Кимберовская премия Н.В. Тимофеева-Ресовского
Из воспоминаний Ж.А. Медведева:
"В конце декабря 1965-го Тимофееву-Ресовскому, который был в кратковременном отъезде, принесли из администрации института заказное письмо из Национальной академии наук США в Вашингтоне. Жена адресата Елена Александровна и мы с Корогодиным сидели в кабинете Николая Владимировича, обсуждая текущие дела. Кризис с его увольнением на пенсию только что миновал**; Елена Александровна была уже уволена, но продолжала работать на добровольных началах. Она читала все поступающие в отдел письма вслух, и ответ нередко составляли коллективно все, кто был в кабинете. Николай Владимирович потом обычно соглашался с содержанием и подписывал. Сам писать ответы не мог из-за плохого зрения.
________________________
** См. «Институт медицинской радиологии» // «2000», №3 (590), 20-26.01.12.
Послание оказалось необычным. Иностранный секретарь НАН США Гаррисон Браун сообщал, что совет академии присудил Н. В. Тимофееву-Ресовскому (за достижения в изучении мутаций) международную Кимберовскую премию «За выдающийся вклад в генетику». Награда, как сообщал Браун, состоит из золотой медали и премии в сумме 2000 долл. И то и другое по традиции вручает ежегодно на специальном заседании Национальной академии ее президент - Фредерик Зейтц. Он уже обратился к президенту АН СССР М. В. Келдышу с письмом, где просил передать Тимофееву-Ресовскому официальное приглашение академии США приехать в Вашингтон 25-28 апреля 1966 г. для участия в ежегодной конференции и вручения ему Кимберовской премии. Все расходы по этой поездке американская НАН принимала на себя.
Письмо Брауна очень нас обрадовало, хотя ни о Кимбере, ни о премии слышать не доводилось. Когда через два дня в отдел вернулся Тимофеев-Ресовский, оказалось, что и он ничего об этом не знает. И ни один из тех московских генетиков, которым мы звонили, надеясь получить хоть какую-то информацию, не смог нас просветить.
Однако Б. Л. Астауров вспомнил, что в аудитории мемориального Менделевского симпозиума в Брно он видел стенд с надписью «Лауреаты Кимберовской премии». Я, будучи фотолюбителем, сделал в Брно своим «Зенитом» множество снимков. И при просмотре фотоархива попался кадр, на котором была видна часть этого стенда. Можно было различить очертания необычно большой медали с барельефами Дарвина, Менделя, Моргана и Бейтсона, а также несколько портретов лауреатов.
Мы, работники отдела, ожидали, что Келдыш поздравит лауреата письмом или телеграммой. Но вот уже середина января 1966-го, а из АН СССР - ничего. Тимофеев-Ресовский написал Мстиславу Всеволодовичу письмо (вложив в конверт фотокопию послания от Брауна), которое один из сотрудников отдела отвез в президиум АН. Ответа не последовало.
Николай Владимирович попросил меня попытаться разузнать положение дел. Я поехал в президиум АН СССР - красивый особняк, построенный П. А. Демидовым в середине XVIII в. За этим зданием раскинулся Парк культуры и отдыха им. Максима Горького, заложенный Демидовым как ботанический сад, позднее названный «нескучным». Секретарша Келдыша направила меня в иностранный отдел АН. Там сказали, что письмо из американской НАН у них не зарегистрировано. И предположили, что его могли передать главному ученому секретарю АН - академику Н. М. Сисакяну. Норайр Мартиросович, потерев лоб, вспомнил: «Да, было такое письмо. Мы переслали его в Академию медицинских наук».
Там-то я и нашел пропавшую грамоту: Н. Н. Блохин, президент АМН СССР, не спешил отвечать на письмо, поручив международному отделу АМН выяснить статус Кимберовской премии, раздобыть список всех ее лауреатов, узнать, кто такой учредитель премии Кимбер и каким образом он сформировал свое состояние. Задание пока оставалось невыполненным: о премии не было сведений ни в Большой Советской, ни в Британской, ни в Американской энциклопедии.
Завотделом В. Г. Захарова очень просила меня узнать что-либо о Кимберовской премии. Медаль, хоть и золотая, не вызывала у нее особых эмоций. Но 2000 долларов были немалой суммой - за нее тогда можно было и «Волгу» купить. Как раз в 1965 г. в СССР изменилась валютная политика; ввели новую систему торговли: появились знаменитые магазины «Березка».
Я послал международную телеграмму в Калифорнийский университет профессору отдела генетики Майклу (Михаилу) Лернеру. Скоро пришел отправленный 1 февраля экспресс-почтой ответ.
«Был очень рад узнать, - писал Лернер, - что Кимберовская премия 1966 года предложена Н. В. Тимофееву-Ресовскому, и очень огорчен, что вопрос о его приезде в нашу страну для ее получения еще не решен... Эта премия учреждена в 1955 г. Джоном Кимбером, одним из наиболее успешных животноводов и птицеводов в США. Он был пионером в применении точных генетических и статистических методов для улучшения пород животных. Начав с небольшой фермы здесь в Калифорнии, в 20 милях от Беркли, превратил ее со временем в многомиллионное всемирно известное дело, способствовавшее улучшению селекции животных во всем мире...
В соответствии с пожеланиями Кимбера золотая медаль и премия присуждаются не за отдельные, даже крупные открытия (как Нобелевская премия), а за общий вклад ученого в генетику...» Далее перечислялись 12 лауреатов, среди которых - создатель биохимической модели работы гена Джордж Бидл, Герман Мёллер, открывший радиационный мутагенез, а также уже упоминавшиеся мной в предыдущих публикациях Феодосий Добжанский и Макс Дельбрюк (ученик Тимофеева-Ресовского).
Затем бандеролью прибыли и печатные материалы о Кимберовской премии. Кимбер был тогда жив***, его ферма процветала; материалы о присуждении премии рассылались в научные музеи и институты многих стран.
___________________________
*** Джон Эванс Кимбер умер в мае 1970-го на 76-м году жизни.
Отлитая из чистого золота, необычно большая (массой 400 г) кимберовская медаль была несомненным произведением искусства. Это работа известного скульптора Мальвины Хоффман, ученицы Огюста Родена, скульптуры которой выставлены во многих музеях мира. На лицевой стороне медали выгравированы слова «Кимберовская Генетическая Премия Национальной Академии Наук» и «За выдающийся вклад в генетику», а на оборотной - имя лауреата.
Все эти материалы были переданы в международный отдел АМН СССР. В феврале 1966 г. иностранный секретарь американской НАН направил письмо Н. Н. Блохину (послав копию лауреату в Обнинск). Однако ответа из АМН не последовало. Тимофеев-Ресовский направил в США письмо, где благодарил за присуждение премии. Что же касалось приезда в США на церемонию вручения награды, то тут лауреат мог только выразить неопределенную надежду. Которая, однако, таяла с каждым днем... Прошел март, а там и апрель.
В конце июня Николая Владимировича, а с ним и директора института Г. А. Зедгенидзе вызвали в АМН, президент которой довольно сухо сообщил им, что «по мнению авторитетных инстанций, присуждение премии Тимофееву-Ресовскому является провокацией американцев». Ссылка на «инстанции» была намеком на инструкции из ЦК КПСС. Блохин настоятельно рекомендовал отказаться от этой премии. Президиум АМН СССР премии Кимбера не признаёт и вступать в переписку с американской НАН по этой проблеме не будет. По мнению Блохина, в Советском Союзе есть более заслуженные генетики, и Тимофеев-Ресовский выделен американцами по политическим соображениям.
Это утверждение не имело ничего общего с действительностью: равным Тимофееву-Ресовскому по международному статусу в генетике был в стране лишь покойный Н. И. Вавилов.
Николай Владимирович отверг рекомендации Блохина.
Создалась тупиковая ситуация. Выйти из нее, по нашему с Владимиром Корогодиным замыслу, могла помочь публикация в научном журнале о присуждении Кимберовской премии Тимофееву-Ресовскому, с кратким описанием статуса награды и заслуг ученого. Статью (с фотопортретом лауреата и снимком медали) предполагалось срочно опубликовать в разделе «Новости и хроника» журнала «Генетика», редактор которого П. М. Жуковский поддержал эту идею.
И статья вышла в августе; правда, главлит (цензура) почему-то не пропустил фото. Этот номер журнала сразу выслали в США Зейтцу и Лернеру. Оттуда Тимофееву-Ресовскому снова прислали приглашение, но одновременно предлагали организовать вручение премии в Москве.
Николай Владимирович выбрал второй, более реальный вариант. «Мне было бы исключительно приятно вновь посетить вашу страну, - писал он в ответном письме, - встретить там старых друзей и завязать новые знакомства. Но мне кажется, в ближайшие годы подобное желание неосуществимо...» Потом наступило долгое молчание, однако со стороны американской НАН в этот период явно предпринимались определенные действия.
Наконец в Москву для вручения Кимберовской премии Тимофееву-Ресовскому приехали Гаррисон Браун и вице-президент американской НАН Г. Б. Кистяковский.
Приезд в Москву Георгия Богдановича имел особое, символическое значение. Он родился в 1900 г. в Киеве, там же окончил гимназию; в 1920-м эмигрировал в США из Одессы. Этот знаменитый американский химик и специалист по цепным реакциям был еще и официальным советником президента США по вопросам науки, сохранив созданный Эйзенхауэром пост и в период президентства Кеннеди и Джонсона. По дипломатическому статусу его в Москве должны были встречать посол США и представитель МИД СССР. Проблема вручения премии переходила на уровень дипломатических отношений двух стран.
Теперь процедура вручения могла быть лишь торжественной и публичной. Поначалу Н. Н. Блохин хотел ее бойкотировать. Но где-то решили иначе. И 31 марта 1967 г. в кабинете президента АМН СССР собрались около 60 человек, в основном московские и обнинские ученые - большинство из них явились безо всяких официальных приглашений. Это было неприятной неожиданностью для Блохина: он планировал короткую деловую процедуру.
Прибыли Кистяковский, Браун и еще четыре американца, в том числе двое журналистов. Обнинские сотрудники по просьбе Тимофеева-Ресовского принесли несколько бутылок шампанского, хотя банкет и не предусматривался. Вводное выступление Блохина было сугубо формальным. Затем Кистяковский, зачитав адрес президента НАН США Фредерика Зейтца, вручил лауреату диплом, золотую медаль, ее настольный бронзовый дубликат и чек на 2000 долларов. Ответную речь Тимофеев-Ресовский произнес на английском языке. От имени советских генетиков с теплой речью выступила профессор МГУ А. А. Прокофьева-Бельговская****. Официантки буфета разнесли бокалы шампанского - и церемония закончилась.
________________________________
****Прокофьева-Бельговская Александра Алексеевна (1903-1984) - создатель советской школы цитогенетики человека, лауреат Госпремии СССР (1983).
Как стало известно позже, Кистяковский и Браун приехали в Москву главным образом для подписания договора о научном сотрудничестве между США и СССР. В Москве их принимал М. В. Келдыш. О том, что Кистяковский везет в Москву также и кимберовскую медаль, ни Келдыш, ни Блохин не знали. Они пытались заблокировать эту часть программы визита, но в таком случае торжественную церемонию провели бы в посольстве США, и американцы, вероятнее всего, пригласили бы туда большое число известных советских ученых. Ни Келдыш, ни Блохин не смогли бы бойкотировать мероприятие: это был бы слишком плохой старт для договора о научном сотрудничестве. Пришлось уступить. А теперь нельзя было и замалчивать присуждение премии.
На следующий день - 1 апреля - в «Комсомольской правде» на первой странице появилось сообщение о заседании президиума АМН СССР, озаглавленное «Главная премия по генетике - советскому ученому». Большой очерк о Тимофееве-Ресовском опубликовал в журнале «Природа» академик Б. Л. Астауров. Цензура уже не исключала из статьи иллюстраций. Была опубликована и фотография с церемонии ее вручения.
В благодарственном письме Зейтцу Тимофеев-Ресовский, по своему обыкновению, пошутил обо всех проблемах: «Я ведь был тринадцатым лауреатом...»"
См.:
Жорес Медведев. Лауреат №13 // Еженедельник 2000 - Аспекты - Память. - 2012. - №5 (592). - 3 - 9 февр.