Был на Новодевичьем у Андрея Андреевича Вознесенского. Народу довольно много. Но почему- то некоторые стоят у могилы и дают интервью на ее фоне. Могли бы отойти и к собсвенной
( Read more... )
Теперь поздно его спрашиватьatretyakov55June 1 2011, 18:50:10 UTC
Грустно, что поэт совершает глупости и недостойные поступки. Но он теперь, я уверен, это забыл; поэзия же всегда драгоценна, а ему доводилось творить её.
Пушкин -- радуга по всей земле, Лермонтов -- путь млечный над горами, Тютчев -- ключ, струящийся во мгле, Фет -- румяный луч во храме.
Все они, уплывшие от нас в рай, благоухающий широко, собрались, чтоб встретить в должный час душу Александра Блока.
Выйдет он из спутанных цветов, из ладьи, на белые ступени... Подойдут божественных певцов взволновавшиеся тени.
Пушкин -- выпуклый и пышный свет, Лермонтов -- в венке из звезд прекрасных, Тютчев -- веющий росой, и Фет, в ризе тонкой, в розах красных.
Подойдут с приветствием к нему, возликуют, брата принимая в мягкую цветную полутьму вечно дышащего мая.
И войдет таинственный их брат, перешедший вьюги и трясины, в те сады, где в зелени стоят Серафимы, как павлины.
Сядет он в тени ветвей живых, в трепетно-лазоревых одеждах, запоет о сбывшихся святых сновиденьях и надеждах.
И о солнце Пушкин запоет, Лермонтов -- о звездах над горами, Тютчев -- о сверканьи звонких вод, Фет -- о розах в вечном храме.
И средь них прославит жданный друг ширь весны нездешней, безмятежной, и такой прольется свет вокруг, будут петь они так нежно,
так безмерно нежно, что и мы, в эти годы горестей и гнева, может быть, услышим из тюрьмы отзвук тайный их напева.
Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми!
* * *
милые рощи застенчивой родины
цвета слезы или нитки суровой
* * *
Будто послушник хочет к Господу,
ну а доступ лишь к настоятелю -
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.
Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я - другие.
Упаду на поляну - чувствую
по живой земле ностальгию.
.........................
Конечно это поэзия и вечная память поэту.
Конечно, Вознесенский это не Заболоцкий:
ПРОЩАНИЕ С ДРУЗЬЯМИ
В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений,
Давным-давно рассыпались вы в прах,
Как ветки облетевшие сирени.
Вы в той стране, где нет готовых форм,
Где всё разъято, смешано, разбито,
Где вместо неба - лишь могильный холм
И неподвижна лунная орбита.
Там на ином, невнятном языке
Поёт синклит беззвучных насекомых,
Там с маленьким фонариком в руке
Жук-человек приветствует знакомых.
Спокойно ль вам, товарищи мои?
Легко ли вам? И всё ли вы забыли?
Теперь вам братья - корни, муравьи,
Травинки, вздохи, столбики из пыли.
Теперь вам сестры - цветики гвоздик,
Соски сирени, щепочки, цыплята...
И уж не в силах вспомнить ваш язык
Там наверху оставленного брата.
Ему ещё не место в тех краях,
Где вы исчезли, лёгкие, как тени,
В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений.
1952
Reply
(The comment has been removed)
нечто запостил: http://atretyakov55.livejournal.com/3449.html
Reply
Грустно, что поэт совершает глупости и недостойные поступки. Но он теперь, я уверен, это забыл; поэзия же всегда драгоценна, а ему доводилось творить её.
Пушкин -- радуга по всей земле,
Лермонтов -- путь млечный над горами,
Тютчев -- ключ, струящийся во мгле,
Фет -- румяный луч во храме.
Все они, уплывшие от нас
в рай, благоухающий широко,
собрались, чтоб встретить в должный час
душу Александра Блока.
Выйдет он из спутанных цветов,
из ладьи, на белые ступени...
Подойдут божественных певцов
взволновавшиеся тени.
Пушкин -- выпуклый и пышный свет,
Лермонтов -- в венке из звезд прекрасных,
Тютчев -- веющий росой, и Фет,
в ризе тонкой, в розах красных.
Подойдут с приветствием к нему,
возликуют, брата принимая
в мягкую цветную полутьму
вечно дышащего мая.
И войдет таинственный их брат,
перешедший вьюги и трясины,
в те сады, где в зелени стоят
Серафимы, как павлины.
Сядет он в тени ветвей живых,
в трепетно-лазоревых одеждах,
запоет о сбывшихся святых
сновиденьях и надеждах.
И о солнце Пушкин запоет,
Лермонтов -- о звездах над горами,
Тютчев -- о сверканьи звонких вод,
Фет -- о розах в вечном храме.
И средь них прославит жданный друг
ширь весны нездешней, безмятежной,
и такой прольется свет вокруг,
будут петь они так нежно,
так безмерно нежно, что и мы,
в эти годы горестей и гнева,
может быть, услышим из тюрьмы
отзвук тайный их напева.
В.Набоков
Reply
Leave a comment