколон я купил. Я отшучивался, говоря, что мне бесплатно  досталась коробка Ментоса, который я теперь ем вместо завтрака.

На самом деле, этот запах доставал меня только первый месяц. Я понял, что убедить ее отказаться от такой радикальной борьбы с кариесом не получится, смирился, и уже скоро перестал обращать внимание. К тому же бывают привычки куда отвратительнее: пить, курить, не мыться неделями или держать дома лысую кошку.

Первые пару месяцев мы встречались не часто - один-два раза в неделю, но потом стали проводить почти все свободное время вместе и съехались уже в конце января - всего после 5 месяцев встреч. Это произошло само собой потому, что она терпеть не могла мою общагу. Это было ясно, хоть и открыто она об этом не говорила. Я провел целый день, наводя порядок перед ее единственным визитом, но она даже не стала снимать обувь, а села на краешек ближайшего к двери стула, и спросила когда мы пойдем дальше. Поэтому почти все время мы проводили у нее - она одна снимала квартиру. Сначала я перевез к ней пару футболок и шорты чтобы оставаться на ночь, затем учебники и повседневную одежду, и скоро понял, что количество переехавших вещей  превысило число оставшихся в общаге.

Она явно была не москвичка, судя по тому, что снимала квартиру и могла заблудиться даже в Александровском саду. Но кроме этого я не знал о ней ничего. Когда я спрашивал о прошлом, она молчала и через несколько секунд меняла тему разговора. Однажды с виду в шутку, я выхватил у нее паспорт. Я успел прочитать только, что он выдан в Красноярске - она очень быстро вырвала его и после этого всегда держала далеко от моих глаз.

Но и это меня не сильно заботило - все было слишком хорошо в настоящем, чтобы беспокоиться о прошлом.

За два месяца до ее защиты диплома, в середине апреля, она сказала, что пришло время искать работу и села писать резюме. Она хотела получить хорошее предложение уже к окончанию. У нее был почти максимальный средний балл, и она была достаточно умна, но ужасно неуверенна в себе и считала, что все вокруг лучше нее. Тщательно подойти к поиску работы, она считала, единственным вариантом прикрыть свои недостатки. Я никогда не видел, чтобы над одной страницей проводили столько времени - она читала статьи в интернете, книги, ходила на консультации, и раз за разом переписывала резюме две недели. Результатом этого стали шаблоны для девяти вакансий, каждый из которых потом подгонялся под конкретную компанию.

Подготовку к собеседованиям она начала с того, что купила дорогой костюм юбка-жакет черного цвета. У нее было идеальное зрение, но чтобы выглядеть профессионально, она еще купила строгие черные очки с обычными стеклами! Все свободное время она читала книги по психологии собеседований, декламировала перед зеркалом, и по вечерам ходила по квартире в новом костюме - она вычитала, что к вещам нужно привыкнуть, и многие погружаются в состояние стресса уже от того, что на них непривычная одежда.

Постепенно она вошла в образ профессионала, и когда надевала очки и костюм, то вся неуверенность и скромность пропадали. Похожие метаморфозы происходят в фильмах по комиксам, когда, к примеру, щуплый Питер Паркер, надев костюм, становится мускулистым спайдерменом.

На первое собеседование она сходила в середине мая, после чего они следовали одно за другим. При этом она и тут проявила рассудительность, стараясь оставить между ними минимум три дня, чтобы как следуют подготовиться.

Не удивительно, что при таком тщательном подходе, уже через неделю, крупная консалтинговая компания предложила ей место на очень хороших условиях.

Чтобы отметить это, я повел ее на ужин. Но ощущения радости не было - как я ни старался, не мог перевести разговор в беззаботное русло - она была задумчива и грустна. Оказалось, ее тревожит, что хоть она и прошла собеседование, отыграв роль, но когда выйдет на работу, все увидят ее настоящую - неуверенную и застенчивую, которая к тому же не достаточно квалифицированна для этой должности. Я долго убеждал ее, что она накручивает, и что ее взяли за способности, а не за внешний вид. Кое-как мне удалось вывести ее из угрюмого состояния - она заулыбалась, стала шутить по поводу моего галстука, и остаток ужина прошел отлично.

Это был последний вечер, когда я видел ее улыбающейся.

Вместо, ожидаемого мной возвращения к привычной жизни, она пришла из универа с кипой книг и сказала, что отказалась от того предложения. Чтобы почувствовать себя уверенной, она решила подучить дисциплины, которые ей могут пригодиться на работе - и она села за статистику, мат анализ и основы биржевых операций. К тому же, - сказала она, - все это будет отлично смотреться в резюме. При этом на ней, почему то были те очки.

Еще она сказала, что ей нужна тишина, и попросила меня на время вернуться в общагу. Я попробовал переубедить ее сначала шутками, потом серьезно, но понял, что это бесполезно, потому что она проявила не свойственную ей до этого жесткость и резкость. Мы договорились, что я буду приезжать вечером после каждого собеседования.

С каждым днем она становилась все более закрытой и совсем перестала проявлять интерес к любым разговорам кроме поиска работы. Теперь она не снимала костюм для собеседований и очки с утра до вечера.

Последний раз я видел ее в середине июня, за неделю до защиты. У нее были на руках предложения, но она считала, что все еще не готова принять их и продолжала читать учебники. Ее стол был завален книгами и методичками так, что от самого стола были видны только ножки. Она повторяла, что ей нужно время, может неделя-две, чтобы почувствовать уверенность и согласиться на работу. А на следующей неделе у нее были защита и два очередных собеседования. Она сказала, что будет сильно занята, и я не должен приезжать. Я обиделся, ведь я считал, что мое редкое присутствие и поддержка помогают ей, но оказалось, что они ей не нужны. Она сказала, что сразу после того как устроится на работу - позвонит.

Не позвонила.

Я сам не звонил ей месяц из гордости, а когда позвонил - никто не ответил. Приехав к ней, я обнаружил, что квартиру уже снимает кто-то другой, открыв все окна и двери нараспашку, чтобы выветрить запах мяты. Ее одногруппники сказали, что она защитилась на отлично и сразу ушла, даже не оставшись на празднование, и никто не знает где она сейчас…

Два года я не слышал о ней ничего, пока не встретил на собеседовании. Мне показалось, что она ничуть не изменилась - все тот же строгий взгляд за очками, черный костюм, только сильно потускневший. Она встретила меня так, будто мы виделись вчера. Привет, Зануда. - сказала она - Если тебе интересно, я могу посоветовать книги и статьи о том, как проходить собеседования.

Я молча смотрел на нее. Не дожидаясь моего ответа, она стала перечислять имена авторов, адреса сайтов и сказала, что у меня не начищенные ботинки, а это одно из первых, на что обращают внимание рекрутеры.

В этот момент зашла девушка, пригласила ее на собеседование и вышла. Тихо, почти шепотом я спросил: «Куда ты пропала?» Она встала, не спеша разгладила руками юбку, и уже проходя мимо меня, не глядя, ответила: «Я же сказала, что позвоню тебе» - зашла в офис и закрыла за собой дверь.

Я стоял в коридоре и не спускал глаз с офиса куда она зашла. Но через полчаса, хотя никто оттуда не выходил, секретарша сказала, что я могу войти. Я спросил, куда исчезла предыдущая девушка, на что она ответила, что в этот офис два входа, и чтобы исключить возможность помощи друг другу, они выпускают только что прошедших собеседование через другую дверь…

Я отвечал на автомате и просто хотел, чтобы собеседование быстрее закончилось. Меня даже спросили, на самом ли деле мне интересна эта должность. Я ответил, что да, но так, что и мне и рекрутеру стало понятно, что мне все равно. Я спросил о девушке передо мной. Он ответил, что она отлично прошла собеседование, но это уже второй раз за год, когда она блестяще его проходит, и что в прошлый раз она отклонила предложение.

С тех пор прошло много лет. За это время до меня доходили слухи о девушке пахнущей мятой на собеседованиях в Газпром, Deloitte, банках и даже других городах. Говорят, что видели ее спящей на Ленинградском вокзале.

Я знаю, что искать ее не имеет смысла. Можно только надеяться, что она когда-нибудь снимет очки и позвонит.