Священная война и святая олимпиада
Священная война и святая олимпиада
Духовные скрепы сдавили грудь
Задыхаясь от восторга, страна рукоплещет сочинской олимпиаде. Стар и млад болеют «за наших». Блогеры, ругающие этот миллиардный спортивно-духовно-патриотический проект, объявлены вне нравственного закона, ниже морали и критики. Ещё никто не чувствует сухости во рту от того, что ожидает нас после Сочи-2014, когда свет померкнет, воздух будет уже не такой чистый, а солнце не таким ярким. Не чувствуют, потому что все сильнее наматывается узда нашего патриотизма на спортивный кулак.
С гордостью вспоминая наш олимпийский успех, вне зависимости от количества выигранного и проигранного золота, в 2018 году мы будем встречать чемпионат мира по футболу. Впервые в России. Впервые в Восточной Европе. То есть мы снова будем давать пятилетку в 4 года, удивлять мир русской удалью и вышибать слезу у бирюлевской молодежи, безмерно любящей свое отечество. Уже идет масштабное строительство. Рекрутируются легионеры в российские футбольные клубы. С новой силой зазвучат имена наших городов. Москва, Петербург, Волгоград, Самара засверкают огнями новых стадионов, взлетят стяги с триколором, упрутся в синее русское небо осветительные мачты, расстелится самый зеленый в мире газон. И забурлит, заклубится народное счастье. Спорт-бары разбухнут от посетителей. Спортивные сайты обогатятся и зацементируются на первых местах по трафику и лайкам. Ведь больше всего наша страна любит смотреть спорт!
А потом выдохнем и проведем выборы нашего родного крепкого и подтянутого президента.
Духовные скрепы жмут в подмышках
Великая Отечественная война перешла в область сакрального знания. На стражу памяти Ирина Яровая кует закон о недопустимости реабилитации нацизма. По традиции последних законотворческих лет его можно будет толковать достаточно расширительно для того, чтобы До///дь перестал лить окончательно, а Виктора Астафьева и Николая Никулина разрешено было читать разве что с закрытыми глазами. Даже на открытии олимпиады Константин Эрнст не рискнул раскрывать эту тему шире, чем на 8 секунд. Говорит, что Международный олимпийский комитет не рекомендовал.
До последнего ветерана мы будем проводить имперские марши на 9 мая. А когда фронтовики выгорят, будто тонкие восковые свечки, у нас уже будет готова единая историческая концепция и единый исторический учебник. Войну со всеми ее ужасами, правдами и неправдами мы закатаем в патриотический глянец.
Конечно, есть надежда, что все пойдет не так. Мы научимся любить свою страну не только за её эпизодическое героическое прошлое, но и за ее трагическое настоящее с верой в хотя бы и туманное, но все же значительное будущее. Ведь патриот - это не молодчик, который стоит по стойке смирно при вещании первого канала, но тот, кто все понимает и остается жить в своей стране, чтобы потрудиться над нашими общими недостатками во имя общего же блага. Кто не стесняется вопросов о блокаде Ленинграда, потому что может на них достойно ответить. Кто видит разницу между олимпийскими достижениями и тем, что происходит в обычных провинциальных спортивных школах. Кто не желает примыкать ни к миллионам оскорбленных в своих патриотических или религиозных чувствах граждан, ни к кучке оскорбляющих.
Духовные скрепы сплачивают семью
Константин Эрнст и Дмитрий Киселев поселились у меня дома. Они живут в головах у моих любимых папы и мамы. Стоило мне за семейным ужином признаться, что я не смотрел церемонию открытия олимпиады, как мама перестала подливать мне компот. А когда между чаем и десертом я спросил родителей что-то по поводу Дождя, мне предложили добровольно покинуть страну, а не разлагать ее изнутри. После этого последовал долгий разговор о ценностях, об источниках информации, о советском воспитании и о смысле человечества.
Это было воскресенье. В тот день праздновалась память новомучеников и исповедников российских. Утром в городском саду мы с друзьями поспрашивали людей об этом празднике.
Одна пожилая пара из Воркуты со знанием дела растолковывала нам тонкости лагерного быта. О празднике не слышали, но считают, что знать о нем необходимо.
Крепко сбитый офицер из Новосибирска признался, что он верующий, потому что служит в армии. Согласился с тем, что мы должны помнить своих героев, но о празднике он слышал в первый раз.
Молодая мама с двумя розовощекими девчатами рассказала, как ее бабушку тайком крестили в Белоруссии. Подробностей не помнит и о празднике ничего не знает.
Деда восьмидесятилетней Анны Ивановны, купца Павла Шаронова, забрали в лагерь на лесозаготовки, там на него упало дерево. Он погиб. Погибли двое из трех его сыновей. Их убили на войне. Оставшийся - отец Анны Ивановны - выжил. Но темы войны и репрессий в доме не обсуждались. О празднике она ничего не знала.
Все эти люди, которые нам встретились, крещены в православии. Из десятков прохожих лишь одна женщина назвала пару имен из местных святых. Она оказалась иконописцем.
Многие отмахивались от вопроса. Некоторые со злобой говорили, что вся эта «церковная чушь» их не интересует.
О новомучениках я спросил и у родителей. Эрнст с Киселевым на мгновение притихли в их головах. Недоразумение. Оказалось, что можно хвалить Путина и Россию за олимпиаду, можно разгонять облака на 9 мая и выстреливать бюджет в красочных салютах, можно требовать от Украины благоразумия в виде вечного и нерушимого союза с Россией - все это патриотично.
Нельзя ставить под сомнение жертвы войны и спрашивать власть о деньгах. Нельзя, потому что нельзя.
А вот куда пристроить этих несчастных новомучеников - непонятно. К святым наша православная Русь их до сих пор отнести не может. Формально причислили, а что с ними дальше делать - неясно. Непонятно, о чем им молиться. От сглаза? От зубной боли? От пьянства? Что за святые такие? Если, допустим, позвонить в тверскую епархию и попытаться навести справки о своих репрессированных и канонизированных родственниках, то можно рассчитывать на похвальбу за благородное родство и не более. Исследованием следственных дел в епархии заниматься некому. Не интересно и не выгодно.
Но и с этим недоразумением мы скоро разберемся. У нас все будет демократично. То есть по-народному. Кто старое помянет, будет лишен глаза, свободы и права переписки.
А пока есть нефть в карманах страны, пока не грянул счастливый 2018 год, можно не отвлекаться на пустяки. Православные батюшки, католические ксендзы и протестантские пасторы будут молиться Единому Богу о победе своих команд на олимпиаде. А мы будем считать важным все, что укладывается в схему актуального ура-патриотизма. Остальное знающие люди расфасуют за нас на полки единой исторической концепции.
Разговор с родителями закончился свечой примирения, которую мы выставили на окно в память об этих странных непонятных святых. Это был максимум нашего церковно-общественного консенсуса. Это было последней допустимой мерой какого-то иного неактуального патриотизма.
Андрей Васенев
http://www.snob.ru/profile/27500/blog/71852
Духовные скрепы сдавили грудь
Задыхаясь от восторга, страна рукоплещет сочинской олимпиаде. Стар и млад болеют «за наших». Блогеры, ругающие этот миллиардный спортивно-духовно-патриотический проект, объявлены вне нравственного закона, ниже морали и критики. Ещё никто не чувствует сухости во рту от того, что ожидает нас после Сочи-2014, когда свет померкнет, воздух будет уже не такой чистый, а солнце не таким ярким. Не чувствуют, потому что все сильнее наматывается узда нашего патриотизма на спортивный кулак.
С гордостью вспоминая наш олимпийский успех, вне зависимости от количества выигранного и проигранного золота, в 2018 году мы будем встречать чемпионат мира по футболу. Впервые в России. Впервые в Восточной Европе. То есть мы снова будем давать пятилетку в 4 года, удивлять мир русской удалью и вышибать слезу у бирюлевской молодежи, безмерно любящей свое отечество. Уже идет масштабное строительство. Рекрутируются легионеры в российские футбольные клубы. С новой силой зазвучат имена наших городов. Москва, Петербург, Волгоград, Самара засверкают огнями новых стадионов, взлетят стяги с триколором, упрутся в синее русское небо осветительные мачты, расстелится самый зеленый в мире газон. И забурлит, заклубится народное счастье. Спорт-бары разбухнут от посетителей. Спортивные сайты обогатятся и зацементируются на первых местах по трафику и лайкам. Ведь больше всего наша страна любит смотреть спорт!
А потом выдохнем и проведем выборы нашего родного крепкого и подтянутого президента.
Духовные скрепы жмут в подмышках
Великая Отечественная война перешла в область сакрального знания. На стражу памяти Ирина Яровая кует закон о недопустимости реабилитации нацизма. По традиции последних законотворческих лет его можно будет толковать достаточно расширительно для того, чтобы До///дь перестал лить окончательно, а Виктора Астафьева и Николая Никулина разрешено было читать разве что с закрытыми глазами. Даже на открытии олимпиады Константин Эрнст не рискнул раскрывать эту тему шире, чем на 8 секунд. Говорит, что Международный олимпийский комитет не рекомендовал.
До последнего ветерана мы будем проводить имперские марши на 9 мая. А когда фронтовики выгорят, будто тонкие восковые свечки, у нас уже будет готова единая историческая концепция и единый исторический учебник. Войну со всеми ее ужасами, правдами и неправдами мы закатаем в патриотический глянец.
Конечно, есть надежда, что все пойдет не так. Мы научимся любить свою страну не только за её эпизодическое героическое прошлое, но и за ее трагическое настоящее с верой в хотя бы и туманное, но все же значительное будущее. Ведь патриот - это не молодчик, который стоит по стойке смирно при вещании первого канала, но тот, кто все понимает и остается жить в своей стране, чтобы потрудиться над нашими общими недостатками во имя общего же блага. Кто не стесняется вопросов о блокаде Ленинграда, потому что может на них достойно ответить. Кто видит разницу между олимпийскими достижениями и тем, что происходит в обычных провинциальных спортивных школах. Кто не желает примыкать ни к миллионам оскорбленных в своих патриотических или религиозных чувствах граждан, ни к кучке оскорбляющих.
Духовные скрепы сплачивают семью
Константин Эрнст и Дмитрий Киселев поселились у меня дома. Они живут в головах у моих любимых папы и мамы. Стоило мне за семейным ужином признаться, что я не смотрел церемонию открытия олимпиады, как мама перестала подливать мне компот. А когда между чаем и десертом я спросил родителей что-то по поводу Дождя, мне предложили добровольно покинуть страну, а не разлагать ее изнутри. После этого последовал долгий разговор о ценностях, об источниках информации, о советском воспитании и о смысле человечества.
Это было воскресенье. В тот день праздновалась память новомучеников и исповедников российских. Утром в городском саду мы с друзьями поспрашивали людей об этом празднике.
Одна пожилая пара из Воркуты со знанием дела растолковывала нам тонкости лагерного быта. О празднике не слышали, но считают, что знать о нем необходимо.
Крепко сбитый офицер из Новосибирска признался, что он верующий, потому что служит в армии. Согласился с тем, что мы должны помнить своих героев, но о празднике он слышал в первый раз.
Молодая мама с двумя розовощекими девчатами рассказала, как ее бабушку тайком крестили в Белоруссии. Подробностей не помнит и о празднике ничего не знает.
Деда восьмидесятилетней Анны Ивановны, купца Павла Шаронова, забрали в лагерь на лесозаготовки, там на него упало дерево. Он погиб. Погибли двое из трех его сыновей. Их убили на войне. Оставшийся - отец Анны Ивановны - выжил. Но темы войны и репрессий в доме не обсуждались. О празднике она ничего не знала.
Все эти люди, которые нам встретились, крещены в православии. Из десятков прохожих лишь одна женщина назвала пару имен из местных святых. Она оказалась иконописцем.
Многие отмахивались от вопроса. Некоторые со злобой говорили, что вся эта «церковная чушь» их не интересует.
О новомучениках я спросил и у родителей. Эрнст с Киселевым на мгновение притихли в их головах. Недоразумение. Оказалось, что можно хвалить Путина и Россию за олимпиаду, можно разгонять облака на 9 мая и выстреливать бюджет в красочных салютах, можно требовать от Украины благоразумия в виде вечного и нерушимого союза с Россией - все это патриотично.
Нельзя ставить под сомнение жертвы войны и спрашивать власть о деньгах. Нельзя, потому что нельзя.
А вот куда пристроить этих несчастных новомучеников - непонятно. К святым наша православная Русь их до сих пор отнести не может. Формально причислили, а что с ними дальше делать - неясно. Непонятно, о чем им молиться. От сглаза? От зубной боли? От пьянства? Что за святые такие? Если, допустим, позвонить в тверскую епархию и попытаться навести справки о своих репрессированных и канонизированных родственниках, то можно рассчитывать на похвальбу за благородное родство и не более. Исследованием следственных дел в епархии заниматься некому. Не интересно и не выгодно.
Но и с этим недоразумением мы скоро разберемся. У нас все будет демократично. То есть по-народному. Кто старое помянет, будет лишен глаза, свободы и права переписки.
А пока есть нефть в карманах страны, пока не грянул счастливый 2018 год, можно не отвлекаться на пустяки. Православные батюшки, католические ксендзы и протестантские пасторы будут молиться Единому Богу о победе своих команд на олимпиаде. А мы будем считать важным все, что укладывается в схему актуального ура-патриотизма. Остальное знающие люди расфасуют за нас на полки единой исторической концепции.
Разговор с родителями закончился свечой примирения, которую мы выставили на окно в память об этих странных непонятных святых. Это был максимум нашего церковно-общественного консенсуса. Это было последней допустимой мерой какого-то иного неактуального патриотизма.
Андрей Васенев
http://www.snob.ru/profile/27500/blog/71852