Дэшилл Хэммет, "Монах и Джонни Фокс"
Оригинал: Dashiell Hammett, “Monk and Johnny Fox”, 2013
Перевод: А. Бударов
Вымотался я изрядно. Когда Монах подсел ко мне за стол, я его не замечал, пока он не положил руку на моё плечо, но и тогда его лицо осталось размытым. Он сказал:
- Я сваливаю, Малыш. Ты со мной?
- Слушай, Монах, - ответил я. - Я всего-то три рюмки дёрнул. Я в порядке.
Он улыбнулся уголком губ:
- Конечно, Малыш, конечно. Я знаю. Речь не об этом. Ты хоть немного задумайся - тебя уж еле ноги держат. Я не пытаюсь тебя отсюда вытащить. Только, прошу, не торчи здесь всю ночь.
- Ладно, ладно, - сказал я, и он ушёл.
Блондинка справа от меня спросила:
- Что такое с этим парнем?
- Ничего такого с этим парнем, - принялся объяснять я. - Он славный парень. Ему плевать на тебя, плевать на меня и вообще плевать на всех, кроме самого себя. Он славный парень.
- Не вижу в этом ничего славного, - заявила она.
- Порой я тоже не вижу, - согласился я, - но оно есть. Слушай, давай слиняем отсюда, поедем куда-нибудь, где сможем поболтать, покататься или заняться чем-нибудь ещё.
- Не знаю, как на это посмотрит парень, с которым я пришла.
- Ладно. Забудь.
- Ну не будь таким! - сказала она. - Подожди здесь, я попробую что-нибудь сделать. - Она поднялась и вышла из-за стола.
От барной стойки притопал Джонни Фокс, чтобы пожать мне руку.
- Вот это бой, Малыш! - выпалил он. - Как ты ему рожу обрабатывал!
Я сказал, что очень рад, что ему понравилось - или что-то вроде того. Если он - если никто, кроме Монаха и меня - не понимал, что бой не был хорош, то спорить я не собирался.
Я представил Джонни остальным, махнув рукой в сторону тех, чьи имена не запомнил, и он сообщил, что хочет заказать выпивку.
Блондинка вернулась на свой стул, доложив, когда садилась:
- Да, сэр.
- Здорово. Сматываемся после этой рюмки.
Нам пришлось задержаться ещё немного, потому что Джонни выкладывал мне какую-то длинную историю, а потом все принялись уверять, что ещё рано, но я сказал, что совсем умаялся:
- Сколько ударов я в подбородок схлопотал? Выносливости мне это нисколько не добавило. - И мы, наконец, ушли.
Моя машина стояла за углом на 53-й улице.
- Всё равно куда? - спросил я.
- Конечно, - отозвалась блондинка.
Я повернул машину к реке.
Блондинка прикурила сигарету, передала мне, прикурила другую себе, скользнула ниже, устраиваясь поудобнее, и спросила:
- Когда у тебя следующий бой?
- В начале месяца, в Бостоне.
- С кем?
- С Мизинцем Тоддом.
- Никогда не видела его боёв.
- Я тоже, - сказал я. - Но слышал, что он хорош.
Она рассмеялась:
- Ему нужно быть намного лучше, чем «хорош»…
- Да-да, - прервал я. - Я велик и превосходен, я самый крепкий, самый стойкий и самый проворный средневес после того парня, чьё имя я забыл. А теперь заткнись.
- Что с тобой? - спросила она.
- Ничего. Если не считать того, что невыносимо хочется заорать.
Мы как раз ехали по мосту. Она приблизила ко мне лицо, не сводя с меня взгляда, и проговорила:
- Знаешь, Малыш, меня не будет беспокоить, как быстро ты едешь, если ты трезвый. Ты?..
- Я трезвый.
- Ладно, - сказала она и вновь села поудобнее.
- Но я не понимаю, почему ты веришь мне на слово.
Она выпрямилась.
- А я не понимаю, почему ты привёз меня сюда, если только и делаешь, что ссоришься. Я не сделала тебе ничего плохого. До этого вечера ты меня даже не видел. Ты меня вообще не знал.
- Вот именно, - произнёс я. - С какой стати мне подцеплять девчонку, у которой я даже имени не знаю и которая может оказаться какой-нибудь потаскухой, и везти…
- Ты не подцеплял меня, - возразила она. - Нас познакомил Фред Мэлли, меня зовут Джудит Пэрриш, я не какая-нибудь потаскуха и ты можешь высадить меня сразу за мостом.
- Перестань. Я не имел в виду ничего личного. Я просто пытаюсь…
Она засмеялась и сказала:
- Тебе нужно быть нежным, когда затрагиваешь личное.
Смех у неё был приятный.
- Я просто пытаюсь прояснить кое-что важное - в смысле, важное для меня.
Она положила руку на сгиб моего локтя.
- Это ты из-за сегодняшнего боя так переживаешь, да?
Я кивнул.
- Договорной?
- Нет. Напрягаться не пришлось, но бой был честный.
- Ну так что же тогда с тобой такое? Это был замечательный бой. Ты провёл его замечательно.
- Мне-то лучше знать, - сказал я. - И Монах знает.
- Так вот в чём дело. Этот малый разыграл тебя.
- Ты слишком много болтаешь - как там тебя? Джудит? - о вещах, в которых ничего не смыслишь.
Она убрала ладонь с моей руки и произнесла:
- Знаешь, Малыш, это была твоя идея. Ты предложил: «Давай съездим туда, где сможем поболтать», но всякий раз, как я открываю рот, ты меня злобно распекаешь.
- Ладно, отвяжись от Монаха. Он славный парень. Ему плевать на всех, кроме самого себя.
- Да, ты уже говорил. Только не объяснил, почему это делает его таким славным.
- Для меня это делает его славным парнем, - сказал я, - потому что он мой менеджер.
Она снова впилась в меня взглядом.
- Можно девушке спросить, что это означает, без опасений, что её облают?
- Я про то, что он башковитый и получает тридцать процентов моих прибылей.
Она присвиснула:
- Да уж, он точно башковитый, если забирает треть твоих денег. Должно быть, ты влюблён в этого парня.
- Ну вот, опять раскудахталась. Прикуришь мне сигаретку? Слушай, ты…
Она оборвала меня:
- Знаешь, Малыш, а тон, которым ты со мной говоришь - он ничего не значит? Например, что я тебе не нравлюсь или ещё что-то? Это просто твоя манера говорить, да?
- Ещё как нравишься, - признался я. - Просто я устал до смерти.
- Договорились. Больше не буду возражать.
Она протянула сигарету, о которой я просил.
- Я боюсь, - сказал я, не заметив, что произнёс это вслух, но она вдруг подскочила и резко переспросила:
- Что?
И у меня не получилось солгать.
- Я боюсь до чёртиков, - сказал я.
Она вернула свою ладонь на сгиб моего локтя, положила голову мне на плечо.
- Ты просто устал, Малыш, и неудивительно. Восьми раундов такого боя, что ты выдал сегодня, хватит на…
- Я правда боюсь.
- Что тебя пугает?
- Мне нечего ответить, - произнёс я, теперь уж точно про себя, - кроме того, что это Монах.