Про Гошу и ментов
Расскажу я вам, други мои, как правильно хоронить попугаев в условиях приднепровких степей... Пообещал просто что расскажу, вот и слушайте теперь.
Над одной шестой частью суши еще во всю полоскались серпасто-молоткастые полотнища, минеральный секретарь по трем каналам зомбиящега задвигал телеги про «углУбить» и «даду-даду», а мне подарили волнистого попугая.
Не знаю каким сквозняком сию светлую мысль занесло в голову моих любезных домочадцев, но пернатого левитана мне таки притащили. В комплекте к птичке шла клетка, причем козырное такое шапито, круглая металлическая конструкция с качелькой под куполом. Птиц был разговорчив как пьяная профурсетка и очень уважал людей в форме. Вернее любил посрать на погоны, за что был уважаем мною и жутко нелюбим моим почтенным дядюшкой, закончившим ментовскую карьеру в чине подполковника.
Алсо птиц очень любил копаться ногами в тарелке, именно в моей тарелке и в тот момент когда я из нее пытался есть. Не знаю откуда у пернатой твари случились столь мощные зачатки каннибализма, но он очень любил жрать яичницу, причем, сука эдакая, залазил на бортик тарелки, проклевывал желток и потом уже топтался лапами по получившейся желто-канареечной лужице. Попытки отвадить гада от кухни в момент приема пищи встречались в штыки, зеленый коршун метался в клетке, стучал клювом по прутьям и орал всякие окологенитальные гадости.
Вот скажите, как было не полюбить такую чудесную птицу всем сердцем?
Прошли годы, птиц пережил распад союза нерушимых, около десятка неудачных покушений со стороны котов (коих в домашнем хозяйстве на своем веку он повидал штук 5), стоически перенес 2 переезда хозяина и несколько ожогов лап, которые получал неудачно спикировав в тарелку с горячим супом.
Время шло, попугай старел, перестал летать, начал потихоньку облазить и только одним своим видом тифозного бройлера доводил до припадков неподготовленных гостей.
И однажды он умер.
Жил я в то время в дивном районе славного города проебаной казацкой славы Запорожья, а именно на «Песках». Официально это присыпаное песочком при помощи «земснаряда» болото называется Южный микрорайон, но мы-то знаем...
Попугая хоронить в песке не комильфо, решил я, созерцая за окном Самум местного разлива. И договорился с родственниками, живущими в другой части города на предмет захоронить птичку в чернозёме поближе к родительскому дому. Погоревав для приличия, выпил немножечко спирта (благо место моей тогдашней работы вовсю способствовало хищениям сей божественной жидкости) и повез через весь город с двумя пересадками усопшего в последний путь.
Вы никогда не возили в кармане по городу мертвых попугаев? Нет? -Ну и зря. Весьма увлекательное занятие. Птиц был упакован в оберточный картон, алюминиевую фольгу а сверху еще запаян в термоусадочный пакет. Ну, перестраховался я на предмет разгерметизации саркофага в кармане куртки, чего такого?
Выйдя на конечной остановке маршрута своей увлекательной поездки с превеликой радостью и удовольствием пронаблюдал я одноклассника своего бывшего, в миру именуемого Дмитрием. Дима выгуливал собаку, имел скучающее выражение лицевой части черепа и непонятную тоску в глазах.
- Чего приехал? Спросил Дима
- Да вот, попугайчик преставился, везу покойного к месту упокоения
- Ёб твою мать! Надо-ж птичку помянуть, что ты как нехристь, бля!
Сказал Димка и мы пошли. Пить. Много и разного всего, так получилось, я не нарочно, честно...
Через четыре с половиной часа я весьма изящной походкой брел к своему старому дому. Солнце немилосердно жгло макушку, пиво и портвейн настойчиво предлагали зайти в кусты и снабдить карбамидом растение сирень, а в кармане сиротливо лежал импровизированный тетрапак с мертвой птицей.
И тут появились они! Нет, не зеленые черти и не грызуны с пушистым хвостом, и даже не гуманоиды из созвездия речного ежа, а обычный такой, родной и всеми любимый патрульный наряд ППС.
Стандартный для того времени (да и сейчас, наверно) набор вопросов: документы, колющее-режущее, бла-бла... А вот следующего вопроса я ждал, и они его задали: «Что в пакете бля?»
- ммм... попугай
- ты че бля, ебанутый, я у тебя спрашиваю, что в пакете? (из последних сил пытаюсь не ржать)
- я-ж говорю, попугай
- ты ахуел? Чё у тебя в пакете (начинается истерический хохот)
- на, смотри - и тут мент разорвал пакет...
Таких вдумчивых и недоумевающих лиц я никогда не видел, ни до того, ни после. Что творилось в подфуражковых емкостях доблестных рыцарей резиновой палки сложно даже предположить, потому-как они отдали мне пакет, синхронно, как блядь фигуристы, развернулись через левое плечо и ушли пристально вглядываясь в закат.
Их не смутило то чо я еле стою на ногах, что в руках у меня початая бутылка беломицына (кто не знает, вино такое было, «билэ мицнэ»), и то что у меня не было совершенно никаких документов. Просто молча развернулись и ушли.
Птичку я таки донес до места назначения, и похоронил под старой вишней...
Спасибо тебе, Гоша, надеюсь ты попал-таки в свой птичий рай, ты каждый день лопаешь от пуза свою любимую яичницу и срешь только на ментовские погоны. Я знаю, ты это любишь. Спасибо друг.
Над одной шестой частью суши еще во всю полоскались серпасто-молоткастые полотнища, минеральный секретарь по трем каналам зомбиящега задвигал телеги про «углУбить» и «даду-даду», а мне подарили волнистого попугая.
Не знаю каким сквозняком сию светлую мысль занесло в голову моих любезных домочадцев, но пернатого левитана мне таки притащили. В комплекте к птичке шла клетка, причем козырное такое шапито, круглая металлическая конструкция с качелькой под куполом. Птиц был разговорчив как пьяная профурсетка и очень уважал людей в форме. Вернее любил посрать на погоны, за что был уважаем мною и жутко нелюбим моим почтенным дядюшкой, закончившим ментовскую карьеру в чине подполковника.
Алсо птиц очень любил копаться ногами в тарелке, именно в моей тарелке и в тот момент когда я из нее пытался есть. Не знаю откуда у пернатой твари случились столь мощные зачатки каннибализма, но он очень любил жрать яичницу, причем, сука эдакая, залазил на бортик тарелки, проклевывал желток и потом уже топтался лапами по получившейся желто-канареечной лужице. Попытки отвадить гада от кухни в момент приема пищи встречались в штыки, зеленый коршун метался в клетке, стучал клювом по прутьям и орал всякие окологенитальные гадости.
Вот скажите, как было не полюбить такую чудесную птицу всем сердцем?
Прошли годы, птиц пережил распад союза нерушимых, около десятка неудачных покушений со стороны котов (коих в домашнем хозяйстве на своем веку он повидал штук 5), стоически перенес 2 переезда хозяина и несколько ожогов лап, которые получал неудачно спикировав в тарелку с горячим супом.
Время шло, попугай старел, перестал летать, начал потихоньку облазить и только одним своим видом тифозного бройлера доводил до припадков неподготовленных гостей.
И однажды он умер.
Жил я в то время в дивном районе славного города проебаной казацкой славы Запорожья, а именно на «Песках». Официально это присыпаное песочком при помощи «земснаряда» болото называется Южный микрорайон, но мы-то знаем...
Попугая хоронить в песке не комильфо, решил я, созерцая за окном Самум местного разлива. И договорился с родственниками, живущими в другой части города на предмет захоронить птичку в чернозёме поближе к родительскому дому. Погоревав для приличия, выпил немножечко спирта (благо место моей тогдашней работы вовсю способствовало хищениям сей божественной жидкости) и повез через весь город с двумя пересадками усопшего в последний путь.
Вы никогда не возили в кармане по городу мертвых попугаев? Нет? -Ну и зря. Весьма увлекательное занятие. Птиц был упакован в оберточный картон, алюминиевую фольгу а сверху еще запаян в термоусадочный пакет. Ну, перестраховался я на предмет разгерметизации саркофага в кармане куртки, чего такого?
Выйдя на конечной остановке маршрута своей увлекательной поездки с превеликой радостью и удовольствием пронаблюдал я одноклассника своего бывшего, в миру именуемого Дмитрием. Дима выгуливал собаку, имел скучающее выражение лицевой части черепа и непонятную тоску в глазах.
- Чего приехал? Спросил Дима
- Да вот, попугайчик преставился, везу покойного к месту упокоения
- Ёб твою мать! Надо-ж птичку помянуть, что ты как нехристь, бля!
Сказал Димка и мы пошли. Пить. Много и разного всего, так получилось, я не нарочно, честно...
Через четыре с половиной часа я весьма изящной походкой брел к своему старому дому. Солнце немилосердно жгло макушку, пиво и портвейн настойчиво предлагали зайти в кусты и снабдить карбамидом растение сирень, а в кармане сиротливо лежал импровизированный тетрапак с мертвой птицей.
И тут появились они! Нет, не зеленые черти и не грызуны с пушистым хвостом, и даже не гуманоиды из созвездия речного ежа, а обычный такой, родной и всеми любимый патрульный наряд ППС.
Стандартный для того времени (да и сейчас, наверно) набор вопросов: документы, колющее-режущее, бла-бла... А вот следующего вопроса я ждал, и они его задали: «Что в пакете бля?»
- ммм... попугай
- ты че бля, ебанутый, я у тебя спрашиваю, что в пакете? (из последних сил пытаюсь не ржать)
- я-ж говорю, попугай
- ты ахуел? Чё у тебя в пакете (начинается истерический хохот)
- на, смотри - и тут мент разорвал пакет...
Таких вдумчивых и недоумевающих лиц я никогда не видел, ни до того, ни после. Что творилось в подфуражковых емкостях доблестных рыцарей резиновой палки сложно даже предположить, потому-как они отдали мне пакет, синхронно, как блядь фигуристы, развернулись через левое плечо и ушли пристально вглядываясь в закат.
Их не смутило то чо я еле стою на ногах, что в руках у меня початая бутылка беломицына (кто не знает, вино такое было, «билэ мицнэ»), и то что у меня не было совершенно никаких документов. Просто молча развернулись и ушли.
Птичку я таки донес до места назначения, и похоронил под старой вишней...
Спасибо тебе, Гоша, надеюсь ты попал-таки в свой птичий рай, ты каждый день лопаешь от пуза свою любимую яичницу и срешь только на ментовские погоны. Я знаю, ты это любишь. Спасибо друг.