ЗА НЕОФЕОДАЛИЗМ
Продолжаю излюбленную тему. Спасибо френдам принимающим участие в обсуждении, особенно тем, кто горячо мои измышления критикует. Если ничего не случится то в этом цикле ожидается еще как минимум 2 статьи. Одна о политическом оформлении постсоветского строя "компрадорская буржуазия, олигархия или неофеодализм", вторая о системе ценностей на которой базируется, или если угодно которую эта система над собой надстраивает - "потребительская этика и дух неофеодализма". Названия рабочие. Статьян написана для http://www.odnako.org
Очерки актуальной политэкономии. Бойня в Каховке. Право на труд против права на собственность.
К попытке захвата каховского коньячного завода «Таврия» в сообщениях СМИ приклеилось определение «рейдерского захвата». Тут уместно вспомнить слова Геннадия Корбана - человека, которого именуют украинским рейдером №1, - о том, что в последнее время этим звонким словцом называют всё что угодно. Действительно, происходящее весьма далеко от классики гринмейла и недружественных поглощений.
Специфика ситуации в том, что контроль над предприятием попытался установить его же собственник. И тот факт, что он при этом использовал не правовые механизмы, а чисто уголовные методы требует самого пристального внимания. Ведь с формально-правовых позиций ситуация выглядит совершенно абсурдно!
Посмотрим на стороны конфликта. С одной стороны собственник, который получил право контролировать предприятие с помощью легальных рыночных механизмов - приватизации и консолидации пакета акций. Теперь у собственника возникли экономические затруднения, и он решил выйти из них, продав часть активов. Казалось бы, в чём проблема?
Теперь посмотрим на другую сторону. Руководство завода принято причислять к категории «красных директоров», т.е. тех руководителей, которые сумели сохранить и свой пост, и само предприятие ещё с советских времен. Смена формы собственности с государственной на частную никак на работе предприятия не отразилась - по крайней мере, не отразилась в лучшую сторону. Директор и поддерживающий его коллектив завода опасаются, что продажа может привести к разрушению предприятия и в конечном результате к исчезновению рабочих мест. Опасения эти, учитывая реальную практику украинской экономики, не беспочвенны, тем более что у жителей Каховки перед глазами пример Херсонского комбайнового завода.
Таким образом, суть конфликта можно сформулировать как противостояние прав частного собственника с правом на труд. Точно такую же схему имеет конфликт на одесском рынке «Северный», который также закончился массовыми столкновениями, погромом и членовредительством, о чём я в своём блоге уже писал.
Теперь давайте проанализируем характер собственнических прав владельцев упомянутых рынка и завода. С одной стороны, они получают прибыль от функционирования предприятий, а с другой - не могут им свободно распоряжаться по своему усмотрению: продать, передать новой администрации, построить вместо рынка торговый центр. При этом в свои права они вступили по итогам приватизации.
Право свободного отчуждения является ключевым признаком именно частной собственности, а частная собственность - фундамент капиталистической экономики. В нашем случае де-факто собственность является условным владением, а её происхождение де-факто связано не с легальными рыночными процедурами, а с более или менее теневыми механизмами, основанными на административных возможностях. Для обозначения этих механизмов, при которых собственность появляется как результат обладания властными полномочиями, а эти полномочия рассматриваются их носителем, да и обществом в целом как важнейший вид собственности, я использую антропологический термин «власть-собственность». И если частная собственность является базисным элементом капитализма, то институты власти-собственности и условного владения, является таковым для феодализма, в широком значении данного термина.
Симптоматично, что собственники, которые получили право условного владения активами, применяют методы внеэкономического принуждения, используя частные «дружины» для решения хозяйственных споров.
В итоге условность владения де-факто признаётся и собственником, и государством, и общественным мнением. На последнем следует остановиться отдельно, поскольку основная масса населения относится с сочувствием не к пострадавшему собственнику, а к торговцам «Северного» и рабочим «Таврии». Это значит, что в общественном мнении право на труд стоит выше юридического права частной собственности.
Известный либеральный экономист Эрнандо де Сото в работе "Загадка капитала: Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире" отмечает, что отсутствие развитого института частной собственности в постсоветских и «развивающихся» странах является важнейшей причиной «поражения капитализма». Де Сото отмечает, что это не даёт возможности развиваться одному из ключевых институтов капитализма - кредиту под залог собственности. Стоит добавить, что этому препятствует не только «условность владения» собственностью, но и институт власти-собственности, так как, по меткому замечанию Юлии Латыниной, когда: «главным видом собственности является должность, а её тоже не принесёшь в банк, и взятку будущую в банк не заложишь под фьючерс» о развитии полноценных капиталистических кредитно-денежных отношений не может быть и речи.
Таким образом, нашу экономическую систему трудно назвать капиталистической, поскольку в ней не развиты такие фундаментальные институты как частная собственность и кредит под её залог. С другой стороны мы наблюдаем расцвет феодальных отношений и механизмов, при доминировании социалистических идеологем в массовом сознании. Картина, конечно, выходит совершенно дикая.
Пресловутое «наведение порядка» мне видится через пересмотр результатов приватизации с одной стороны и либерализацию администрирования экономики - с другой. Полноценной частной собственностью может быть только та, которая была изначально создана с нуля в постсоветский период. Её должны охранять и государство, и общественной мнение и естественно сам собственник. ПриХватизированые средства производства, которые были сознаны при советской власти, должны вернуться в государственную или коммунальную собственность. Только так могут быть разрешены те противоречия, которые уже раздираю наше общество, и вырываются в открытые гражданские конфликты. В какой политической форме должны быть реализованы эти решения, это уже как - говорят в Одессе - второй вопрос.
Очерки актуальной политэкономии. Бойня в Каховке. Право на труд против права на собственность.
К попытке захвата каховского коньячного завода «Таврия» в сообщениях СМИ приклеилось определение «рейдерского захвата». Тут уместно вспомнить слова Геннадия Корбана - человека, которого именуют украинским рейдером №1, - о том, что в последнее время этим звонким словцом называют всё что угодно. Действительно, происходящее весьма далеко от классики гринмейла и недружественных поглощений.
Специфика ситуации в том, что контроль над предприятием попытался установить его же собственник. И тот факт, что он при этом использовал не правовые механизмы, а чисто уголовные методы требует самого пристального внимания. Ведь с формально-правовых позиций ситуация выглядит совершенно абсурдно!
Посмотрим на стороны конфликта. С одной стороны собственник, который получил право контролировать предприятие с помощью легальных рыночных механизмов - приватизации и консолидации пакета акций. Теперь у собственника возникли экономические затруднения, и он решил выйти из них, продав часть активов. Казалось бы, в чём проблема?
Теперь посмотрим на другую сторону. Руководство завода принято причислять к категории «красных директоров», т.е. тех руководителей, которые сумели сохранить и свой пост, и само предприятие ещё с советских времен. Смена формы собственности с государственной на частную никак на работе предприятия не отразилась - по крайней мере, не отразилась в лучшую сторону. Директор и поддерживающий его коллектив завода опасаются, что продажа может привести к разрушению предприятия и в конечном результате к исчезновению рабочих мест. Опасения эти, учитывая реальную практику украинской экономики, не беспочвенны, тем более что у жителей Каховки перед глазами пример Херсонского комбайнового завода.
Таким образом, суть конфликта можно сформулировать как противостояние прав частного собственника с правом на труд. Точно такую же схему имеет конфликт на одесском рынке «Северный», который также закончился массовыми столкновениями, погромом и членовредительством, о чём я в своём блоге уже писал.
Теперь давайте проанализируем характер собственнических прав владельцев упомянутых рынка и завода. С одной стороны, они получают прибыль от функционирования предприятий, а с другой - не могут им свободно распоряжаться по своему усмотрению: продать, передать новой администрации, построить вместо рынка торговый центр. При этом в свои права они вступили по итогам приватизации.
Право свободного отчуждения является ключевым признаком именно частной собственности, а частная собственность - фундамент капиталистической экономики. В нашем случае де-факто собственность является условным владением, а её происхождение де-факто связано не с легальными рыночными процедурами, а с более или менее теневыми механизмами, основанными на административных возможностях. Для обозначения этих механизмов, при которых собственность появляется как результат обладания властными полномочиями, а эти полномочия рассматриваются их носителем, да и обществом в целом как важнейший вид собственности, я использую антропологический термин «власть-собственность». И если частная собственность является базисным элементом капитализма, то институты власти-собственности и условного владения, является таковым для феодализма, в широком значении данного термина.
Симптоматично, что собственники, которые получили право условного владения активами, применяют методы внеэкономического принуждения, используя частные «дружины» для решения хозяйственных споров.
В итоге условность владения де-факто признаётся и собственником, и государством, и общественным мнением. На последнем следует остановиться отдельно, поскольку основная масса населения относится с сочувствием не к пострадавшему собственнику, а к торговцам «Северного» и рабочим «Таврии». Это значит, что в общественном мнении право на труд стоит выше юридического права частной собственности.
Известный либеральный экономист Эрнандо де Сото в работе "Загадка капитала: Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире" отмечает, что отсутствие развитого института частной собственности в постсоветских и «развивающихся» странах является важнейшей причиной «поражения капитализма». Де Сото отмечает, что это не даёт возможности развиваться одному из ключевых институтов капитализма - кредиту под залог собственности. Стоит добавить, что этому препятствует не только «условность владения» собственностью, но и институт власти-собственности, так как, по меткому замечанию Юлии Латыниной, когда: «главным видом собственности является должность, а её тоже не принесёшь в банк, и взятку будущую в банк не заложишь под фьючерс» о развитии полноценных капиталистических кредитно-денежных отношений не может быть и речи.
Таким образом, нашу экономическую систему трудно назвать капиталистической, поскольку в ней не развиты такие фундаментальные институты как частная собственность и кредит под её залог. С другой стороны мы наблюдаем расцвет феодальных отношений и механизмов, при доминировании социалистических идеологем в массовом сознании. Картина, конечно, выходит совершенно дикая.
Пресловутое «наведение порядка» мне видится через пересмотр результатов приватизации с одной стороны и либерализацию администрирования экономики - с другой. Полноценной частной собственностью может быть только та, которая была изначально создана с нуля в постсоветский период. Её должны охранять и государство, и общественной мнение и естественно сам собственник. ПриХватизированые средства производства, которые были сознаны при советской власти, должны вернуться в государственную или коммунальную собственность. Только так могут быть разрешены те противоречия, которые уже раздираю наше общество, и вырываются в открытые гражданские конфликты. В какой политической форме должны быть реализованы эти решения, это уже как - говорят в Одессе - второй вопрос.