О Борисе Эйфмане и его новом балете "Роден"
Чем хорош Борис Эйфман?
Тем, что он ставит балеты, а не пластические этюды, которые можно разыгрывать в любых декорациях (и вообще без декораций) и под любую музыку.
Тем, что он ставит танцы, а не упражнения по аэробике, в лучшем случае - по художественной гимнастике, для которых достаточно и четвертой части пространства сцены.
Большинство знаменитых зарубежных хореографов, переносящих свои спектакли в Россию, слышат восторженные отзывы критиков и пригласивших их продюсеров, но не слышат произносимые не на публике слова танцовщиков: это просто аэробика, а не танец, не балет.
Борис Эйфман не таков.
Он хорош еще и тем, что он ставит действие, хореографические пьесы (в основном драмы и трагедии), имеющие вполне внятные сюжеты, фабулы, героев и пр.
То есть Борис Эйфман - наряду с Юрием Григоровичем - есть настоящий в нынешней России постановщик балетных спектаклей и танцев. К тому же Эйфман еще и сам сочиняет свои балеты.
Фабула "Родена" - история взаимоотношений Родена и его ученицы Камиллы Клодель.
В этом балете Борис Эйфман свёл воедино и так очевидно близкие друг другу вида искусства - скульптуру (как ваяние человеческого тела) и балет (как драму, исполненную под музыку танцующими телами).
Лучшие сцены балета перечислить трудно - так их много. С одной стороны, это преображение бесформенного сгустка человеческих тел танцором-скульптором в скульптурные композиции - неподвижные или движущиеся.
Кроме того, Эйфман сочинил практически весь набор танцев в их историческом развитии - от сельских то ли античных, то ли средневековых до канкана, танго и современного балетного танца.
Можно себе представить, как трудно сочинить абсолютно новый по рисунку канкан, длящийся не две минуты, а полноценную балетную сцену. Но Эйфман это сделал.
Замечательны сцены в доме сумасшедших и соответствующие им танцы. Ну и по художественным критикам Эйфман прошелся, дважды заставив их отплясывать единообразный, как воинский строй, танец - к тому же в виц-мундирах, явно намекающих на их сервильность и чиновничье и одномыслие.
Наконец, Борис Эйфман не только оригинальный постановщик собственных танцев, но и такой постановщик танцевального спектакля, где постоянно танцующий кордебалет постоянно взаимодействует с танцующими солистами. Эйфман, как и Григорович, умеет занять танцами одновременно всех артистов, числом в данном случае до тридцати, находящихся на сцене, а не только пару-тройку из них.
Словом, если большинство современных хореографов ставят либо акробатические трюки, либо туманные по мысли и действию (без устной подсказки самого постановщика и не разберешься, о чем это) двадцатиминутные бессюжетные этюды, смотреть которые на 21-й минуте уже становится скучно, Борис Эйфман ставит настоящие балеты и настоящие (полноценные по времени и всему пространству сцены) спектакли. К тому же - со своей собственной хореографией.
Великий хореограф!
Тем, что он ставит балеты, а не пластические этюды, которые можно разыгрывать в любых декорациях (и вообще без декораций) и под любую музыку.
Тем, что он ставит танцы, а не упражнения по аэробике, в лучшем случае - по художественной гимнастике, для которых достаточно и четвертой части пространства сцены.
Большинство знаменитых зарубежных хореографов, переносящих свои спектакли в Россию, слышат восторженные отзывы критиков и пригласивших их продюсеров, но не слышат произносимые не на публике слова танцовщиков: это просто аэробика, а не танец, не балет.
Борис Эйфман не таков.
Он хорош еще и тем, что он ставит действие, хореографические пьесы (в основном драмы и трагедии), имеющие вполне внятные сюжеты, фабулы, героев и пр.
То есть Борис Эйфман - наряду с Юрием Григоровичем - есть настоящий в нынешней России постановщик балетных спектаклей и танцев. К тому же Эйфман еще и сам сочиняет свои балеты.
Фабула "Родена" - история взаимоотношений Родена и его ученицы Камиллы Клодель.
В этом балете Борис Эйфман свёл воедино и так очевидно близкие друг другу вида искусства - скульптуру (как ваяние человеческого тела) и балет (как драму, исполненную под музыку танцующими телами).
Лучшие сцены балета перечислить трудно - так их много. С одной стороны, это преображение бесформенного сгустка человеческих тел танцором-скульптором в скульптурные композиции - неподвижные или движущиеся.
Кроме того, Эйфман сочинил практически весь набор танцев в их историческом развитии - от сельских то ли античных, то ли средневековых до канкана, танго и современного балетного танца.
Можно себе представить, как трудно сочинить абсолютно новый по рисунку канкан, длящийся не две минуты, а полноценную балетную сцену. Но Эйфман это сделал.
Замечательны сцены в доме сумасшедших и соответствующие им танцы. Ну и по художественным критикам Эйфман прошелся, дважды заставив их отплясывать единообразный, как воинский строй, танец - к тому же в виц-мундирах, явно намекающих на их сервильность и чиновничье и одномыслие.
Наконец, Борис Эйфман не только оригинальный постановщик собственных танцев, но и такой постановщик танцевального спектакля, где постоянно танцующий кордебалет постоянно взаимодействует с танцующими солистами. Эйфман, как и Григорович, умеет занять танцами одновременно всех артистов, числом в данном случае до тридцати, находящихся на сцене, а не только пару-тройку из них.
Словом, если большинство современных хореографов ставят либо акробатические трюки, либо туманные по мысли и действию (без устной подсказки самого постановщика и не разберешься, о чем это) двадцатиминутные бессюжетные этюды, смотреть которые на 21-й минуте уже становится скучно, Борис Эйфман ставит настоящие балеты и настоящие (полноценные по времени и всему пространству сцены) спектакли. К тому же - со своей собственной хореографией.
Великий хореограф!