Возвращение
Вот я и вернулась. Позавчера мне сделали операцию, хоть небольшую, но все-таки операцию. Теперь я знаю, о чем говорят хирурги во время процесса рассечения полости, что они могут шутить, иногда даже с пациентом.
Несмотря на местную анестезию, отходила от операции довольно долго: репетировала токсикоз. Зато отдохнула от компьютера, от лишних мыслей о работе, от мыслей от лишних людях. У меня была прекрасная соседка по палате - милая девочка, с большими ясными глазами, но совсем не с детской болезнью. Как ровесницы, мы почти тут же нашли общий язык, что превратило пребывание в стационаре почти что в лечебный курорт.
Выписывали её чуть раньше, поэтому ночь и утро сегодняшнего дня я провела практически одна, любуясь загородными пейзажами из окна палаты, что находилась на 9-м этаже. Сегодня солнце мне показалось особенно теплым. Может оно растопило остатки наркоза, может всеобщее пристольное внимание к собственной особе так значительно в некоторые периоды нашей жизни , но когда я попращалась с персоналам госпиталя, и потом пока мы спускались в вестибюль и шли по дороге к машине, и пока я осторожно усаживась на сиденье и крепила ремни безопасности, пока укладывала на сиденье букет цветов, меня не покидало ощущение легкой грусти. Грусти, что детство кончилось. Да, это были четыре дня детства, когда каждый обращается с тобой как с ребенком: трогает лоб перед сном, провожает в ванную комнату, приносит кушать в постель, кормит с ложечки, приносит конфеты, фисташки и всякие вкусности, сюсюкает с тобой и любит. Очень любит.
Пока я пребываю в полупостельном режиме, через десять дней мне должны снять швы, через месяц-полтора - снять корсет. Я горжусь тем, что решилась на эту операцию. Я мысленно обнимаю себя за это. Ты молодец. Ты сильная! Ты хоть и ребенок, но очень сильный ребенок.
Несмотря на местную анестезию, отходила от операции довольно долго: репетировала токсикоз. Зато отдохнула от компьютера, от лишних мыслей о работе, от мыслей от лишних людях. У меня была прекрасная соседка по палате - милая девочка, с большими ясными глазами, но совсем не с детской болезнью. Как ровесницы, мы почти тут же нашли общий язык, что превратило пребывание в стационаре почти что в лечебный курорт.
Выписывали её чуть раньше, поэтому ночь и утро сегодняшнего дня я провела практически одна, любуясь загородными пейзажами из окна палаты, что находилась на 9-м этаже. Сегодня солнце мне показалось особенно теплым. Может оно растопило остатки наркоза, может всеобщее пристольное внимание к собственной особе так значительно в некоторые периоды нашей жизни , но когда я попращалась с персоналам госпиталя, и потом пока мы спускались в вестибюль и шли по дороге к машине, и пока я осторожно усаживась на сиденье и крепила ремни безопасности, пока укладывала на сиденье букет цветов, меня не покидало ощущение легкой грусти. Грусти, что детство кончилось. Да, это были четыре дня детства, когда каждый обращается с тобой как с ребенком: трогает лоб перед сном, провожает в ванную комнату, приносит кушать в постель, кормит с ложечки, приносит конфеты, фисташки и всякие вкусности, сюсюкает с тобой и любит. Очень любит.
Пока я пребываю в полупостельном режиме, через десять дней мне должны снять швы, через месяц-полтора - снять корсет. Я горжусь тем, что решилась на эту операцию. Я мысленно обнимаю себя за это. Ты молодец. Ты сильная! Ты хоть и ребенок, но очень сильный ребенок.