Грустное
На хоры я таки подсел, да. Новое увлечение на мою голову.
Сейчас слушаю записи Большого детского хора, подаренные вчера Димой Байкаловым ака zurzmansor.
В детстве, как всякий нормальный ребенок, я подобную шнягу, естественно, не слушал и слушать не собирался. Кому они интересны были, эти чистенькие и дисциплинированные мальчики и девочки в костюмчиках, что-то занудно воющие.
А сейчас слушаю, и просто млею - насколько, оказывается, это было круто. А уж "солист: Сережа Парамонов" это просто что запредельное.
Знаете, что самое главное - его узнаешь. Слушаешь, и даже с моим слухом псле первой же фразы понимаешь - Парамонов поет.
Этот пацан делал любую песню, просто любую. Делал на раз. Даже я понимаю, что у него был не самый запредельный голос, и по части вокала он многим другим солистам уступал. Но в итоге был - лучшим. Он делал ПЕСНЮ и из детской "От улыбки хмурый день светлей", и вполне себе взрослой "Остался дом за дымкою степною...". Пел их так, что ни там, ни там не чувствуется даже крупицы фальши.
Причем делал он это сам. Вот что говорил руководитель Большого детского хора Центрального телевидения и Всесоюзного радио Виктор Попов: «Большого и красивого голоса у него никогда не было. И все же, когда он начинал петь, то сразу же песня начинала звучать так естественно и просто, словно так и написал ее композитор. Сережу не надо было учить, как надо раскрыть то или иное произведение. Он это сам прекрасно чувствовал. Вот почему композиторы специально для него сочиняли».
Этот его природный, какой-то нутряной артистизм, пожалуй, так и остался непревзойденным. Лучшего "поющего ребенка" у нас, наверное, не было.
Сейчас о нем вспоминают почти исключительно, когда разговор заходит о несостоявшихся людях - вот, мол, слабак оказался. Слава голову вскружила. Не нашел себя. Спился, дескать. Сжег себя в 36 лет…
Эдакий отрицательный пример.
А вот я ни винить, ни даже попрекать его не рискнул бы. Вы сами подумайте, насколько это страшно - постоянно ловить себя на мысли, что то, самое главное, то, для чего ты и приходил на эту Землю - ты уже сделал. Причем сделал это еще в 10 лет. Я, например, не зарекусь, что выдержал бы это ни на секунду не прекращающееся давление на психику.
Цитата:
______________
- А прежняя слава и известность помогают тебе жить?
- Для меня нет прошлого. Тот мальчик давно умер. Вот я сижу на этом диване и смотрю по телевизору на того Сережу Парамонова, и никак не могу понять, чем тот мальчик народ-то купил, ё-мое? Пел мимо нот, с дикцией тоже плохо. Наш руководитель хора Виктор Попов, молодец, никогда не навязывал мне своего мнения. Но однажды сказал, что у меня есть артистизм. Да нет ни х... его. Индивидуальность - есть. Это то, что я пытался воспитать в своем сыне. Сегодня все друг на друга похожи.
__________________
Да, не у всех столько сил и воли, как у еще одной солистки этого хора - Риты Суханкиной (ныне - Маруны). Той самой, которая и «Мираж», и консерватория, и Большой театр.
Но вот что странно. Мальчик - умер. Взрослый дядька с поломанной судьбой, пришедший ему на смену, тоже умер - еще в 1998 году.
А песни до сих пор живые. Здесь лежат.
Сейчас слушаю записи Большого детского хора, подаренные вчера Димой Байкаловым ака zurzmansor.
В детстве, как всякий нормальный ребенок, я подобную шнягу, естественно, не слушал и слушать не собирался. Кому они интересны были, эти чистенькие и дисциплинированные мальчики и девочки в костюмчиках, что-то занудно воющие.
А сейчас слушаю, и просто млею - насколько, оказывается, это было круто. А уж "солист: Сережа Парамонов" это просто что запредельное.
Знаете, что самое главное - его узнаешь. Слушаешь, и даже с моим слухом псле первой же фразы понимаешь - Парамонов поет.
Этот пацан делал любую песню, просто любую. Делал на раз. Даже я понимаю, что у него был не самый запредельный голос, и по части вокала он многим другим солистам уступал. Но в итоге был - лучшим. Он делал ПЕСНЮ и из детской "От улыбки хмурый день светлей", и вполне себе взрослой "Остался дом за дымкою степною...". Пел их так, что ни там, ни там не чувствуется даже крупицы фальши.
Причем делал он это сам. Вот что говорил руководитель Большого детского хора Центрального телевидения и Всесоюзного радио Виктор Попов: «Большого и красивого голоса у него никогда не было. И все же, когда он начинал петь, то сразу же песня начинала звучать так естественно и просто, словно так и написал ее композитор. Сережу не надо было учить, как надо раскрыть то или иное произведение. Он это сам прекрасно чувствовал. Вот почему композиторы специально для него сочиняли».
Этот его природный, какой-то нутряной артистизм, пожалуй, так и остался непревзойденным. Лучшего "поющего ребенка" у нас, наверное, не было.
Сейчас о нем вспоминают почти исключительно, когда разговор заходит о несостоявшихся людях - вот, мол, слабак оказался. Слава голову вскружила. Не нашел себя. Спился, дескать. Сжег себя в 36 лет…
Эдакий отрицательный пример.
А вот я ни винить, ни даже попрекать его не рискнул бы. Вы сами подумайте, насколько это страшно - постоянно ловить себя на мысли, что то, самое главное, то, для чего ты и приходил на эту Землю - ты уже сделал. Причем сделал это еще в 10 лет. Я, например, не зарекусь, что выдержал бы это ни на секунду не прекращающееся давление на психику.
Цитата:
______________
- А прежняя слава и известность помогают тебе жить?
- Для меня нет прошлого. Тот мальчик давно умер. Вот я сижу на этом диване и смотрю по телевизору на того Сережу Парамонова, и никак не могу понять, чем тот мальчик народ-то купил, ё-мое? Пел мимо нот, с дикцией тоже плохо. Наш руководитель хора Виктор Попов, молодец, никогда не навязывал мне своего мнения. Но однажды сказал, что у меня есть артистизм. Да нет ни х... его. Индивидуальность - есть. Это то, что я пытался воспитать в своем сыне. Сегодня все друг на друга похожи.
__________________
Да, не у всех столько сил и воли, как у еще одной солистки этого хора - Риты Суханкиной (ныне - Маруны). Той самой, которая и «Мираж», и консерватория, и Большой театр.
Но вот что странно. Мальчик - умер. Взрослый дядька с поломанной судьбой, пришедший ему на смену, тоже умер - еще в 1998 году.
А песни до сих пор живые. Здесь лежат.