Случай из жизни трейдера (21)
В.В.Гаевский, «Случай из жизни трейдера». Продолжение. Начало здесь.
Я тоскливо подумал: «Копают, как негры в угольной шахте».
Одеваемся. Выходим их паба. На улице темно и сыро, время - часов семь вечера, но свежий воздух после нескольких часов допроса подействовал на меня живительно. Голова стала свежее, и мысли потекли более рассудительно.
Переходим Садовое кольцо, подходим к метро «Смоленская» Филевской линии, заворачиваем в Проточный переулок. Я иду впереди со Степаном, а «продюсеры» идут сзади, и на приблатненном языке, перемежая слова матерными выражениями, обсуждают текущее положение вещей:
- Захар, чего делать-то будем? - спросил Офицер.
Он обращался к своему товарищу по имени только в крайних случаях.
- Я твою мать, шефу говорю, давить надо было потом, пока все от них не узнаем, а он бля, мудак, говорит, что надо сразу всех. А потом, после этих дел, он улетел в Штаты… И у нас теперь почти ничего нет, кроме этого сраного брокера. Ни хера мы так не узнаем… И денег не увидим, и время потеряем, - ответил Игла.
На этом моменте разговора мои ноги стали подкашиваться, и я чуть не упал. Степан меня поддержал:
- Владимир Васильевич, аккуратнее, вы нам еще пригодитесь.
Про себя я подумал: «Да, пригожусь… Сначала Богу пригожусь, потом себе пригожусь, затем своей семье пригожусь, своим друзьям, может быть, пригожусь, а вам козлам…».
Офицер меня спрашивает:
- Правильно идем, брокер?
- Правильно.
И тут я вспомнил, как два года назад у Сергея я давал индивидуальные занятия милой девушке. Ее звали Леночка. Я вспомнил, как мы с ней сидели перед компьютером коленка в коленку, как Сергей, хозяин квартиры, всегда ставил перед нами вазу с яблоками и виноградом, а я объяснял Леночке, как анализировать графики цен с помощью «японских свечей». В перерыве она ела яблоко и мяукающим голосом просила: «Владимир Васильевич, поершите мне волосы на затылке, а то моя рука вся в яблоке», и я ершил и гладил ее, и моя рука уходила в ее роскошные волосы все глубже и глубже… Да, давно это было, с тех пор прошло уже два года.
Наконец дошли. Вот дом Сергея, вот второй подъезд. Стоим перед подъездом. «Продюсеры» мне говорят:
- Ну, давай, звони.
- Я не знаю номер его квартиры на память. Этот номер отмечен у меня в записной книжке. А она дома.
- А код знаешь?
- Откуда?
- А как же ты сюда ходил? Кода не знаешь, телефона не знаешь… - Игла начал опять заводиться.
- Давайте подождем, - предложил Степан. - Сейчас кто-нибудь выйдет из подъезда, а мы войдем.
Действительно, минут через пять из подъезда выходит девушка с рыжей собакой. Я думаю: «Обыкновенная девушка выходит из дома, чтобы погулять с собакой. Наверное, у этой девушки в жизни все хорошо». Я посмотрел на нее - и в моем взгляде было и отчаяние от того положения, в которое я угодил, и зависть к ее мирной жизни, к ее молодости, к ее красивой собаке, к ее независимости от «этих»… Поймав на секунду мой взгляд, она отшатнулась и ускорила шаг.
Мы вошли в подъезд. Сразу появилась консьержка:
- Вы к кому?
- К Сергею Сергеевичу, - отвечаю я.
- Из двадцать второй, что ли?
- Да, из двадцать второй.
- А там никого нет, полчаса назад все ушли.
В разговор резко вмешивается Игла:
- Куда ушли?
- Да я не знаю. Сказали вроде, что будут завтра.
Наступило тягостное молчание. Внутри меня поднималось ликование: «Класс! Сергеич уехал, допроса с пристрастием не будет».
- А фамилия его Мальцев? - Игла возобновил диалог с консьержкой.
- Нет, фамилия его Ефимов, - она оказалась разговорчивой. - Ефимов его фамилия, а вы что, его фамилии не знаете?
В этот момент она очень внимательно посмотрела на нас.
- Офицер, - обращаясь к своему товарищу, сказал Игла. - Кругом одни евреи.
Затем, повернувшись к Степану, он сказал:
- Все записывай! Номер квартиры, фамилию, адрес… Все записывай!
Выходим из подъезда. Офицер обращается к Степану:
- Возьми у этой тетки телефон Филателиста.
Степан вошел обратно в подъезд, а мы стоим, ждем. Девушка с рыжей собакой возвращается с прогулки. Проходя мимо нас, она непроизвольно прижимает собаку к себе, как бы пытаясь защитить ее от нас - непонятных, мрачных людей. Но в этот момент ее симпатичный рыжий пес со страшным рычанием кинулся на Иглу. Девушка с большим трудом его удержала на поводке. Игла тоже с большим трудом удержал себя от того, чтобы не достать пистолет и ни пристрелить собаку, ограничившись строгим замечанием:
- Блядь, профурсетка сраная, держи своего кобеля крепко, а то мы его корейцам продадим на пирожки.
Из подъезда вышел Степан. Игла его спросил:
- Записал?
- Все записал, - ответил Степан.
- Во, видишь, Стар, у нас, как в аптеке, - прокомментировал текущую ситуацию главный «продюсер».
Медленно идем по Проточному переулку к Садовому кольцу.
- Сколько времени? - спрашивает Офицер у Степана.
- Без десяти девять.
- Так, - говорит Офицер сам себе, - пора звонить шефу.
Он достает телефон и отходит в сторону. Мы стоим, ждем. Меня сильно знобит. Через минуту Офицер возвращается и говорит мне очень строго:
- Значит так. О нашей встрече никому ни слова. Ясно?
Отвечаю, что ясно. Офицер продолжает:
- Завтра опять встретимся. Ничего не планируй.
- В это же время? - слабым голосом спрашиваю я.
- Возможно, в это же время. Все.
Бандиты быстро поймали такси и умчались. Я сделал несколько шагов и прислонился к газетному киоску. Постояв так минут десять, я пошел к метро, волоча ноги, как старый дед. По дороге я зашел в зал игровых автоматов и начал бешено играть, заказав по ходу дела сто пятьдесят грамм. Я треснул водки и медленно стал приходить в себя. Мысли вертелись в голове как диски в одноруком бандите:
«Надька, продюсеры, деньги на счете, Сергей Сергеевич… Правильно ли я все сделал? Что они хотят? Денег они Надькиных хотят. Поэтому и копают со страшной силой… Стоп, Володя, давай по порядку. Что они знают? Они знают мою фамилию, мое имя и отчество, мой номер мобильника, наверняка, знают, где я живу, знают, чем я занимаюсь. Кроме того, знают о Сергее Сергеевиче, у которого я действительно проводил несколько занятий, правда, не с Надькой. Интересно, а зачем продюсеры так подробно копают? Вероятно, хотят прокачать весь круг моего общения. Ну, и дальше что? Выйдут они на Сергея, ну и что? А вот что… Они поймут, насколько он в этом процессе замешан, а также разберутся, вру я им, или нет. Значит, надо немедленно звонить Сергею и предупредить его обо всем. Но я не знаю номера его мобильного телефона. Так, а как быть? А вот как - надо перезвонить Константину, у него наверняка есть телефон Сергея. А теперь давай думать дальше. Про компанию Феко продюсеры уже знают, однако, по большому счету, козырей на руках у них нет».
Тут меня молнией пробила страшная догадка. Я вспомнил слова Иглы, которые он сказал, когда мы шли по Проточному переулку: «давить надо было потом, пока все от них не узнаем». Итак, теперь мне кое-что понятно. Надьки нет в живых. Вот почему молчит ее мобильник. И на этом месте меня так колыхнуло, что я едва удержался на ногах. Раздался звон, и рядом стоящий мужчина воскликнул:
- Гляди, папаша, ты бонус выиграл.
Я посмотрел на него, как через открытое окно, и вышел на улицу. Там шел дождь.
Я пришел домой очень поздно. Жена встретила меня на пороге квартиры:
- С каждым разом ты приходишь все позже и позже. Ты точно был на занятиях? А может, ты себе подружку завел?
Я взглянул на нее, как на ненормальную, и ничего не ответил. Я прошел на кухню и позвонил Константину. Мой партнер оказался дома и, несмотря на поздний час, еще не спал. Я ему говорю деревянным голосом, ни здравствуйте, ни до свидания:
- Кость, это я, ты не знаешь телефон Сергея Филателиста?
Константин отвечает:
- Сейчас посмотрю… Да, вот, нашел, записывай.
Я записываю номер, и сразу его набираю. Однако, телефон Сергея отключен. Жаль. Жена обиделась, ушла спать. Это хорошо, а то бы начала расспросы. Она у меня такая нервная, такая хрупкая, такая беззащитная. Вся в высокой музыке, сплошные эмоции, сплошные нервы. Тут же мне в голову пришла мысль о том, что Бог над нами существует либо в виде света, либо в виде струящихся звуков высокого порядка, либо как чудесный аромат, либо во всех этих формах одновременно.
Продолжение
Я тоскливо подумал: «Копают, как негры в угольной шахте».
Одеваемся. Выходим их паба. На улице темно и сыро, время - часов семь вечера, но свежий воздух после нескольких часов допроса подействовал на меня живительно. Голова стала свежее, и мысли потекли более рассудительно.
Переходим Садовое кольцо, подходим к метро «Смоленская» Филевской линии, заворачиваем в Проточный переулок. Я иду впереди со Степаном, а «продюсеры» идут сзади, и на приблатненном языке, перемежая слова матерными выражениями, обсуждают текущее положение вещей:
- Захар, чего делать-то будем? - спросил Офицер.
Он обращался к своему товарищу по имени только в крайних случаях.
- Я твою мать, шефу говорю, давить надо было потом, пока все от них не узнаем, а он бля, мудак, говорит, что надо сразу всех. А потом, после этих дел, он улетел в Штаты… И у нас теперь почти ничего нет, кроме этого сраного брокера. Ни хера мы так не узнаем… И денег не увидим, и время потеряем, - ответил Игла.
На этом моменте разговора мои ноги стали подкашиваться, и я чуть не упал. Степан меня поддержал:
- Владимир Васильевич, аккуратнее, вы нам еще пригодитесь.
Про себя я подумал: «Да, пригожусь… Сначала Богу пригожусь, потом себе пригожусь, затем своей семье пригожусь, своим друзьям, может быть, пригожусь, а вам козлам…».
Офицер меня спрашивает:
- Правильно идем, брокер?
- Правильно.
И тут я вспомнил, как два года назад у Сергея я давал индивидуальные занятия милой девушке. Ее звали Леночка. Я вспомнил, как мы с ней сидели перед компьютером коленка в коленку, как Сергей, хозяин квартиры, всегда ставил перед нами вазу с яблоками и виноградом, а я объяснял Леночке, как анализировать графики цен с помощью «японских свечей». В перерыве она ела яблоко и мяукающим голосом просила: «Владимир Васильевич, поершите мне волосы на затылке, а то моя рука вся в яблоке», и я ершил и гладил ее, и моя рука уходила в ее роскошные волосы все глубже и глубже… Да, давно это было, с тех пор прошло уже два года.
Наконец дошли. Вот дом Сергея, вот второй подъезд. Стоим перед подъездом. «Продюсеры» мне говорят:
- Ну, давай, звони.
- Я не знаю номер его квартиры на память. Этот номер отмечен у меня в записной книжке. А она дома.
- А код знаешь?
- Откуда?
- А как же ты сюда ходил? Кода не знаешь, телефона не знаешь… - Игла начал опять заводиться.
- Давайте подождем, - предложил Степан. - Сейчас кто-нибудь выйдет из подъезда, а мы войдем.
Действительно, минут через пять из подъезда выходит девушка с рыжей собакой. Я думаю: «Обыкновенная девушка выходит из дома, чтобы погулять с собакой. Наверное, у этой девушки в жизни все хорошо». Я посмотрел на нее - и в моем взгляде было и отчаяние от того положения, в которое я угодил, и зависть к ее мирной жизни, к ее молодости, к ее красивой собаке, к ее независимости от «этих»… Поймав на секунду мой взгляд, она отшатнулась и ускорила шаг.
Мы вошли в подъезд. Сразу появилась консьержка:
- Вы к кому?
- К Сергею Сергеевичу, - отвечаю я.
- Из двадцать второй, что ли?
- Да, из двадцать второй.
- А там никого нет, полчаса назад все ушли.
В разговор резко вмешивается Игла:
- Куда ушли?
- Да я не знаю. Сказали вроде, что будут завтра.
Наступило тягостное молчание. Внутри меня поднималось ликование: «Класс! Сергеич уехал, допроса с пристрастием не будет».
- А фамилия его Мальцев? - Игла возобновил диалог с консьержкой.
- Нет, фамилия его Ефимов, - она оказалась разговорчивой. - Ефимов его фамилия, а вы что, его фамилии не знаете?
В этот момент она очень внимательно посмотрела на нас.
- Офицер, - обращаясь к своему товарищу, сказал Игла. - Кругом одни евреи.
Затем, повернувшись к Степану, он сказал:
- Все записывай! Номер квартиры, фамилию, адрес… Все записывай!
Выходим из подъезда. Офицер обращается к Степану:
- Возьми у этой тетки телефон Филателиста.
Степан вошел обратно в подъезд, а мы стоим, ждем. Девушка с рыжей собакой возвращается с прогулки. Проходя мимо нас, она непроизвольно прижимает собаку к себе, как бы пытаясь защитить ее от нас - непонятных, мрачных людей. Но в этот момент ее симпатичный рыжий пес со страшным рычанием кинулся на Иглу. Девушка с большим трудом его удержала на поводке. Игла тоже с большим трудом удержал себя от того, чтобы не достать пистолет и ни пристрелить собаку, ограничившись строгим замечанием:
- Блядь, профурсетка сраная, держи своего кобеля крепко, а то мы его корейцам продадим на пирожки.
Из подъезда вышел Степан. Игла его спросил:
- Записал?
- Все записал, - ответил Степан.
- Во, видишь, Стар, у нас, как в аптеке, - прокомментировал текущую ситуацию главный «продюсер».
Медленно идем по Проточному переулку к Садовому кольцу.
- Сколько времени? - спрашивает Офицер у Степана.
- Без десяти девять.
- Так, - говорит Офицер сам себе, - пора звонить шефу.
Он достает телефон и отходит в сторону. Мы стоим, ждем. Меня сильно знобит. Через минуту Офицер возвращается и говорит мне очень строго:
- Значит так. О нашей встрече никому ни слова. Ясно?
Отвечаю, что ясно. Офицер продолжает:
- Завтра опять встретимся. Ничего не планируй.
- В это же время? - слабым голосом спрашиваю я.
- Возможно, в это же время. Все.
Бандиты быстро поймали такси и умчались. Я сделал несколько шагов и прислонился к газетному киоску. Постояв так минут десять, я пошел к метро, волоча ноги, как старый дед. По дороге я зашел в зал игровых автоматов и начал бешено играть, заказав по ходу дела сто пятьдесят грамм. Я треснул водки и медленно стал приходить в себя. Мысли вертелись в голове как диски в одноруком бандите:
«Надька, продюсеры, деньги на счете, Сергей Сергеевич… Правильно ли я все сделал? Что они хотят? Денег они Надькиных хотят. Поэтому и копают со страшной силой… Стоп, Володя, давай по порядку. Что они знают? Они знают мою фамилию, мое имя и отчество, мой номер мобильника, наверняка, знают, где я живу, знают, чем я занимаюсь. Кроме того, знают о Сергее Сергеевиче, у которого я действительно проводил несколько занятий, правда, не с Надькой. Интересно, а зачем продюсеры так подробно копают? Вероятно, хотят прокачать весь круг моего общения. Ну, и дальше что? Выйдут они на Сергея, ну и что? А вот что… Они поймут, насколько он в этом процессе замешан, а также разберутся, вру я им, или нет. Значит, надо немедленно звонить Сергею и предупредить его обо всем. Но я не знаю номера его мобильного телефона. Так, а как быть? А вот как - надо перезвонить Константину, у него наверняка есть телефон Сергея. А теперь давай думать дальше. Про компанию Феко продюсеры уже знают, однако, по большому счету, козырей на руках у них нет».
Тут меня молнией пробила страшная догадка. Я вспомнил слова Иглы, которые он сказал, когда мы шли по Проточному переулку: «давить надо было потом, пока все от них не узнаем». Итак, теперь мне кое-что понятно. Надьки нет в живых. Вот почему молчит ее мобильник. И на этом месте меня так колыхнуло, что я едва удержался на ногах. Раздался звон, и рядом стоящий мужчина воскликнул:
- Гляди, папаша, ты бонус выиграл.
Я посмотрел на него, как через открытое окно, и вышел на улицу. Там шел дождь.
Я пришел домой очень поздно. Жена встретила меня на пороге квартиры:
- С каждым разом ты приходишь все позже и позже. Ты точно был на занятиях? А может, ты себе подружку завел?
Я взглянул на нее, как на ненормальную, и ничего не ответил. Я прошел на кухню и позвонил Константину. Мой партнер оказался дома и, несмотря на поздний час, еще не спал. Я ему говорю деревянным голосом, ни здравствуйте, ни до свидания:
- Кость, это я, ты не знаешь телефон Сергея Филателиста?
Константин отвечает:
- Сейчас посмотрю… Да, вот, нашел, записывай.
Я записываю номер, и сразу его набираю. Однако, телефон Сергея отключен. Жаль. Жена обиделась, ушла спать. Это хорошо, а то бы начала расспросы. Она у меня такая нервная, такая хрупкая, такая беззащитная. Вся в высокой музыке, сплошные эмоции, сплошные нервы. Тут же мне в голову пришла мысль о том, что Бог над нами существует либо в виде света, либо в виде струящихся звуков высокого порядка, либо как чудесный аромат, либо во всех этих формах одновременно.
Продолжение