Быки не ждут, что вы на них женитесь
Однажды Наполеон вдрызг разругался со своей невестой - Жозефиной Богарне. Накануне он поинтересовался у адвоката, сколько стоит семейное поместье Жозефины в Вест-Индии. Как оказалось, меньше, чем он думал, но неприятности на этом не закончились.
О запросе прослышала сама Жозефина, дочь состоятельных и влиятельных родителей, которые, естественно, вовсе не желали видеть этого коротышку корсиканца, типичного выскочку-лимитчика, своим зятем и всячески препятствовали свадьбе.
Сцену, которую она устроила своему корыстолюбивому жениху, все могут представить без труда: «Говорила же мне мама, что ты любишь меня за мои деньги, а не просто за то, что я есть!». В итоге Бонапарте, которого судьба вскоре вознесет так высоко, что стоимость поместья покажется ему вполне сопоставимым с содержимым церковной кружки для бедных, всерьез обиделся и отправился спать один.
Однако обида была слишком сильна, сон не шел, и тогда будущий властитель Европы решил объясниться в письме. Доказывая свое бескорыстие и любовь, он ярился, делал много исправлений, вычеркивал целые фразы и писал их снова, делая множество ошибок в неродном французском. Но, несмотря на все это, письмо получилось невероятно страстным, а завершил его завоеватель патетической фразой: "Я посылаю тебе три поцелуя. Один - в твое сердце, второй - в твои губы и третий - на твои веки".
Кроме этой истории были и другие. Например, Кромвель однажды доказывал зятю, что за устроенной им революцией не стоит никаких личных амбиций: «Я не стремился к этому. На самом деле, меня призвал к этому Господь», но потом быстро перешел от вопросов политических к делам семейным, и с дедовской нежностью интересовался, как поживает его внучка, "маленькая хулиганка".
Или вот еще - однажды Хемингуэй, видать, отведав удачного бифштекса, решил пофилософствовать и описать некоторые преимущества крупного рогатого перед двуногими прямоходящими: «Быки не занимают денег. Быки не ждут, что вы на них женитесь и сделаете их них честных женщин. Быков можно съесть, убив их. Быки редко бывают гомосексуалистами…».
И так далее, и тому подобное. Махатма Ганди призывает соотечественников к терпимости по отношению к мусульманам и разъясняет им важность языка урду. Александр Сергеевич «Наше все» кается перед издателем за то, что не прислал статей к выпуску, так как был занят, готовя третий поэтический сборник. Моне ворчит, что туман третий день мешает ему рисовать Лондон. Елизавета I цветисто заверяет короля Франции в дружбе и доброй воле на его родном французском языке.
Джеймс Джойс сообщает приятелю ирландцу, тоже писателю, что издание Irish Times приписало его роман "Поминки по Финнегану" Шону О'Кейси, и утверждает, что это "счастливое и причудливое знамение". Казимир Малевич разглагольствует о развитии нового языка живописи…
Все эти маленькие истории, как яйца в корзину, вложены в другую, суть которой можно пересказать одной фразой: «Однажды жадным детям неожиданно повезло, и они с радостью угробили дело жизни своего отца».
(продолжение по ссылке)
О запросе прослышала сама Жозефина, дочь состоятельных и влиятельных родителей, которые, естественно, вовсе не желали видеть этого коротышку корсиканца, типичного выскочку-лимитчика, своим зятем и всячески препятствовали свадьбе.
Сцену, которую она устроила своему корыстолюбивому жениху, все могут представить без труда: «Говорила же мне мама, что ты любишь меня за мои деньги, а не просто за то, что я есть!». В итоге Бонапарте, которого судьба вскоре вознесет так высоко, что стоимость поместья покажется ему вполне сопоставимым с содержимым церковной кружки для бедных, всерьез обиделся и отправился спать один.
Однако обида была слишком сильна, сон не шел, и тогда будущий властитель Европы решил объясниться в письме. Доказывая свое бескорыстие и любовь, он ярился, делал много исправлений, вычеркивал целые фразы и писал их снова, делая множество ошибок в неродном французском. Но, несмотря на все это, письмо получилось невероятно страстным, а завершил его завоеватель патетической фразой: "Я посылаю тебе три поцелуя. Один - в твое сердце, второй - в твои губы и третий - на твои веки".
Кроме этой истории были и другие. Например, Кромвель однажды доказывал зятю, что за устроенной им революцией не стоит никаких личных амбиций: «Я не стремился к этому. На самом деле, меня призвал к этому Господь», но потом быстро перешел от вопросов политических к делам семейным, и с дедовской нежностью интересовался, как поживает его внучка, "маленькая хулиганка".
Или вот еще - однажды Хемингуэй, видать, отведав удачного бифштекса, решил пофилософствовать и описать некоторые преимущества крупного рогатого перед двуногими прямоходящими: «Быки не занимают денег. Быки не ждут, что вы на них женитесь и сделаете их них честных женщин. Быков можно съесть, убив их. Быки редко бывают гомосексуалистами…».
И так далее, и тому подобное. Махатма Ганди призывает соотечественников к терпимости по отношению к мусульманам и разъясняет им важность языка урду. Александр Сергеевич «Наше все» кается перед издателем за то, что не прислал статей к выпуску, так как был занят, готовя третий поэтический сборник. Моне ворчит, что туман третий день мешает ему рисовать Лондон. Елизавета I цветисто заверяет короля Франции в дружбе и доброй воле на его родном французском языке.
Джеймс Джойс сообщает приятелю ирландцу, тоже писателю, что издание Irish Times приписало его роман "Поминки по Финнегану" Шону О'Кейси, и утверждает, что это "счастливое и причудливое знамение". Казимир Малевич разглагольствует о развитии нового языка живописи…
Все эти маленькие истории, как яйца в корзину, вложены в другую, суть которой можно пересказать одной фразой: «Однажды жадным детям неожиданно повезло, и они с радостью угробили дело жизни своего отца».
(продолжение по ссылке)