Запуск часового механизма
.
Провал голосования по закону о СНБО в Верховной Раде может стать одним из самых важных политических событий последнего времени - даже если удастся найти недостающие голоса и проголосовать документ.
И дело, конечно же, не в найденных не голосовавшими депутатами “нарушениях Конституции” - потому что закон - всего лишь попытка обозначить функции этого органа в чрезвычайных, военных по сути условиях. И дело даже не в фигуре Александра Турчинова - хотя участники срыва голосования постоянно апеллируют именно к личностным вопросам - вот, мол, закон “написан под Турчинова” и совершенно не обязательно за него голосовать. Хотя и это ложь, потому что во главе СНБО - не секретарь, а президент страны и любые полномочия этого органа - это президентские, а не секретарские полномочия.
Дело - в отношении к архитектуре украинской государственности как таковой. Есть силы - и весьма влиятельные - которые заинтересованы в сохранении домайданной, только слегка перекрашенной и менее бандитской, но остающейся легкой добычей олигархов и прислуживающих им проходимцев. А есть те, кто хочет выстроить новую страну. Впрочем, глагол “хочет” я употребил как аванс и комплимент. Точнее сказать - вынужден выстраивать.
Неоднократно приходилось объяснять, что Украина, разоренная Януковичем и измученная Путиным, сегодня - скорее протекторат, чем государство. Без западной поддержки она скорее рухнет, чем останется страной олигархо-популистского раздолья. А западной поддержки не будет без реального реформирования страны. И люди, находящиеся сегодня у власти, несмотря на всю естественную для них и их прошлого стремление к политической монополии и имитации, начинают это понимать. Именно поэтому результатом парламентских выборов - несмотря на все разочарование, постигшее Петра Порошенко в ночь подведения их итогов - стало формирование “большой коалиции”, стремление создать эффективное правительство и готовность всерьез заняться вопросами национальной безопасности как главным на сегодняшний день вызовом для страны - помимо экономических реформ. Так и выстроились политические договоренности, персонифицированные в фигурах Петра Порошенко, Арсения Яценюка и Александра Турчинова. Но в данном случае персоны - всего лишь характеристика здания, которое должно быть выстроено, если мы хотим выжить.
Но есть и люди, которым гораздо комфортнее на руинах - и их можно понять, потому что они совершенно не уверены, что смогут занять в здании комфортные апартаменты.
Накануне парламентских выборов Порошенко - прежде всего он - пытался договориться со всеми этими людьми, убеждая их не мешать стройке в обмен на гостиничные номера. Недостатки этих договоренностей - ребята взяли ключи и тут же забаррикадировались на руинах - стали ощущаться уже в самом парламенте, превратившимся в привычное соревнование олигархических интересов.
Сергей Левочкин смог привести в парламент отнюдь не только “Оппозиционный блок” и близких к себе мажоритарщиков. Талантливый архитектор диктаторской Украины времен Януковича, вовремя сбежавший из рушащейся конструкции, Левочкин смог стать вдохновителем сразу нескольких политических проектов - и некоторые мои коллеги даже считают, что один из них нашел себе место в правящей коалиции. Но проблема не только в этом. Проблема в том, что Блок Петра Порошенко и “Народный фронт” как цементирующие силы коалиции могли бы принимать решения и без малых фракций, стремящихся уйти от ответственности и в расчете на будущее, и в учете интересов близких к ним тяжеловесов.
Но близкие к Левочкину люди с безупречными репутациями нашли свое место в самом президентском блоке, превратившись таким образом в живые мины замедленного действия, взрыв которых должен рано или поздно привести к обрушению всего нового украинского здания - если оно только будет построено. И провал закона по СНБО - это просто запуск часового механизма.
Так в украинском парламенте прописался Путин. В том смысле, что Блок Петра Порошенко - и из-за нехватки времени, и из-за отсутствия у политика-одиночки сильной команды - формировался практически по тем же лекалам, что и “Единство” для неожиданно ставшего популярным Путина в далеком 1999 году. Разве что никакого Березовского не было - Порошенко стал сам себе и Путиным, и Березовским. В результате рядом с политическими тяжеловесами (список возглавлял Шойгу, тогда министр чрезвычайных ситуаций, почти Луценко) и популярными спортсменами (вслед за ним шел Карелин, почти Кличко) появились разнообразные проходимцы - вроде владельца одного весьма популярного в известных кругах ночного клуба, который пришел в парламент вместе с близкими друзьями, дослужился до заместителя руководителя одной из фракций и сразу же занялся либерализацией уголовного законодательства в области оборота наркотических средств. И, разумеется, новый блок, ориентировавшийся на без пяти минут президента, занял на выборах второе место, опытные аппаратчики из “Отечества”, победившего на выборах, с изумлением смотрели на всю эту разношерстную кампанию, но вынуждены были с ней сотрудничать.
Только Путину, в отличие от Порошенко, никакие проходимцы были не страшны - потому что он выстраивал здание авторитаризма, а не демократии. В этом - разница. Путинские проходимцы были его статистами, порошенковские проходимцы оказались чужими статистами.
Рано или поздно от них придется избавиться - не Порошенко, конечно, а избирателям. Но это сможет произойти только после того, как украинская политическая элита наконец станет элитой, а не тусовкой, воспринимающий избирательный список как смесь бизнес-проекта и рекламного проспекта, а общество откажется воспринимать популизм, в какие бы одежды он не рядился и из каких бы политических сил не проистекал. Для этого нужно немногое - чтобы и элита, и общество перестали быть собранием сект, секточек и группочек, создающих себе то того, то иного кумира и стали народом. Уже пора.
А пока этого не произошло, мы будем строить, они - подрывать, а мы - восстанавливать. Сил у нас достаточно.
Виталий Портников
Провал голосования по закону о СНБО в Верховной Раде может стать одним из самых важных политических событий последнего времени - даже если удастся найти недостающие голоса и проголосовать документ.
И дело, конечно же, не в найденных не голосовавшими депутатами “нарушениях Конституции” - потому что закон - всего лишь попытка обозначить функции этого органа в чрезвычайных, военных по сути условиях. И дело даже не в фигуре Александра Турчинова - хотя участники срыва голосования постоянно апеллируют именно к личностным вопросам - вот, мол, закон “написан под Турчинова” и совершенно не обязательно за него голосовать. Хотя и это ложь, потому что во главе СНБО - не секретарь, а президент страны и любые полномочия этого органа - это президентские, а не секретарские полномочия.
Дело - в отношении к архитектуре украинской государственности как таковой. Есть силы - и весьма влиятельные - которые заинтересованы в сохранении домайданной, только слегка перекрашенной и менее бандитской, но остающейся легкой добычей олигархов и прислуживающих им проходимцев. А есть те, кто хочет выстроить новую страну. Впрочем, глагол “хочет” я употребил как аванс и комплимент. Точнее сказать - вынужден выстраивать.
Неоднократно приходилось объяснять, что Украина, разоренная Януковичем и измученная Путиным, сегодня - скорее протекторат, чем государство. Без западной поддержки она скорее рухнет, чем останется страной олигархо-популистского раздолья. А западной поддержки не будет без реального реформирования страны. И люди, находящиеся сегодня у власти, несмотря на всю естественную для них и их прошлого стремление к политической монополии и имитации, начинают это понимать. Именно поэтому результатом парламентских выборов - несмотря на все разочарование, постигшее Петра Порошенко в ночь подведения их итогов - стало формирование “большой коалиции”, стремление создать эффективное правительство и готовность всерьез заняться вопросами национальной безопасности как главным на сегодняшний день вызовом для страны - помимо экономических реформ. Так и выстроились политические договоренности, персонифицированные в фигурах Петра Порошенко, Арсения Яценюка и Александра Турчинова. Но в данном случае персоны - всего лишь характеристика здания, которое должно быть выстроено, если мы хотим выжить.
Но есть и люди, которым гораздо комфортнее на руинах - и их можно понять, потому что они совершенно не уверены, что смогут занять в здании комфортные апартаменты.
Накануне парламентских выборов Порошенко - прежде всего он - пытался договориться со всеми этими людьми, убеждая их не мешать стройке в обмен на гостиничные номера. Недостатки этих договоренностей - ребята взяли ключи и тут же забаррикадировались на руинах - стали ощущаться уже в самом парламенте, превратившимся в привычное соревнование олигархических интересов.
Сергей Левочкин смог привести в парламент отнюдь не только “Оппозиционный блок” и близких к себе мажоритарщиков. Талантливый архитектор диктаторской Украины времен Януковича, вовремя сбежавший из рушащейся конструкции, Левочкин смог стать вдохновителем сразу нескольких политических проектов - и некоторые мои коллеги даже считают, что один из них нашел себе место в правящей коалиции. Но проблема не только в этом. Проблема в том, что Блок Петра Порошенко и “Народный фронт” как цементирующие силы коалиции могли бы принимать решения и без малых фракций, стремящихся уйти от ответственности и в расчете на будущее, и в учете интересов близких к ним тяжеловесов.
Но близкие к Левочкину люди с безупречными репутациями нашли свое место в самом президентском блоке, превратившись таким образом в живые мины замедленного действия, взрыв которых должен рано или поздно привести к обрушению всего нового украинского здания - если оно только будет построено. И провал закона по СНБО - это просто запуск часового механизма.
Так в украинском парламенте прописался Путин. В том смысле, что Блок Петра Порошенко - и из-за нехватки времени, и из-за отсутствия у политика-одиночки сильной команды - формировался практически по тем же лекалам, что и “Единство” для неожиданно ставшего популярным Путина в далеком 1999 году. Разве что никакого Березовского не было - Порошенко стал сам себе и Путиным, и Березовским. В результате рядом с политическими тяжеловесами (список возглавлял Шойгу, тогда министр чрезвычайных ситуаций, почти Луценко) и популярными спортсменами (вслед за ним шел Карелин, почти Кличко) появились разнообразные проходимцы - вроде владельца одного весьма популярного в известных кругах ночного клуба, который пришел в парламент вместе с близкими друзьями, дослужился до заместителя руководителя одной из фракций и сразу же занялся либерализацией уголовного законодательства в области оборота наркотических средств. И, разумеется, новый блок, ориентировавшийся на без пяти минут президента, занял на выборах второе место, опытные аппаратчики из “Отечества”, победившего на выборах, с изумлением смотрели на всю эту разношерстную кампанию, но вынуждены были с ней сотрудничать.
Только Путину, в отличие от Порошенко, никакие проходимцы были не страшны - потому что он выстраивал здание авторитаризма, а не демократии. В этом - разница. Путинские проходимцы были его статистами, порошенковские проходимцы оказались чужими статистами.
Рано или поздно от них придется избавиться - не Порошенко, конечно, а избирателям. Но это сможет произойти только после того, как украинская политическая элита наконец станет элитой, а не тусовкой, воспринимающий избирательный список как смесь бизнес-проекта и рекламного проспекта, а общество откажется воспринимать популизм, в какие бы одежды он не рядился и из каких бы политических сил не проистекал. Для этого нужно немногое - чтобы и элита, и общество перестали быть собранием сект, секточек и группочек, создающих себе то того, то иного кумира и стали народом. Уже пора.
А пока этого не произошло, мы будем строить, они - подрывать, а мы - восстанавливать. Сил у нас достаточно.
Виталий Портников