Ледник Абрамова. Из дневника.
Давно собирался это сделать. В самом начале своего "существования" в ЖЖ я размещал несколько фотографий и писал о том, что в далеком 1968 году я со своим другом провел больше двух месяцев на леднике Абрамова. Мы там работали наравне со взрослыми участниками экспедиции. Мы с другом в этой поездке вели дневник. Так как я был инициатором этого дела и не дал ему на корню засохнуть, то оригинал дневника достался мне. В прошлом году я перевел дневник в электронную форму и привел в порядок фотографии. Теперь вот хочу в своем журнале разместить один день нашего дневника, и именно тот, о котором писал мой друг. Друга не стало более тридцати лет назад. Пусть хоть такая его частичка окажется в виртуальном мире.
На фото мой друг справа в очках
Мы работали на леднике как все, поэтому руководство как-то и забыло, что мне еще было 16 лет, а другу вообще - 15. Нас отпустили вдвоем в Дараут-Курган. Это больше 70 километров по горной долине. Только довели до самой опасной переправы. В пути мы встретили двоих сотрудников нашей экспедиции, которые возвращались после отпуска на ледник. Мой дядя, который устроил нам эту поездку, категорически запретил нам самим спускаться с ледника. Нам это было передано на словах и в письмах, которые нам передали. Но мы уже прошли более 25 километров и решили продолжить...
10 августа 1968 года. Суббота.
Дядя Ваня поднял нас в шесть часов. В комнате было холодно, но мы вскочили как по тревоге. Быстро оделись и пошли будить Толика, чтобы ловил лошадей, раз не привязал, так лови. Вопреки моим ожиданиям, он встал быстро и сразу набрал ведро овса и мы двинулись на вертолетную, где паслись лошади. На все ласковые и грозные слова лошади не реагировали и не подпускали к себе и на десять метров. Тогда Толян сходил за веревкой, сделал петлю и насыпал в середину петли овса. После этого пришел Вовка и сказал, что пришел с ледника Баклицкий. Мы спустились с ним вниз. Дядя Ваня дал нам чаю и мы навернули по пару кружек чаю с батончиком на дорогу. В это время пришел Толик. Все его старания и увещевания пропали даром, ни одна из лошадей не попалась на его удочку. Придется нам растаться с мечтами о лошадях и тащить рюкзаки на себе. После завтрака, на котором можно было пройти километров десять, не чувствуя голода, мы взяли продукты и уложили их в рюкзаки. На дорогу мы взяли пол каравая хлеба, банку сгущенного молока, грамм двести конфет. Фотоаппарат мы вчера вечером зарядили и по дороге будем все снимать. Пока мы ловили лошадей, пока проверяли и заворачивали продукты время было полдевятого. Уходить было грустно, но тяга домой была во сто крат сильней. Мы скромно попрощались и тронулись.
Баклицкий взял один рюкзак, а я второй. Когда мы отошли метров на сто и оглянулись последний раз поглядеть на домик, оттуда показалась фигура Тольки. Он закричал, что мы забыли фотоаппарат. Без этого не обходится, и Вовка побежал назад. Вскоре он нас догнал, тогда мы пошли друг за другом. Вовка иногда делал снимки. Вот осталось позади то место, та крайняя точка, до которой я доходил за время пребывания на леднике. Ландшафт быстро сменялся. Вокруг стоят скалы, покрытые островками растительности. Но нужно было осторожно смотреть по сторонам, так как можно было споткнуться и очутиться в ... гробу.
Под ноги смотрели внимательно и при спуске спускались осторожно. Становилось жарко рюкзак чуть больше стал оттягивать плечи. По искусственному или природному мосту перешли на другую сторону ущелья. Здесь сделали маленький пятиминутный привал.
Мы сняли свитера и положили их в рюкзаки. Здесь была середина пути до Караказыка и мы с Вовкой поменялись - рюкзак понес он, а я понес фотоаппарат, вернее пошел налегке. Так мы шли довольно долго, около трех часов. Дошли до Аллаудина, прошли мимо него и шли до Караказыка. Вообще-то мы смогли бы вдвоем идти через перевал, но Юра категорически это запретил. Перевал Караказык не очень большой, а вот река бурнейшая и холоднейшая. Мы начали готовиться к переправе, сняли штаны и вообще разделись до трусов. Мы взяли с собой рваные кеды, чтобы перейти реку, не порезав ног. Баклицкий рюкзаки у нас не взял, он сказал, что с рюкзаками мы будем тяжелее и нас не будет сносить или будет меньше сносить. Баклицкий пошел первый. У нас дрогнули коленки, когда мы увидели, как он почти по самый пуп в воде, медленно продвигался в бушующей и клокочущей реке. Наконец Баклицкий перешел на другой берег. Следующий пошел я. Одел рюкзак и вошел в воду. Вода очень холодная. Сделал несколько шагов. Вода дошла до... Нога ощутила камень, хотел на него стать, но оступился. Сразу почувствовал, что сносит. Вот-вот я поплыву по течению. Рядом торчал из воды камень и я тут же прислонился к нему. Намочил рубашку, трусы, рюкзак. Оттолкнулся от камня и к берегу. Вышел, сбросил рюкзак и только тогда ощутил, какая холодная вода. Ноги в кедах свело от холода и я их поскорей сбросил. Затем разделся, положил на камни сушить одежду, а сам пошел наблюдать за Вовкой. Я перекинул ему кеды. Он сделал соответствующие приготовления и ступил в воду.
Перешел Вовка лучше всех, даже почти не замочился. Солнце здесь пекучее и вся моя одежда высохла быстро. Мы попрощались с Баклицким, свою миссию он закончил, оделись, съели по конфете и отправились. Баклицкий тоже перешел реку и отправился в противоположную сторону. Мы зашли за холм, нашему взору открылся луг, а на нем киргизское становище. Когда мы подошли к нему, на нас бросились собаки. Они держались на расстоянии. Вовка испугался собак, но испугала и удивила нас обоих одна здоровая, с теленка ростом, собака. После этого становища мы пошли очень быстро. Вскоре нас обогнали киргизы, которые выехали из становища. Мы решили не останавливаясь идти до Джугурташа - второй переправы. На одном из подъемов мы увидели двух человек. Вовка сразу разгадал, что это Максуд и Осипов Саша. Их ждали со дня на день на леднике, но их не было. И мы так или иначе должны были встретить их. Встретить знакомых людей было здорово. Мы присели. Саша передал нам письма от родных, дяди Алика и дяди Юзика. Саша нам сказал, что дядя Юзик вызвал его в институт и сказал, чтобы ребят ни за что не пускали одних. Такое же предупреждение мы нашли и в письме. Это поколебало нашу веру и мы чуть-было не вернулись назад. Но мы уже маленько устали и до Кош-Дебы было ближе. Тем более мы могли сходить в Дараут и успеть вернуться до вертолета. Мы попрощались с ребятами и пошли дальше. Где-то через час мы были у Джугурташа. Река была широкая, а мы не знали, где ее перейти. Недалеко стояла палатка киргизов и я пошел узнать, где лучше перейти реку. Киргизы этого не знали. Пришлось идти наугад. Первым пошел я. Стараясь выбирать места потише, я быстро перешел реку. Нигде река не поднималась выше колена. За мной перешел так же спокойно и Вовка. Ноги здорово замерзли, но мы скорей оделись и отправились дальше. Пора было сделать привал и у первого чистого ручья мы его сделали. Попили воды, поели хлеба со сгущенным молоком и, самое главное, прочитали письма из дому. Отдыхали основательно, минут двадцать. Потом опять дорога. Вдали показался гребень. Через него перейти, а там до Кош-Дебы рукой подать. Уже стали уставать ноги, плечи, под узкие лямки рюкзака подложили свитера. Казалось, что до гребня близко, но до него мы прошли несколько больших холмов. Тропа хорошая и мы ее больше не теряли, как под Джугурташем. Зелени здесь очень много, деревья большие и много цветов. Прошли гребень и сделали привал. Здесь встретили знакомых киргизов. Они взялись подвезти наши рюкзаки. Так доехали до Кош-Дебы.
Мы угостили киргизов конфетами и прошли метры до наших палаток. Вошли и сразу отдыхать. Было пять часов. Постреляли с мелкашки, поговорили, а тут и вечер пришел. Миша заварил чаю, подогрел мясо барашка, которого из мелкашки подстрелили Саша и Максуд. Потом поужинали. Завели движок, но свет немного погорел и потух, остановился движок. Потом улеглись спать. Миша долго рассказывал про свои похождения. Говорили долго и потом сладко уснули.
Наше возвращение на "большую землю" прошло идеально. Уже 12 августа мы были в Ташкенте. Очень повезло с погодой и помогли местные жители... Дядя, конечно, был очень сердит, но "победителей не судят"...
На фото мой друг справа в очках
Мы работали на леднике как все, поэтому руководство как-то и забыло, что мне еще было 16 лет, а другу вообще - 15. Нас отпустили вдвоем в Дараут-Курган. Это больше 70 километров по горной долине. Только довели до самой опасной переправы. В пути мы встретили двоих сотрудников нашей экспедиции, которые возвращались после отпуска на ледник. Мой дядя, который устроил нам эту поездку, категорически запретил нам самим спускаться с ледника. Нам это было передано на словах и в письмах, которые нам передали. Но мы уже прошли более 25 километров и решили продолжить...
10 августа 1968 года. Суббота.
Дядя Ваня поднял нас в шесть часов. В комнате было холодно, но мы вскочили как по тревоге. Быстро оделись и пошли будить Толика, чтобы ловил лошадей, раз не привязал, так лови. Вопреки моим ожиданиям, он встал быстро и сразу набрал ведро овса и мы двинулись на вертолетную, где паслись лошади. На все ласковые и грозные слова лошади не реагировали и не подпускали к себе и на десять метров. Тогда Толян сходил за веревкой, сделал петлю и насыпал в середину петли овса. После этого пришел Вовка и сказал, что пришел с ледника Баклицкий. Мы спустились с ним вниз. Дядя Ваня дал нам чаю и мы навернули по пару кружек чаю с батончиком на дорогу. В это время пришел Толик. Все его старания и увещевания пропали даром, ни одна из лошадей не попалась на его удочку. Придется нам растаться с мечтами о лошадях и тащить рюкзаки на себе. После завтрака, на котором можно было пройти километров десять, не чувствуя голода, мы взяли продукты и уложили их в рюкзаки. На дорогу мы взяли пол каравая хлеба, банку сгущенного молока, грамм двести конфет. Фотоаппарат мы вчера вечером зарядили и по дороге будем все снимать. Пока мы ловили лошадей, пока проверяли и заворачивали продукты время было полдевятого. Уходить было грустно, но тяга домой была во сто крат сильней. Мы скромно попрощались и тронулись.
Баклицкий взял один рюкзак, а я второй. Когда мы отошли метров на сто и оглянулись последний раз поглядеть на домик, оттуда показалась фигура Тольки. Он закричал, что мы забыли фотоаппарат. Без этого не обходится, и Вовка побежал назад. Вскоре он нас догнал, тогда мы пошли друг за другом. Вовка иногда делал снимки. Вот осталось позади то место, та крайняя точка, до которой я доходил за время пребывания на леднике. Ландшафт быстро сменялся. Вокруг стоят скалы, покрытые островками растительности. Но нужно было осторожно смотреть по сторонам, так как можно было споткнуться и очутиться в ... гробу.
Под ноги смотрели внимательно и при спуске спускались осторожно. Становилось жарко рюкзак чуть больше стал оттягивать плечи. По искусственному или природному мосту перешли на другую сторону ущелья. Здесь сделали маленький пятиминутный привал.
Мы сняли свитера и положили их в рюкзаки. Здесь была середина пути до Караказыка и мы с Вовкой поменялись - рюкзак понес он, а я понес фотоаппарат, вернее пошел налегке. Так мы шли довольно долго, около трех часов. Дошли до Аллаудина, прошли мимо него и шли до Караказыка. Вообще-то мы смогли бы вдвоем идти через перевал, но Юра категорически это запретил. Перевал Караказык не очень большой, а вот река бурнейшая и холоднейшая. Мы начали готовиться к переправе, сняли штаны и вообще разделись до трусов. Мы взяли с собой рваные кеды, чтобы перейти реку, не порезав ног. Баклицкий рюкзаки у нас не взял, он сказал, что с рюкзаками мы будем тяжелее и нас не будет сносить или будет меньше сносить. Баклицкий пошел первый. У нас дрогнули коленки, когда мы увидели, как он почти по самый пуп в воде, медленно продвигался в бушующей и клокочущей реке. Наконец Баклицкий перешел на другой берег. Следующий пошел я. Одел рюкзак и вошел в воду. Вода очень холодная. Сделал несколько шагов. Вода дошла до... Нога ощутила камень, хотел на него стать, но оступился. Сразу почувствовал, что сносит. Вот-вот я поплыву по течению. Рядом торчал из воды камень и я тут же прислонился к нему. Намочил рубашку, трусы, рюкзак. Оттолкнулся от камня и к берегу. Вышел, сбросил рюкзак и только тогда ощутил, какая холодная вода. Ноги в кедах свело от холода и я их поскорей сбросил. Затем разделся, положил на камни сушить одежду, а сам пошел наблюдать за Вовкой. Я перекинул ему кеды. Он сделал соответствующие приготовления и ступил в воду.
Перешел Вовка лучше всех, даже почти не замочился. Солнце здесь пекучее и вся моя одежда высохла быстро. Мы попрощались с Баклицким, свою миссию он закончил, оделись, съели по конфете и отправились. Баклицкий тоже перешел реку и отправился в противоположную сторону. Мы зашли за холм, нашему взору открылся луг, а на нем киргизское становище. Когда мы подошли к нему, на нас бросились собаки. Они держались на расстоянии. Вовка испугался собак, но испугала и удивила нас обоих одна здоровая, с теленка ростом, собака. После этого становища мы пошли очень быстро. Вскоре нас обогнали киргизы, которые выехали из становища. Мы решили не останавливаясь идти до Джугурташа - второй переправы. На одном из подъемов мы увидели двух человек. Вовка сразу разгадал, что это Максуд и Осипов Саша. Их ждали со дня на день на леднике, но их не было. И мы так или иначе должны были встретить их. Встретить знакомых людей было здорово. Мы присели. Саша передал нам письма от родных, дяди Алика и дяди Юзика. Саша нам сказал, что дядя Юзик вызвал его в институт и сказал, чтобы ребят ни за что не пускали одних. Такое же предупреждение мы нашли и в письме. Это поколебало нашу веру и мы чуть-было не вернулись назад. Но мы уже маленько устали и до Кош-Дебы было ближе. Тем более мы могли сходить в Дараут и успеть вернуться до вертолета. Мы попрощались с ребятами и пошли дальше. Где-то через час мы были у Джугурташа. Река была широкая, а мы не знали, где ее перейти. Недалеко стояла палатка киргизов и я пошел узнать, где лучше перейти реку. Киргизы этого не знали. Пришлось идти наугад. Первым пошел я. Стараясь выбирать места потише, я быстро перешел реку. Нигде река не поднималась выше колена. За мной перешел так же спокойно и Вовка. Ноги здорово замерзли, но мы скорей оделись и отправились дальше. Пора было сделать привал и у первого чистого ручья мы его сделали. Попили воды, поели хлеба со сгущенным молоком и, самое главное, прочитали письма из дому. Отдыхали основательно, минут двадцать. Потом опять дорога. Вдали показался гребень. Через него перейти, а там до Кош-Дебы рукой подать. Уже стали уставать ноги, плечи, под узкие лямки рюкзака подложили свитера. Казалось, что до гребня близко, но до него мы прошли несколько больших холмов. Тропа хорошая и мы ее больше не теряли, как под Джугурташем. Зелени здесь очень много, деревья большие и много цветов. Прошли гребень и сделали привал. Здесь встретили знакомых киргизов. Они взялись подвезти наши рюкзаки. Так доехали до Кош-Дебы.
Мы угостили киргизов конфетами и прошли метры до наших палаток. Вошли и сразу отдыхать. Было пять часов. Постреляли с мелкашки, поговорили, а тут и вечер пришел. Миша заварил чаю, подогрел мясо барашка, которого из мелкашки подстрелили Саша и Максуд. Потом поужинали. Завели движок, но свет немного погорел и потух, остановился движок. Потом улеглись спать. Миша долго рассказывал про свои похождения. Говорили долго и потом сладко уснули.
Наше возвращение на "большую землю" прошло идеально. Уже 12 августа мы были в Ташкенте. Очень повезло с погодой и помогли местные жители... Дядя, конечно, был очень сердит, но "победителей не судят"...