Тошнотворная агитка
Идем вчера с собакевичами по городу, и тут из одного двора доносятся... нет, не вальсы Шуберта, а воистину "громоподобный хруст французской булки"! Особенно, надо сказать, по-идиотски звучавший накануне Дня Победы.
"Полдень весенний, река серебрится,
Вышел из храма народ.
Праздник престольный в казачьей станице,
Мирный тринадцатый год.
Ласточки кружат и солнышко светит,
В белом сады, как в снегу.
И веселясь, словно малые дети,
Пляшут казаки в кругу.
Эх-ма! Лето - не зима,
Эх-ма! Кабы денег тьма,
Кубань-река и Дон-река,
Гуляй, казак, гуляй пока.
Эх-ма! Лето - не зима,
Эх-ма! Горе от ума,
Всё отберут у казака,
Ну, а пока - гуляй пока.
Тихо казачки ведут разговоры,
Чинно стоят старики.
И невдомёк им, что кончатся скоро
Вольные эти деньки.
Мир назовут этот глупым и старым,
Всё, скажут, надо на слом,
И бесполезной бумагою станут
Деньги с двуглавым орлом.
(опять припев)
Дыни, арбузы, пшеничные булки -
Щедрый зажиточный край.
И на престоле сидит в Петербурге
Батюшка Царь Николай.
Трудно поверить, что скоро запляшет
Красный семнадцатый год.
Знают лишь на небе ангелы ваши,
Что вас, станичники, ждёт.
(и снова бла-бла-бла про времена года, деньги и реки)"
Это у них там, как оказалось, проходило, тык-скыть, культурно-массовое мероприятие. Если какая ни на есть массовость еще наблюдалась - день солнечный, хотя и прохладный, выходной к тому же, музычка звякает, то насчет культуры обстояло сами видите каким образом.
Что в подобных лубочно-балаганных конъюнктурных агитках примечательно?
Во-первых, забавное представление, будто бы население безмерно идеализируемой РКМП состояло чуть менее, чем полностью, из бла-ародных донов дворян, гимназисток румяных, лиц духовнаго звания, царя-батюшки и казаков. Казаки и все с ними так или иначе связанное - это просто услада и отрада для всевозможных булкохрустов. И вот, сотонинским промыслом и божиим попущением, аки черти из коробочки, выскочили жЫдобольшевики и порушили Империю, а в итоге всем - бла-ародным поручикам голицыным и корнетам оболенским, гимназисткам, попам, самому царю-батюшке и верноподданным казакам - стало невыносимо грустно, прямо до несовместимости с жизнью, такой настал на Святой Руси адЪ и Израиль...
А теперь прикинем, какую долю населения реальной, не лубочной, дореволюционной России составляли перечисленные категории? Если верить переписи населения за 1897 год (N.B. - перепись царских времен, отнюдь не выдержанная в духе воззрений б-гопротивных марксистов!), то получится, что в сумме - 5,6% (это я щедрой рукой приплюсовал маловразумительную категорию "прочие", как она названа в переписи), конкретно же казаки, чья горькая участь столь оплакивается, насчитывали всего-то 2,3%. За 20 лет, прошедших с переписи до "красного семнадцатого года", доля их в сословном составе населения однозначно не возросла. Ничего не скажешь, значительная социальная группа... Зато рабочие (по переписи зачисленные в "мещане", коих тогда имелось 10,7%, а на "мирный тринадцатый год" составлявшие уже 19% - каждый пятый россиянин!) и крестьяне (77% согласно той же переписи, без учета расплывчатой категории "инородцы") - они вообще в сознании булкохрустов как бы не существуют, и похрену, что их было, внезапным образом, большинство.
Во-вторых, проливая слезы по казакам, у которых "все отберут", те же мифотворцы-булкохрусты напрочь забывают (или не ведают, увлеченные своими же сказочными образами) о расслоении внутри самого этого сословия, представлявшегося им чем-то единым, этакой монолитной опорой самодержавия с православием и народностью. Ну да, обычное такое расслоение, характерное для любого классового общества - формально сословие одно, только у одних из числящихся в нем до хрена всякого "добра, /Мехов, атласа, серебра /И на виду, и под замками"(с), у других же - "в кармане дырка, /Из украшений якорь на руке"(с). Ничего удивительного, в La Belle France столетием с четвертью ранее тоже в "третьем сословии" одинаково состояли банкиры, и грузчики, судовладельцы и золотари. И, будем откровенны, те же пресловутые казаки были отчасти "богатенькими буратинами", отчасти, как сказали бы теперь, нищебродами, причем доля последних постепенно увеличивалась. В некоторой степени этот социальный контраст сглаживался архаичной организацией казачества, но это в любом случае - и даже без "красного семнадцатого года" - срабатывало бы только до поры, до времени.
В-третьих, про "щедрый зажиточный край" с "дынями, арбузами и пшеничными булками". Безусловно, где-то, у кого-то на просторах РКМП все перечисленные вкусняшки водились, иногда даже в достатке (а у некоторых, совсем уж малочисленных, так даже и со стола не сходили, ага). Но, ёлы-палы, а как же постигавший Империю регулярный голод (воспринимапвшийся не как раздутый до невообразимых масштабов единичный "Голодомор", а как некое досадное, но неизбежное бедствие)? А как незабвенное "недоедим, а вывезем"? Так что, не надо распространять на всех то, что было достоянием немногих.
Резюмируя - и напоминая, что сегодня как-никак День Победы, причем Победы не какого-нибудь сраного "Русского мирЪа", не какой-то там абстрактной внеисторической России(tm), а конкретного Советского Союза - скажу, что при всех несомненных и даже многочисленных косяках советской власти, тот самый народ, который булкохрусты оставляют за кадром и которого, еще раз бестактно повторим, было большинство, все-таки воспринимал ее как свою, как защищавшую интересы большинства, с чем и связан массовый героизм во время Великой отечественной. Массовый настолько, что аналогов в ходе войн РКМП просто не наблюдается. (А вот когда власть перестала восприниматься в этом качестве, тут "союз нерушимый" и приказал долго жить, впрочем, это уже совсем другая история). А все стоны по РКМП были и остаются плачем по утраченным привилегиям меньшинства - и потому одинаково достойны плевка в рожу сегодняшние ностальгирующие по жизни "под крыльями двуглавого орла"(с) и плевка на могилу - их белодельческие кумиры, весь этот ублюдочный "лебединый стан", который уже больше четверти века вспоминают к месту и не к месту. Причем чаще - не к месту, как в описанном случае.
Честное слово, лучше бы какая-нибудь подвыпившая компания пьяными голосами распевала про день, который порохом пропах - и то бы звучало уместнее!
"Полдень весенний, река серебрится,
Вышел из храма народ.
Праздник престольный в казачьей станице,
Мирный тринадцатый год.
Ласточки кружат и солнышко светит,
В белом сады, как в снегу.
И веселясь, словно малые дети,
Пляшут казаки в кругу.
Эх-ма! Лето - не зима,
Эх-ма! Кабы денег тьма,
Кубань-река и Дон-река,
Гуляй, казак, гуляй пока.
Эх-ма! Лето - не зима,
Эх-ма! Горе от ума,
Всё отберут у казака,
Ну, а пока - гуляй пока.
Тихо казачки ведут разговоры,
Чинно стоят старики.
И невдомёк им, что кончатся скоро
Вольные эти деньки.
Мир назовут этот глупым и старым,
Всё, скажут, надо на слом,
И бесполезной бумагою станут
Деньги с двуглавым орлом.
(опять припев)
Дыни, арбузы, пшеничные булки -
Щедрый зажиточный край.
И на престоле сидит в Петербурге
Батюшка Царь Николай.
Трудно поверить, что скоро запляшет
Красный семнадцатый год.
Знают лишь на небе ангелы ваши,
Что вас, станичники, ждёт.
(и снова бла-бла-бла про времена года, деньги и реки)"
Это у них там, как оказалось, проходило, тык-скыть, культурно-массовое мероприятие. Если какая ни на есть массовость еще наблюдалась - день солнечный, хотя и прохладный, выходной к тому же, музычка звякает, то насчет культуры обстояло сами видите каким образом.
Что в подобных лубочно-балаганных конъюнктурных агитках примечательно?
Во-первых, забавное представление, будто бы население безмерно идеализируемой РКМП состояло чуть менее, чем полностью, из бла-ародных донов дворян, гимназисток румяных, лиц духовнаго звания, царя-батюшки и казаков. Казаки и все с ними так или иначе связанное - это просто услада и отрада для всевозможных булкохрустов. И вот, сотонинским промыслом и божиим попущением, аки черти из коробочки, выскочили жЫдобольшевики и порушили Империю, а в итоге всем - бла-ародным поручикам голицыным и корнетам оболенским, гимназисткам, попам, самому царю-батюшке и верноподданным казакам - стало невыносимо грустно, прямо до несовместимости с жизнью, такой настал на Святой Руси адЪ и Израиль...
А теперь прикинем, какую долю населения реальной, не лубочной, дореволюционной России составляли перечисленные категории? Если верить переписи населения за 1897 год (N.B. - перепись царских времен, отнюдь не выдержанная в духе воззрений б-гопротивных марксистов!), то получится, что в сумме - 5,6% (это я щедрой рукой приплюсовал маловразумительную категорию "прочие", как она названа в переписи), конкретно же казаки, чья горькая участь столь оплакивается, насчитывали всего-то 2,3%. За 20 лет, прошедших с переписи до "красного семнадцатого года", доля их в сословном составе населения однозначно не возросла. Ничего не скажешь, значительная социальная группа... Зато рабочие (по переписи зачисленные в "мещане", коих тогда имелось 10,7%, а на "мирный тринадцатый год" составлявшие уже 19% - каждый пятый россиянин!) и крестьяне (77% согласно той же переписи, без учета расплывчатой категории "инородцы") - они вообще в сознании булкохрустов как бы не существуют, и похрену, что их было, внезапным образом, большинство.
Во-вторых, проливая слезы по казакам, у которых "все отберут", те же мифотворцы-булкохрусты напрочь забывают (или не ведают, увлеченные своими же сказочными образами) о расслоении внутри самого этого сословия, представлявшегося им чем-то единым, этакой монолитной опорой самодержавия с православием и народностью. Ну да, обычное такое расслоение, характерное для любого классового общества - формально сословие одно, только у одних из числящихся в нем до хрена всякого "добра, /Мехов, атласа, серебра /И на виду, и под замками"(с), у других же - "в кармане дырка, /Из украшений якорь на руке"(с). Ничего удивительного, в La Belle France столетием с четвертью ранее тоже в "третьем сословии" одинаково состояли банкиры, и грузчики, судовладельцы и золотари. И, будем откровенны, те же пресловутые казаки были отчасти "богатенькими буратинами", отчасти, как сказали бы теперь, нищебродами, причем доля последних постепенно увеличивалась. В некоторой степени этот социальный контраст сглаживался архаичной организацией казачества, но это в любом случае - и даже без "красного семнадцатого года" - срабатывало бы только до поры, до времени.
В-третьих, про "щедрый зажиточный край" с "дынями, арбузами и пшеничными булками". Безусловно, где-то, у кого-то на просторах РКМП все перечисленные вкусняшки водились, иногда даже в достатке (а у некоторых, совсем уж малочисленных, так даже и со стола не сходили, ага). Но, ёлы-палы, а как же постигавший Империю регулярный голод (воспринимапвшийся не как раздутый до невообразимых масштабов единичный "Голодомор", а как некое досадное, но неизбежное бедствие)? А как незабвенное "недоедим, а вывезем"? Так что, не надо распространять на всех то, что было достоянием немногих.
Резюмируя - и напоминая, что сегодня как-никак День Победы, причем Победы не какого-нибудь сраного "Русского мирЪа", не какой-то там абстрактной внеисторической России(tm), а конкретного Советского Союза - скажу, что при всех несомненных и даже многочисленных косяках советской власти, тот самый народ, который булкохрусты оставляют за кадром и которого, еще раз бестактно повторим, было большинство, все-таки воспринимал ее как свою, как защищавшую интересы большинства, с чем и связан массовый героизм во время Великой отечественной. Массовый настолько, что аналогов в ходе войн РКМП просто не наблюдается. (А вот когда власть перестала восприниматься в этом качестве, тут "союз нерушимый" и приказал долго жить, впрочем, это уже совсем другая история). А все стоны по РКМП были и остаются плачем по утраченным привилегиям меньшинства - и потому одинаково достойны плевка в рожу сегодняшние ностальгирующие по жизни "под крыльями двуглавого орла"(с) и плевка на могилу - их белодельческие кумиры, весь этот ублюдочный "лебединый стан", который уже больше четверти века вспоминают к месту и не к месту. Причем чаще - не к месту, как в описанном случае.
Честное слово, лучше бы какая-нибудь подвыпившая компания пьяными голосами распевала про день, который порохом пропах - и то бы звучало уместнее!