Про чтение, детское чтение и детское творчество, съёмки - и любовь к детям.
В последние три дня мы с ребятами активно снимали видео по всё тем же книгам серии "Для тех, кому за десять" издательства "Жук". Сняли по маленькому абзацу из книги каждого автора, получится такая маленькая реклама книг - да и ребята довольны. )))
На самом деле снимать видео мне ужасно нравится. Мне доставляет попросту визуальное наслаждение ловить образы на плёнку - нравится смотреть, как ребёнок улыбается, нравится, как падает свет на лицо, выбеляя прядь волос, как дети шевелят пальцами ног, волнуясь при чтении.
Мне вообще нравится наблюдать за детьми - по их лицу почти всегда можно понять, что их тревожит и беспокоит. При этом для меня не так важно, чтобы они прочитали этот фрагмент идеально - если честно, меня немного пугают видеоролики, в которых идеально причёсанные и одетые с иголочки дети ровно, мерно, с явно выученным "взрослым" выражением читают на камеру стихи. У меня эти ролики сразу вызывают жуткие ассоциации с книгами Диккенса: против воли я вижу холодные неотапливаемые помещения, единую школьную форму, строгого и ненавидящего детей учителя с длинной линейкой. Я понимаю, что несправедлива к этим детям - и этим взрослым. Разумеется, для них это ответственность, для них это серьёзные тренировки, достижение совершенства. А мне всё время хочется поймать на плёнку что-то другое. Что-то неуловимое. Что-то из Рэя Брэдбери, что скользит тонкой нитью в его "Вине из одуванчиков", в его рассказах. Неогранённое детство. Бесшабашность. Я хочу поймать на плёнку не совершенство, а их характер, их мечты, их желания. Когда они говорят, что хотят сделать что-то для меня странное, тяжёлое, смешное или нелепое, я позволяю, потому что, если подумать, именно из этого когда-нибудь вырастет их чистая и святая индивидуальность, их интересы, их яркие увлечения и настоящее творчество. Я верю в детей. Иногда мне страшно смотреть, во что их превращает столкновение с волной "взрослости" - их самодельные корабли ломаются в щепки, их вера в себя падает на колени, их желания становятся глупыми и незначительными в глазах их сверстников. Кто-то под конец выравнивает курс. А у кого-то глаза остаются пустыми. Разве это плохо? Вовсе нет. Может быть, для них даже хорошо. Кто я такая, чтобы судить. Просто иногда я смотрю на подростков, тускнеющих день ото дня, начинающих говорить общими фразами... И я вижу тех детей с горящими глазами, которыми они были, когда приходили к нам не только за списком литературы. Мне печально. Но я ничего им не говорю, ведь это их жизнь, и они проходят её сами.
Может быть, ещё и поэтому мне нравится снимать видео. У меня богатое воображение, а потому ненадёжная память. А здесь я вижу этих детей такими, какие они есть сейчас. Я сохраняю для себя их настоящими, чистыми, всё ещё верящими в чудеса. И мучительно ловлю в их речи первые признаки волны серости: "Добра вам и печенек", "Библиотека - это просто космос", "Раньше я читал, теперь мне что-то лень, я потом, да и меня это не интересует". Мне всё равно, читаете вы или нет, правда. Может, я в этом плохой библиотекарь, но нет у меня фанатичной идеи всунуть каждому ребёнку в руки книгу или радоваться только тем детям, которые читают. Я понимаю, что место работы диктует приоритеты. Но всё же мне кажется, что чтение должно быть прежде всего не нормой жизни, а удовольствием. Каждого ребёнка ждёт в библиотеке его книга. Если я не смогла их познакомить, в своё время подобрать каждому ребёнку его книгу, если не сказала вовремя какое-то нужное слово - то нелюбовь ребёнка к книгам - это моя недоработка, а не ребёнок плохой, не читает, да как же так можно, фу. За что я ему буду высказывать "фу", если это я виновата? Я и другие взрослые.
Я помню себя в подростковом возрасте. Помню в детстве. Помню своё ощущение от книг, помню свои ощущения от библиотеки. Помню, как в четвёртом классе на меня как-то прикрикнули - и я не ходила в библиотеку до седьмого класса.
Каждое наше слово для ребёнка имеет значение. Каждое наше действие. Каждая рекомендация - и мы сами. Если ребёнок не будет нас уважать, с какого перепуга он будет к нам прислушиваться? Потому что он глупый - а мы взрослые? Не требуйте от детей взрослых поступков, не спрашивайте с них за то, что они не получают удовольствия от чтения. Это не их нежелание, это - ваша и моя недоработка.
На самом деле каждому человеку в мире важно, чтобы им кто-то интересовался, кто-то о нём заботился. О детях заботятся родители. Потом дети находят себе друзей. Потом ребята вырастают и находят себе спутников жизни. Всегда есть кто-то, кому мы нужны... Но не у всех детей. Не всеми детьми занимаются, не все интересы детей поощряются. И в результате не все дети читают, у них не развивается речь, не развивается воображение - и они пишут очень плохие тексты, выжидательно смотрят на меня и спрашивают: "Что исправить?"
И мне хочется закричать: "Читай! Читай книги, развивай свой слог, посмотри, ради всего святого, как на самом деле строятся предложения, потому что я из-за инверсии и твоей бедной лексики не понимаю, что вообще ты пытаешься сказать!" - но я молчу. Может быть, это и неправильно. Но перед этим человек говорит мне, что не любит читать, зачем ему читать, только тратить время - и я молчу, потому что понимаю, что я ничего не изменю своими словами. В данном случае - ничего. Что мне делать с такими ребятами? Я не знаю. Они уже достаточно взрослые, чтобы выбирать свой путь. Я честно говорю, что делала я для того, чтобы развить свой литературный стиль. Что продолжаю делать, потому что меня он всё ещё не устраивает.
Начала за здравие... ))) В общем... Любите детей. Уделяйте им внимание, отдавайте им свою любовь и заботу. Любите их подростками. Любите их взрослыми. Любить всех людей в мире невозможно. Но, если каждый будет кого-то любить, в мире будет куда больше добра. )
На самом деле снимать видео мне ужасно нравится. Мне доставляет попросту визуальное наслаждение ловить образы на плёнку - нравится смотреть, как ребёнок улыбается, нравится, как падает свет на лицо, выбеляя прядь волос, как дети шевелят пальцами ног, волнуясь при чтении.
Мне вообще нравится наблюдать за детьми - по их лицу почти всегда можно понять, что их тревожит и беспокоит. При этом для меня не так важно, чтобы они прочитали этот фрагмент идеально - если честно, меня немного пугают видеоролики, в которых идеально причёсанные и одетые с иголочки дети ровно, мерно, с явно выученным "взрослым" выражением читают на камеру стихи. У меня эти ролики сразу вызывают жуткие ассоциации с книгами Диккенса: против воли я вижу холодные неотапливаемые помещения, единую школьную форму, строгого и ненавидящего детей учителя с длинной линейкой. Я понимаю, что несправедлива к этим детям - и этим взрослым. Разумеется, для них это ответственность, для них это серьёзные тренировки, достижение совершенства. А мне всё время хочется поймать на плёнку что-то другое. Что-то неуловимое. Что-то из Рэя Брэдбери, что скользит тонкой нитью в его "Вине из одуванчиков", в его рассказах. Неогранённое детство. Бесшабашность. Я хочу поймать на плёнку не совершенство, а их характер, их мечты, их желания. Когда они говорят, что хотят сделать что-то для меня странное, тяжёлое, смешное или нелепое, я позволяю, потому что, если подумать, именно из этого когда-нибудь вырастет их чистая и святая индивидуальность, их интересы, их яркие увлечения и настоящее творчество. Я верю в детей. Иногда мне страшно смотреть, во что их превращает столкновение с волной "взрослости" - их самодельные корабли ломаются в щепки, их вера в себя падает на колени, их желания становятся глупыми и незначительными в глазах их сверстников. Кто-то под конец выравнивает курс. А у кого-то глаза остаются пустыми. Разве это плохо? Вовсе нет. Может быть, для них даже хорошо. Кто я такая, чтобы судить. Просто иногда я смотрю на подростков, тускнеющих день ото дня, начинающих говорить общими фразами... И я вижу тех детей с горящими глазами, которыми они были, когда приходили к нам не только за списком литературы. Мне печально. Но я ничего им не говорю, ведь это их жизнь, и они проходят её сами.
Может быть, ещё и поэтому мне нравится снимать видео. У меня богатое воображение, а потому ненадёжная память. А здесь я вижу этих детей такими, какие они есть сейчас. Я сохраняю для себя их настоящими, чистыми, всё ещё верящими в чудеса. И мучительно ловлю в их речи первые признаки волны серости: "Добра вам и печенек", "Библиотека - это просто космос", "Раньше я читал, теперь мне что-то лень, я потом, да и меня это не интересует". Мне всё равно, читаете вы или нет, правда. Может, я в этом плохой библиотекарь, но нет у меня фанатичной идеи всунуть каждому ребёнку в руки книгу или радоваться только тем детям, которые читают. Я понимаю, что место работы диктует приоритеты. Но всё же мне кажется, что чтение должно быть прежде всего не нормой жизни, а удовольствием. Каждого ребёнка ждёт в библиотеке его книга. Если я не смогла их познакомить, в своё время подобрать каждому ребёнку его книгу, если не сказала вовремя какое-то нужное слово - то нелюбовь ребёнка к книгам - это моя недоработка, а не ребёнок плохой, не читает, да как же так можно, фу. За что я ему буду высказывать "фу", если это я виновата? Я и другие взрослые.
Я помню себя в подростковом возрасте. Помню в детстве. Помню своё ощущение от книг, помню свои ощущения от библиотеки. Помню, как в четвёртом классе на меня как-то прикрикнули - и я не ходила в библиотеку до седьмого класса.
Каждое наше слово для ребёнка имеет значение. Каждое наше действие. Каждая рекомендация - и мы сами. Если ребёнок не будет нас уважать, с какого перепуга он будет к нам прислушиваться? Потому что он глупый - а мы взрослые? Не требуйте от детей взрослых поступков, не спрашивайте с них за то, что они не получают удовольствия от чтения. Это не их нежелание, это - ваша и моя недоработка.
На самом деле каждому человеку в мире важно, чтобы им кто-то интересовался, кто-то о нём заботился. О детях заботятся родители. Потом дети находят себе друзей. Потом ребята вырастают и находят себе спутников жизни. Всегда есть кто-то, кому мы нужны... Но не у всех детей. Не всеми детьми занимаются, не все интересы детей поощряются. И в результате не все дети читают, у них не развивается речь, не развивается воображение - и они пишут очень плохие тексты, выжидательно смотрят на меня и спрашивают: "Что исправить?"
И мне хочется закричать: "Читай! Читай книги, развивай свой слог, посмотри, ради всего святого, как на самом деле строятся предложения, потому что я из-за инверсии и твоей бедной лексики не понимаю, что вообще ты пытаешься сказать!" - но я молчу. Может быть, это и неправильно. Но перед этим человек говорит мне, что не любит читать, зачем ему читать, только тратить время - и я молчу, потому что понимаю, что я ничего не изменю своими словами. В данном случае - ничего. Что мне делать с такими ребятами? Я не знаю. Они уже достаточно взрослые, чтобы выбирать свой путь. Я честно говорю, что делала я для того, чтобы развить свой литературный стиль. Что продолжаю делать, потому что меня он всё ещё не устраивает.
Начала за здравие... ))) В общем... Любите детей. Уделяйте им внимание, отдавайте им свою любовь и заботу. Любите их подростками. Любите их взрослыми. Любить всех людей в мире невозможно. Но, если каждый будет кого-то любить, в мире будет куда больше добра. )