Торжество православия 13 лет назад
13 лет прошло с того знаменательного дня, когда мы по-новому ощутили дух и смысл праздника Торжества православия. И у меня отныне есть личный опыт торжества веры, которым я могу делиться с тем, кто унывает и теряет надежду на возрождение Православной церкви в России.
А это интервью, взятое у о. Георгия Кочеткова три года назад, к 10-летию снятия прещений.
С праздником!
На литургии в Высоко-Петровском монастыре в день Торжества православия. 2000 г.В день празднования Торжества Православия исполнилось десять лет с момента служения первой литургии после снятия необоснованных прещений, наложенных в 1997 году от имени патриарха Алексия II на свящ. Георгия Кочеткова и 12 его прихожан. Давно уже опубликованы официальные документы, разоблачающие клевету, лежавшую в основе этих прещений1 . Широко известна и признана церковная значимость общинно-братского, миссионерского и катехизаторского опыта основанного о. Георгием движения - Преображенского братства. Стоит ли в этом контексте «поминать прошлое»2? С вопросами на эту тему мы обратились к самому о. Георгию.
- Со времени событий 1997-2000 гг. прошло уже десять лет, и многие люди знают о них только понаслышке. Как Вы думаете, что, прежде всего, важно им сказать и нужно ли сегодня всё это вспоминать? Может быть, пора поставить точку?
О. Георгий Кочетков: Надо ли вспоминать об этом? Наверное, надо, потому что многие люди толком так ничего и не поняли. Более того: кому-то из них, очевидно, представляется, что хорошо иметь неких «козлов отпущения», «мальчиков для битья»; видимо, они рассуждают и живут по принципу «пусть кого-то бьют, лишь бы нас не били», и больше ничего знать не хотят. А ведь события того времени были знаменательными. Они оказались куда более значительными, чем просто какой-то конфликт, какое-то непонимание или даже неправедные прещения. Мало ли что бывало в то время, да и сейчас еще сколько подобных явлений существует в тех или иных епархиях нашей церкви, не говоря уж про общество! Важно было прежде всего не это, а то, что все ощущали: надо что-то делать в церкви, но никто не знал - что. Мы же что-то предлагали и что-то делали, поэтому отношение к нам всегда было у некоторых людей напряженным. Главным обвинением было одно: «Раз вы что-то делаете, что же, значит, вы лучше других?» Я слышал это собственными ушами даже от некоторых ответственных сотрудников аппарата патриархии, до сих пор еще находящихся там. Хотя их время, безусловно, вышло, и исторически их эпоха закончилась. А это действительно была целая эпоха, полная загубленных надежд на столь возможное тогда подлинное возрождение всех сторон церковной жизни; не только 1990-е, но и 2000-е годы в большой степени были продолжением гонений со стороны церковных чиновников на живую жизнь церкви в братской любви, в братском общении, на общинно-братское усилие православных христиан - усилие, посвященное устроению внутренней и внешней жизни церкви в согласии с ее собственной традицией и их собственной верой и совестью. Слава Богу, сейчас гонения крайне ослабли. Иногда даже кажется, что прекратились, хотя нет-нет да и приходится сталкиваться со священниками, а иногда даже епископами, которые продолжают думать и действовать по-прежнему, утверждая мертвые парадигмы церковного жизнеустройства.
Так что это десятилетие, десятилетие духовного самостояния множества преданных Богу и Церкви христиан под ударом мрачных, темных, в буквальном смысле слова злых сил, стоит внимания. И именно поэтому его надо отмечать.
- Снятие прещений и совершенный при этом акт примирения церковно закрыли вопрос об инциденте 1997 г. Откуда берутся люди, которые пытаются раздуть истерику вокруг все тех же клеветнических обвинений?
О. Георгий Кочетков: Откуда брались, оттуда и берутся. Из темных глубин непросветленного духа, из хаоса и подавленности, несвободы, рабства многих людей, из отсутствия любви, смелости, доверия. К тому же, как сказал недавно патриарх Кирилл, «бьют только по тому дереву, которое плодоносит».
- Перед снятием прещений долго, чуть ли не в течение года, братья и сестры из Преображенского братства подходили к патриарху Алексию II (в том числе на чине прощения) и просили его снять прещения, говорили: «Мы примирились, но о. Михаил не хочет прощать никого, а просит письменного свидетельства о том, что его избивали, т.е. просит, чтобы мы оклеветали себя». Как Вам кажется, какое значение во всей ситуации со снятием прещений сыграло все, что связано с примирением, прощением?
О. Георгий Кочетков: Это всегда имеет первостепенное значение, потому что в любом конфликте есть обижающие и обиженные: один что-то сказал (или, наоборот, не сказал) - другой обиделся, один что-то сделал - другой обиделся, не сделал - тоже обиделся. Поэтому всегда есть возможность прощать, и мы просили прощения. Мы понимали, что наше поведение кому-то может не нравиться, и чем смиреннее и послушнее мы себя ведем, тем больше это может не нравиться. Надо было просить прощения. И, конечно, к тому, что конфликт разрешился, привело именно то, что весь народ подходил к патриарху, и это было - хотя в это никто не хотел верить - никем не организовано, совершенно спонтанно. Этому способствовала замечательная церковная традиция Прощенных воскресений, когда можно было попросить прощения и выступить в защиту правды, в защиту Божьей справедливости и Божьей истины.
- Какое влияние на церковную жизнь оказали, с одной стороны, инцидент 1997 г., с другой стороны, частичное преодоление этой ситуации при снятии прещений?
О. Георгий Кочетков: Об этом уже писалось и говорилось много. Говорилось о том, что 1997 год был пиком нагнетания фундаменталистских настроений в церкви, и здесь лежит главный корень произошедших тогда событий. Было слишком много людей, которые считали, что все средства хороши для того, чтобы снова заморозить церковную жизнь, чтобы никому не дать ни пошевелиться, ни слова сказать, ни совершить какое-либо церковно значимое деяние. А снятие прещений, слава Богу, частично это «разморозило». Ситуацию, которую некоторые люди хотели сделать тупиковой, неизбывной, необратимой, удалось все-таки как-то преодолеть. Слава Богу, что и некоторые иерархи пошли навстречу, в т.ч. патриарх Алексий II. И хотя это не было полным разрешением проблемы - в большой степени она сохранялась, а в какой-то сохраняется даже до сих пор - тем не менее, было важно, что что-то доброе стало намечаться, устанавливаться, и хотя слово правды еще не было сказано открыто, официально, однако уже не было того нагнетания истерии, которое характеризовало предыдущие годы.
- То есть те разрушительные для церкви моменты, которые присутствовали в провокации 1997 г., удалось преодолеть?
О. Георгий Кочетков: В какой-то степени удалось, в какой-то нет.
- По внутреннему ощущению снятие прещений было очень радостным, но насколько это событие оказалось плодотворным?
О. Георгий Кочетков: Всякий фундаментализм в нашей церкви особенно опасен, он всегда граничит не просто с опасностью раскола, а буквально с экклезиологической ересью, он всегда свидетельствует о недоверии Богу и неверии в Церковь как в живой богочеловеческий организм, он всегда явление темного духа. И поэтому преодоление последствий тех событий - это всегда победа Духа Божьего, Святого Духа, несмотря на греховность, недостоинство любого человека. Именно поэтому снятие прещений было очень радостным. О том, было ли оно плодотворным, еще чуть-чуть рано говорить. Будем надеяться, что да. Наше братство сохранило себя, так же как и Свято-Филаретовский институт, более того, и члены братства, и те, кто служит и учится в институте, несмотря на некоторые потери, продолжали свое служение в церкви, уточняли и расширяли свой опыт этого служения. Большое значение имело и то, что удавалось свидетельствовать о нашем опыте, пусть и в очень ограниченных, стесненных условиях, а часто и в обстоятельствах иррациональных. Для нас это очень важно, потому что мы знаем, что множество людей смотрели на наше братство, на всех нас именно как на последнюю для себя надежду, как на пример живого движения в нашей церкви. И если бы нас тогда уничтожили, они навсегда были бы вынуждены опустить руки, закрыть рот, умолкнуть и не проявлять более признаков жизни, что было бы огромным поражением Церкви Христовой в нашей стране, в нашем народе. Однако этого не произошло. Слава Богу за это.
Впервые опубликовано на сайте Преображенского содружества http://psmb.ru
Здесь печатается в полном варианте
----------------
1. Так что все, кто сейчас прямо или косвенно повторяет обвинения о якобы произошедшем в храме Успения в Печатниках избиении священника - а такие люди есть - виноваты уже в заведомой лжи и клевете.
2. К слову: как справедливо замечал Солженицын, почти никто не помнит, что русская поговорка «кто старое помянет, тому глаз вон» имеет продолжение: «а кто забудет - тому оба».
КИФА №3(109) февраль 2010 года
А это интервью, взятое у о. Георгия Кочеткова три года назад, к 10-летию снятия прещений.
С праздником!
На литургии в Высоко-Петровском монастыре в день Торжества православия. 2000 г.В день празднования Торжества Православия исполнилось десять лет с момента служения первой литургии после снятия необоснованных прещений, наложенных в 1997 году от имени патриарха Алексия II на свящ. Георгия Кочеткова и 12 его прихожан. Давно уже опубликованы официальные документы, разоблачающие клевету, лежавшую в основе этих прещений1 . Широко известна и признана церковная значимость общинно-братского, миссионерского и катехизаторского опыта основанного о. Георгием движения - Преображенского братства. Стоит ли в этом контексте «поминать прошлое»2? С вопросами на эту тему мы обратились к самому о. Георгию.
- Со времени событий 1997-2000 гг. прошло уже десять лет, и многие люди знают о них только понаслышке. Как Вы думаете, что, прежде всего, важно им сказать и нужно ли сегодня всё это вспоминать? Может быть, пора поставить точку?
О. Георгий Кочетков: Надо ли вспоминать об этом? Наверное, надо, потому что многие люди толком так ничего и не поняли. Более того: кому-то из них, очевидно, представляется, что хорошо иметь неких «козлов отпущения», «мальчиков для битья»; видимо, они рассуждают и живут по принципу «пусть кого-то бьют, лишь бы нас не били», и больше ничего знать не хотят. А ведь события того времени были знаменательными. Они оказались куда более значительными, чем просто какой-то конфликт, какое-то непонимание или даже неправедные прещения. Мало ли что бывало в то время, да и сейчас еще сколько подобных явлений существует в тех или иных епархиях нашей церкви, не говоря уж про общество! Важно было прежде всего не это, а то, что все ощущали: надо что-то делать в церкви, но никто не знал - что. Мы же что-то предлагали и что-то делали, поэтому отношение к нам всегда было у некоторых людей напряженным. Главным обвинением было одно: «Раз вы что-то делаете, что же, значит, вы лучше других?» Я слышал это собственными ушами даже от некоторых ответственных сотрудников аппарата патриархии, до сих пор еще находящихся там. Хотя их время, безусловно, вышло, и исторически их эпоха закончилась. А это действительно была целая эпоха, полная загубленных надежд на столь возможное тогда подлинное возрождение всех сторон церковной жизни; не только 1990-е, но и 2000-е годы в большой степени были продолжением гонений со стороны церковных чиновников на живую жизнь церкви в братской любви, в братском общении, на общинно-братское усилие православных христиан - усилие, посвященное устроению внутренней и внешней жизни церкви в согласии с ее собственной традицией и их собственной верой и совестью. Слава Богу, сейчас гонения крайне ослабли. Иногда даже кажется, что прекратились, хотя нет-нет да и приходится сталкиваться со священниками, а иногда даже епископами, которые продолжают думать и действовать по-прежнему, утверждая мертвые парадигмы церковного жизнеустройства.
Так что это десятилетие, десятилетие духовного самостояния множества преданных Богу и Церкви христиан под ударом мрачных, темных, в буквальном смысле слова злых сил, стоит внимания. И именно поэтому его надо отмечать.
- Снятие прещений и совершенный при этом акт примирения церковно закрыли вопрос об инциденте 1997 г. Откуда берутся люди, которые пытаются раздуть истерику вокруг все тех же клеветнических обвинений?
О. Георгий Кочетков: Откуда брались, оттуда и берутся. Из темных глубин непросветленного духа, из хаоса и подавленности, несвободы, рабства многих людей, из отсутствия любви, смелости, доверия. К тому же, как сказал недавно патриарх Кирилл, «бьют только по тому дереву, которое плодоносит».
- Перед снятием прещений долго, чуть ли не в течение года, братья и сестры из Преображенского братства подходили к патриарху Алексию II (в том числе на чине прощения) и просили его снять прещения, говорили: «Мы примирились, но о. Михаил не хочет прощать никого, а просит письменного свидетельства о том, что его избивали, т.е. просит, чтобы мы оклеветали себя». Как Вам кажется, какое значение во всей ситуации со снятием прещений сыграло все, что связано с примирением, прощением?
О. Георгий Кочетков: Это всегда имеет первостепенное значение, потому что в любом конфликте есть обижающие и обиженные: один что-то сказал (или, наоборот, не сказал) - другой обиделся, один что-то сделал - другой обиделся, не сделал - тоже обиделся. Поэтому всегда есть возможность прощать, и мы просили прощения. Мы понимали, что наше поведение кому-то может не нравиться, и чем смиреннее и послушнее мы себя ведем, тем больше это может не нравиться. Надо было просить прощения. И, конечно, к тому, что конфликт разрешился, привело именно то, что весь народ подходил к патриарху, и это было - хотя в это никто не хотел верить - никем не организовано, совершенно спонтанно. Этому способствовала замечательная церковная традиция Прощенных воскресений, когда можно было попросить прощения и выступить в защиту правды, в защиту Божьей справедливости и Божьей истины.
- Какое влияние на церковную жизнь оказали, с одной стороны, инцидент 1997 г., с другой стороны, частичное преодоление этой ситуации при снятии прещений?
О. Георгий Кочетков: Об этом уже писалось и говорилось много. Говорилось о том, что 1997 год был пиком нагнетания фундаменталистских настроений в церкви, и здесь лежит главный корень произошедших тогда событий. Было слишком много людей, которые считали, что все средства хороши для того, чтобы снова заморозить церковную жизнь, чтобы никому не дать ни пошевелиться, ни слова сказать, ни совершить какое-либо церковно значимое деяние. А снятие прещений, слава Богу, частично это «разморозило». Ситуацию, которую некоторые люди хотели сделать тупиковой, неизбывной, необратимой, удалось все-таки как-то преодолеть. Слава Богу, что и некоторые иерархи пошли навстречу, в т.ч. патриарх Алексий II. И хотя это не было полным разрешением проблемы - в большой степени она сохранялась, а в какой-то сохраняется даже до сих пор - тем не менее, было важно, что что-то доброе стало намечаться, устанавливаться, и хотя слово правды еще не было сказано открыто, официально, однако уже не было того нагнетания истерии, которое характеризовало предыдущие годы.
- То есть те разрушительные для церкви моменты, которые присутствовали в провокации 1997 г., удалось преодолеть?
О. Георгий Кочетков: В какой-то степени удалось, в какой-то нет.
- По внутреннему ощущению снятие прещений было очень радостным, но насколько это событие оказалось плодотворным?
О. Георгий Кочетков: Всякий фундаментализм в нашей церкви особенно опасен, он всегда граничит не просто с опасностью раскола, а буквально с экклезиологической ересью, он всегда свидетельствует о недоверии Богу и неверии в Церковь как в живой богочеловеческий организм, он всегда явление темного духа. И поэтому преодоление последствий тех событий - это всегда победа Духа Божьего, Святого Духа, несмотря на греховность, недостоинство любого человека. Именно поэтому снятие прещений было очень радостным. О том, было ли оно плодотворным, еще чуть-чуть рано говорить. Будем надеяться, что да. Наше братство сохранило себя, так же как и Свято-Филаретовский институт, более того, и члены братства, и те, кто служит и учится в институте, несмотря на некоторые потери, продолжали свое служение в церкви, уточняли и расширяли свой опыт этого служения. Большое значение имело и то, что удавалось свидетельствовать о нашем опыте, пусть и в очень ограниченных, стесненных условиях, а часто и в обстоятельствах иррациональных. Для нас это очень важно, потому что мы знаем, что множество людей смотрели на наше братство, на всех нас именно как на последнюю для себя надежду, как на пример живого движения в нашей церкви. И если бы нас тогда уничтожили, они навсегда были бы вынуждены опустить руки, закрыть рот, умолкнуть и не проявлять более признаков жизни, что было бы огромным поражением Церкви Христовой в нашей стране, в нашем народе. Однако этого не произошло. Слава Богу за это.
Впервые опубликовано на сайте Преображенского содружества http://psmb.ru
Здесь печатается в полном варианте
----------------
1. Так что все, кто сейчас прямо или косвенно повторяет обвинения о якобы произошедшем в храме Успения в Печатниках избиении священника - а такие люди есть - виноваты уже в заведомой лжи и клевете.
2. К слову: как справедливо замечал Солженицын, почти никто не помнит, что русская поговорка «кто старое помянет, тому глаз вон» имеет продолжение: «а кто забудет - тому оба».
КИФА №3(109) февраль 2010 года