Немного о дискурсе
Лет 8 назад стало всеобъемлюще модно употреблять слово "дискурс". Спустя пару лет, стало модно говорить "стало модно употреблять слово "дискурс" где только можно и нельзя". Наплевав на модников и их обличителей (оказавшихся на новомодной волне критиканства), хотелось бы вернуться к этому пресловутому понятию "дискурс". Что же вообще это такое. Во-первых, этого почти никто не знает. Во-вторых, те, кто знает, определяют этот термин по-разному, трактовок термина легко наберется несколько десятков. С одной стороны, можно сделать акцент на процессуальной стороне коммуникации и определить дискурс как текст, погружённый в ситуацию общения, т.е. получим следующее выражение: "дискурс=текст+интерактивность+ситуативный контекст+культурный контекст". С другой стороны, если говорить о более статичных феноменах, то дискурс может пониматься немного иначе, а именно, как особенность форм взаимодействия, присущих тому или иному сообществу (научный дискурс, дискурс массовой культуры, религиозный дискурс и т.д.). Есть и дискурс, претендующий на звание всеобъемлющего, наднационального, глобального и т.д. По сути, это и есть дискурс массовой культуры. Он впитал в себя очень многое, и при очевидной ущербности своей, поверхностности, он выстраивает легенду, миф, для всех и каждого, в т.ч. и для себя, снова и снова убеждая нас, что он только и есть, один единственный, выдавая себя, громоздкого и большого за множество сущностей, представляясь нам эдаким добрым парнем с белоснежной улыбкой, который еще вчера также пил с тобой пиво, а теперь добился кое-каких успехов. Он как бы говорит тебе - посмотри, вокруг тебя всё изменилось, теперь ты, как и я, можешь стать успешным.
Он, этот современный дискурс, начинает, казалось бы, с положительных действий, способствуя выходу т.н. элитарного контента из гетто к своему непосредственному читателю, слушателю и зрителю, этот всеобъемлющий транслятор делает многим "медвежью услугу": в поле публичности начинают возникать на относительно равных правах, представители различных художественных направлений. С одной стороны, это неплохо - быть услышанным. С другой стороны, нельзя забывать о свойствах системы, по правилам которой приходится играть. Исследователи масс-медиа, почти в унисон утверждали о незыблемых правилах существования в публичном пространстве, определяемых особенностями функционирования самого этого общественного топоса. Все, от Лассуэла до Бодрийяра, отмечали, что под гнётом структуры, любое содержание будет обречено на трансформацию (согласно логике этоса данной системы), либо будет обязано навсегда распрощаться с перспективой существовать в рамках данной системы.
Таким образом, масскульт под лозунгом необходимости плюрализма и при фальшивом сочувствии "независимым творцам", решают задачу абсолютно противоположную, продекларированным интенциям. Вся независимость втягивается в трудный процесс адаптации и выживания в системе, полностью зависящей от работы бескомпромиссной машины, сметающей с пути всех неугодных. После адаптации и естественного отбора, масскульт заявляет о себе еще более громко и самоуверенно. Теперь он кичится, что не подавился ничем. Что теперь можно выбрать то, что тебе действительно по нутру - сегодня не нужно искать окольными путями, сегодня всё уже найдено - осталось только выбрать и принять. Здесь тебе всё: от танцев и плясок до научных изысканий и ответов на вопросы духовного толка.
Обходя стороной углубление в особенности функционирования современной системы масскульта, репрезентирующего себя под иными названиями (сеть, общественное пространство, масс-медиа и т.п.), остановимся на специфике его работы, а именно, на его отношении и способах работы с иными видами дискурса, которые, вопреки распространенному мнению, всё ещё имеют вес и являются вполне внятной и жизнеспособной альтернативой масскульту.
Начнем с того, что сам масскульт, как уже отмечалось выше, претендует на роль всеобъемлющего транслятора информации, апеллирующего, по его мнению, всей полнотой контента, оставляя за пользователем право свободного выбора, определяя, чем и как ему "питаться". Здесь есть всё - от "смищных" пабликов в социальных сетях, занятных видео и танцевальных треков, заканчивая андреграундной музыкой, арт-хаусными фильмами и эзотерической литературой. Однако дела обстоят здесь более прозаично, чем может показаться на первый взгляд. При видимом многообразии, масскульт, в сущности, остается системой, причем системой тоталитарной. Тоталитарной не в том смысле, которое он сам вкладывает в это слово (гиттлеризм, сталинизм. путинизм), а в виде т.н. "мягкого тоталитаризма системы", когда посредством откровенного лицемерия, нерешительных, но частых практик, общественный (единственно возможный) дискурс настаивает именно на одном - на себе самом. Весь плюрализм мнений, интересов, взглядов, увлечений и вкусов, каждый фрагмент используемой (конструируемой) реальности сплетается в одну органичную систему. Несмотря на то, что здесь действительно можно найти множества, местами прямо противоположных мнений, в итоге, все сводится к одному общему знаменателю, к идеальному типу потребителя, комментатора, пользователя, "автора". Это как раз таки и достигается не акцентом на то, ЧТО сказано, а на то, КАК сказано, в какой форме.
В частности, традиция критического дискурс-анализа, с его стремлением к дотошности и подмечаниям мелочей, вполне смогла бы описать этот механизм подмены понятий "ненавязчивой репрессивной машины" масскульта.
Но проблема в том, что данный всеобъемлящий дискурс крайне нетерпим к другим формам интерпретации, врывающихся в публичную сферу. Крайне неприемлемо, если кто-то будет использовать иную терминологию, другой эмоциональный посыл и тем более, если будет пытаться формировать у потребителя иные интенции по интерпретации - не дай бог, если кто-то посягнет на формирование качественного иного субъекта, который будет не способен потребялть конечный продукт по законам системы. Публичный дискурс ничего не отталкивает, а скорее хочет принять (и принимает) всё, с одной только оговоркой - настаивая на существующих правилах игры. В этой связи, любая критика (безусловно, возможная в рамках масскульта и обличающая его самого), будет незамечена, либо осмеяна, основываясь на содержании первого абзаца, изображения на обложке или нетривиального суждения с предпоследней страницы. В современном масскульте нашли реальное воплощение слова Лиотара о крахе макронарратива. Ни один относительно целостный текст не может быть воспринят аудиторией. Даже наиболее адаптивные форматы (например, видео), для аудитории будут непонятны, если они будут выстроены с ориентацией на старый добрый классический научный, эстетический или религиозный дискурсы. Во благо этого работает всё: альтернативные материалы, всплывающие в рубрики "похожее" справа на веб-странице; рассеянное сознание аудитории; озверевший копирайт; знатоки и шутники со всех концов земного шара.
Наглядный пример, раскрывающий механизм функционирования данной системы - любой популярный паблик или стенд-ап. Для шутников нет ничего непознанного - всё можно использовать в качестве материала для шуток. Остроумие всегда было напрямую связано с уровнем интеллекта и общей эрудицией, при отсутствии оных, остается немногое, то близкое, где шутник может быть экспертом - блядство и гавно. Наверно поэтому мало-мальски грамотного человека легко смутить любым из этих пабликов или КВНов, когда довольно-таки серьезные темы становятся объектом для шуток. И дело тут даже не столько в том, что серьезные темы обмусоливаются несерьёзными ртами между шуткой про педераста и какашку в унитазе, а то, что обмусоливаются именно ЭТИМИ ртами. Отсюда шутки, выходящие за рамки раздела "обосраная шлюха" становятся совсем уж убогими, и тут действительно, становится стыдно и неловко уже тебе, а не хохмачу озвучившему глупость или дурачку, над ней посмеявшемуся.
Любой, у кого есть рупор, может стать сегодня великим ученым, писателем или гуру. Почти всё, произносимое сегодня масскультом ртами "хохмачей", не только не выдерживает никакой критики, но и вообще игнорирует здравый смысл. Многие ругают современную информационную эпоху, мол, в информационных потоках не сыскать правды. И это действительно так: новостные ленты далеко не всегда объективно освещают происходящие события. Но самое плачевное, что любой контент иного уровня, создаваемый посредством минимальной интерпретации и анализа, а не голых фактов, совсем ни на что не годится и не выдерживает никакой критики.
Так уж сложилось, что на излете модерна, когда радио и телевизоры стали привычными домочадцами в квартирах европейцев, то люди, стоящие за организацией работы СМИ, так или иначе, но «отвечали за базар». Конечно же, это связано с технической и материальной стороной вопроса. Дураку не дадут эфирного времени, в дурака не будут вкладывать силы и деньги. Теперь же, когда каждый может стать владельцем кабельного канала, фм-волны или веб-страницы, то и наличие контента, авторы которого будто считают аудиторию откровенным быдлом, стало расти, вытесняя из медиа-пространства информацию, соответствующую нормам и правилам старого доброго классического дискурса, где нельзя было что-то придумать и выдать за факт или хоть немного значимую гипотезу, а нужно было что-то иметь основой, что-то прочитать, увидеть, изучить.
В итоге, суждения и выводы, которыми апеллирует сегодня среднестатистический юзер, базируются, в лучшем случае на двадцатиминутных видео Старикова, Задорнова или Усачева, в худшем - на фразе с нелепой картинки. И выглядят совсем убого дерзнувшие говорить в этом публичном пространстве те, кто опирается на свои «ретроградские» представления о продуктивном диалоге. От любого такого несогласного с общим ходом вещей, посмевшего ссылаться на научную литературу и взывающего к здравому смыслу, не останется ровным счетом ничего, кроме новых постов в пабликах и твиттерах с едкими шутками. Это всё похоже на попытки растолковать для шестилетнего ребенка значение кантовского категорического императива, в то время как он будет смеяться над вашей бородой. Любой, решивший радикально изменить данный порядок вещей и выступившей с общественной трибуны перед публикой, сам превращается в пресловутого галустяна, но вызывает не только злую ухмылку, но и откровенную ненависть, превращаясь во Всеволода Чаплина.
Понятное дело, что никто не будет благодарить человека, указавшего вам на вашу нравственную или интеллектуальную деградацию, а уж тем более, когда подобная критика сама по себе является чем-то девиантым, а её злое высмеивание - общепринятой нормой…