А корабль все плывет...
Сказать, что у нас в стране творчество Бруно Травена переживает пик популярности, было бы бо-ольшущим преувеличением. В том числе это относится и к, пожалуй, вершине его творчества - небольшому роману "Das Totenschiff" (или "The death ship" или, соответственно, "Корабль мертвых").
Сам-то я его читал и в оригинале (книг, изданных в ГДР, в советские времена в магазинах водилось в количестве) и в переводе, а некоторое время назад взбрело в голову перечитать, чего удостаиваются у меня немногие произведения немногих авторов. То, что следует ниже, как водится, ничуть не рецензия, но всего лишь не особо упорядоченная подборка цитат, вызваших какой-либо резонанс в сознании.
" Для капитана и рулевых, может, когда-то существовала романтика, не знаю, но для экипажа никогда. Для экипажа был только труд, в котором нет ничего человеческого. Капитан и рулевые становились героями опер, романов и баллад, но никогда нигде не звучала песенка о моряке, который постоянно занят работой"
- ну вот, эта небольшая по объему, но насыщенная смыслом книжка, она как раз про такого моряка "который постоянно занят работой". И встречающиеся в ней приключения точь-в-точь соответствуют ламуровскому определению "романтическое название неприятностей".
"Даже четверть века непрерывного труда не дала бы мне столько денег, чтобы попасть на приличное кладбище. Свой среди нищих трупов, это да. И только еще одна четверть века непрерывного труда позволила бы мне приблизиться к званию самого бедного представителя так называемого среднего класса. Правда, тогда я уже считался бы гражданином, потому что средний класс - главная опора любого развитого государства"
- это главгерой характеризует свой социальный статус. Да-с, гламура не будет!
"По-своему этот человек был прав. Он не хищный зверь, не животное. Это только кажется, что он такой. Хищный зверь - это государство, которому он служит. Государство, которое отнимает у матерей их сынов, чтобы отдать грозным идолам. Все, что он говорил, он говорил заученно. Его специально учили тому, чтобы речь его лилась как вода. Слово за словом. На все мои просьбы он находил ответ, против которого нечего было возразить. Только спросив, обедал ли я, он вдруг превратился в человека и перестал быть слугой хищного зверя. Голод вызывает человеческую реакцию. Но потерянные документы - никогда. Это исключено. Это сразу превращает слугу государства в грозного зверя."
- это после общения с консулом родного государства, на месте которого, впрочем, мог фигурировать любой хоть сколько-нибудь облеченный властью чинуша. Кто-нибудь хотел бы сказать, что к российским чинарям это никак не относится?..
"Против кого направлены все эти паспорта и въездные визы? Да понятно, что против таких, как я. Против людей, нуждающихся в работе. А против кого направлены все эти эмиграционные ограничения? Тоже против таких, как я. А кто сочиняет законы, попирающие свободу? Да те же улыбающиеся звери Закона"
"Всегда подозрительны войны, которые ведутся за свободу, независимость и демократию ... Хорошо выигранная война навсегда лишает людей свободы, потому что выигрывает именно война, а свобода всегда проигрывает"
- вот и сейчас у нас в Сирии идет война за что? - ну конечно, за свободу и демократию. А до того за то же самое воевали в Ираке. Во Вьетнаме, помнится, тоже отстаивали от стрррашного Хо Ши Мина все те же ценности. Даже власовские формирования назывались не абы какой Русской армией, а непременно - Освободительной, ЧСХ.
"... У таких, как я, много времени. Тот, кто имеет деньги, расплачивается деньгами, а тот, у кого их нет, - временем. Если вдруг ты начнешь чего-то требовать, чиновник найдет возможность отобрать у тебя времени еще больше"
- угу, время же - деньги, как нам любят повторять.
"Подозрительны все страны, в которых много говорят о свободе. Когда при входе в гавань ты видишь огромную статую Свободы, нет нужды расспрашивать, что прячется за ее спиной. Если где-то кричат во весь голос: «Мы самый свободный народ!» - это значит, что свободы там уже нет, это точно, или она ограничена тысячами законов, дополнений к законам, инструкций, указаний, правил, параграфов, полицейских дубинок и от всей свободы там только этот крик и остался"
И вот, на сцену выходит... нет, вплывает она -
"Эта старая калоша ничем не походила на все другие. Ужасное, грязное, мрачное черное корыто...
Очертания его были безобразны. Непонятно, как он вообще держался на воде. На таком легче путешествовать по Сахаре, чем по морям, ни к какой эпохе кораблестроения он не мог относиться. И название соответствовало внешнему виду: «Йорика». Буквы прочитывались с трудом, они выцвели, заплыли солью и ржавчиной. Казалось, корабль стыдится собственного имени"
И все, что дальше происходит с ГГ - сплошная символика нашей современной жизни, нашего иерархического (=классового) общества. Потому как "это ведь только на русских большевистских кораблях палубные рабочие уравнены правами с капитаном. Здесь этого никогда не было. Да и к чему может привести такое равенство? В один прекрасный день грязный палубный рабочий может решить, что он такой же интеллигентный человек, как и капитан. А доказать такое непросто."
"Можно было подумать, что компания целиком надеется на своих моряков. Она надеется на то, что каждый придет на «Йорику» не только со своим матрасом, но и со всем остальным"
- ну, а у нас, если кто не в курсе, давно считается в порядке вещей, если работяга трудится своими инструментами. Что, разумеется, нисколько не увеличивает плату за его труд. Это еще и любят аргументировать - дескать, свое лучше берегут!
"...Шкипер строго настрого запрещал чем-либо тут интересоваться. К нам он, кстати, тоже никогда не заглядывал. По уставу ему полагалось хотя бы раз в неделю обходить кубрики, но он ссылался то на усталость, то на отсутствие времени, а иногда на то, что не успел определить наши координаты, или просто отмахивался, дескать, заглянет попозже."
- эффективный менеджер, а как же...
"После «Йорики» истории о рабах и о кораблях, перевозящих невольников, меня уже никак не впечатляют. Никаким рабам не приходилось так тяжело, как нам. Никогда рабы не были такими голодными, такими усталыми, как мы. Рабы были товаром, а товар нужно продать по подходящей цене, поэтому о рабах как-то заботились. За истощенных, никому не нужных невольников не выручишь хороших денег. Надо оправдать риск дальних перевозок. А вот палубные работники - это просто твари, которых никто и страховать не хочет. Они свободные люди, но желание заработать гонит их на любой, даже самый подозрительный корабль. А там их будут гонять до смертного истощения. А если ты умрешь, тебя выбросят за борт. А если понадобится, ты отстоишь две вахты подряд, а потом и третью. Все подряд. И при этом ты будешь есть только то, что тебе дают, и пить только ту воду, которая уже протухла. Потому что шкипер хочет сэкономить на тебе, у него есть семья и уж она-то никак не должна голодать. Ну да, моряки редко бывают сытыми, но так распорядилась жизнь. Морские истории много говорят о кораблях и матросах. Но если внимательно присмотреться, сразу увидишь, что все эти романтичные истории посвящены кораблям, вывозящим богатых туристов на прогулку. Моряки там что-то вроде оперных певцов, которые делают маникюр и обожают тоску по оставленным где-то девушкам"
"В воскресных выпусках или в журнальчиках часто пишут, что, благодаря усердию, желаниям и амбициям каждый самый простой моряк может дойти до места генерального директора Компании Тихоокеанских железных дорог и пароходов Союза Американских Соединенных штатов, но почему-то в Америке не так уж много миллионеров. К тому же, если я буду битые тридцать лет непрестанно трудиться и, утомленный, спрошу наконец: «Ну как там с местом генерального директора?» мне явно ответят: «К сожалению, оно пока занято. Но вы работайте, шансы на успех у вас большие. Главное, проявить настоящее усердие. Мы вас не забудем!» "
- ну-ка, прикиньте, сколько раз вам случалось слышать в свой адрес подобные "мотивирующие слоганы"?
"Morituri te salutant! Новые гладиаторы приветствуют тебя, мистер Капитализм! О, времена! Когда-то гладиаторы выходили на арену с мечами и с трезубцами в руках. Красивые женщины бросали им расшитые золотом платочки, звучали фанфары, ты умирал под пленительные звуки музыки и счастливый стон зрителей. А мы, нынешние гладиаторы... Мы тонем в грязи. Мы голодаем, потому что компания экономит на нашей еде. Мы умирает в раскаленных котельных. Мы видим, как вода врывается сквозь пробоины, но не можем выбраться из затопленных трюмов. Можно надеяться лишь на взрыв котла, это нас мгновенно прикончит. И это лучше, чем умирать под горой раскаленного, дымящего, выброшенного из топок шлака. Да, мы умираем без фанфар, не под аплодисменты. Мы умираем в безвестности, не имея ни родины, ни национальности. Мы - ничто. Зато государству не придется тратиться на наши пенсии"
- я, с вашего позволения, выделил тут ключевое слово - и тем ограничусь. Sapienti, как говорится, sat, а кто не sapient, тут вряд ли смогу помочь.
"Если возникает необходимость выполнить какую-то особенно грязную и опасную работу, первый инженер поручает ее второму, тот вызывает механика, а механик кочегара, а кочегар всегда указывает на подносчика угля: «Это его дело!» И когда несчастный выползает на палубу с разбитыми ногами, с окровавленной головой, ошпаренный паром, кочегар идет к механику и говорит: «Все готово. Я выполнил работу». А механик сообщает это второму инженеру, а тот первому. Ну, а первый идет к старшему офицеру: «Будет справедливо, если в вахтенном журнале будет отмечено, что когда котлы работали в полную силу, я с риском для жизни сменил трубу, благодаря чему корабль сохранил полный ход». Понятно, что хозяин компании непременно отметит такое глубоко профессиональное отношение к делу. «Надо перевести этого человека на более достойный корабль, он того заслуживает». А угольщик так и остается инвалидом, покрытым незаживающими рубцами и шрамами."
- заменяем кочегара на представителя какой-нибудь иной профессии, и запросто получаем такую узнаваемую ситуацию...
"Мыслящему человеку непонятно бывает, как это можно добровольно идти на войну под пули, или оставаться рабом при хозяине, или как это можно позволить годами помыкать собой? Почему жертва не покончит с собой, почему продолжает мучиться? Но теперь я это понимал, потому что сам превратился в мертвого и плыл на корабле мертвых. Ни один человек не может опуститься так глубоко, чтобы не опуститься еще глубже. Я водил караваны верблюдов, лам, ослов и мулов. Я видел как они ложатся на землю, если считают, что их перегрузили на один лишний килограмм или погонщик над ними слишком издевается. Я видел как они отказывались от пищи и безмолвно умирали, потому что считали, что с ними обращаются как с животными. Даже сочная кукуруза, свежий маис не заставляли их менять принятое решение. А люди? Почему они становятся пушечным мясом, ходят под бичами и окриками? Да потому, понял я, что в их душах всегда тлеет какая-то неопределенная надежда. Они могут думать. Вот что их подводит. Они всегда ждут невозможного. А вдруг чудо правда произойдет? Я клял себя. Почему, черт возьми, сразу не прыгнул за борт? Почему спустился в этот ад, ведь у меня был выбор? Да потому, ответил я сам себе, что в самой глубине души я все еще надеялся попасть в Новый Орлеан, надеялся выжить и в аду. Император, ты никогда не будешь нуждаться в гладиаторах! Они всегда были и будут. Они всегда будут восклицать, увидев тебя: «О восхитительный, позволь нам умереть за тебя!»"
- я опять-таки ограничусь выделением ключевого момента.
" Война продолжается, корабль мертвых плывет, все идет по одному давнему плану. И все идет так гладко, что совершенно не надо напрягать мозги. Нет ничего легче давно разведанного пути. Чувствуешь себя в безопасности. Подражание виновато в том, что за последние шесть тысяч лет человечество не проявило никакого интереса к собственному развитию, и вопреки изобретению радио и самолетов, продолжает жить в том же варварстве, как и в самом начале европейской эры. То, что делал отец, повторяет сын. Что хорошо было для отцов, то хорошо и для нас. Конституция Джорджа Вашингтона была замечательна для его борцов, значит она должна быть хороша и для нас, к тому же, она выдержала уже полтора века. Вот только жалко, что в конституции, в жилах которой кипела огненная кровь, замечаются теперь некие признаки артериосклероза. И самая мощная религия не исключение. Значит, только то, что направлено против отцов, рождает новые перспективы, пробуждает веру в то, что стоит идти вперед. Будущее открывается в сопротивлении всем конституциям и авторитетам."
- и вновь поступлю аналогично.
"По морям ведь плавают сотни «Йорик», каждая нация имеет свои собственные мертвые корабли. Самые знаменитые компании, с высокомерно реющими флагами, не стыдятся иметь корабли мертвых. За них получают значительные премии. После Великой войны, сделавшей нас свободными, то есть принудившие человечество принять паспорта и всякие свидетельства о национальности, мир значительно изменился. Эпоха кровавых тиранов и диктатур, эпоха королей, кайзеров, их лакеев и слуг ушла, а ей на смену пришла эра государственных флагов. Сделай свободу религиозным символом, и она легко превратится в источник самых жестоких и несправедливых войн. Настоящая свобода всегда относительна. А вот религия не может быть относительной. И еще менее относительна неистребимая жажда наживы. Вот старейшая из религий, и ей служат самые умные священники, и на службе у нее самые прекрасные храмы"
- да и не только по морям, на суше этих "Йорик" over 9000 и даже over 900000. Они нам настолько привычны, что мы в большинстве своем даже не замечаем их уродства...
"Когда доработаешься до того, что забываешь свое имя, окружающее перестает тебя интересовать. Ты падаешь в койку и спишь. Ты перестаешь думать о сопротивлении, о бегстве, даже о смерти. Становишься машиной, автоматом. Рядом с тобой могут грабить и убивать, ты этого не замечаешь. Я мог спать даже стоя у борта"
- оххх, да! Я знаю это состояние... А кто его ни разу не испытал, тому и объяснять бесполезно - все равно, что пытаться объяснить, что такое зубная боль, человеку, у которого никогда не болели зубы.
"За государством все божьи заповеди. Оно само создает эти заповеди, и само, если надо, нарушает их. А если кто-то усомнится в праве государства так относиться к заповедям, оно выкидывает цветной флаг, размахивает им и демонстративно - ура, ура! - дышит в ухо: «Дом и очаг - жена идет!», и обдает сладким кадильным дымом: «Взгляни на свою замечательную историю! Вспомни свое прекрасное прошлое!» И люди слушают, они легко поддаются внушению. Они обращаются в машины, чтобы только угодить государству"
- угу, когда государству от нас что-нибудь надо, мы прекрасно знаем, как оно начинает себя называть!
Честно говоря, там можно еще цитировать и цитировать. И эта книга будет актуальной всегда, пока по безбрежному морю человеческого бытия ходят такие "Йорики" со своими мертвыми экипажами, состоящими из нас с вами.
