Про эту ихнюю супружескую верность
Сам заголовок, я полагаю, вполне ясно, однозначно, конкретно и, не побоимся этого слова, недвусмысленно намекает открытым текстом на стремление автора ни дна ему, ни покрышки посягнуть на одну из священных представительниц крупного рогатого скота иерархического (= классового) общества. В силу указанного обстоятельства поборникам морали, нравственности, традиционных ценностей и скреп лучше под кат не заглядывать - это позволит избежать разлития желчи и всяких геморроидальных колик лишней траты невосполнимого ресурса нервных клеток. Аналогично, лучше не заглядывать туда любителям "клубнички", поскольку таковые будут жестоко разочарованы в своих чаяниях и упованиях. Короче, я предупредил, а если кто, будучи предупрежден, вопреки заветам древних, остался невооружен, то это уже не моя проблема.
Для начала раскроем "энциклопедию русской жизни", как обожают школьные учителя литературы обзывать стихотворную биографию некоего г-на Онегина. (Между нами говоря, внимательное прочтение сего литературного памятника служит надежной вакциной от идиллических мечтаний об РКМП той эпохи, в которую жил Александр Сергеич Нашевсё - но народ классику если и читает, то, по большей части, сдерживая - или даже не сдерживая - зевоту, а уж школьники тем более, ибо всем подай экшн и драйв, а тут на весь роман жалкая пара трупов... про чё читать-то?...). Раскроем ближе к финишу, когда главгероя (о ком речь, надеюсь, понятно? - а то в наше время ни в чем нельзя быть уверенным) заносит как осенний листок на великосветскую тусовку, где ему предстает этакое дежавю, которое "в малиновом берете с послом испанским говорит", и он мысленно восклицает: "Эпическая сила! Ужель та самая Татьяна, которой я наедине в начале нашего романа в глухой, далекой стороне в благом пылу нравоученья читал когда-то наставленья?" (Ёлы-палы, и после такого облома, устроенного провинциальной девахе вместо ожидаемого праздника интимного общения, этот идиот еще на что-то надеялся?!). Но, тем не менее, наш нравоучительный недотепа не придумывает ничего лучшего, как затеять дурацкие кульбиты в духе "но может, черт возьми, нам снова..." - и что в итоге? Если бы в итоге повзрослевшая мадам ему прощебетала что-нибудь типа
[такого]
"Ах, мон шер, поздно пить боржоми, когда дилижанс укатил, просто-просто все мы подросли, и я по самое дальше некуда втрескалась в своего мужа... ах, он такой душка, даром, что годится мне в папеньки или даже в дедушки... зато у него склероз, прямо как в чудном анекдоте про старого графа, который нам рассказывал намедни господин поручик Ржевский... как, вы незнакомы с этой душою столичного общества? Фи!... он такой милый... кто, поручик? ну да, и поручик тоже... но я разумела своего ненаглядного супруга, ах, я от него вся тащуся!..., и вообще, вопреки своим сединам, он о-го-го! а у вас, мон шер, подагра и этот, как его, почечуй*, да и вообще, вы доподлинный мышиный жеребчик, как говорит один забавный сочинитель из Малороссии... так что, мон шер Эжен, ковыляй потихонечку, а меня ты забудь... ой, что-то меня днесь на вирши пробило! ...и не отвлекайте меня от охмурения горячего hombre из далекой солнечной страны, где жительствует свыше 9000 тысяч диких обезьян... как так не жительствует? мне рассказывал один заезжий британский captain, что у них в этом... Лабрадоре? нет, Гибралтаре... их больше, чем франтов на Невском... я так удивилась, что чуть с кровати не упала... итак, не спорьте! Мне лучше знать!"
(* - этак в пушкинские времена на великом и могучем именовался источник немалого дохода сегодняшних проктологов, ныне зовомый геморроем)
, это было бы вполне понятно. Но, блин горелый, она ему, как известно читателю, выдала меметично-баянистую фразу: "...Но я другому отдана; бля буду век ему верна". Признаюсь честно, как на духу - прочтя сей вердикт, я, обыкновенный советский школьник, охренел от его дикой логики! И сейчас, постарев повзрослев и поумнев приумножив циничное стремление во всем докопаться до сути, продолжаю охреневать (ага, можете цитировать белянинское "смилостивись, не охреневай раньше времени!"). Поскольку логика тут в самом деле дичайшая.
Вдумаемся: "я другому отдана". Это, блин, не монолог выигранной в лотерею табуретки или там удочки, это говорит о себе человек. Который вроде как самостоятельная взрослая личность. И эту личность нимало не удивляет отношение к себе как к той же табуретке и вообще как к вещи, которую можно взять, да и отдать, не спрашивая не только согласия с ее стороны, а вообще ее мнения а сей счет. Взрослая личность такой подход считает нормальным, блджад!!! Старые добрые времена, ага... И из такого посыла почему-то вытекает решение - "я буду век ему верна". Где логика, где разум?! Это по осмысленности равнозначно, скажем, стремлению до пенсии оставаться на нелюбимой работе, куда еще и устроиться угораздило под давлением со стороны. Или во что бы то ни стало носить жмущие и натирающие башмаки, потому что такие выдали. Или, как минимум, до скончания века питаться манной кашей, потому что родители в детстве заставляли.
И вот поди ж ты, с позиций современников Александра Сергеича, в этой дикой логике не виделось ничего ненормального. И той же Танюшке пожилая няня ближе к середине романа устроила настоящий срыв покровов насчет того, какое значение в тогдашней реальности имела вся эта любовь-морковь, которая волнует кровь. Нянька, вестимо, в отличие от мусью Онегина, не читала Адама Смита, но до Татьяны должно бы было дойти, что рулят всем отношения собственности, а вовсе не сердечные порывы и даже не доводы разума. Ну вот, произнесено ключевое понятие пресловутых семейных ценностей(tm), для особо тормознутых одаренных повторим еще раз: отношения собственности. Как бы ни противно было об этом подумать ревнителям скреп и традиционных ценностей (впрочем, я предупреждал...). Семья в традиционном понимании не для того возникла, чтобы жить в любви и согласии, радуясь обществу друг друга и образующихся в результате детишек, а для того, чтобы заводить помянутых детишек с конкретным отцовством и передавать им в качестве наследства совместно нажитое барахло имущество. При таких делах участники совместного предприятия под названием "семья" неизбежно смотрят друг на друга как на собственность и источник полезных, а по временам даже приятных ништяков. Если некто, подобно пушкинской Танюхе, некритично принимает подобную доктрину (или, скажем еще более крутым термином, парадигму), то не приходится удивляться, что он/она безропотно позволяет относиться к себе как к вещи. Ну, правда, в обществе не только социального, но и гендерного неравенства мужики (в том числе и мужичье сиволапое - на своем уровне) оказываются вроде бы в выигрыше - но, де-факто, только вроде бы. Тот самый лорд Байрон, коего сноб Онегин таки изволил читать, изрек как минимум одну бесспорно умную вещь: "Среди рабов нет свободы - даже для господ". Считая других людей вещами, индивид неизбежно становится вещью и сам.
А раз в отношении не только каких-то там крепостных пейзан со стороны господ онегиных и прочих ленских, но и в отношении представителей той же социальной страты наблюдаются отношения собственности, то с чего бы удивляться, что они получают не только неписанное, но и вполне кодифицированное оформление? (Сомневающимся настоятельно рекомендуется поинтересоваться, когда в государствах просвещенной Европы начало отменяться уголовное наказание за т.н. супружескую измену). Доводилось слышать, и не раз, такую глупость: дескать, ревнует - значит любит. Вон, шекспировское Отелло супружницу вовсе придушило на ровном месте. От избытка любви, надо полагать... Угу, и в самом деле, любит - как свою собственность, а не как другого человека. Отсюда закономерное негодование - "Кто сидел на моем стульчике?!" "Кто ел из моей тарелки?!" "Кто трахался с моей законной супругой?!". Потому как - моя семья, и нефиг тут! Развивая дальше, аналогичное отношение прослеживается к детишкам, которые "кровиночки" и все такое прочее. По факту, если отбросить словесную шелуху, дети при описываемом раскладе - отчасти наследники, отчасти резерв потенциальных кормильцев (о котором приходится заботиться, коль скоро общество строится в первую очередь на конкуренции, и лишь потом на солидарности - и попрошу избавить от слащавых, но совершенно лживых сказочек, будто бы на "Святой Руси"(tm) с ее Духовностью(tm) обстояло совсем не так), а еще - отчуждаемое имущество, которое при необходимости можно и продать, и все прочее. Такова подоплека пресловутого родительского права, ранее бытовавшего во всей, что называется, красе, да и сейчас лишь урезанного, но не исчезнувшего (и пока сохраняется иерархическая структура социума, оно и не исчезнет). Кстати, раз детишки рассматриваются как наследники, то вопрос отцовства рассматривается с удручающей серьезностью (усугубляемой отсутствием эффективных контрацептивов). Из той же оперы - пресловутый культ девственности, из-за которого испорчено немерянное количество жизней.
Вот вам и все семейные ценности(tm) как они есть. Если опять же копнуть вглубь веков, нетрудно убедиться, что умные люди давным-давно смекнули: семья - отдельно, любовь - отдельно. "А смешивать два этих ремесла..." - далее по тексту классика. Вся традиция, скажем, рыцарского романа, помимо воспевания воинской доблести, буквально пронизана этим противопоставлением. А коль скоро мораль господствующих классов склонны - по мере возможностей - перенимать простолюдины ("Повсюду, где налицо правящий класс, господствующая мораль в значительной мере определяется его классовыми интересами и чувством классового превосходства" - Дж.Ст.Милль), неудивительно распространение подобных же воззрений сверху донизу. Тем более, в конце концов, биология тоже берет свое. Вот так и живем, отсюда все эти набившие оскомину "расписались - и куда все исчезло..?". Туда и исчезло, что ж тут непонятного. Нет, конечно, бывают исключения из этой унылой закономерности - в тех случаях, когда членов семьи объединяет что-то помимо совместного наживания шмурдяка ведения хозяйства и противостояния враждебному окружению. Последнее упомянуто вовсе не ради красного словца, оно - непременный атрибут общества конкуренции, в котором деление на "своих" и "чужих" столь же естественно, как и собственническое отношение к людям.
Потому традиционная семья, столь умиляющая консерваторов, ретроидеалистов и борцов с ювенальной юстицией, и переживает кризис. А вовсе не потому, что 3,14дарасы путем сотонинской 2,71бли в ж@пу подрывают устои, как видится безмозглым идиотам поверхностно мыслящим деятелям. Потому она и сойдет в итоге (впрочем, явно не при нашей жизни) со сцены, а не потому, что Маркс&Энгельс так написали. Просто потому, что общество эволюционирует, и понятие "супружеской измены" со временем обречено стать столь же диким, как представление о нормальности торговли людьми (которая, не будем идеалистами в розовых очочках, имеет место быть, но ни в одной сколько-нибудь себя уважающей стране открыто не узаконена). Да, мы пока живем в условиях, когда брак ("хорошую вещь браком не назовут!") имеет под собой кучу материальных оснований и еще больше оснований юридических (пробовали некогда в довоенном СССР приравнять брак фактический к зарегистрированному в загсе, но... не доросло до этого наше тогдашнее население, фиг ли взять с людей, ан масс только начавших трудный процесс выкарабкивания из многовекового дерьма). Но все же, если мы не желаем лишний раз наступать на старые испытанные грабли, неплохо бы относиться к собственному бытию более осознанно. В частности, в своих близких целенаправленно видеть людей, а не свою собственность. Не желаете? Ну, тогда не взыщите - "среди рабов нет свободы...".
Для начала раскроем "энциклопедию русской жизни", как обожают школьные учителя литературы обзывать стихотворную биографию некоего г-на Онегина. (Между нами говоря, внимательное прочтение сего литературного памятника служит надежной вакциной от идиллических мечтаний об РКМП той эпохи, в которую жил Александр Сергеич Нашевсё - но народ классику если и читает, то, по большей части, сдерживая - или даже не сдерживая - зевоту, а уж школьники тем более, ибо всем подай экшн и драйв, а тут на весь роман жалкая пара трупов... про чё читать-то?...). Раскроем ближе к финишу, когда главгероя (о ком речь, надеюсь, понятно? - а то в наше время ни в чем нельзя быть уверенным) заносит как осенний листок на великосветскую тусовку, где ему предстает этакое дежавю, которое "в малиновом берете с послом испанским говорит", и он мысленно восклицает: "Эпическая сила! Ужель та самая Татьяна, которой я наедине в начале нашего романа в глухой, далекой стороне в благом пылу нравоученья читал когда-то наставленья?" (Ёлы-палы, и после такого облома, устроенного провинциальной девахе вместо ожидаемого праздника интимного общения, этот идиот еще на что-то надеялся?!). Но, тем не менее, наш нравоучительный недотепа не придумывает ничего лучшего, как затеять дурацкие кульбиты в духе "но может, черт возьми, нам снова..." - и что в итоге? Если бы в итоге повзрослевшая мадам ему прощебетала что-нибудь типа
[такого]
"Ах, мон шер, поздно пить боржоми, когда дилижанс укатил, просто-просто все мы подросли, и я по самое дальше некуда втрескалась в своего мужа... ах, он такой душка, даром, что годится мне в папеньки или даже в дедушки... зато у него склероз, прямо как в чудном анекдоте про старого графа, который нам рассказывал намедни господин поручик Ржевский... как, вы незнакомы с этой душою столичного общества? Фи!... он такой милый... кто, поручик? ну да, и поручик тоже... но я разумела своего ненаглядного супруга, ах, я от него вся тащуся!..., и вообще, вопреки своим сединам, он о-го-го! а у вас, мон шер, подагра и этот, как его, почечуй*, да и вообще, вы доподлинный мышиный жеребчик, как говорит один забавный сочинитель из Малороссии... так что, мон шер Эжен, ковыляй потихонечку, а меня ты забудь... ой, что-то меня днесь на вирши пробило! ...и не отвлекайте меня от охмурения горячего hombre из далекой солнечной страны, где жительствует свыше 9000 тысяч диких обезьян... как так не жительствует? мне рассказывал один заезжий британский captain, что у них в этом... Лабрадоре? нет, Гибралтаре... их больше, чем франтов на Невском... я так удивилась, что чуть с кровати не упала... итак, не спорьте! Мне лучше знать!"
(* - этак в пушкинские времена на великом и могучем именовался источник немалого дохода сегодняшних проктологов, ныне зовомый геморроем)
, это было бы вполне понятно. Но, блин горелый, она ему, как известно читателю, выдала меметично-баянистую фразу: "...Но я другому отдана; бля буду век ему верна". Признаюсь честно, как на духу - прочтя сей вердикт, я, обыкновенный советский школьник, охренел от его дикой логики! И сейчас, постарев повзрослев и поумнев приумножив циничное стремление во всем докопаться до сути, продолжаю охреневать (ага, можете цитировать белянинское "смилостивись, не охреневай раньше времени!"). Поскольку логика тут в самом деле дичайшая.
Вдумаемся: "я другому отдана". Это, блин, не монолог выигранной в лотерею табуретки или там удочки, это говорит о себе человек. Который вроде как самостоятельная взрослая личность. И эту личность нимало не удивляет отношение к себе как к той же табуретке и вообще как к вещи, которую можно взять, да и отдать, не спрашивая не только согласия с ее стороны, а вообще ее мнения а сей счет. Взрослая личность такой подход считает нормальным, блджад!!! Старые добрые времена, ага... И из такого посыла почему-то вытекает решение - "я буду век ему верна". Где логика, где разум?! Это по осмысленности равнозначно, скажем, стремлению до пенсии оставаться на нелюбимой работе, куда еще и устроиться угораздило под давлением со стороны. Или во что бы то ни стало носить жмущие и натирающие башмаки, потому что такие выдали. Или, как минимум, до скончания века питаться манной кашей, потому что родители в детстве заставляли.
И вот поди ж ты, с позиций современников Александра Сергеича, в этой дикой логике не виделось ничего ненормального. И той же Танюшке пожилая няня ближе к середине романа устроила настоящий срыв покровов насчет того, какое значение в тогдашней реальности имела вся эта любовь-морковь, которая волнует кровь. Нянька, вестимо, в отличие от мусью Онегина, не читала Адама Смита, но до Татьяны должно бы было дойти, что рулят всем отношения собственности, а вовсе не сердечные порывы и даже не доводы разума. Ну вот, произнесено ключевое понятие пресловутых семейных ценностей(tm), для особо тормознутых одаренных повторим еще раз: отношения собственности. Как бы ни противно было об этом подумать ревнителям скреп и традиционных ценностей (впрочем, я предупреждал...). Семья в традиционном понимании не для того возникла, чтобы жить в любви и согласии, радуясь обществу друг друга и образующихся в результате детишек, а для того, чтобы заводить помянутых детишек с конкретным отцовством и передавать им в качестве наследства совместно нажитое барахло имущество. При таких делах участники совместного предприятия под названием "семья" неизбежно смотрят друг на друга как на собственность и источник полезных, а по временам даже приятных ништяков. Если некто, подобно пушкинской Танюхе, некритично принимает подобную доктрину (или, скажем еще более крутым термином, парадигму), то не приходится удивляться, что он/она безропотно позволяет относиться к себе как к вещи. Ну, правда, в обществе не только социального, но и гендерного неравенства мужики (в том числе и мужичье сиволапое - на своем уровне) оказываются вроде бы в выигрыше - но, де-факто, только вроде бы. Тот самый лорд Байрон, коего сноб Онегин таки изволил читать, изрек как минимум одну бесспорно умную вещь: "Среди рабов нет свободы - даже для господ". Считая других людей вещами, индивид неизбежно становится вещью и сам.
А раз в отношении не только каких-то там крепостных пейзан со стороны господ онегиных и прочих ленских, но и в отношении представителей той же социальной страты наблюдаются отношения собственности, то с чего бы удивляться, что они получают не только неписанное, но и вполне кодифицированное оформление? (Сомневающимся настоятельно рекомендуется поинтересоваться, когда в государствах просвещенной Европы начало отменяться уголовное наказание за т.н. супружескую измену). Доводилось слышать, и не раз, такую глупость: дескать, ревнует - значит любит. Вон, шекспировское Отелло супружницу вовсе придушило на ровном месте. От избытка любви, надо полагать... Угу, и в самом деле, любит - как свою собственность, а не как другого человека. Отсюда закономерное негодование - "Кто сидел на моем стульчике?!" "Кто ел из моей тарелки?!" "Кто трахался с моей законной супругой?!". Потому как - моя семья, и нефиг тут! Развивая дальше, аналогичное отношение прослеживается к детишкам, которые "кровиночки" и все такое прочее. По факту, если отбросить словесную шелуху, дети при описываемом раскладе - отчасти наследники, отчасти резерв потенциальных кормильцев (о котором приходится заботиться, коль скоро общество строится в первую очередь на конкуренции, и лишь потом на солидарности - и попрошу избавить от слащавых, но совершенно лживых сказочек, будто бы на "Святой Руси"(tm) с ее Духовностью(tm) обстояло совсем не так), а еще - отчуждаемое имущество, которое при необходимости можно и продать, и все прочее. Такова подоплека пресловутого родительского права, ранее бытовавшего во всей, что называется, красе, да и сейчас лишь урезанного, но не исчезнувшего (и пока сохраняется иерархическая структура социума, оно и не исчезнет). Кстати, раз детишки рассматриваются как наследники, то вопрос отцовства рассматривается с удручающей серьезностью (усугубляемой отсутствием эффективных контрацептивов). Из той же оперы - пресловутый культ девственности, из-за которого испорчено немерянное количество жизней.
Вот вам и все семейные ценности(tm) как они есть. Если опять же копнуть вглубь веков, нетрудно убедиться, что умные люди давным-давно смекнули: семья - отдельно, любовь - отдельно. "А смешивать два этих ремесла..." - далее по тексту классика. Вся традиция, скажем, рыцарского романа, помимо воспевания воинской доблести, буквально пронизана этим противопоставлением. А коль скоро мораль господствующих классов склонны - по мере возможностей - перенимать простолюдины ("Повсюду, где налицо правящий класс, господствующая мораль в значительной мере определяется его классовыми интересами и чувством классового превосходства" - Дж.Ст.Милль), неудивительно распространение подобных же воззрений сверху донизу. Тем более, в конце концов, биология тоже берет свое. Вот так и живем, отсюда все эти набившие оскомину "расписались - и куда все исчезло..?". Туда и исчезло, что ж тут непонятного. Нет, конечно, бывают исключения из этой унылой закономерности - в тех случаях, когда членов семьи объединяет что-то помимо совместного наживания шмурдяка ведения хозяйства и противостояния враждебному окружению. Последнее упомянуто вовсе не ради красного словца, оно - непременный атрибут общества конкуренции, в котором деление на "своих" и "чужих" столь же естественно, как и собственническое отношение к людям.
Потому традиционная семья, столь умиляющая консерваторов, ретроидеалистов и борцов с ювенальной юстицией, и переживает кризис. А вовсе не потому, что 3,14дарасы путем сотонинской 2,71бли в ж@пу подрывают устои, как видится безмозглым идиотам поверхностно мыслящим деятелям. Потому она и сойдет в итоге (впрочем, явно не при нашей жизни) со сцены, а не потому, что Маркс&Энгельс так написали. Просто потому, что общество эволюционирует, и понятие "супружеской измены" со временем обречено стать столь же диким, как представление о нормальности торговли людьми (которая, не будем идеалистами в розовых очочках, имеет место быть, но ни в одной сколько-нибудь себя уважающей стране открыто не узаконена). Да, мы пока живем в условиях, когда брак ("хорошую вещь браком не назовут!") имеет под собой кучу материальных оснований и еще больше оснований юридических (пробовали некогда в довоенном СССР приравнять брак фактический к зарегистрированному в загсе, но... не доросло до этого наше тогдашнее население, фиг ли взять с людей, ан масс только начавших трудный процесс выкарабкивания из многовекового дерьма). Но все же, если мы не желаем лишний раз наступать на старые испытанные грабли, неплохо бы относиться к собственному бытию более осознанно. В частности, в своих близких целенаправленно видеть людей, а не свою собственность. Не желаете? Ну, тогда не взыщите - "среди рабов нет свободы...".