Семейная история (про деда)
Дед мой умер давно. Мне тогда 5 лет исполнилось, как раз мама после моего дня рождения на похороны и уехала. А меня к знакомым на передержку в деревню отправила. Поэтому всё очень хорошо помню - первый раз в деревне! Да и вообще, я многое помню из детства, лет с трёх.
Дед чуть не дожил до 63 лет. Почему вдруг про него решила написать? Да просто потому, что в последние годы стали много говорить о голодоморе и с упрёками в сторону русских, мол и тогда украинцы от правительства (вернее от его самодурства) пострадали. А русские мол, молчали.
Мой дед, Деонис Григорьевич (нет не ошибка - Деонис) где-то 1960 г.
Вот это не правда. Дед мой закончил политехнический институт и был направлен строить Днепрогэс. Как раз в год начала голодомора. Был он молод и идеалистичен, считал что всё должно быть по справедливости. Смерть людей от искусственного голода посчитал неправильным и написал Сталину письмо. Мол НКВД и местечковые власти творят непотребное... Итог... Думаю можете предположить. Нет не расстреляли. Маловато было тогда инженеров котельщиков. Сослали его с женой на северный Урал. Работать по специальности. Бабушка жила в посёлке для ссыльнопоселенцев, а дед на зоне. Свидания им разрешали, так моя мама и зачалась во время свидания. Скажу, что много там таких идеалистов было. И их семей. В бараке-казарме где бабушка жила был целый интернационал: и русские, и поляки, и евреи, и белорусы. Все не согласные с искусственным голодом на Украине и все образованные с нужными специальностями у мужей. Как-то так.
И могу сказать, что мало известно об этих людях. И практически НИГДЕ нет документов об этом. Мой дед сидел до 1942 года, и два года подавал прошения отправить его на фронт. Отправили, и попал он сразу на Курскую дугу. Танкистом в штрафбате, в третьей линии танков. Так он рассказывал, и так я помню его рассказы. Говорил, что от первой линии ничего не осталось, от второй искорёженные железки только, а вот он счастливчик был одним из малочисленных выживших с третьей. Правда на этом его фронтовая биография и закончилась. На вскрытии после его смерти больше 50 осколков из его лёгких достали, и умер он от рака лёгких. Но тогда, в военное время, дед выжил и кровью смыл клеймо врага народа (прям как нынче). Итог: записей ни о дедовой репрессии, ни о дедовой фронтовой жизни нет, по крайней мере в свободном доступе. Искала - пусто. Такие вот неизвестные герои. Но я помню, и очень отчётливо.