Легенда.
15-е августа. День как день.
За окном - то же солнце - "звезда по имени Солнце". те же облака - "стена из кирпичей-облаков", те же спешащие прохожие - "муравейник". Тот же ветер - "ветер-шутник", то же угрюмое утро - доброе, для "последнего героя"..
Взгляд наткнется на серое полотно автострады..в потоке иномарок в пробке виднеется "Москвич-2141"..Такой же как тогда, в 1990м..затаю дыхание, лбом прижмусь к холоду стены и подожду, пока исчезнут черные круги в глазах.
Та же реальность, как и каждый раз, в призме его песен, в зеркалах его строк. Только нет самого человека, который пытался называть вещи более чем своими именами.
Виктор Цой...Жизнь не проходила для него, она приостанавливалась каждую секунду и давала себя рассмотреть. И он пытался понять любое её проявление, копнуть глубже и рассказать о найденном - кладе любви и добра или прогнившей деревяшке презрения и даже отчаяния - всему миру в своих стихах. Он пел обо всем, и пел не как все. Он призывал задуматься над каждым мгновением - и в этом видел путь бороться: с одиночеством, с предательством, с черствостью безразличия людей. И так надеялся что-то изменить.
Ему удалось. Он изменил. Хотя бы меня, а быть может, ещё сотни таких же, как я..Которые хотят видеть в его песнях что-то более важное и серьезное, чем призывающее пронзать воздух пальцами в ритм. Что-то, что делает его песни обо всех деталях жизни необходимыми - до комка в горле каждое утро "Муравейник", "Сказка" и "Песня без слов", до дрожи в коленях от экстаза - каждый вечер "Прогулка романтика" и "Ночь"..
.И ты счастлив, что есть хотя бы один человек, который понимает тебя по-настоящему.
Именно "ЕСТЬ", а не "БЫЛ". Потому что поэты живут вечно.
За окном - то же солнце - "звезда по имени Солнце". те же облака - "стена из кирпичей-облаков", те же спешащие прохожие - "муравейник". Тот же ветер - "ветер-шутник", то же угрюмое утро - доброе, для "последнего героя"..
Взгляд наткнется на серое полотно автострады..в потоке иномарок в пробке виднеется "Москвич-2141"..Такой же как тогда, в 1990м..затаю дыхание, лбом прижмусь к холоду стены и подожду, пока исчезнут черные круги в глазах.
Та же реальность, как и каждый раз, в призме его песен, в зеркалах его строк. Только нет самого человека, который пытался называть вещи более чем своими именами.
Виктор Цой...Жизнь не проходила для него, она приостанавливалась каждую секунду и давала себя рассмотреть. И он пытался понять любое её проявление, копнуть глубже и рассказать о найденном - кладе любви и добра или прогнившей деревяшке презрения и даже отчаяния - всему миру в своих стихах. Он пел обо всем, и пел не как все. Он призывал задуматься над каждым мгновением - и в этом видел путь бороться: с одиночеством, с предательством, с черствостью безразличия людей. И так надеялся что-то изменить.
Ему удалось. Он изменил. Хотя бы меня, а быть может, ещё сотни таких же, как я..Которые хотят видеть в его песнях что-то более важное и серьезное, чем призывающее пронзать воздух пальцами в ритм. Что-то, что делает его песни обо всех деталях жизни необходимыми - до комка в горле каждое утро "Муравейник", "Сказка" и "Песня без слов", до дрожи в коленях от экстаза - каждый вечер "Прогулка романтика" и "Ночь"..
.И ты счастлив, что есть хотя бы один человек, который понимает тебя по-настоящему.
Именно "ЕСТЬ", а не "БЫЛ". Потому что поэты живут вечно.