БЕССОННИЦА...
Заседание ревпиарсовета кончилось заполночь. Решили пока так: за распространение расстрел на месте, за хранение - ревтрибунал.
«Могли бы, и сразу прописать, так нет четыре часа трындели. Македонский как обычно выступил с лекцией на тему «история вопроса». Какая мне хрен разница, как Клавдий повышал боеспособность армии, если у меня весной на Киев наступать некому!» Блондинка понимающе прижалась к плечу. Он, как бы не замечая, продолжал рычать -
«А то, что вся эта контра нам в наследство от французской эскадры осталась так это любому поцу понятно, так нет, надо было в качестве доказательства Бахтина-бля цитировать. Он бы еще Лотмана вспомнил!!! Лена, прекрати, пожалуйста, давай домой доедем! Ты что не видишь, какая дорога, у меня же резина демисезонная!»
Красный бронированный Бентли с врезанной на месте люка пулемётной турелью нёсся по заснеженным улицам.
«Нет ну совсем охерели! И как тут не стрелять!» - На заборе рядом с его домом красовалось свежевыведенное алое сердце, с двух сторон от которого черной краской были намалёваны две последние буквы русского алфавита. «А он мне - карательные меры ничего не дадут!»
***
Он щелкнул выключателем, скинул на пол черный кожаный бушлат с кивларовой подкладкой, помог ей снять «леопардовую» шубу и аккуратно уложил сверху.
- Шкафа нет, сказал он с лёгким вызовом.
- А душ у тебя, надеюсь, есть?
- Сразу налево, дверь перед столовой.
- Я недолго, и мило улыбнулась краешками губ.
Он проводил её взглядом, скользнув по деталям весьма выразительной фигуры. «Карательные меры-бля …»
Он сел в кресло спиной к кровати и налил себе виски. Рядом с бутылкой на журнальном столике лежала толстая книжка с затёртой обложкой. На ней был изображен старик с окладистой бородой. Найдя нужную страницу, он углубился в чтение.
- Что читаем? Она присела на корточки, обняв его за колени, и заглянула на корешок. Ар-хи-пе-лаг. Этот с бородой - Миклуха-Маклай? Я, между прочим, антропологию в университете изучала. Да, и диплом. Леви…Леви…ой, совсем всё позабывала. Толи Стросс, толи Брюль. Француз, одним словом.
Он, наконец, поднял на неё глаза - иди, ложись, я сейчас дочитаю абзац.
***
Сквозь жалюзи в окно стал пробиваться серый свет февральского утра. За спиной раздавалось мирное девичье сопение. Сейчас - пробормотал Эмиль Брониславович - я список лагерей прочел до половины…
«Могли бы, и сразу прописать, так нет четыре часа трындели. Македонский как обычно выступил с лекцией на тему «история вопроса». Какая мне хрен разница, как Клавдий повышал боеспособность армии, если у меня весной на Киев наступать некому!» Блондинка понимающе прижалась к плечу. Он, как бы не замечая, продолжал рычать -
«А то, что вся эта контра нам в наследство от французской эскадры осталась так это любому поцу понятно, так нет, надо было в качестве доказательства Бахтина-бля цитировать. Он бы еще Лотмана вспомнил!!! Лена, прекрати, пожалуйста, давай домой доедем! Ты что не видишь, какая дорога, у меня же резина демисезонная!»
Красный бронированный Бентли с врезанной на месте люка пулемётной турелью нёсся по заснеженным улицам.
«Нет ну совсем охерели! И как тут не стрелять!» - На заборе рядом с его домом красовалось свежевыведенное алое сердце, с двух сторон от которого черной краской были намалёваны две последние буквы русского алфавита. «А он мне - карательные меры ничего не дадут!»
***
Он щелкнул выключателем, скинул на пол черный кожаный бушлат с кивларовой подкладкой, помог ей снять «леопардовую» шубу и аккуратно уложил сверху.
- Шкафа нет, сказал он с лёгким вызовом.
- А душ у тебя, надеюсь, есть?
- Сразу налево, дверь перед столовой.
- Я недолго, и мило улыбнулась краешками губ.
Он проводил её взглядом, скользнув по деталям весьма выразительной фигуры. «Карательные меры-бля …»
Он сел в кресло спиной к кровати и налил себе виски. Рядом с бутылкой на журнальном столике лежала толстая книжка с затёртой обложкой. На ней был изображен старик с окладистой бородой. Найдя нужную страницу, он углубился в чтение.
- Что читаем? Она присела на корточки, обняв его за колени, и заглянула на корешок. Ар-хи-пе-лаг. Этот с бородой - Миклуха-Маклай? Я, между прочим, антропологию в университете изучала. Да, и диплом. Леви…Леви…ой, совсем всё позабывала. Толи Стросс, толи Брюль. Француз, одним словом.
Он, наконец, поднял на неё глаза - иди, ложись, я сейчас дочитаю абзац.
***
Сквозь жалюзи в окно стал пробиваться серый свет февральского утра. За спиной раздавалось мирное девичье сопение. Сейчас - пробормотал Эмиль Брониславович - я список лагерей прочел до половины…