(no subject)
Итак, Иерусалим.
Утром в первый день недели занять место на переднем сидении у окна в рейсовом автобусе это, кто понимает, большая удача. Рядом села солдатка и стала читать бесплатную газету.
Примерно в районе Ход а-Шарон на трассе номер 6 началась пробка и водитель стал слушать радио где передают обстановку на дорогах Израиля. По радио сказали: на дороге номер 1 горит грузовик, так что наберитесь терпения. И еще сказали, что на остановке Аръэль стоит 400 человек народу, которым надо в Иерусалим у которых терпения больше нету.
Солдатка достала из рюкзака бутерброд, но съела половину. Мудро, - подумала я.
Когда мы выехали наконец на дорогу номер 1, там не было уже ни бывшего грузовика, ни четырехсот потенциальных пассажиров. Зато была авария и мы опять стояли скорее, чем ехали. Молча. Только одна женщина спросила водителя с американским акцентом: а что случилось?
Ну казалось бы, с каким таким акцентом можно сказать: ма кара? м, а, и к - хоть на каком языке звучит одинаково. Остается одно р. И вот здесь вправду почти безошибочно. Русские рычат сквозь зубы, американцы лижут верхнее небо, израильтяне чешут горло. Проблема только с картавыми от природы, но таких вообще-то небольшинство.
Середина дня была важная, чтобы не сказать судьбоносная, но малосодержательная. Ну разве что потом, когда мы просто так потащились куда глаза глядят по улице Яффо с целью сесть и выпить пива. И когда мы уже зашли в какой-то переулок, и сели на сквозняке, и нам принесли по пол-литровой бутылке простого пива Голдстар, я вспомнила, что сидела тут в прошлом году вот ровно на этом самом месте. И тут же увидела картинку: женщина в черной блестящей коже похожая на мужчину, и два старика в мягких шляпах из фетра, и пошла заглянула внутрь заведения. И вы не поверите, они были там! Все трое!! То есть в мужчинах еще можно было сомневаться из-за шляп, которые часто выразительнее лица. Но в женщине я уверена абсолютно.
И так мы сидели там, и пили некрепкое израильское пиво, и смотрели на улицу Яффо по которой туда-сюда ходил серебристый трамвай. Трамвай останавливался на всех остановках, но дверей своих раздвижных не открывал. Зато можно быль заглянуть внутрь через стекло, и увидеть зачехленные целлофаном сидения. Странно, - сказала я. Тренировочные поездки, - сказала подруга. А что он тренирует, - спросила я, - ему же тут даже с рельсов некуда сойти. Всегда есть куда сойти с рельсов, - заметила подруга.
На автобусной станции в Иерусалиме я резко захотела есть и пошла купила себе полшуармы. За соседним столиком сидел слепой отец с некрасивой дочкой. Дочка сперва усадила отца, а после пошла покупать еду. И мальчик, который убирает со столов, подошел спросить не надо ли им еще чего. Слепой улыбнулся, а девушка просто поблагодарила и всё.
В автобусе я заснула, потому что когда мы приехали в Хайфу была уже почти ночь.
Домой к себе я ехала тоже на автобусе, но уже на другом. Два парня спрашивали водителя про какую-то остановку, но водитель честно сказал, что не знает маршрута. И тогда те, кто сидел впереди стали его направлять. Но он все-равно запутался с поворотами и въехал на улицу, где никак не мог развернуться. И тогда кто был внутри вышли, чтобы говорить правее-левее-стоп. А я не вышла, потому что уже не имела сил.
Сидела просто смотрела в окно на пустой город, на рабочих, которые заправляют трубы в развороченную полость улицы, на парней этих, которым руководить заблудившимся автобусом, было очевидно интереснее чем на нем ехать, на маленькую проститутку на углу, на сомнительного вида мужчин за столиком, на гору, темнеющую за спинами домов, и вообще на всё, что еще можно было разглядеть.
Утром в первый день недели занять место на переднем сидении у окна в рейсовом автобусе это, кто понимает, большая удача. Рядом села солдатка и стала читать бесплатную газету.
Примерно в районе Ход а-Шарон на трассе номер 6 началась пробка и водитель стал слушать радио где передают обстановку на дорогах Израиля. По радио сказали: на дороге номер 1 горит грузовик, так что наберитесь терпения. И еще сказали, что на остановке Аръэль стоит 400 человек народу, которым надо в Иерусалим у которых терпения больше нету.
Солдатка достала из рюкзака бутерброд, но съела половину. Мудро, - подумала я.
Когда мы выехали наконец на дорогу номер 1, там не было уже ни бывшего грузовика, ни четырехсот потенциальных пассажиров. Зато была авария и мы опять стояли скорее, чем ехали. Молча. Только одна женщина спросила водителя с американским акцентом: а что случилось?
Ну казалось бы, с каким таким акцентом можно сказать: ма кара? м, а, и к - хоть на каком языке звучит одинаково. Остается одно р. И вот здесь вправду почти безошибочно. Русские рычат сквозь зубы, американцы лижут верхнее небо, израильтяне чешут горло. Проблема только с картавыми от природы, но таких вообще-то небольшинство.
Середина дня была важная, чтобы не сказать судьбоносная, но малосодержательная. Ну разве что потом, когда мы просто так потащились куда глаза глядят по улице Яффо с целью сесть и выпить пива. И когда мы уже зашли в какой-то переулок, и сели на сквозняке, и нам принесли по пол-литровой бутылке простого пива Голдстар, я вспомнила, что сидела тут в прошлом году вот ровно на этом самом месте. И тут же увидела картинку: женщина в черной блестящей коже похожая на мужчину, и два старика в мягких шляпах из фетра, и пошла заглянула внутрь заведения. И вы не поверите, они были там! Все трое!! То есть в мужчинах еще можно было сомневаться из-за шляп, которые часто выразительнее лица. Но в женщине я уверена абсолютно.
И так мы сидели там, и пили некрепкое израильское пиво, и смотрели на улицу Яффо по которой туда-сюда ходил серебристый трамвай. Трамвай останавливался на всех остановках, но дверей своих раздвижных не открывал. Зато можно быль заглянуть внутрь через стекло, и увидеть зачехленные целлофаном сидения. Странно, - сказала я. Тренировочные поездки, - сказала подруга. А что он тренирует, - спросила я, - ему же тут даже с рельсов некуда сойти. Всегда есть куда сойти с рельсов, - заметила подруга.
На автобусной станции в Иерусалиме я резко захотела есть и пошла купила себе полшуармы. За соседним столиком сидел слепой отец с некрасивой дочкой. Дочка сперва усадила отца, а после пошла покупать еду. И мальчик, который убирает со столов, подошел спросить не надо ли им еще чего. Слепой улыбнулся, а девушка просто поблагодарила и всё.
В автобусе я заснула, потому что когда мы приехали в Хайфу была уже почти ночь.
Домой к себе я ехала тоже на автобусе, но уже на другом. Два парня спрашивали водителя про какую-то остановку, но водитель честно сказал, что не знает маршрута. И тогда те, кто сидел впереди стали его направлять. Но он все-равно запутался с поворотами и въехал на улицу, где никак не мог развернуться. И тогда кто был внутри вышли, чтобы говорить правее-левее-стоп. А я не вышла, потому что уже не имела сил.
Сидела просто смотрела в окно на пустой город, на рабочих, которые заправляют трубы в развороченную полость улицы, на парней этих, которым руководить заблудившимся автобусом, было очевидно интереснее чем на нем ехать, на маленькую проститутку на углу, на сомнительного вида мужчин за столиком, на гору, темнеющую за спинами домов, и вообще на всё, что еще можно было разглядеть.