"Он под сомнением"
(Вот, настучала очень страшную сказку из раздела психологических триллеров.)
Жили были два брата- блезнеца. Один старший, - Владимир. Второй младший на десять минут, - Вадим.
Родились они в 1970 году и таким образом, к 1993 году обоим было по 23 года.
Братья следовали моде: носили черные рубашки и золотые тонкие цепочки, любили красивые вещи. В женщинах разбирались плохо, но в целом тоже следовали моде, предпочитая хорошо одетых, носящих ангоровые капора и лосины.
Они были зеркальными близнецами: Владимир - правша, а Вадим - левша. Вадима в школе переучили, и он тоже стал правшой. Так стерлось единственное различие между ними.
Мама у них была женщина с претензией, а отец заведовал крупным магазином. Была и у братьев торговая жилка. Вскоре после открытия своего бизнеса, старший, Владимир, стал бояться выходить на улицу. Поэтому довольно скоро женился, и у него родилась дочь; вместе с семьей он переехал в частный дом, обзавелся охраной, а общественным транспортом никогда не пользовался.
Не забыть образ Владимира помогал соседям Вадим. Он ходил безупречно похожий на Владимира, но без дочки и с отличной кожанной барсеткой. Ее у него воровали три раза, и каждый раз, представьте себе - возвращали, подбрасывали под дверь. Вот такое в ней лежало удостоверение.
Вадим очень хорошо "решал вопросы": гардины снять, лампочку вкрутить, хлеб принести стареньким соседям. По службе Вадим тоже неплохо продвигался и купил себе иномарку с тонированными стеклами, чем привлек к себе много внимания. Соседи считали его большим человеком, не смотря на юность лет. Седел Вадим значительно быстрее Владимира, хотя и был на десять минут младше.
А весной случилась беда.
Владимир загремел в больницу. Да ни куда-нибудь, а в психиатрическую. И ни с чем-нибудь, а с острым психозом. Думали, что delirium tremens, но после последнего приступа подагры, Владимир завязал пить совершенно, принимал биологически активные добавки, ходил в сауну, вообще, вел здоровый образ жизни. Но через три месяца все-таки поставили ему диагноз шизофрения. Он то возвращался домой, то снова ложился в больницу, перестал за собой следить, опустился, взгляд стал блуждающий и мутный.
Вызвал как-то Вадима и родителей его на разговор зав. отделением острых психозов и говорит:
- Вы должны знать, что вероятность для близнецов развить одно и тоже заболевание приближается к 100 процентам. Следите за собой весьма внимательно.
Вернулся домой Вадим в беспокойном состоянии, страшно ему стало. Стал он придумывать как бы не сойти с ума. Следил за собой, окружающих расспрашивал.
Поехал к своему брату и говорит:
- Ну, расскажи, как ты понял, что заболел?
- Чем заболел? - спросил Владимир, странно двигая губами.
- Ну, ты же лежишь в больнице.
- Ну и что?
- А ты знаешь почему ты тут лежишь?
- Конечно. Напряженный бизнес, нервы, недостаток витаминов. Меня тут на ноги поставят и все.
- Ну, а ты видишь, кто вокруг тебя находится?
- Конечно, вижу - с ума сшедшие. Но я-то тут причем?
Вадим понял, что если он сойдет с ума, то он этого даже не заметит. Это его совсем не успокоило, а повергло в еще большее уныние. Ночью Вадим следил за тенями на стенах и проверял себя: а тени ли это? Или это печальные образы его больного сознания? Он прислушивался к тишине: не слышит ли он повелительный голос, который слышал Владимир? Правильны ли его суждения, стройна ли его речь? Вся жизнь Вадима превратилась в ожидание безумия и слежку за самим собой.
Как-то Вадим обсуждал с друзьями торговлю "живым товаром" и отстаивал свою точку зрения:
- Если бы девчонки сами не хотели, они бы не поехали. Их никто не заставлял.
- Но они же не знали, на что именно они идут! - вступилась за пострадавших соседка Вадима.
- Да уж, конечно, не знали! Хе-хе. Молодые девчонки едут в Турцию работать танцовщицами. Так искренне, так наивно.
- Может быть и не наивно, но уж точно они ехали не для того, чтобы..., - тут девушка ему все подробно рассказала, со слов автора вечерней передачи, конечно, - Как они могли все это заранее знать? А, если они заранее знали, как они могли на такое согласиться? Ну, и где тут логика?
Он хотел объяснить ей, где логика, но вдруг испугался. А вдруг и правда здесь нет никакой логики? Все сразу догадаются, все поймут, будут его осуждать. С тех пор, перед тем, чтобы что-то сказать, Вадим тщательно анализировал свое мнение, чтобы выяснить, нормально ли оно или является плодом его скорбного рассудка. Это было очень трудно, поэтому вскоре Вадим решил вообще не иметь своего мнения.
- Ты слышал про наводнение?
- У нас?
- Нет. Не у нас.
- Тогда не слышал.
- Как тебе новый премьер?
- У нас новый премьер?
- Знаешь, булочную за углом закрыли?
- Я покупаю хлеб напротив.
"А не слишком ли я безразличен?" - задавался вдруг вопросом Вадим, который в последнее время начал избегать своих друзей, потерял 5 килограмм и барсетку.
Ожидание выматывало. Ожидание сводило с ума...
Вадим вздрагивал от громких звуков, леденел от тихих, прятал от людей глаза или смотрел слишком пристально, он проверял свои действия, он семь раз отмерял. И один раз, на кухне он закричал страшным голосом:
- Оставьте меня в покое! Не трогайте меня!
Все заплакали. И Вадим тоже заплакал.
А однажды, их всех вызвали в больницу и рассказали в присутствии официальных лиц, что как-то, когда Владимир оздоравливался в сауне, один из его друзей по оздоровлению накормил его лекарством, которое применялось когда-то в медицине, а потом было запрещено из-за тяжелых побочных эффектов на психику. И нет у Владимира никакой шизофрении, и не было никогда, а есть хроническое отравление и, между прочим, со злым умыслом, с целью уничтожения его как конкурента на рынке биологически активных добавок.
И тогда Вадим начал смеяться, и смеялся так долго, что врач про себя подумал: "Что-то все-таки у них неблагополучно с наследственностью".
(с)
Жили были два брата- блезнеца. Один старший, - Владимир. Второй младший на десять минут, - Вадим.
Родились они в 1970 году и таким образом, к 1993 году обоим было по 23 года.
Братья следовали моде: носили черные рубашки и золотые тонкие цепочки, любили красивые вещи. В женщинах разбирались плохо, но в целом тоже следовали моде, предпочитая хорошо одетых, носящих ангоровые капора и лосины.
Они были зеркальными близнецами: Владимир - правша, а Вадим - левша. Вадима в школе переучили, и он тоже стал правшой. Так стерлось единственное различие между ними.
Мама у них была женщина с претензией, а отец заведовал крупным магазином. Была и у братьев торговая жилка. Вскоре после открытия своего бизнеса, старший, Владимир, стал бояться выходить на улицу. Поэтому довольно скоро женился, и у него родилась дочь; вместе с семьей он переехал в частный дом, обзавелся охраной, а общественным транспортом никогда не пользовался.
Не забыть образ Владимира помогал соседям Вадим. Он ходил безупречно похожий на Владимира, но без дочки и с отличной кожанной барсеткой. Ее у него воровали три раза, и каждый раз, представьте себе - возвращали, подбрасывали под дверь. Вот такое в ней лежало удостоверение.
Вадим очень хорошо "решал вопросы": гардины снять, лампочку вкрутить, хлеб принести стареньким соседям. По службе Вадим тоже неплохо продвигался и купил себе иномарку с тонированными стеклами, чем привлек к себе много внимания. Соседи считали его большим человеком, не смотря на юность лет. Седел Вадим значительно быстрее Владимира, хотя и был на десять минут младше.
А весной случилась беда.
Владимир загремел в больницу. Да ни куда-нибудь, а в психиатрическую. И ни с чем-нибудь, а с острым психозом. Думали, что delirium tremens, но после последнего приступа подагры, Владимир завязал пить совершенно, принимал биологически активные добавки, ходил в сауну, вообще, вел здоровый образ жизни. Но через три месяца все-таки поставили ему диагноз шизофрения. Он то возвращался домой, то снова ложился в больницу, перестал за собой следить, опустился, взгляд стал блуждающий и мутный.
Вызвал как-то Вадима и родителей его на разговор зав. отделением острых психозов и говорит:
- Вы должны знать, что вероятность для близнецов развить одно и тоже заболевание приближается к 100 процентам. Следите за собой весьма внимательно.
Вернулся домой Вадим в беспокойном состоянии, страшно ему стало. Стал он придумывать как бы не сойти с ума. Следил за собой, окружающих расспрашивал.
Поехал к своему брату и говорит:
- Ну, расскажи, как ты понял, что заболел?
- Чем заболел? - спросил Владимир, странно двигая губами.
- Ну, ты же лежишь в больнице.
- Ну и что?
- А ты знаешь почему ты тут лежишь?
- Конечно. Напряженный бизнес, нервы, недостаток витаминов. Меня тут на ноги поставят и все.
- Ну, а ты видишь, кто вокруг тебя находится?
- Конечно, вижу - с ума сшедшие. Но я-то тут причем?
Вадим понял, что если он сойдет с ума, то он этого даже не заметит. Это его совсем не успокоило, а повергло в еще большее уныние. Ночью Вадим следил за тенями на стенах и проверял себя: а тени ли это? Или это печальные образы его больного сознания? Он прислушивался к тишине: не слышит ли он повелительный голос, который слышал Владимир? Правильны ли его суждения, стройна ли его речь? Вся жизнь Вадима превратилась в ожидание безумия и слежку за самим собой.
Как-то Вадим обсуждал с друзьями торговлю "живым товаром" и отстаивал свою точку зрения:
- Если бы девчонки сами не хотели, они бы не поехали. Их никто не заставлял.
- Но они же не знали, на что именно они идут! - вступилась за пострадавших соседка Вадима.
- Да уж, конечно, не знали! Хе-хе. Молодые девчонки едут в Турцию работать танцовщицами. Так искренне, так наивно.
- Может быть и не наивно, но уж точно они ехали не для того, чтобы..., - тут девушка ему все подробно рассказала, со слов автора вечерней передачи, конечно, - Как они могли все это заранее знать? А, если они заранее знали, как они могли на такое согласиться? Ну, и где тут логика?
Он хотел объяснить ей, где логика, но вдруг испугался. А вдруг и правда здесь нет никакой логики? Все сразу догадаются, все поймут, будут его осуждать. С тех пор, перед тем, чтобы что-то сказать, Вадим тщательно анализировал свое мнение, чтобы выяснить, нормально ли оно или является плодом его скорбного рассудка. Это было очень трудно, поэтому вскоре Вадим решил вообще не иметь своего мнения.
- Ты слышал про наводнение?
- У нас?
- Нет. Не у нас.
- Тогда не слышал.
- Как тебе новый премьер?
- У нас новый премьер?
- Знаешь, булочную за углом закрыли?
- Я покупаю хлеб напротив.
"А не слишком ли я безразличен?" - задавался вдруг вопросом Вадим, который в последнее время начал избегать своих друзей, потерял 5 килограмм и барсетку.
Ожидание выматывало. Ожидание сводило с ума...
Вадим вздрагивал от громких звуков, леденел от тихих, прятал от людей глаза или смотрел слишком пристально, он проверял свои действия, он семь раз отмерял. И один раз, на кухне он закричал страшным голосом:
- Оставьте меня в покое! Не трогайте меня!
Все заплакали. И Вадим тоже заплакал.
А однажды, их всех вызвали в больницу и рассказали в присутствии официальных лиц, что как-то, когда Владимир оздоравливался в сауне, один из его друзей по оздоровлению накормил его лекарством, которое применялось когда-то в медицине, а потом было запрещено из-за тяжелых побочных эффектов на психику. И нет у Владимира никакой шизофрении, и не было никогда, а есть хроническое отравление и, между прочим, со злым умыслом, с целью уничтожения его как конкурента на рынке биологически активных добавок.
И тогда Вадим начал смеяться, и смеялся так долго, что врач про себя подумал: "Что-то все-таки у них неблагополучно с наследственностью".
(с)