(no subject)
"МН": «Единая Россия» взбодрилась
Съезд «Единой России» в Екатеринбурге оказался интереснее, чем я предполагал.
Если «единороссы» приняли наконец за основу своей политической платформы концепцию суверенной демократии и сумеют разбюрократизировать менее теоретические пункты своей программы, вопрос с идеологией этой партии будет решен. Другое дело, что в общем-то и «Справедливая Россия» фактически придерживается тех же позиций, просто в более социал-демократической форме.
Антиправительственная речь Лужкова на съезде, с одной стороны, показывает, что идеологически ему место как раз в «Справедливой России», а не в «Единой», так как именно «Справедливая Россия» борется с либеральным подходом к решению экономических проблем, а «Единая Россия» эти подходы фактически приветствует. С другой стороны, критика Лужковым правительства и отдельных его членов всегда усиливается, когда сгущаются тучи над самой московской властью. В этой связи историю с "Форбс" и речь Лужкова в Екатеринбурге можно рассматривать в едином контексте.
Правда, по вопросу расходования средств Стабилизационного фонда ясности как не было, так и нет. И теоретически Лужков, безусловно, прав, требуя превратить бессмысленное накопительство во что-то, что двигало бы экономику страны вперед.
Готовность «Единой России» вернуться к выборности Совета Федерации, проявившаяся, очевидно, с разрешения Кремля, пропагандистски очень выгодна. Хотя не ЕР первая эту идею выдвинула. Но инициативу ей, видимо, перехватить удалось.
Наконец, все более и более открыто намекая на то, что рано или поздно официальным лидером ЕР будет Путин, «единороссы» тоже укрепляют свои позиции.
Самые уязвимые места ЕР все те же: чрезвычайная забюрократизированность (партия аппарата), полный отрыв от простых избирателей и абсолютная лояльность нынешнему кадровому составу правительства. Как только Кремль позволит ЕР инициировать увольнение пары министров, этот недостаток можно будет чем-то компенсировать.
Словом, пока «Единая Россия» выглядит довольно бодро, бодрее, чем можно было предполагать. Это видно даже по поведению Бориса Грызлова.
Съезд «Единой России» в Екатеринбурге оказался интереснее, чем я предполагал.
Если «единороссы» приняли наконец за основу своей политической платформы концепцию суверенной демократии и сумеют разбюрократизировать менее теоретические пункты своей программы, вопрос с идеологией этой партии будет решен. Другое дело, что в общем-то и «Справедливая Россия» фактически придерживается тех же позиций, просто в более социал-демократической форме.
Антиправительственная речь Лужкова на съезде, с одной стороны, показывает, что идеологически ему место как раз в «Справедливой России», а не в «Единой», так как именно «Справедливая Россия» борется с либеральным подходом к решению экономических проблем, а «Единая Россия» эти подходы фактически приветствует. С другой стороны, критика Лужковым правительства и отдельных его членов всегда усиливается, когда сгущаются тучи над самой московской властью. В этой связи историю с "Форбс" и речь Лужкова в Екатеринбурге можно рассматривать в едином контексте.
Правда, по вопросу расходования средств Стабилизационного фонда ясности как не было, так и нет. И теоретически Лужков, безусловно, прав, требуя превратить бессмысленное накопительство во что-то, что двигало бы экономику страны вперед.
Готовность «Единой России» вернуться к выборности Совета Федерации, проявившаяся, очевидно, с разрешения Кремля, пропагандистски очень выгодна. Хотя не ЕР первая эту идею выдвинула. Но инициативу ей, видимо, перехватить удалось.
Наконец, все более и более открыто намекая на то, что рано или поздно официальным лидером ЕР будет Путин, «единороссы» тоже укрепляют свои позиции.
Самые уязвимые места ЕР все те же: чрезвычайная забюрократизированность (партия аппарата), полный отрыв от простых избирателей и абсолютная лояльность нынешнему кадровому составу правительства. Как только Кремль позволит ЕР инициировать увольнение пары министров, этот недостаток можно будет чем-то компенсировать.
Словом, пока «Единая Россия» выглядит довольно бодро, бодрее, чем можно было предполагать. Это видно даже по поведению Бориса Грызлова.